(От лица Джима)
На улице было темно, хоть глаз выколи, до восхода оставалось как минимум полчаса, такой огромный, сияющий тысячами огней, Лондон еще спал. Все вечеринки кончились, клубы закрылись, и люди просто лежали в постели, отсыпаясь в свои выходные. На улице пахло свежестью после холодного ноябрьского дождя и сильнейшей грозы, леденящий ветер заставлял ежиться от неприятных ощущений. Я стоял перед огромным заброшенным заводом, по договоренности мне нужно было подняться на второй этаж, но, по-моему, это было невозможно, огромную территорию освещал только блеклый свет одного фонаря, и я не знал, что могло меня ожидать в этом здании, таком пугающем здании. Собравшись с духом, я все же вошел внутрь, под ногами хрустели осколки битого стекла, а ветер забивался в щели и трещины стен, создавая иллюзию стонов. На минуту мне показалось, что я попал в дом с приведениями, если бы я в них верил. По хлипкой, бетонной лестнице без перил я поднялся на второй этаж, где и должна была проходить встреча, возле ног пробежала крыса, издавая истошный писк. «Ну и дыра», — пронеслось у меня в голове, когда я случайно наступил на мышиные фекалии. Но это место выбрал я, только здесь у стен не было ушей, и можно было конфиденциально говорить. — Вы не могли выбрать место поприятней? — услышал я знакомый голос. — Мог, но только здесь можно говорить без шифровки, Миссис Грекхем, — я вяло улыбнулся, бессонная ночь давала о себе знать. — Я не перенесу еще одного разговора в стиле провинившегося мальчишки, которого вы наказываете, как было в первый раз. — Мои слуги могли услышать, — все так же спокойно и монотонно отвечала тетка Эбигейл. — Почему вы до сих пор не выполнили дело? За окном раздался раскат грома, ливень начал тарабанить по проселочной дороге, заглушая все остальные звуки, включая эхо от нашего приватного разговора. — Моя работа не так проста, и я не собираюсь обсуждать с вами подробности, Миссис Грекхем, все, что вы могли сделать — вы уже сделали, далее дело за мной. — У меня больше нет времени, Мистер Харенфорд, скоро вы должны выполнить свою часть сделки, через две недели я отправляюсь в Токио, и желательно, чтобы к тому времени моя драгоценная племянница встретилась на том свете со своими родителями.***
- Кристен, ты не должен поддаваться эмоциям, только они могут тебя погубить.
Вся моя жизнь была одним сплошным кошмаром. Родился я в маленьком австрийском провинциальном городке в 1905 году, в семье бедного механика Эмануила Шульца. Жизнь была плоха, родители еле сводили концы с концами, но худо-бедно заказы поступали, и, хоть сущие копейки, но деньги были. С такой нищей жизнью можно было бы смириться, можно было бы продолжить держаться на краю пропасти под названием полная нищета и далее, если бы не случился переломный момент, повлиявший на всю историю. Мой отец отправился на войну в 1914, и дела стали как нельзя хуже, а тут мама узнала, что беременна. Она устроилась на две работы, чтобы прокормить меня, по утрам она была в цехе швеей, а по вечерам уборщицей в какой-то забегаловке. Я тоже не мог оставаться в стороне: по утрам разносил газеты, днем учился в школе, а в остальное время подрабатывал курьером, если можно так сказать, у мясника: разносил по домам людей заказанную ими вырезку, колбасу, сосиски. Это было неплохо, мне часто перепадало что-то, какие-то остатки еды, да и люди порой угощали или давали чаевые милому мальчику. Я откладывал немного сбережений на малыша, что скоро должен был появиться на свет. Казалось, жизнь могла наладиться, но тут - гром среди ясного неба - пришло известие о смерти отца. Мать была в горе, начались преждевременные роды, вследствие чего девочка родилась мертвой, это подорвало здоровье матери окончательно, таким образом, я остался единственным кормильцем в семье. Я собирался бросить школу, но мама настояла, и пришлось совмещать работу и учебу. Война затронула и нашу провинцию, пришлось эвакуироваться в более безопасное место, это был не первый и не последний наш переезд, кончилось все тем, что мы с мамой остались жить на юге Италии, на острове Сицилия, одной из стран-победительниц. Пожалуй, один из лучших моментов моей жизни. Мне нравилось в Италии жаркое солнце, синее море, которого я никогда не видел ранее в своей жизни, это была моя мечта, и она осуществилась. Там я и вырос. Мама умерла, когда мне было восемнадцать, я тяжело оплакивал эту потерю, но со временем мне стало легче. Жили мы в съемной комнате, принадлежавшей некоему Марко, типичному, стереотипному итальянцу, он жил со своей женой Беллой и дочерью Франческой. Это была хорошая семья, и они всегда замечательно относились ко мне и маме. Даже несмотря на вспыльчивый темперамент Марко, он не сильно меня пилил, если иногда я задерживал деньги за комнату. Франческа была в меня влюблена - я это быстро понял, но я считал ее своей сестрой, да и наших отношений ее отец бы не одобрил, что можно взять с бедного австрийского мальца. В свои двадцать лет я устроился работать таксистом, устроиться было сложно, но мне это удалось. Это была не напряженная работа с регулярным заработком. С машинами я научился обращаться благодаря все тому же Марко, у него была своя автомастерская, и я подрабатывал на него иногда. Я просто ездил по городу, подвозил людей, все было замечательно, ровно до того момента, как я не остался дежурить в ночную смену. Это был жаркий июльский вечер, клиентов было немного, поэтому я просто стоял и ждал в самом центре города, когда появится работенка. Было довольно тихо, что несвойственно Палермо, но вдруг я услышал грохот и звуки, явно напоминающие стрельбу. Это было неудивительно: последнее время разборки мафиози проходили нередко за территорию, наживу, поэтому я собрался сесть в машину и уехать подальше, слишком уж часто в таких конфликтах погибали мирные жители, случайно схлопотавшие пулю. Но я и мотор завести не успел, как из-за угла выбежали двое мужчин и быстро сели ко мне в такси. — Куда едем? — испуганно ответил я, как только увидел пушки у этих ребят. — Не важно, быстрее валим отсюда! — заорал один из гангстеров. Я дал по газам и поехал прямо, пока не услышал за собой скрип колес, за моим такси увязалась черная машина, а из ее окна выглядывал мужчина в костюме, держа в руках автомат. Это была очень напряженная погоня, мое такси обстреляли полностью, я даже не представлял, как смогу показать машину своим начальникам, у меня не хватит денег оплатить ремонт. Но это было не важно, первостепенная задача была остаться в живых и оторваться от этих сумасшедших. Парни на задних сидениях кричали на меня не своими голосами, кидая проклятья и угрожая пристрелить, я обколесил весь Палермо, пока не заехал в какую-то подворотню, и черная машина не потеряла нас из виду. — А теперь отвези нас по этому адресу, — устало произнес один из пассажиров, протягивая мне небольшой листок бумаги. Пунктом назначения был бар, о нем ходила дурная слава, так как он принадлежал одному из главных мафиози Италии — Марелло. Я был недалеко от этого места, но на спущенном колесе ехать пришлось минут двадцать. — Подожди нас здесь, парень, — произнес один из бандитов, покидая с другом мой автомобиль. Я даже боялся выйти из машины, так как был готов снова дать по газам, и на секунду мне показалось, что тот гангстер уже не выйдет - его не было полчаса, но когда я совсем отчаялся, дверь бара открылась, и оттуда вышел этот человек, держа руку под пиджаком. Я готов был поклясться, что сейчас он достанет пистолет и убьет свидетеля, но тут этот бандит протянул мне целую пачку денег. Это была нереальная сумма на тот момент, мне бы хватило не только на починку машины, но и на покупку новой, вполне солидной. — За автомобиль, плюс моральная компенсация, — улыбнулся гангстер. — Мы в неоплатном долгу перед тобой, парень, будут какие проблемы — сразу к нам. После этого случая ничего не изменилось, я продолжил работать таксистом. Жизнь шла своим чередом, неделя, две, месяц, все было совершенно так же, как и было до моего дежурства, кроме разве что того, что у меня была целая куча денег. Ничего не напоминало о случившемся до одного интересного случая. Я подвозил какого-то старичка к небольшому ресторану. — Ой, простите меня, пожалуйста, я забыл бумажник, можно я зайду сейчас домой и возьму деньги? — спросил клиент, на что я кратко кивнул. Такой случай был не первым в моей практике, потому и на этот раз я не уделил должного внимания ситуации. Все было отлично, пока к моему такси не подошли пятеро амбалов с битами. Дальше все было как в тумане, меня выкинули из машины, ударили по голове, начали громить мой автомобиль. Это были явно те ребята, что обстреливали меня и пытались убить парней Марелло. Я уже был готов умереть, как понял, что в нескольких кварталах от меня и находиться тот злосчастный бар, до которого я и подвез тех двоих. Что есть силы я побежал, по виску стекала горячая кровь, перед глазами все плыло, но выбора не оставалось, остановиться было равносильно смерти. На последним дыхании я все-таки успел вбежать в бар. После этого вся моя жизнь изменилась, я был первым не итальянцем, которого взяли в семью. В самом начале я выполнял мелкие поручения, был на побегушках, но затем моя значимость и квалификация повысились. Я стал убивать врагов семьи, грабить банки, это было чертовски сложно, но я выполнял все свои миссии. Во мне открылся огромный потенциал к убийствам, и я стал специализироваться исключительно на этом деле. Но через пару лет я понял, что меня водили за нос, как идиота, недоплачивали, а я рисковал своей жизнью за гроши по меркам этого задания. Из семьи уйти живим было нельзя, потому у меня не осталось никакого другого выхода, кроме как заложить Марелло, сдать с потрохами. Денег у меня было больше, чем много, и, попав под программу защиты, я взял другое имя, фамилию, и уехал. В 1928 был не самым лучшим годом для Нью-Йорка, я понимал, что так дальше продолжаться не может, скоро настанет кризис, но пока можно было радоваться жизни. В США я занимался все тем же, чем и в Италии, тем, что умел, а умел я убивать. Я быстро получил популярность и стал одним из самых известных наемных убийц. Из нищего испуганного мальчишки превратиться в одного из самых разыскиваемых преступников было не так просто, но у меня это получилось. Никакого голода, подработок, чаевых, обносков, только французские рестораны, большие ставки, костюмы от модных кутюрье. В 1932 году я переехал в Англию, и там меня быстро нашла Мисс Грекхем, я долго отказывался, но в через год согласился пойти на риск.***
С гортанным стоном я сел в машину и завел мотор, конечно, это было слишком рано, и наш с Миссис Грекхем «контракт» был бессрочным, а тут она заявляет, что Эбигейл должна умереть в скором времени. Нет, кто деньги платит, тот и девушку танцует, к тому же эта заботливая тетушка согласилась заплатить и так нехилую сумму, но я был в растерянности. Я несся с огромной скоростью, не обращая внимания на небезопасность местности, мне было все равно. Не знаю, что со мной происходило, но я не хотел выполнять условия сделки. Эбигейл совсем несносная девица, избалованная, к тому же она унизила меня на чем свет стоит, но мои чувства были смешаны, в некотором роде мне жалко эту девчонку, но с другой стороны я не должен нарушить договор. Возможно, это из-за того, что у нас гораздо больше общего, чем я думал ранее. В голову так и врезались слова моего отца: - Кристен, ты не должен поддаваться эмоциям, только они могут тебя погубить.