Прелести кошачьей жизни

Время шло, а способ вернуть Канду в свой настоящий облик так и не находился. Что только его не заставляли делать, сколько Аллен просиживал за книгами сам допоздна – «Как будто научного отдела мало» - не помогало ничего. Между тем, Уолкер всё так же продолжал заботиться о коте, и тот быстро к этому привык, царапая своего «хозяина» («тьфу-тьфу») уже скорее просто для проформы. Учёные продолжали свои исследования, даже один раз брали кровь на опыты, а азиат невольно стал сам в некоторой степени за ограниченностью действий наблюдая и изучая лишь один объект. Мояши совершенно перестал видеть в нём мечника, воспринимая как домашнего любимца. В результате копилка знаний о проклятом, у Канды невольным образом существенно пополнилась. Например, он узнал, что наедине с собой (ну и котом) Мелочь улыбается редко, и лишь иногда самому японцу в этом облике и Тимкампи, ещё реже – мыслям. Очень-очень редко. Было довольно непривычно видеть вечно сияющего направо и налево Шпенделя таким. Да и улыбки, хоть редкие и не такие широкие, выходили гораздо более искренними, и почему-то почти всегда немного печальными. Также каждый день Канда наблюдал, как Стручок прятал свою левую руку, сильно одёргивая рукава рубашки и натягивая перчатки. Как Мояши вставал ни свет, ни заря, ежедневно тренируясь в пространстве комнаты, как и сам мечник. Как мрачнел Мелкий, всякий раз разбирая доставшиеся ему от учителя счета, ругая сквозь зубы генерала Кросса. По тем отрывкам, что смог уловить японец из фраз подростка и увиденным мельком листам, сумма уже выходила далеко не маленькая, и Юу не переставал удивляться – за такое он наверное убил бы, а Мояши как-то умудрялся жить с ним столь продолжительный промежуток времени. Иногда Стручок начинал делиться воспоминаниями, разговаривая поочерёдно то с азиатом, то с Тимкампи. Он рассказывал о своём приёмном отце, о жизни с Кроссом, о миссиях, о вещах в городах, что его зацепили – о многом. *** - Помнится, учитель как-то заставлял меня ухаживать за плотоядным цветком – за тем самым, что заразил потом Кроули чистой силой. У этого растения был такой скверный характер, и оно постоянно пыталось укусить меня за голову, а генерал обещал мне всыпать, если с цветком что-то случится… Хотя ухаживать за ним было куда проще, чем за тобой, Канда, – Аллен рассеянно гладил растянувшегося на кровати кота. - Но однажды, к нам пришли люди, которым сильно задолжал учитель. Генерал куда-то скрылся и оставил меня со всем разбираться. А я тем временем как раз цветок поливал, когда эти люди ворвались в комнату. Они начали на меня кричать, ещё что-то… И представляешь, этот цветок за меня заступился. Он начал кусать приблизившихся, и эти люди в испуге убежали. Ну, просто я тогда уже разобрался и относительно поладил с растением. Просто нужно было ему говорить, что любишь его, вот и всё. А, интересно, если тебе такое сказать, ты станешь менее вредным? Кот лишь повернулся, и даже с некоторой ленцой провёл когтями по руке, вновь порвав рубашку. - Я так и думал, что нет, – вздохнув, мальчик лёг на кровать. - А ещё как-то раз… *** Из-за всех этих разговоров, Канда понял, что Мелкий в сущности достаточно одинокий. Пусть он и рассказывал что-то о себе людям, но большей частью Мояши говорил о своём прошлом с существами по идее не понимающими его. И ещё мечник понял, что он не узнал бы и сотой доли из сказанного о Стручке, даже если бы Лави ему передавал абсолютно всё, о чём разговаривал с Мелочью, а японец между прочим думал, что ученик книжника может выпытать практически любую информацию. Но не похоже, что рыжий знал хоть что-то из того, о чём Мояши поведал. А ещё оказалось что ночные кошмары – вещь для Мелочи обыденная. Каждый раз, просыпаясь с криком и задыхаясь от привидевшихся ужасов, от которых Юу не мог отвлечь Стручка даже очень чувствительными царапинами, Мелкий подолгу лежал неподвижно, смотря в потолок пугающим пустым взглядом. Мечник раньше думал о том, что бобовому нечто доверять нельзя – это зашкаливающее дружелюбие, желание помочь всем и вся – явно неспроста. Мояши многое скрывал, Канда чувствовал это. Но вот увидеть настоящего Уолкера со стороны ребёнка с поражающим количеством проблем, недоверием к миру и кучей комплексов… Это было неожиданно. Да, он вёл себя как ребёнок, когда с такой пылкостью отвечал на любые подколки. Но вот чтобы настолько... Всю эту информацию Юу про себя считал абсолютно ненужной, а то с каким вниманием он слушал откровения Мелочи – результатом ничего неделания. Но всё же для начала про себя он решил больше никогда не называть Мояши проклятым. Даже в мыслях. *** «Лежать рядом с кем-то. Слушать его дыхание. Чувствовать тепло. Так странно» Мелкому в очередной раз снился кошмар. И Канда, уже не первую ночь спя рядом с Уолкером, из-за этого вновь не мог заснуть. Стручок что-то бормотал, ворочался, но под конец, вновь прижав к себе кота и уткнувшись носом в подушку, успокоился. А мечник почему-то снова это терпел. «Странно» Вдруг чуткий слух уловил громкое топотание по коридору, и дверь в комнату Аллена с громким «хлобысь» распахнулась настежь. - Нашёл! Канда, Аллен, нашёл! – в дверном проёме стоял Комуи. А потом летел в коридор, случайно откинутый активировавшейся чистой силой Джокера. Конечно же, мальчик долго потом извинялся и помогал встать смотрителю на ноги, а Юу тем временем сидел в сторонке, размышляя о том, что он был всё-таки прав насчёт нервозности Шпенделя после ночных кошмаров.