Projection

Орихара Изая проснулся следующим утром с болью в плече и тягучим туманом в голове. Простыни прилипли к его влажной коже, и он не мог нормально сфокусировать взгляд — ощущения были такими, будто из глаз высосали всю влагу. Даже не смотря на часы, мужчина мог с уверенностью сказать, что спал он дольше обычного. Солнечный свет просачивался сквозь плотные шторы. Изая чувствовал голод. Медленно, используя всего один рабочий локоть, брюнет с горем пополам сел. Дышать тяжело, а запах изо рта отвратителен. Мужчина не мог вспомнить, чистил ли он перед сном зубы, ведь последним, что он помнил, была посадка на поезд до дома вместе с Шизуо. После этого — ничего, абсолютная пустота. Орихара недолго поморгал, пытаясь сфокусировать сонный взгляд, и, в конце концов, он заметил, что кто-то оставил на столе высокий стакан с водой и две маленькие белые таблетки на тумбочке. Положив таблетки под язык, Изая жадно выпил воду из стакана до последней капли. Спасибо, Намие. Изая медленно свесил ноги с кровати и поднялся. Стоя прямо, информатор мысленно построил список задач, решить которые ему предстояло за сегодняшний день. Он чувствовал отчаянную потребность как в телесной, так и в психологической отчистке. Она необходима ему, чтобы изгнать туман из разума и отчистить раны. Изая повернул вентиль крана в душе и, пока вода нагревалась, не спеша разделся. Сняв слинг с поврежденной руки, он аккуратно распутал и убрал грязные бинты в сторону. Убрав бинты с головы, Орихара тронул место удара и вздрогнул, когда коснулся неприятной корки на голове. Вздохнув, он чуть согнул раненную руку и шагнул в душ. Горячий пар ударил в нос, а вода начала смывать с него всю грязь прошедшего дня. Орихара скрипнул зубами, когда понял, что придется просить Намие снова сделать перевязку. Приняв душ без излишних приключений, Изая надел на тело белый халат, так как не был в состоянии одеться должным образом до тех пор, пока его раны не будут перевязаны. Мужчина почистил зубы и пробежался гребнем по спутанным, чуть влажным волосам. Спускаясь в гостиную, Изая сглотнул. Настало время проглотить свою гордость. Настало время позвать своего секретаря на помощь. Однако, сидящий в гостиной в кресле человек, был вовсе не Намие Ягири. У этого человека выбеленные светлые волосы, солнцезащитные очки с голубыми линзами и криво повязанная на шее бабочка. Хейваджима Шизуо, опершись лодыжкой о колено, спокойно сидит в гостиной Токийского Информатора. Казалось бы, мечта, точнее, кошмар наяву. Тем не менее, в голове Изаи не промелькнуло ни единой мысли сомнения, и он был уверен в том, что все происходит на самом деле, потому что воспоминания о прошлой ночи неожиданно к нему вернулись. Они, словно кадры в кино, появлялись перед глазами и исчезали: вот он заснул в поезде на плече экс-бармена, вот Шизуо будит его, когда они достигли Синдзюку, вот Хейваджима провожает информатора до квартиры, чтобы убедиться в том, что он будет в безопасности. Одним фрагментом Орихара Изая видел, как Хейваджима Шизуо натягивает ему одеяло до подбородка и почти заботливо подтыкает края. Это что, действительно было по-настоящему? Изая в замешательстве стоит в дверях комнаты, не смея сделать еще один шаг до тех пор, пока не ответит на заданный вопрос. Не мог он, однако, и стоять на месте, когда Шизуо окликнул его. — Наконец проснулся? Я сделал завтрак. — Сколько времени? Изая прекрасно знал, что часы показывали 10:52 утра. Он посмотрел на время перед тем, как открыть дверь, но сейчас он не мог ни о чем другом ни говорить, ни думать. — Почти одиннадцать, — Шизуо встал со своего места и пошел на кухню, — садись. Это нереально. Хотя Изая постепенно привыкал к совместной работе с Шизуо, за последние пару дней все это становилось страннее с каждым днем. Орихара никогда не думал, что когда-нибудь будет вот так просто сидеть у себя за столом в столовой, одетый в халат, в то время как его заклятый враг приготовит для него завтрак. Через несколько мгновений Шизуо поставил перед информатором чашку риса, миску супа мисо и чашку зеленого чая. — Я готовил из того, что есть. Намие сказала мне, что хотела пойти сегодня за продуктами, но я решил отпустить ее домой. — Ты… что? — Она пришла, когда на часах было около восьми утра, но я решил, что сегодня в ней не будет необходимости, так что я сказал, что она может взять выходной сегодня. — Кто разрешал тебе распоряжаться моим секретарем? Шизуо пожал плечами и помассировал рукой шею. Изая вдруг понял, что он, должно быть, всю ночь провел на диване. — И я не помню, чтобы разрешал тебе остаться, Шизу-тян. — Но ты разрешил. Вчера ночью, прежде чем заснул. Изая был уверен, что Хейваджима не лжет. Но почему это отложилось в его памяти настолько плохо? Это было необычно для него. Повлияли ли раны и истощение на ум и память, сделав их хуже? Не зная, что сказать, брюнет начал есть. Несмотря на простоту, еда была очень хорошо приготовлена. И рис, и суп, и чай были обжигающе горячими. Рис получился ни слишком жестким, ни слишком мягким, аккуратно приготовленный суп состоял из мягкого тофу, вареной моркови и хрустящего зеленого лука. Чай согревал все тело, пока информатор медленно его потягивал. — Спасибо, — сказал Изая, а после нехотя добавил: — Ты готовишь не так плохо, как я думал. — Не за что, — буркнул Хейваджима, — мне нужно было что-то делать, пока твоя ленивая задница нежится в кровати и не спешит вставать. Орихара проигнорировал его и не спеша закончил завтракать. Шизуо хоть и молчал, но заговорил снова, как только информатор положил палочки на стол. — Ну так… Каков план? — Хм? — Ты вчера сказал, что тебе надо подумать, организовать свои мысли, чтобы разобраться с этим проклятым делом. Так что мы начинаем делать? Мы? Как ни странно, выскользнувшее изо рта Шизуо «мы» звучало до жути естественно и правильно. Мужчина поднес салфетку к губам и ухмыльнулся. — Хм… Я пришел к выводу, что я не был так аккуратен, как раньше. Есть много вещей, которые я еще не сделал, к тому же, надо бы составить график всего произошедшего за последнее время. Мне нужно позвонить Шики и договориться с ним о встрече. Но сначала я хочу, чтобы ты помог мне кое с чем. Шизуо повернул свою голову в сторону Изаи. — Так как ты устроил моей секретарше незапланированный выходной, то ты поможешь мне сменить бинты. Уголки рта блондина опустились вниз, но он, казалось, совсем не рассердился. Как бы Изая не старался, но он не мог не признать того, что он был немного рад этому. Рука начинала болеть без поддержки слинга, и чем раньше все повязки будут заменены, тем раньше он сможет приступить к работе. — Идет. Шизуо уже знал, что информатор держал необходимый минимум лекарств под раковиной. Это было действительно хорошее место, находившееся рядом с входной дверью, к тому же лекарства легко и быстро найти. Тем более, такая аптечка необходима в случае случайных порезов или ожогов на кухне. Однако тайник под раковиной походил на нечто большее, чем просто аптечка. У Изаи всегда в избытке бинты и дезинфицирующее средство, так как он уверен, что это намного лучше, чем однажды пожалеть об их нехватке. Пока Хейваджима не спеша обрабатывал раны на голове Изаи, у него промелькнула мысль: он был совершенно наг под халатом. Подол халата доставал ему до голени, так что мужчина не видел смысла в том, чтобы надеть белье, но сейчас он об этом жалел. Он чувствовал себя слишком открытым. Когда Шизуо оголил его плечо для того, чтобы наложить повязку, информатор вдруг почувствовал, как быстро начало биться его сердце. Он прекрасно знал, что не должен чувствовать никакого смущения, но от того, как аккуратно блондин наматывал бинты на кожу, он чувствовал медленно разливающееся по лицу тепло. Опустив взгляд в пол, он ждал. Как только Изая почувствовал, что экс-бармен отстранился, он быстро поднялся со своего места и, запинаясь в словах, быстро вернулся к себе в спальню, закрыв за собой дверь. Его сердцебиение гулом отдавалось в ушах, а приятное тепло разливалось в животе. Сделав глубокий вдох, Изая оделся в его обычные темные брюки и темную водолазку с длинными рукавами. Это заняло некоторое время, учитывая, что нормально двигать он мог только одной рукой. Натянув слинг на поврежденную конечность, он стоял посреди тихой темной безопасности своей спальни, силясь успокоиться. Ты идиот. Правда была в том, что Изая не знал, что чувствовать или что думать. Ты идиот, тебе претят чувства. Изая повернул входную ручку и пошел в гостиную.