Бумажный чародей и музыка сфер

      Что пальцы могут о тебе сказать?       Пальцы Карнаж мозолистые, с неприятно-белой кутикулой, лезущей во все стороны от ногтя, словно порванная бахрома, шершавые и жесткие. Ей остается лишь удивляться, как подобные могут создать из твердого и неотесанного куска оникса плавный, будто бы сотканный из воздуха и верхнего края воды подсвечник. Когда сестра касается ее, убирая непослушную челку со лба, ощущение вовсе не кажется противным. Напротив — оно передает тепло девушки, слабой, сухой и хрупкой, едва ли способной пробежать больше десяти метров, чтобы у нее не разболелись голени.       Как не желать уберечь такую?       Карнаж практически не уезжает из Обители, из их общего дома, заселенного кошками, гостями из других миров и еще черт знает кем, и порой Тереза жалеет, что не может остаться с ней навсегда. В отличие от младшей сестры, она еще способна хоть чем-то помочь семье, пусть Гамме никогда не нравятся ее методы работы — возразить ничего нельзя, покуда результат положительный. Силы же Карнаж слабы, и для ее же блага старшая из них не велит ей никуда отправляться; возможно поэтому их прощания так тяжелы и сладки одновременно: Тереза не может знать, насколько затянется очередная экспедиция, но зато остается уверенной в одном — дорогая сестра всегда будет ждать ее возвращения.       И ее пальцы вновь лягут на ее руку, согревая и не отпуская, источая от себя запах мраморной крошки, мела, глины — и дома.       Что пальцы могут передать?       Ужасно во всем этом то, что невозможно сказать, в какой момент в Карнаж начались эти необъяснимые изменения. Когда она начала шарахаться от каждой тени и испуганно озираться по сторонам, прикрывая уши, словно какой-то дикий зверь чует ее и бежит за ней по пятам. Тереза припоминает, что сестра и раньше бывала нервной, когда страдала в творческом застое, но никогда, никогда эти приступы не становились постоянными.       И уж точно она не проводила столько времени в лаборатории Тимсаха. Не уходила за ним покорной овечкой, стоило брату поцеловать свою смуглую и рогатую демоницу-жену и развернуться в сторону рабочего места. Пальцы Карнаж дрожали всякий раз, когда разговор касался их общего родственника, и Тереза могла поклясться, что, как бы она не напирала, как бы ни пыталась мягко вывести ее на правду, сестра все равно скрывала от нее что-то однозначно кошмарное.       Она говорила на эту тему с Дитом, но брат не смог придумать ничего умнее, чем задать трепку уступающему ему в силе родичу и оставить того сплевывать кровь и зализывать раны. Она знала, что одержимость Тимсаха чистотой генов не доведет до добра, но никак не могла понять, как же в этом замешана ее несчастная, не способная физически дать отпор младшая сестра, лишенная ее и Дита защиты большую часть года.       Возможно, что-то знали кошки. Но лишь Гамма была способна их понять, а старшая предпочитала хранить нейтралитет, ничего услышанное не разглашая.       Что пальцы могут донести?       Спаси. Спаси. Спаси. Спаси.