Carpe diem

По замысловатой логике создателей кабинет директора находился в самой дальней и в самой высокой башне, окруженной мощными щитами и далеко не безобидными ловушками. Дверь в башню директора скорее напоминала помесь цербера с носорогом, не говоря уже о парочке проклятий, реагирующих на неправильный пароль. Раньше Макаров всего этого как-то не понимал, его даже возмущала такая существенная стена между директором и студентами-магами, позже, неожиданно заняв столь важный пост — оценил по всем пунктам, да еще и добавил парочку слоев сверху. Макаров мрачно оглядел помещение: огромная пачка документов лениво подпирала подоконник, правда, верхняя часть бумаг уже успела несколько испортиться — росянка, подаренная одной из его студенток, весьма уверенно поджирала увесистую печать одного из них. Белые восковые свечи следовало заменить, хотя заклинание, заставляющее их порхать под потолком, на удивление, еще держалось. Шторы подозрительно шипели и шевелились — старому директору оставалось только надеяться, что это всего лишь докси, а не очередная гадость, которую успел вывести неугомонный Бикслоу. Талантливый студент, такой талантливый, что и убил бы… да нельзя. Макаров тяжко вздохнул. С надеждой покосился на неприметную картину с голубыми цветами и вздохнул еще тяжелее — прежде надежную заначку весьма заблаговременно успела зачистить Полюшка, бессменный страж башни целителей, старая ведьма и настоящая стерва. Еще раз тяжело вздохнув, Макаров взмахнул палочкой, подогревая воду, и бросил немного заварки в небольшой чайничек. — Это тебе только на пользу, старый ты хрыч. — Мерлин тебя за ногу! — Макаров чудом не разлил кипяток на себя. — У-у-у, ведьма! А если бы я тебя проклял? Я все-таки в прошлом боевой маг! Полюшка насмешливо приподняла бровь, все так же спокойно возвышаясь у него за спиной. Директор огляделся по сторонам — дверь в башню по-прежнему была заперта, плетения заклинаний не затронуты, а ведьма все еще стояла за его спиной, ни капельки не смущаясь. Ему оставалось только налить чай уже в две кружки. — И все-таки как? — Что как? — Полюшка, не обращая внимание на хмыканье, проверила палочкой чашку, воду и саму заварку, но те засветились зеленым — без примесей. — Как ты оказалась в моей башне, не затронув ни одно плетение? — Макаров подался вперед, ему действительно было интересно, ведь… мысленно представив подобные возможности у парочки особо активных студентов, например, у Нацу Драгнила, — он невольно передернулся. — Не бойся, студенты так не могут, — Полюшка быстро разгадала смысл побледневшего лица. — А вот у меня право имеется, еще прошлый директор оставил… — А почему мне не сказал?! — Но должен же тебя, старого идиота, хоть кто-то наставлять на путь истинный? — Значит тайный лаз ты мне не покажешь? — Макаров подскочил со стула. — Конечно нет, а если будешь упорствовать, то… Мираджейн Штраус давно интересуется, что требуется для того, чтобы занять пост замдиректора. — Полюшка многозначительно ухмыльнулась. Макаров побледнел. — Ты не посмеешь! Полюшка отпила из кружки и посмотрела на него с… жалостью? Макаров уныло кивнул и снова сел за стол. На пол тут же слетела парочка конвертов и несколько папок с важными документами, уже покрытыми чаинками. Директор, посмотрев на это безобразие, загрустил еще больше. Ему нравилась его работа, он любил студентов, как своих собственных детей, но… но… — Опять достали? — Полюшка понимающе хмыкнула. — Достали, можешь не отвечать. Вот поэтому в моей башне никого и нет, кроме меня. Терпеть не могу студентов! — она даже хлопнула по столу ладонью, отчего еще один документ печально полетел вниз. Макаров задумчиво проводил его взглядом. — Как мне от них избавиться? — Выгнать всех к Моргане на Авалон и закрыть школу, — фыркнула Полюшка. — Насовсем не получится, — развел руками директор, — меня лишат финансирования главы семейств. — У тебя точно в роду гоблинов не было? Трясешься над каждым кнатом. — Намекаешь на рост?! — обиделся Макаров. — Идиот, — Полюшка хлопнула себя по лбу. — Стерва, — не остался в долгу директор. Они замолчали. — Так что решил? Закрываешь школу? — Полюшка поставила пустую чашку на стол. Макаров не ответил — мысленно листал список других магических школ, вспоминал директоров, их слабости, а главное, мстительность… и с каждой вычеркнутой фамилией мрачнел все больше. — Хотя можно и не закрывать, можно их отправить, скажем, на какой-нибудь турнир, — под удивленным взглядом Макарова Полюшка резко заинтересовалась росянкой — милому растеньицу явно надоело жрать печати, и оно переключилось на штору. Та от неожиданности даже жужжать перестала. — Кто же это тебя так достал? — Макаров так обалдел, что даже отвлекся от своего воображаемого списка. — Я хотел бы знать этого героя в лицо, который сумел вытащить твою спящую хитрость из зад… кхе-кхе, небытия. Полюшка поморщилась, задумалась и постепенно начала краснеть: — Меня задолбал цирк на моей территории! Меня задолбала твоя чертова главная староста! Не перебивай! — рявкнула Полюшка, когда Макаров открыл рот, чтобы возразить. Вздрогнув, он тут же поспешил его захлопнуть. — Каждое чертово утро, она притаскивает ко мне Драгнила с оторванным ухом, которое отрывает, видимо, в процессе доставки, и пока я пришиваю этот многострадальный орган обратно, у меня пропадают две-три важных настойки, а ровно через три часа ко мне приносят на наколдованных носилках твоего буйного экспериментатора Бикслоу, и пока я занимаюсь этим гениальным дебилом, возле башни выстраивается очередь из покалеченных твоей же главной старостой! Угадай во главе с кем? Макаров старательно закашлялся. — С Драгнилом, который с оторванным ухом? — Да! Твоя Скарлетт на протяжении дня умудряется оторвать это чертово ухо целых шесть раз! Шесть! Раз! — А ты пробовала ей объяснять… — В конце прошлого года я наложила на ухо заклинание вечного приклеивания, а ее послала к черту, — тяжело вздохнула Полюшка, — после двадцатого раза. — Цвет ее лица начал медленно приобретать привычный оттенок, и она почти перестала кричать. Макаров же продержался меньше минуты после рассказа. — Хватить ржать, старый козел! — Полюшка, будь хорошей ведьмой, опусти палочку… и не левитируй стул на мою голову-у-у! — Это было больно, — Макаров осторожно потрогал место будущей шишки, та обещала вырасти большой. Полюшка фыркнула: — Могу еще добавить, или начать рассказывать про турнир? — Давай лучше про турнир, — вяло кивнул директор. — Репаро! — Полюшка села на восстановленный стул. — Дамблдора помнишь? — Победитель Гринденвальда? — Макаров нахмурился. — Смутно. Я лично на той дуэли не присутствовал, занимался отловом последователей. Отвратительное занятие, скажу тебе. Еще помню, что этот Дамблдор был профессором трансфигурации в какой-то магической школе на островах… — Старая информация, он теперь директор той самой магической школы, а называется она «Хогвартс». А еще в этом году именно в этой школе проводится старый магический турнир. В основе турнира лежит соревнование между тремя магами-представителями школ, — скучающим тоном поведала Полюшка. У Макарова загорелись глаза. — Ты хочешь, чтобы мы стали школой-участницей?! — Не получится, школы уже выбраны, — Полюшка обрубила его надежды на корню. — Уже заключены магические договора, да и не выгодно нам. Те школы на турнир прибудут только через месяц. — Так зачем… — Не перебивай! — рявкнула ведьма. — Я распылялась тут не просто так. Школой-участницей нам не стать, но и к лучшему. Для состязания выбирается только один студент, а другие вполне могут вернуться обратно в свои альма-матер. Тебе это надо? Нет? Вот молчи и слушай дальше. Есть прекрасный шанс отправить наших болванов к ним на целый, понимаешь, целый, учебный год. — А по какой причине? — скептически поинтересовался Макаров. — Спрашиваю не из праздного любопытства, ведь врать буду не только этому Дамблдору, но и нашему попечительскому совету. А совет… — директора передернуло, — крайне требователен к официальным отчетам. — В Хогвартсе классическое магическое образование, где преподают основы, а после необходимый минимум для поступления в другие магические академии или ученичество. — Фейри Тейл же делает упор на стихийную магию и артефакторику, — задумчиво продолжил за нее Макаров, — мы выпускаем уже мастеров. Думаешь, с такой разницей в программе наших возьмут на целый курс? — Макаров, я же знаю, кого ты жаждешь отправить, — фыркнула Полюшка. — Практически весь седьмой курс. Они считай уже специалисты. — Но Драгнил с четвертого! — Основная дисциплина четвертого курса — это «Взаимодействие разных видов стихии», вот только ее основа давалась во втором семестре третьего курса, это если ты забыл, — усмехнулась Полюшка. — На четвертом курсе идут отдельные ее темы, для углубленного изучения, так что твоему Нацу гением в ней стать не грозит. — А другие с четвертого? — Макаров начал просчитывать перспективы. — Отправим с ними учителя-наблюдателя, он заодно и проведет парочку лекций. — Полюшка пожала плечами. — И касательно Дамблдора: он согласится, ведь уже четыреста лет в Фейри Тейл не поступал ни один выпускник с островов для получения мастерства. А ведь от нас выходили самые знаменитые артефакторы. Кажется, у нас даже обучался один из основателей их школы. Правда, не помню, какой именно. Директор задумчиво покивал. — Уведомлю Гилдартса, он как раз вернулся с очередной экспедиции и скучает. — А почему он? — Он единственный, кого большинство уважает и… — И? — …не угробят до приезда в этот Хогвартс. Волшебники замолчали. В голове у обоих зрела общая, неожиданная, но крайне приятная сердцу мысль: «Кажется, в этом году в Фейри Тейл не рухнет ни одна башня».