Счетчик на ноль. Перезапуск

Сначала он просто сбежал. Из страны, от магии, от себя и от смерти. Он любил их, их нельзя было не любить. Поттеры стали для него семьей вместо той своры, что от него отказалась. Лили и Джеймс приняли его, впустили в свой дом и сердце, стали опорой, ориентиром. Да, они с Римусом очень похожи — оба своеобразные изгои. Люпин со своей болезнью, Сириус из-за непонимания родственников. Вот только восприятие у них различно. Блэк с вечным шилом в мягком месте просто не способен на длительное пребывание в депрессии. Он физически не может постоянно упиваться жалостью к себе и не пытаться что-то изменить. Лунатик — хороший друг, и это много. Но не достаточно. О Питере и говорить не стоит. Непонятно, как он вообще так долго продержался рядом с ними. Все было хорошо. Просто замечательно. Даже слишком, чтобы это состояние покоя длилось продолжительное время. Мир Сириуса банально рухнул со смертью Поттеров. Всего стало слишком. Людей, суеты, разговоров, боли… И чересчур… безумно. Сириус словно помешался. Глупо и жестоко обвинять ребенка в смерти родителей. Ненавидеть за это. Гарри виноват лишь в том, что Лили и Джеймс любили его, что желали защитить любой ценой. И все же… В голове Сириуса нет-нет да появлялась подлая мысль, что если бы не было Гарри, друзья Блэка были бы живы. Что лучше бы умер мальчишка. Сириус смотрел в наивные зеленые глаза и понимал, что ничего не может с собой сделать. Мордред! Он не хочет ничего с собой делать! И когда речь зашла об опекунстве… Нет! Видеть эту ущербную копию Джеймса каждый день без какой-либо возможности избавиться… А что еще хуже — заботиться, защищать, переживать… Увольте! Любая семья с радостью примет в свой дом чистокровного ребенка — единственного наследника фамилии. Дамблдор сказал, что все сделает. Дамблдор заверил, что беспокоиться не о чем, и Сириус с облегчением послал гоблинам отрицательный ответ на запрос об опеке. У него есть заботы поважнее. Например — Кросс. Дуэйн Морган Кросс. Некро-тварь, убившая Джеймса и Лили. Альбус выяснил, где он живет. А если темный неожиданно погибнет, главное — все правильно обставить. Подумаешь, подорвался на очередном эксперименте — бывает. Такие случаи и не расследуют толком без веских причин. И вот, когда Сириус успокоится, можно будет без опаски забрать Гарри к себе. Он не сорвется на нем. План был хорош. И провалился, даже не начав осуществляться. Сириус повесил на окна дома Кроссов маячки-следилки. Во сне маг беспомощнее всего, и сомнительно, что Кросс навешивает на себя кучу щитов, перед тем как оказаться в кровати. Нужно просто подобрать подходящий момент. Правда, было одно неудобство — изображение артефакты передавали на хрустальный шар. Протащить его на территорию поместья было ох как непросто. Собака с немаленькой прозрачной сферой наперевес смотрится, мягко говоря, подозрительно. Да и сам себе Блэк напоминал чокнутую Трелони. Сириус невольно взрыкнул, когда появилась картинка. Вторая спальня по-прежнему пустовала, а та, которую можно было увидеть, принадлежала молодому человеку. Ах да. У Кросса же есть сын. И выглядит он чуть младше отца. Парень раздевается, устало откидывается на кровать и практически сразу засыпает. Кросса все еще не видно. Может, его дома сегодня вообще не будет? Сириус бессмысленно пялится в шар еще где-то с час и не замечает, как проваливается в дрему. Сон с него слетает внезапно — видимо, сбилась какая-то настройка жучка — включился звук. Именно от этого тихого скулежа Бродяга и просыпается. Незнакомый парень — хозяин спальни — мечется на простынях, явно пребывая в плену кошмара. Лицо мертвенно-бледное, на лбу испарина, губы сжаты в кривую линию, руки судорожно комкают одеяло. Агония продолжается минуту, две — скулеж переходит в хрип. Протяжный, на одной ноте. Сириусу становится не по себе. Распахивается дверь спальни, и в комнату быстрым шагом входит… Кросс! Блэк оживляется. Наконец-то! Пес возбужденно скалится, но осекается, когда некромант буквально падает на кровать, прижимая трясущегося парня всем телом к матрасу. Он низко склоняется, опасно балансируя в неудобном положении, и утыкается лбом в лоб сына, что-то тихо шепча. Тот мгновенно обмякает, растекается податливой лужицей, лицо разглаживается. Шепот переходит в шипение — дыхание спящего становится глубоким. Нормальным. До чуткого звериного слуха доносится еле различимый выдох. — Папа… Кросс выглядит постаревшим лет на десять, вокруг слабо фосфоресцирующих глаз залегли серые тени. Сириус не знает, какое заклятие использовал некромант, но оно не хило вдарило по его резерву. Кросс устало передергивает плечами, целует мирно сопящего парня в висок и бесшумно покидает комнату. Свою спальню он продолжает стойко игнорировать. Что ж. Сириус подождет. На следующий день он вешает прослушку на все окна. Долго возится с настройкой шара. Если раньше было возможно просматривать оба изображения одновременно, то теперь, когда количество артефактов увеличилось — это неудобно. Пришлось постараться, чтобы реально было «переходить» из комнаты в комнату. И картинка становится четче. Однако из-за этого часть разговора Сириус пропускает. — … милаха. И на тебя похож. — Кросс-младший задумчиво рассматривает сверток в руках Дуэйна. — Как его зовут? — Гарри, — Дуэйн тепло улыбается, а у Сириуса перехватывает дыхание. Как?! Дамблдор ведь обещал! Лучшую семью, решение всех проблем! И вместо этого отдал Гарри убийце его родителей?! Не проще ли было прикончить ребенка сразу? — И все же. Тебе не кажется, что мы… не слишком подходящие опекуны? — Сириус удивленно моргает. — Ты — со своей некромантией, я — с зельями. Да и характеры у нас… Кто из него вырастет? — Заметь, это была не моя идея, — хмурясь, выдает Кросс. — Блэк отказался, а Дамблдор сделал все, чтобы Гарри разрешили отдать только родственнику. Ближайшей по крови была Петуния, но это настолько клинический случай, что я оказался меньшим из зол. Да и… Жалко мальчишку. Я могу обеспечить ему нормальное детство, так почему бы и нет? Тай? — Ладно-ладно, я понял, — парень с улыбкой качает головой. — Потешь свой комплекс героя. — Язва, — Дуэйн беззлобно фыркает, и больше эта тема не поднимается. Следующие несколько дней проходят в суете. Кросс уходит на несколько часов и возвращается злой, почти в бешенстве. Аккуратно заглядывает к Гарри, треплет того по волосам и исчезает из поля зрения. Сириус только по поднявшейся после суете и нервному Тайлеру понимает, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Кросс чуть не погиб. А вытащил его с того света не кто иной, как Сопливус! Деталей случившегося Блэк так и не понимает. Но после этого инцидента пропадает Дамблдор, а чета Кроссов начинает жить… спокойно. День сменяется днем, Гарри занят всеми теми вещами, которые абсолютно естественны для годовалого ребенка. Его не притесняют и никак не напоминают, что он сирота-приемыш. Лишь когда детский лепет складывается в слова «мама» и «папа», в голосе Дуэйна звучит неподдельное сожаление. — Прости, малыш. Они не вернутся. Сириус впервые задумывается — является ли некромант источником всех бед? И приходит к выводу, что нет. Он не в силах понять, что хуже — желать кому-то отомстить или потерять смысл мести. Он снова сбегает. На долгих десять лет. А когда возвращается… Места для него нет. Гарри ненавидит его. И называет Кросса отцом. Джеймс смотрит на него глазами Лили с немым укором. Гарри — все, что от них осталось, а Сириусу не хватило ума его сберечь. Он никогда не сможет сблизиться с тем, от кого отказался и чью смерть считал благом. Но он может его учить. Это все, что ему позволили. А ведь он пытался все исправить. — Мистер Блэк, — холодный кивок от Гарри, и Сириуса передергивает. Гарри его ненавидит. Он чувствует это так же четко, как и неприязненный взгляд, подталкивающий в спину каждый раз, когда Дуэйн Кросс оказывается в пределах видимости. Сириус не понимает. Ладно, сыну Джеймса есть за что не любить крестного, но некромант-то тут при чем? Они даже не знакомы. — Мистер Поттер, останьтесь после занятия, — нужно поговорить с ним. Объяснить, попросить прощения. — Я что-то сделал не так? Не справляюсь с программой? — смотрит хмуро, нервно комкая в руках край рубашки. — Нет, но… — Тогда вы не имеете права задерживать меня дольше отведенного на урок времени, — твердо. — Извините, я спешу. Поттер буквально вылетает из класса. Сириус провожает его больными глазами. Он… не думал, что будет легко. Подросткам свойственен максимализм и решения сгоряча. Сам Джеймс сделал бы то же самое. Блэк, пожалуй, даже рад отказу. Сын так похож на отца. И одновременно совершенно другой. Сохатый мог бы им гордиться. Попытаться стоило. Но главную ставку Сириус делает не на Гарри. Тому нужно время. А вот Кросс — другое дело. Дуэйн сможет правильно оценить ситуацию, сделать верные выводы и позволит Сириусу присматривать за крестником хотя бы издалека. Незаметно. Вот только… — Мистер Блэк? — отстраненная вежливость и легкий изгиб брови — почти точная копия реакции Гарри. — Я хотел бы поговорить, — Сириус набирает в грудь побольше воздуха. — Это насчет Гарри. Некромант мгновенно теряет всю холодность. — Он что-то натворил? — в голосе плохо скрытая тревога. Сириус удивляется. — Нет. Что мог натворить одиннадцатилетний мальчишка? — У этого мальчишки взрывной темперамент и мощь взрослого волшебника. Пока еще плохо контролируемая. А тебя, Блэк, он ненавидит. И это опасно. В первую очередь — для тебя, — Дуэйн расслабленно откидывается на спинку стула. — Вот об этом я и хотел поговорить, — решаясь. — Я все еще крестный Гарри. Кросс понимает его превратно, чем удивляет еще больше. — Хочешь провести Отречение? Не вопрос. Я свободен на следующих выходных, да и присутствие Гарри все равно не потребуется… — Да нет же! — Сириус едва сдерживает рычание, а Дуэйн заметно мрачнеет. — Я хочу участвовать в его жизни! Помогать! — У него есть семья. Где ты был, когда моему сыну действительно требовалась помощь? — некромант переходит на шипение, в углах собираются подрагивающие тени. — Где ты был со своим вмешательством, когда его чуть не отдали магглам?! Где тебя носило, Блэк, когда решалась судьба ребенка?! Когда от тебя зависело его будущее! Ты сбежал! Поджал хвост, как трусливая шавка, и просто-напросто смылся! Он должен был ждать тебя? Пока твои шестеренки встанут на место? Чего ты ожидал? Что, когда ты очнешься, спустя столько лет, Гарри кинется к тебе на шею? С каждым новым словом Сириус непроизвольно пятится назад, отступая под давлением силы некроманта до тех пор, пока не упирается спиной в дверь. Вокруг обманчиво спокойной фигуры Кросса давно стелятся черные вихри. В пол хаотично бьют зеленоватые молнии, подозрительно напоминая вспышки от смертельного проклятия… Блэка сковывает страх. Ужас закладывает ему уши и течет по венам вместо крови. Но некромант с усилием берет себя в руки. Делает несколько глубоких выдохов и тяжело смотрит на Сириуса. Того откровенно потряхивает. — Нет ничего, что я бы не мог дать Гарри сам, — наконец подытоживает Кросс. — Я не против вашего общения, а вот желание Гарри первостепенно. Договаривайся сам. Сириус покидает кабинет Кросса с явным облегчением, но на пороге его настигает оклик. — И, Сириус, — Дуэйн неприятно скалится. — Если я пойму, что твое существование подвергает Гарри опасности… Блэк молча вылетает в коридор. Намек на летальный исход более чем прозрачный, и Сириус не сомневается — если он начнет мешаться, его уберут. В голове ни одной дельной мысли, во рту сухо, как после глубокого запоя. И руки дрожат очень характерно. Надо освежиться. Подышать воздухом. Смириться. И попытаться перестать бояться. Он поднимается на Астрономическую башню, как делал еще в студенческие годы, когда нужно было остудиться и принять важное решение. Мало кому придет в голову преодолеть более пятисот ступенек ради развлечения, и встретить тут «конкурента» вероятность крайне низкая. Не в этот раз. Гарри отрывается от созерцания опушки леса вдалеке и неприязненно косится на того, кто нарушил его покой. Откуда первокурсник вообще знает сюда дорогу? — Я сначала как-то и не задумывался даже, — неожиданно выдает Гарри, отворачиваясь. — У меня были отец и брат, меня любили. Совсем не как приемного. Хоть этот факт и не скрывался. А потом я случайно узнал, что у меня есть крестный. И задался вопросом, почему… В общем, я сбежал из дома, добрался до гоблинов, которые с видимым удовольствием выложили мне все, что знали. И снова вопрос «почему?». Почему Дуэйну меня отдали, хоть он и некромант, а ведь их братию гоблины не жалуют? Почему некромант оказался предпочтительнее магглов? Близких родственников, семьи тети. Я нашел и их. Тех магглов. Хотел поговорить, познакомиться. Отец никогда не упоминал о них. Познакомился. Сириус, внимательно слушавший все это время, нетерпеливо подается вперед. Пауза затягивается. — Они так плохи? — осторожно. Гарри вздрагивает. — Ненавидят магию и все, что с ней связано. В том числе и моих родителей. Мне выдали много информации о них и просветили о том, кто я есть на самом деле. Нежеланный продукт союза безработного пьяницы и непривередливой шлюхи. Урод, каких поискать. Весь в папочку, — Сириус шумно втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы, мысленно обещая себе наведаться к сестре Лили. Гарри не обращает на него внимания, погрузившись воспоминаниями в тот день. — И я представил. Каково было бы с ними жить. Как домой вернулся, не помню. А там Тай. И папа. Поставили на уши всю округу, потому что я пропал. Так достали гоблинов, что те отказывались иметь со мной дело еще несколько месяцев. И я… разревелся, долго не мог успокоиться. Напугал их еще больше, меня даже наказать забыли. — Они тебя любят, — Сириус явно озвучивает очевидное, но промолчать не получается. — Любят, — счастливый выдох горечью оседает в душе. — Поэтому я не прощу тебя. Не хочу прощать. Ты все еще мой крестный только потому, что мое Отречение гарантированно тебя убьет, учитывая, что на тебе нет защиты Рода. Отец говорит, что каждая крупица магии в этом мире — ценность. Только поэтому ты еще жив. Если захочешь от меня отказаться, мне это не повредит. Продолжай быть учителем ЗОТИ. Большего я тебе не позволю. Гарри подхватывает сумку и оставляет Сириуса в одиночестве. Тот устало приваливается к одному из зубцов стены, понимая, что упустил свой шанс поладить с Гарри. Еще десять лет назад.