Её сердце

Он был чертовски восхитительным любовником, ей стоило признать это давным-давно. Пожалуй, лучшим из всех, кто у нее был когда-либо (а их было не так и много). Особенно за последние десять лет, особенно учитывая, то состояние, в котором она пребывала в это время. Вампирша лежала на спине в пустой кровати, прислушиваясь к собственному дыханию. Клаус ушел не больше часа назад. Отправился вызволять своего брата из засады устроенной недавно спасенными (ее стараниями) ведьмами Нового Орлеана, оставив на подушке премилую записку с просьбой (или указанием-приказом) оставаться в этом доме и дожидаться здесь его появления. Всего лишь несколько слов: «Скоро буду. Дождись. Клаус», смысл, которых можно было с легкостью надумать и накрутить от желания гибрида защитить ее до  (опять же) его желания вновь лишить ее жизни. Сквозь сон, навязанный усталостью после бурного секса, Кэролайн слышала возню в коридоре и в самых дверях спальни древнего, встревоженные голоса его шестерок, их сбивчивый шепот, а потом легкий скрип карандаша о бумагу. Она кожей ощутила, как всколыхнулся воздух, когда небольшой клочок бумаги опустился на подушку рядом с ее головой. Где-то внизу взвизгнула Ребекка, недовольно топнув ногой и, наверняка, всплеснув руками, раздался хлопок входной двери и послышались шуршащие быстро-удаляющиеся шаги мужчин. И вот спустя час (или около того), когда над городом сгустились сумерки, а солнце померкло где-то за горизонтом, когда в доме древних поселилась странная, давящая на хрупкие плечи, тишина, Кэролайн, замотавшись в мятую простыню, бесшумно подошла к тому же окну. Она ухватилась пальцами за тяжелую дорогую ткань штор и выглянула в него, отмечая про себя с грустью тот факт, что густой плотный вечер, с его посеревшим, налитым металлическим холодом небом, не пропускает даже незначительную часть мутных блекло-розовых и ярких оранжево-теплых лучей солнца, что смогли бы хоть на малый миг отогреть ее душу. А вокруг нее воздух уплотнялся и тяжелел, звенел в нарастающем напряжении и мерцал электрическим светом. Времени оставалось все меньше, она чувствовала, как оно ускользает от нее, оставляя ей жить лишь несколько жалких часов. Вечное одиночество и гулкая тишина вновь ожидали ее, протягивая свои хваткие длинные руки-щупальца ей навстречу. И, возможно, их объятия не так уж и плохи в сравнении с тем, что ей приходится переживать теперь. Возможно, это освобождение от телесной оболочки и становление безликой материей уже не принесет ей такой оглушающей боли, возможно, оно сможет подарить ей желанное спокойствие и умиротворение. Быть может, то, что она испытала будучи энергетической единицей, крохотной пылью в космосе, частью невообразимого, неограниченного пространства, больше с ней не повторится. Может на этот раз, она смогла бы найти свое место в мире после смерти или, хотя бы, затеряться в общем потоке энергии, а то и вовсе перестать существовать. Она надеялась на это, ожидая худшего разрешения ее непростой ситуации этим вечером. Развернувшись, девушка подошла к остаткам своей одежды, поддев их пальчиками ног и разочаровано выдохнув, она, вернув себе равнодушный вид, вышла из комнаты, пропахшей их с Клаусом близостью. Темный шелк постельного белья длинным шлейфом тащился за ней по широкому коридору. Дом был пуст. И это было неожиданно, и вовсе не в стиле гибрида. Она ожидала увидеть охрану у ее дверей, или приставленных к ней шпионов-шестерок, или, на крайний случай, наткнуться на какое-нибудь удерживающее заклинание. Но ничего похожего на это не было. И это было так странно и удивительно. Пользуясь сложившейся обстановкой в фамильном особняке Майклсонов, Кэролайн без спешки и суеты шла вперед, периодически заглядывая в попадающиеся по обе стороны от нее двери. Обжигающий алый в сочетании дивных милых рюш пузатых подушек и струящегося темно-бордового балдахина небольшой кровати, рассыпанные на туалетном столике травы и, расставленные по углам комнаты, свечи выдавали свою юную хозяйку. Хоуп была особенным ребенком, это было понятно еще в их первую встречу. Взгляд внимательных глаз выдавал сущность их обладательницы, а ее спальня это лишь подтверждала. Рожденная в семье могущественных первородных она была обречена принять весь груз и сопутствующие проблемы (и преимущества, конечно) этого довольно значительного факта. Неосознанно выведенные цветочные узоры на страницах с переписанными аккуратной рукой древними заклинаниями, раскиданные в спешке симпатичные юбочки и майки, кеды, брошенные в разные стороны и разваленная на стеганном покрывале первая косметика говорили о том, что девочка-гибрид была всего лишь подростком, ребенком, лишенным нормального детства и мелких радостей жизни. Отсутствие матери и друзей, но большое наличие врагов семьи, постоянные опасности и отчужденное поведение отца в эти десять лет (вроде бы не заметное, но все же существенное) сказались на ней больше, чем ей того хотелось бы. Перенимающая по большей части отрицательные черты характера своего родителя, Хоуп стремилась лишь к тому, чтобы оказаться замеченной им в постоянном противостоянии с ведьмами, а еще, конечно же, быть им одобренной. Ведь, что может быть ценнее для ребенка, чем одобрение и похвала родителя? Кэролайн была способна понять эти стремления и желания пятнадцатилетней девочки. Передернув плечами, прогоняя внезапное сочувствие, блондинка спешно закрыла дверь и двинулась дальше. Ей попадалось слишком много пустующих, рассчитанных для близких и друзей, гостевых комнат, что было не менее удивительным, чем отсутствие приставленных к ней шестерок. Возможно они бы и могли пригодиться, если бы древняя семья отличалась не своими кровожадностью и могуществом, а доброжелательностью и открытостью, например. Спальня Элайджи в отличии от Хоуп, бросалась в глаза своими лаконичностью и минимализмом в обстановке, а еще чистотой и порядком. Мягкие расслабляющие пастельные цвета стен и тяжелые темные шторы, старинный резной стол и несколько древних пожелтевших томов на нем, строгие светильники и современные высокие торшеры нашли свое пристанище именно в этих стенах. В общем, ничего впечатляющего, как всегда строгий старший брат, пример для подражания и все в таком духе (как всегда). Кэролайн улыбнулась, почувствовав, как скрипит под ее пальцами лакированная поверхность стола, отчего-то старший Майклсон вызывал у нее еще одну волну жалости, желающий заставить своего младшего брата жить в ладу с собой и окружающими, он часто терпел поражение. Комната Фреи давно пустовала, с ней Кэролайн встречаться не приходилось, но она не сомневалась, что та еще тот фрукт, и, наверняка, не менее странная, чем вся эта семейка. Она огляделась, толстый слой пыли покрывал паркетный пол и мебель, очевидно, хозяйка этих покоев давно отсутствовала. Здесь пахло тоской и одиночеством, наверно это от того, что древняя ведьма так и не смогла полноценно влиться в свою же семью, яро желающая стать частью рода Майклсон, ей этого все же добиться не удалось. И, не смотря на то, что она когда-то заполучила доверие Клауса, принадлежность к ведьмам стерла его уверенной рукой. Бродить по чужому дому, молчаливо и бережно охраняющему тайны своих хозяев, нельзя было назвать скучным и утомительным, но тем не менее, это не могло отвлечь Кэролайн от мыслей о предстоящем обряде и ее возможной (повторной) смерти. Этот день ускользал от нее, растворялся сизой дымкой в воздухе, а у нее так и не было главной составляющей для собственного спасения. Наверно, ей стоило рассказать гибриду, что, когда она говорила о своей возможной (уже, наверное, очевидной и скорейшей) смерти, она имела в виду предстоящие сутки, а не не определенный промежуток времени в будущем. Наверно, ей стоило ускорить его желание вернуть ей сердце гораздо раньше, и, коль скоро у Бонни и Давины не получилось отыскать его своими усилиями, это действительно стоило сделать раньше. — Ну, наконец-то, — прошептала вампирша, натыкаясь на комнату Ребекки. Не тратя драгоценные минуты и не обращая внимания на царящий здесь хаос, блондинка прошла внутрь. Открыв дверцу и исследуя глазами представшее ей пространство широкой гардеробной, девушка удовлетворено выдохнула. Сброшенные с вешалок нетерпеливой хозяйкой дорогие платья и модные, но не угодившие древней по непонятной причине, блузы какие-то бесформенной грудой, а какие-то сиротливо поодиночке лежали на полу вперемешку с еще новыми туфлями. Поразительно, как человек (вампир) мог отличаться своей неорганизованностью. Закрутив плотнее вокруг своего тела простынь, Кэролайн принялась перебирать вешалки в поисках подходящей ей одежды. Что-нибудь достаточно простое и удобное, умереть разряженной девицей ей хотелось меньше всего. Так глупо, думать о выборе платья в день своей смерти. Но плохое предчувствие не отпускало ее, проникая все глубже в грудь, укореняясь там все крепче и крепче. Тем более куда болезненнее будет узнать, что ты не выживешь, если все же будешь настраивать себя на лучший исход. Уж, лучше подготовиться к наихудшему варианту, подумала девушка, продолжая цеплять пальцами очередное платье. Ее занятие было абсолютно бессмысленным, ковыряясь в чужих вещах, она даже не замечала их цвета и стиля. Мысли, надоедливым роем, кружили в голове, не давая ей над чем-либо задуматься. Наверно, именно поэтому она и не заметила появления древней вампирши рядом. — Так-так-так… — Ребекка, — улыбнулась Кэролайн, скосив в ее сторону глаза, но не повернувшись к ней, оставаясь стоять боком к древней. — Вообще-то, это мой шкаф, — недовольно фыркнула блондинка. — Теперь понятно, почему я не нашла здесь ничего стоящего, — девушка повернулась к хозяйке гардероба, чтобы всласть насладиться покрасневшим ее лицом. — Тогда и это в моих руках, наверно, ничего не стоит, — девушка показательно повертела в руках небольшую, но тяжелую погребальную урну, привлекая к ней все внимание обладательницы того, что находилось в ней. — Откуда это у тебя? — напряглась Форбс. — Просили передать, но теперь я сомневаюсь в том, что должна это сделать. Очевидно, ее последняя фраза была сказана зря, потому как, направленная на то, чтобы урезонить взбалмошную вампиршу, она произвела поразительно противоположный на нее эффект. Кэролайн услышала именно то, что и должна была выделить из этих слов. Клаус держал свое слово, впрочем, как всегда (почти). — И чем же таким особенным ты его впечатлила, что он превратил меня в посыльного? — раздраженно повела плечами Майклсон, замечая, что ее предыдущие слова остались без внимания, и, осмотрев девушку с головы до ног, продолжила, — не мозгами это точно. — Будь милашкой и отдай мне это, — ткнула она в ее сторону указательным пальчиком. — Для начала расскажи мне, где Ками? — Я бы могла сказать, что она в лучшем из миров, но, зная это не понаслышке, спешу тебя разочаровать. Но, если тебя это успокоит, то она даже не успела прийти в сознание прежде, чем я вырвала ее сердце. — Почему ты не спрашиваешь меня, где Клаус? — скрипнула зубами древняя, ей было жаль подругу, но опять ссориться с братом желания не было. — Почему ты думаешь, что я не знаю, где он? — хмыкнула блондинка, возвращаясь к своему прежнему занятию. — Неужели все это твоих рук дело? Нападение на Элайджу тоже ты устроила?! — Не будь дурой, Ребекка! — закатила глаза Форбс, но тут же оказалась перебита. — Клаус тебе этого не простит! А переспала ты с ним тоже по заранее заготовленному плану, да?! — Знаешь, мы девочки должны уметь манипулировать мальчиками… Она развернулась к первородной, развязав узел над грудью. Легкая ткань каскадом упала к ее ногам, представляя на показ полностью обнаженное тело. Это маленькое представление вызвало раздраженный вздох и недовольное фырканье. Кэролайн выцепила из разноцветных рядов неброское платье и тут же одела его, замечая под ногами симпатичные ботфорты. — Ты ведь не против? — ухмыльнулась вампирша, при этом не сводя глаз с урны в руках древней. — Чего ты хочешь, Кэролайн? — Жить… С улицы послышались возня и крики, значит, за пределами дома ее все же поджидали охранники, только вот она теперь не узнает было ли им приказано не отпускать ее и как-либо задержать, если она попытается выйти. Вампирша продолжала смотреть на Майклсон, наблюдая, как ее брови нахмурились, и вся она приняла угрожающий и, одновременно, растерянный вид. — Что за? … — обернулась Ребекка к дверям. — Мило поболтали, но, похоже, что мне уже пора, — пожала плечами Кэр и тут же оказалась в плотную около нее, — можешь передать брату, что он был неплох. Майклсон было дернулась в ее сторону, но она, предугадывая действия древней, резко схватила блондинку за шею, быстро ломая ее. Ребекка медленно начала оседать на пол, урна выпала из ее рук, но не успела она стукнуться о твердую поверхность паркета, как была перехвачена мягкими ладонями Кэролайн. Девушка полюбовно провела пальцами по изящной гравировке на блестящем металле, скользнула ими на плоскую крышечку, замечая на ней витиеватую «М». Все выполнено в лучших традициях семьи Майклсон, даже погребальные урны у них пахнут дороговизной и пафосом. Девушка сморщила свой нос и на какое-то мгновение закрыла глаза, готовясь к тому, что она должна увидеть внутри этого сосуда. Затаив дыхание, она приоткрыла крышку, заглядывая внутрь, темно-серый, рассыпчатый, на вид тяжелый и липкий прах ее сердца, сомнений нет, если только гибрид снова смог ее обмануть. На лестнице послышались быстрые шаги и сбившееся дыхание, поднимающаяся девушка хоть и была слаба, все же не могла бросить подругу. Девичья поступь заглушалась топотом еще, как минимум, пяти человек. — Извини, мы немного задержались! Ты добыла его? — Бонни задержалась глазами на урне и сразу же крепко обняла блондинку, — времени осталось совсем мало, мы должны спешить! — Почему так долго? Девушки вышли во двор в сопровождении пяти новоорлеанских ведьм и Марселя, на свеже-подстриженном газоне без сознания лежало около десяти вампиров. Блондинка довольно улыбнулась, стараясь отогнать подальше мысли о том, что гибрид все же постарался удержать ее здесь (хоть и получилось у него это не слишком эффективно). Перешагивая через их тела, они стремительно приближались к воротам. — Были проблемы с Клаусом, — ведьма шла по правую руку от нее. — Смотри. На город давно уже опустилась ночная мгла, две подруги подняли головы вверх, наблюдая, как на иссиня-черном небе начинает виднеться слабое свечение приближающейся кометы. Время обряда неумолимо приближалось, а они еще не выполнили всех к нему необходимых приготовлений. — Ну, снова здравствуй, Клаус, — ухмыльнулась Давина, возвышаясь над лежащим обездвиженным Элайджей. Найти и обезвредить древнего вампира, желающего восстановить былой мир в городе, было не так и сложно, учитывая недавнее спасение ведьм из ее ковена. Удивительно, но Кэролайн оказалась права, когда говорила им о том, что стоит Элайдже закинуть приманку в виде мифического перемирия, как он обязательно и незамедлительно клюнет на нее. Остальное оставалось делом техники, а точнее, магии, и здесь она сработала на отлично. Сказать по правде, брюнетка не ожидала, что их план будет настолько действенным, и теперь ей нужно было только отвлечь внимание гибрида на себя и дождаться от Бони звонка. — Ты заплатишь и за это, ведьма, — прорычал Клаус, подавая своим людям знак атаковать. Боковым зрением он увидел, как замыкается вокруг них круг. Некоторые из его подчиненных успели достичь цели и вгрызться в шеи нескольким ведьмам. Остальные остались стоять на своих местах, застыв в довольно забавных позах. Раздавшийся среди криков и ломающихся костей звонок заставил Давину оторваться от его глаз и выудить из узких джинс небольшой гаджет. Он попробовал приблизиться к ней, но у него ничего не получилось. — Да. — улыбнулась ведьма, заставляя древнего прислушаться к разговору. — Я с Кэролайн, сердце у нас. План сработал. Заканчивай с ним и мы ждем тебя на условленном месте, — быстро проговорила Беннет и отключилась. — Извини, закончим в следующий раз, — пожала плечами девушка, поднимая руку вверх и сворачивая с помощью магии шеи его шестеркам и ему.