Искра

- Кажется, добрались, - тихо произносит Пит, но его голос отдаётся громовым боем в ушах каждого из нас, и сердца, неровно выстукивающие мелодию надежды, вторят ему. Наш маленький отряд сбивается в кучу, заворожено наблюдая за отблесками тусклых лучей на светлом металле. Я сотню раз представляла, как это будет – достижение цели, счастливое осознание того, что надёжное прибежище так близко, - но никогда не думала, что всё будет так прозаично. Осенний притихший лес, облачка пара, вырывающиеся изо рта, тяжёлые рюкзаки, спущенные на землю с усталых плеч – и тихое дребезжание электричества совсем рядом. Будто бы никогда не покидали Двенадцатого. Это внезапное сравнение больно бьёт под рёбра, заставляя захлебнуться холодным воздухом. Я закашливаюсь, прикрываю рукой лицо, пряча сомнение, наверняка застывшее во взгляде. Не хочу знать, что кто-то ещё чувствует что-то подобное; пусть это будет сомнение погрязшей в кошмарах и страхе Победительницы, и только её. - Забор под напряжением, - хмуро изрекает Гейл, озвучивая то, чего никто не осмеливается произнести вслух. - Надеюсь, мы не сделали круг и не вернулись обратно в Дистрикт-12, - сухая шутка соскальзывает с уст Хеймитча, заставляя вздрогнуть каждого из нас. Я одариваю ментора свирепым взглядом, но тот лишь безразлично пожимает плечами. Джей поднимает с земли длинную палку и направляется к ограждению. Миссис Мелларк пытается схватить старшего сына за руку, но только воздух проскальзывает сквозь её пальцы. Я вижу обеспокоенный взгляд женщины и вижу, как в это мгновение смотрит на мать Пит – выражение его взгляда не передать, но оно слезами щиплет глаза. Непрошенная картинка из прошлого возникает перед глазами: перепачканная мукой женская рука, занесённая для удара, съёжившийся от предчувствия близкой боли светловолосый мальчишка, полумёртвая от голода девчонка, застывшая посреди грязи, прижимающая к груди два подгоревших батона. Картинка из прошлой жизни, а в этой мы все союзники, и побоям в ней нет места, но я снова ощущаю капли холодного дождя на коже и тепло свежего хлеба, отогревающее сердце. Джей подходит к ограде, опасливо касается её своей палкой, и тут же мощный разряд тока отбрасывает его от забора. Парень падает на спину, чертыхается, а Касс заливается хохотом, и они с Питом, ухмыляясь, помогают брату подняться. Дора хмурится и стряхивает со светлых волос сына сухие листья. - Нет, тут никак не пролезть, - потирая ушибленную спину, говорит парень. - Верно подмечено, - всё ещё давясь смехом, парирует Касс. Мы с Гейлом обмениваемся хмурыми взглядами: не время для веселья. Мы всё ещё не на дружественной территории, над нами всё ещё занесено остриё неведомой опасности, и любой громкий звук или неосторожное движение может выдать нас невидимым врагам. Пит перехватывает мой осуждающий взгляд и пожимает плечами, мол, не злись. - Нужно найти проход, - говорит он, - не торчать же нам здесь вечно. - Если это действительно граница Тринадцатого, ты не найдёшь дырки в заборе, малыш, - Хеймитч прикладывается к фляжке. И когда только успел достать её из своей котомки? - У тебя есть идеи получше? - Он прав, - говорит Гейл. – Никто не знает о том, что Китнисс здесь, так что никто не позовёт нас на чашку чая. А с нами дети – им не стоит мёрзнуть на пороге Тринадцатого. Он выходит вперёд, но Пит преграждает ему путь. - Я схожу, осмотрюсь, - он мягко улыбается. Сердце тревожно замирает в груди, как будто я отправляю Пита, самое меньшее, на Арену. Кладу руку ему на плечо, собираясь удержать, но его мягкая улыбка говорит в том числе и о решимости не отступать даже под давлением моих просьб. Я уже не раз видела подобное выражение на его лице, и хорошо знаю, что остановить его, удержать не представится возможным. - Пит… - Я просто схожу на разведку, Китнисс. - Вот, возьми, - сую ему в руку старый охотничий нож с простенькой деревянной рукоятью – его давным-давно собственноручно сделал мой отец. – На всякий случай. - У меня есть, - Пит возвращает оружие мне, а я готова расплакаться от бессилия, хоть и понимаю всю глупость сложившейся ситуации. – Всё будет хорошо, - когда он поворачивается к Гейлу и Хеймитчу, выражение его лица меняется: - если услышите выстрелы или что-то вроде…не стоит ходить за мной… И не отпускайте Китнисс одну, - произносит он, понизив голос до почти беззвучного шёпота, но я всё равно всё слышу. Страх и раздражение, вызванное его последними словами, борются во мне, пока я гляжу вслед Питу, тяжело шагающему по ковру из жёлтых и бурых листьев. Машинально отмечаю, что ходить тихо мой бывший напарник так и не научился, а затем напоминаю себе, что виной тому моя нерасторопность на Играх. Застарелое чувство вины перед Питом давит на грудь, и, хоть я знаю, что сам он не винил меня ни одной минуты, не могу отделаться от этих назойливых мыслей. Когда шаги Пита замирают вдалеке, я сажусь прямо там, где стояла, впившись взглядом в пустоту перед собой. Моя мать и Хейзел используют внеочередной привал, чтобы оделить детей хлебом и мясом, хитро запеченным Гейлом в углях накануне. Я вздрагиваю, когда кто-то суёт мне в руки жестяную кружку с душистым отваром. Металл обжигает пальцы, но я послушно подношу кружку к губам, делаю глоток и только потом поднимаю взгляд на неизвестного благодетеля. Улыбка раздвигает губы: передо мной на корточках сидит Хеймитч и настороженно вглядывается в лицо. - Может, чего покрепче? – он кивает на кружку и трясёт передо мной своей флягой. - Оставь себе, - ответ получается слишком грубым, но ментора, кажется, это нисколько не задевает. Напротив, он широко ухмыляется, обдавая меня тяжёлым сивушным запахом. - Не волнуйся за парня. Он назовёт своё имя и скажет, что привёл Сойку, и его на руках внесут в Тринадцатый и нас всех заодно. Хмыкаю в ответ и снова делаю глоток напитка. Ментор хочет казаться безразличным, говорит небрежно, но я вижу, что он тоже всерьёз переживает за Пита. - Скажи, что мы всё сделали правильно, - прошу я, сжимая кружку с такой силой, что костяшки пальцев белеют. - Ну, это лучше, чем пресмыкаться перед Сноу и прожить всю жизнь в страхе, - мрачно говорит он, наверняка оглядываясь на собственную прожитую жизнь. Может быть, он даже жалеет о том, что однажды сам не пустился в подобное путешествие, а дождался, пока его трибуты вытряхнут его из пропахшей перегаром скорлупы. - Звучит неплохо. Он усаживается рядом, делает несколько глотков из фляжки, утирает рукавом губы. Мы с Хеймитчем нечасто ладим, всё больше препираемся, но сейчас мне приятно находиться рядом с кем-то, кто так же волнуется о Пите, как и я. И вдвойне приятно, что ментор не вспоминает о нашей с Питом роли «несчастных влюблённых» и о том, что происходило между нами в поезде во время Тура. Я могу быть уверена, что он не проболтается, даже если осуждает меня – он может сколько угодно отчитывать меня или сыпать грубыми двусмысленными шуточками, но только наедине, когда его откровенность не может слишком сильно ранить меня. Через какое-то время к нам присоединяется Гейл: садится по другую сторону от меня, вертит в пальцах острый нож, не сводит взгляда с моего лица. На лице Хоторна написано нешуточное напряжение, ожидание и готовность в любую секунду сорваться с места, схватить в охапку меня и детей и бежать туда, где мы, наконец, сможем почувствовать себя в безопасности. Почему-то мне кажется, что Гейл может найти такое место даже тогда, когда никому другому это не под силу. А если такого места всё-таки нет, он построит его с нуля, создаст своими руками, ожесточённо работая день и ночь. Шальная мысль заставляет нервозно хихикнуть: что, если нам не искать пристанища в Дистрикте-13, а построить несколько шалашей прямо посреди леса и жить так, дикарями? Мы будем охотиться, собирать ягоды и грибы, а потом, спустя пару лет, выстроим добротные бревенчатые дома, совсем не похожие на блёклые домишки Шлака. Мы будем свободны, свободны по-настоящему, будем подчиняться только себе и своим желаниям. Из этих смелых мечтаний меня вырывает звук приближающихся шагов. Слух, отточенный сначала на охоте, а затем на Арене, улавливает шаги сразу нескольких человек, но среди них – тяжёлую, неуклюжую поступь Пита. Раньше, чем я успеваю что-то сообразить, Гейл поднимается и молча заряжает лук. Я хочу остановить его, сказать, что с ними Пит, но вместо этого в точности повторяю движения друга. Хеймитч удивлённо оглядывает нас, а потом поднимается и отходит туда, где расположились остальные. Гулкие удары сердца отсчитывают шаги незримых визитёров, пальцы судорогой сводит на тетиве. Я поднимаю взгляд на Гейла и вижу в его глазах твёрдую решимость во что бы то ни стало продать свою жизнь подороже. Гейл не доверяет никому, и Пит не стал исключением, как бы горько мне от этого не было. Наконец шаги звучат совсем близко, а следом за ними из-за деревьев показывается и сам Мелларк в сопровождении пятерых высоких парней, одетых в одинаковую серую форму. Окидываю цепким взглядом Пита, но ничто в его облике не говорит об опасности или неволе. И потом, в глубине души я точно знаю, что, если бы он только заподозрил западню, то ни за что не привёл бы врагов к нашему отряду, даже если бы это стоило ему жизни. На миг оборачиваюсь, вижу застывших в напряжённом ожидании наших матерей, детей, Хеймитча и мистера Мелларка. Пит тоже замечает беспокойство и немой вопрос в направленных на него взглядах и успокаивающе машет рукой. - Китнисс Эвердин? – один из парней отделяется от группы и останавливается прямо передо мной. - Я…да… - мямлю я, не зная, что от меня требуется. Он оглядывается на своих товарищей, и те кивают головой, а потом он снова поворачивается ко мне и по-военному чётко отчеканивает: - Добро пожаловать в Дистрикт-13. Кажется, им не нужно говорить, что я никуда не пойду без всех этих людей. Парни окружают наш отряд, и только тут я замечаю, что все они здорово вооружены: автоматы, пистолеты на поясах, длинные ножи, дремлющие в ножнах. Мурашки бегут по телу, неприятная мысль прокрадывается в голову: мы под охраной или под конвоем? Поравнявшись с Питом, Хеймитч обнимает его за плечи, взъерошивает светлые волосы. - И как тебе это удалось? Тот только пожимает плечами. - Я встретил дозорный отряд и просто рассказал им правду. Иногда никакие хитрости не могут быть лучше правды, - просто поясняет он. - Здорово сработано, парень. А мы тут все извелись, - он многозначительно кивает на меня. Пит бросает на меня быстрый вопросительный, ищущий взгляд, и я мгновенно отвожу глаза, мысленно ругая Хеймитча на чём свет стоит. - Ну…не стоило, - протягивает он. - Всё-таки мы были правы, доверив это дело ему, - продолжает рассуждать ментор, как ни в чём не бывало, только теперь он уже обращается ко мне. – У Пита язык подвешен, как надо, вы же оба умеете только скалиться. Гейл бросает на него полный презрения взгляд, но, к счастью, воздерживается от колкостей. Не хватало ещё, чтобы наши провожатые с первого взгляда поняли, что вместо отважного и сплочённого отряда смельчаков, решивших вырваться из-под гнёта Сноу, они получили только вздорную компанию, где некоторые друг друга просто на дух не выносят. Хеймитч же, поймав на себе взгляд Хоторна, только хмыкает в ответ. Они бы могли препираться, кажется, до скончания времён, но присутствие незнакомцев сдерживает и их. Отряд продвигается молча, и только шелест листьев под ногами режет густую тишину. Дети испуганно жмутся к матерям, и, кажется, будто даже взрослым братьям Пита не по себе. Но сам Пит выглядит уверенным и спокойным, и это его спокойствие понемногу начинает передаваться и мне. Он всегда так хорошо разбирается в людях, остро чувствует людские намерения, а Арена и в нём взрастила невиданный инстинкт самосохранения, так что наверняка понял бы, если бы нам грозила опасность. И, если он доверяет этим парням, то можно довериться и остальным. Жители Тринадцатого, видимо, иногда покидают свой дистрикт и отправляются в лес, что лежит между им и Двенадцатым – иначе как ещё объяснить наличие аккуратной калитки в звенящей паутине проволоки? Не для нас же, в самом деле, её прорубили. Безымянный солдат, бывший у дозорных, похоже, командиром, нажав на секретный механизм, отпирает её и даже придерживает, пропуская нас на территорию Дистрикта-13. Пусть проход довольно широк, но по бокам всё так же жужжит электричество, шаг влево, шаг вправо, одно неверное движение – и путь будет окончен навсегда. Тело само собой напрягается, будто для прыжка, я ревниво слежу взглядом за Прим, держащей за руку маму. Прикидываю расстояние от сестры до железных опор, поддерживающих смертоносные струны, и оно кажется мне недостаточно безопасным. На какой-то миг я даже замираю, сосредоточившись единственно на безопасности Прим, но Хеймитч бесцеремонно толкает меня в спину, бормоча что-то себе под нос. - Всё хорошо, Китнисс? – спрашивает неизвестно, откуда взявшийся рядом Пит. Выдавливаю из себя улыбку. Конечно, всё хорошо, только мои страхи и нелепые фантазии никуда не делись. Но я не хочу делиться этим с Питом – хватит. Здесь, за надёжной оградой Тринадцатого, у нас теперь есть убежище, где мы можем быть сами собой, а, значит, - союзниками, напарниками, друзьями, быть может, но не больше. Я должна разорвать этот порочный круг лжи и недомолвок, многозначительных взглядов и этих неловких секретов на двоих. И я собираюсь начать прямо сейчас, с этого молчания.