Хроники Эдмории. Пробудившийся Страж (книга первая)

      Морион с треском вломился в кустарник, ломая колючие ветви и поднимая копытами комья грязи. Дэйлан, пригнувшись к шее Мориона, подбадривал его командами держать след. Распалённые охотничьим инстинктом, они оставили далеко позади себя затерявшийся в чаще леса отряд. Оправдывая свою дурную славу хитрой твари, крауд раз за разом оставлял своих преследователей ни с чем, чтобы спустя некоторое время бесцельного кружения под сенью древесных великанов промелькнуть тенью над их головами. Далёкой и неуловимой. Как Дэйлан умудрился потерять остальных, в азарте охоты вампир и не заметил. Увлечённый желанием поймать проклятущую птицу, он всё глубже уходил в лес, пока жеребец не застрял в густом кустарнике, едва не сбросив его на землю. Ругаясь под нос, Эстег-Руа соскочил с седла, чтобы выпутать поводья. Морион, тонко заржав, благодарно ткнулся носом в его плечо. Дэйлан потрепал его по холке. — Потерпи, — попросил он жеребца, — скрутим шею этой курице-переростку, и отправимся домой. Морион замотал головой, поддержав его шутку. Эстег-Руа растянул губы в усталой улыбке. Его спину ломило, а зад немилосердно ныл от долгого пребывания в седле. Ему требовался хоть недолгий отдых, вот только право останавливаться он не имел. Если они не добудут крауда, Эмили умрёт, и её смерть будет на его совести. Дитя ночи винил себя за то, что не смог почувствовать крауда и предотвратить беду. Должен был, а вместо этого игнорировал возникшее глубоко внутри беспокойство и позволил беспечности усыпить его инстинкты. Дэйлан поднял взгляд. Пурпурный шар солнца, приближаясь к горизонту, пронзал лучами плотный шатёр крон. Ещё несколько часов — и стемнеет. Эстег-Руа нахмурился. Ночь не была для него помехой в охоте, но остальные члены его отряда талантом ночного видения не обладали. Следовало найти их до наступления темноты и вернуться в крепость вместе с пленённым краудом. Князь усмехнулся. Самоуверенности ему было не занимать, учитывая то, что пока он не продвинулся в воплощении своего плана ни на йоту. Избавив Мориона от колючек в гриве, Эстег-Руа запрыгнул в седло. Боль тут же прострелила его позвоночник, заставив зашипеть сквозь зубы. Он рассерженным жестом откинул падавшие на лицо пряди волос. — Куда же ты делась, пернатая тварь? — привычки говорить сам с собой он ранее за собой не замечал. Вампир развернулся в седле, заметив краем глаза быстрое движенье по правую сторону от себя, но ничего подозрительного не обнаружил. Морион не разделял его беспокойства, что его успокоило. Эстег-Руа, помедлив, послал жеребца вперед. Над его головой шелестела листва. Изнуряющие мозг переливы мелодии стихли, но отсутствие обычного для леса гомона жизни нервировало всё сильнее. Не было ни пения пташек, ни стука дятла, ни стрекотания вездесущих сверчков. Зайцы в панике не выскакивали под копыта жеребца, не мелькали среди кустов белые флажки хвостов оленей, расплодившихся вдоль тракта в великом множестве. И всё же лес не спал. Эстег-Руа не покидало ощущение того, что за ним следят сотни внимательных глаз, ожидая от него чего-то, чего он сам не понимал. Неясные предчувствия тревожили струны силы, натянутые в нём сейчас до предела. Он то и дело озирался в ожидании того, что из тени выйдет один из древних духов и вышвырнет его из владений Вааллелаэ Брумм, где ему, чужаку, не было места. Вампиры исконно не принадлежали Эдмории, его предки были безжалостно вырваны из своего мира и перенесены сюда против своей воли. Их суть была искажена в угоду тем, кто сделал их рабами. Так были ли они в ответе за зло, которое творили по чужой воле? Об этом Дэйлан задумывался не один раз и однозначного ответа на свой вопрос не находил. Вынужденные подчиняться воле императора, Первые лорды не имели выбора и стали палачами, чтобы выжить. Дэйлан тряхнул головой. Думать сейчас следовало только об Эмили. Бесконечно храброй и милосердной, не побоявшейся принять под своё крыло двух изгоев, за спинами которых висела вечная погоня. Только ей одной Эстег-Руа открыл правду, делавшую его и Мондрэга опасными подопечными. Но княгиня не колеблясь взяла их под защиту. Имя своего врага братья Руа так и не узнали, как ни пытались пробиться за стену глухого молчания тех, кто мог объяснить им причину их сиротства. Однако то, что преследователи никогда не сходили со следа кузенов — не сомневался. Потому и не задерживались братья нигде дольше двух ночей, превратив свою жизнь в постоянную игру наперегонки со смертью. Только оказавшись на краю континента в глубине предгорий Валенграйда, за пустынными землями Гольмега, беглецы наконец обрели покой. Морион остановился, вывезя вампира на клок земли, свободной от густой поросли. Острый слух Эстег-Руа выловил тихое журчание протекавшего неподалеку ручья. Подумав, что запасы его воды практически исчерпаны, он спешился и потянул из седельной сумки обтянутую кожей флягу. Ориентируясь на слух, дитя ночи направился в сторону ручья. Поиски воды привели его к нагромождению глыб на краю поляны. У их основания наружу бил источник с кристально чистой водой. Встав на одно колено, он потянулся к воде. Вода встретила его пальцы ледяным укусом. Даже для вампира, обладавшего пониженной температурой тела, лесной ручей оказался слишком холодным. Он присмотрелся к расщелине, из которой выбивался ручей. До гор было слишком далеко, отчего же вода была такой холодной? Наполнив флягу, Эстег-Руа поднялся, ввинчивая в узкое горло тугую пробку. Его взгляд задумчиво прошелся по поляне. Если он не сможет выбраться до наступления ночи, это место подойдет для ночевки. Его взгляд скользнул по стене деревьев, нагромождению камней, сваленному почтенным возрастом стволу дуба и тут же снова метнулся к камням. Какого Князя Тьмы?! Эстег-Руа изумленно уставился на гору из, казалось бы, беспорядочно нападавших камней. Вот только откуда нападавших? Вампир прищурился, уже готовый протянуть к камням нити силы, что позволят ему исследовать странное накопление обломков на расстоянии, но вовремя остановился, вспомнив о предупреждении Гросаура. Взывать к родовой магии в пределах Зачарованного леса было нельзя. Вампир коротко ругнулся, чувствуя, что запрет делает его почти калекой. Он слишком привык рассчитывать на свою силу, дарованную ему предками. Без своего дара он был наполовину слеп и глух. Поколебавшись, Дэйлан двинулся к камням, решив, что стоит вспомнить о своих навыках следопыта, не употребляя природную магию. Услышав за спиной тревожное ржание Мориона, вампир бросил через плечо: — Я не уйду далеко, Морион, всего лишь только посмотрю на эти камушки. Ауккарика, мотнув головой, снова заржал. Жеребец нервно перебирал ногами, но с места не сходил, приученный строго следовать приказам хозяина. Вампир тем временем подошёл к камням и присел на корточки. Присмотревшись повнимательнее, Эстег-Руа заметил борозды, что «прошивали» некоторые из камней. Нижние камни были слишком правильными и выглядели так, словно раньше были частью одной общей гигантской плиты. Он потянулся к ближайшей из глыб и осторожно отодрал мягкий зелёный покров мха. На освобождённой поверхности показался выдолбленный в камне сферический рисунок. Эстег-Руа с мгновение изучал его, прежде чем, выругавшись в голос, принялся очищать от мха остальные камни. Как он и ожидал, такие же сферы с круглой вмятиной посередине обнаружились вдоль всего основания. В ошеломлении от увиденного Дэйлан уселся на зад, не заботясь о том, что пачкает штаны. — Страж Камень, — вырвалось у него со страхом. — Откуда ему здесь взяться?! Прошептал, и тут же подскочил, услышав громкое ржание ауккарика. Крутанувшись на каблуках, Эстег-Руа отшатнулся, поднимая руку в защитном жесте. Морион взвился над его головой на дыбы, молотя воздух копытами. Обезумев, ауккарика плясал на задних ногах. На призывы хозяина, звавшего его по имени, жеребец не отзывался, впав в неконтролируемое буйство. О его причине Эстег-Руа узнал, догадавшись оглянуться за спину. Увидев, что же именно свело с ума его верного друга, он, оцепенев, прирос к месту. На противоположном краю поляны, на нагромождении камней, сидел крауд. Птица тёмных лордов с величественным спокойствием взирала на вампира, раскрыв клюв. В глубине его рта бился ярко-красный клинышек языка. Эстег-Руа был готов поклясться, что янтарные глаза анимага смотрели на него с явной насмешкой. Дэйлан слышал легенды о том, что птицы властелинов дроу были разумны, и эта тварь, выжившая тогда, когда погибли все её товарки, похоже, была умнее всех своих собратьев. Дэйлан сделал осторожный шаг в сторону Мориона, не спуская глаз с крауда. Ауккарика отбежал к ручью и оттуда подавал хозяину жалобные призывы. Эстег-Руа поднял руку, подзывая его к себе. В седельных сумках Мориона лежала сеть, которую раздобыла для охоты на крауда Нэн. Только она могла удержать пташку дроу. Морион впервые не послушался его, отступив ещё дальше. Ауккарика трясся от страха, издавая ржание, что больше напоминало крик испуганного ребёнка. Эстег-Руа проскрежетал зубами, кляня про себя упрямство жеребца. Ловить крауда голыми руками было самоубийством. Без сети он не мог поймать анимага. А с ней бы мог? Крауд шелохнулся, распахивая крылья. Эстег-Руа кисло скривился, осознав, насколько самоуверенным глупцом он был, считая, что сможет поймать его самостоятельно. Размах крыльев крауда был равен двум длинам корпуса его ауккарика. Птица, словно демонстрируя ему свою мощь, приподнялась, взмахнула крыльями, послав в его сторону волну воздуха и издала воинственный клекот. Дэйлан поморщился, его острый нюх донёс до него зловоние, исходившее от анимага. Крауд пах мертвечиной. Подняв когтистую лапу, крауд сбросил с камня нечто, что он сперва принял за обглоданную тушку зайца. Присмотревшись, Эстег-Руа тихо ругнулся. Вот куда делся звероящер Эмили. Несчастный любимец Сао, наполовину выпотрошенный и обглоданный, был безнадежно мёртв. Эстег-Руа сжал пальцы в кулаки. Крауд издевался. Теперь он это знал точно. — Ты за это заплатишь, — мрачно пообещал он. — Эмили любила своего Монитта. Он был безобиден и совсем невкусен для тебя. Мясо звероящера не едят даже стервятники. Ты убил его ради забавы. Крауд, свесив голову набок, слушал его, замерев на вершине. Лапа птицы опустилась на кромку глыбы, мощные когти проскребли камень. — Я тебя не боюсь, — Эстег-Руа потянул из ножен на поясе короткий кинжал из воронённой стали. Его меч остался притороченным к седлу, а Морион был глух к его призывам. Тёмное лезвие кинжала украшали древние руны. Оружие было выковано гномами из предгорий Дуадаан Нааш в незапамятные времена правления первого императора дроу. По семейным преданиям, этот кинжал освятил сам Творец, когда ходил между своих детей по земле Эдмории, обучая их искусству землепашества и разным ремеслам. Дэйлан помнил день, когда его отец, Аэтан Эстег-Руа, позвал его к себе в кабинет и вручил благоговевшему перед ним мальчишке родовой кинжал. — Когда-нибудь он спасёт тебе жизнь, — сказал тогда глава рода, — призови его в минуту наибольшей опасности, произнеся имя благородного клинка, и он не подведёт тебя. Нагнувшись к сыну, он прошептал ему на ухо имя — Наруух Каалиф, что означало на древнем языке детей ночи «Свет молнии», и собственноручно прицепил ножны к ремешку на его поясе. Как же гордился его подарком юный Дэйлан, с трудом сдерживая желание броситься отцу на шею. Подобного выражения эмоций старшего Эстег-Руа — воплощение сдержанности и величия, скорее всего не одобрил бы. Потому Дэйлан лишь поклонился отцу и, сияя огнями в глубине сапфировых глаз, помчался хвастаться кинжалом перед сестрой и гостившим у них Мандрэгом. — Наруух Каалиф, — нараспев прошептал Эстег-Руа, возвращаясь из воспоминаний, пришёл тот самый час беды, когда следовало воззвать к клинку-защитнику, — помоги мне, и я напою тебя кровью достойного врага! Губы зашептали благодарственную молитву духам предков, но закончить её он не успел — крауд, устремив глаза-бусины к кинжалу в его руках, внезапно атаковал вампира, спикировав на него с каменной гряды. Дэйлан упал на землю, уходя от острых когтей анимага, перекатился на живот и встал на все четыре конечности. Крауд с клёкотом бросился на него снова. Он успел вскочить на ноги прежде, чем птица налетела во второй раз, прикрывая незащищенную ничем, кроме кожаного жилета, грудь. В голове запоздало мелькнула мысль о том, что стоило надеть на охоту кольчугу, но размышлять о своих промахах было уже поздно. Новое нападение крауда закончилось для него распоротым рукавом рубашки, сквозь края прорехи тут же просочилась кровь. Он атаковал в свою очередь, направив кинжал в грудь анимага, но крауд отлетел в сторону. Пригнувшись к земле, Дэйлан выставил перед собой кинжал. Крауд явно боялся его клинка. Чудище яростно зашипело, не сводя с него злобных глаз-бусин. Эстег-Руа ответил ему звериным рыком, показав в оскале впечатляющие клыки.  — Я тебя не боюсь, — процедил он, повторив свою фразу, словно молитву. Крауд издал издевательский клекот и он осознал, что слышит в нём подобие слов. — Вампирёны-ыш… Дэйлан оторопел, решив, что магия леса окончательно свела его с ума. Ни в каких старых книгах не упоминалось о том, что крауды владели осмысленной речью. — Ты говоришь?  Анимаг открыл клюв, издав новое шипение: — Клю-ючч… вампирёны-ышшш… Дэйлан разогнулся, пряча клыки. Может, с анимагом удастся договориться? Додумать свою мысль он не успел. Крауд взмыл в воздух, вереща своё «клю-ючч, клю-ючч», бросился на него, выставив перед собой загнутые, как серпы, когти. В последний момент он успел сгруппироваться, пригнувшись к земле и выбросив вверх кинжал. Крауд, к его сожалению, оказался на удивление прытким. Наруух Каалиф только слегка задел его крыло, и в следующее мгновенье Дэйлан ощутил, как чудовищные когти вонзаются ему в спину. Крауд рывком оторвал его от земли и взлетел вверх. Обжигающая боль окатила Эстег-Руа, лишая его дыхания. На грани потери сознания, он сумел взмахнуть рукой, намереваясь ударить кинжалом по ногам анимага, и крауд, уходя от клинка, выпустил его из когтей. Отпустил, чтобы дать упасть на землю и тут же снова подхватить, вытряхнув из его ослабевших рук Наруух Каалиф. Взмыл в воздух с такой быстротой, что свистящий ветер привёл парня в чувство. Дэйлан затрепыхался, отчаянно пытаясь освободиться. Когти крауда в ответ вонзились в него глубже. Он закричал от невыносимой боли, чувствуя, как ломаются рёбра. Когти крауда, казалось, добрались до его сердца. Лёгкое лопнуло, наполняясь кровью. Вопль Эстег-Руа вырвал Мориона из панического оцепенения. Ауккарика, оглашая окрестности ржанием, рванулся на помощь дитя ночи. Эстег-Руа агонизировал в хватке когтей. Крауд, уйдя от копыт Мориона, описал круг и сбросил свою ношу на вершину Страж Камня. Дэйлан упал на камень, ослепнув от муки. Из ран на его спине и груди лилась кровь, расползаясь под ним уродливым багровым пятном, и Страж поглощал его кровь, как губка. Так же питались его предки, оставляя после себя пустые безжизненные оболочки. Такой же сухой шелухой останется лежать на камне и его тело. И когда Дэйлан уже был готов отпустить от себя жизнь, стена зелени позади Страж Камня вдруг подёрнулась дымкой и медленно растаяла, открывая умирающему сознанию невероятный мираж. Эстег-Руа увидел высокие стены, сложенные из обтёсанного базальта. Прямо перед ним в стене зиял провал, что образовался под воздействием чудовищного по силе взрыва, разбросавшего каменные блоки, словно пушинки. Через провал на Дэйлана смотрели сотни застывших в вечности каменных статуй, фоном которым служил древний замок со множеством башен и башенок. Но не замок и не статуи притянули к себе угасающий взор вампира — в одном из окон мерцал пронзительный сгусток света с тёмно-фиолетовой сердцевиной. Свет пульсировал в такт его надрывно качавшему кровь сердцу и в сознание дитя ночи влился голос, звавший его по имени. — Дэй, Дэйла-ан, — звучание его имени, переплетённое с режущими его слух высокими нотами, было полно незатихающей тоски и он потянулся к голосу, отрываясь от Страж Камня. Дрожащие пальцы поднялись к мареву, желая коснуться света, проникнуть сквозь него и найти звавший его голос. Голос того, кто казался сейчас самым важным на свете, но сил не хватило и рука Эстег-Руа опала. Вампир со стоном уткнулся лбом в камень. — Прости… — отчаяние грызло его изнутри, как голодный пёс кость, — я не могу, — он закашлялся, давясь собственной кровью. Голос, звавший его, затих, захлебываясь тихим плачем, от которого стало настолько больно, что Дэйлан взвыл зверем. Крауд плавными взмахами крыльев опустил себя рядом с ним на камень. Он не пытался защититься. Эстег-Руа хотел умереть, чтобы прекратить раздирающую его в клочья тоску. Древний замок исчез, вернув его в действительность.  Эстег-Руа закрыл глаза. — Можешь… добить… — опустошенно выдохнул он. — Ну уж нет, вампирэ, с этим погодить придётся! — оборвал его воинственный голос Гросаура. В следующее мгновение поляна наполнилась гомоном голосов и ржанием лошадей. Крауд зашипел, пригибая голову, и взмахнул смертоносными крыльями, однако взлететь не успел. Сверху на него пала сеть, придавливая анимага к скале. Сплетённая из волос ауккарика, с тяжёлыми грузилами-шарами, сеть лишила орудие тёмных лордов силы и крауд, прикрыв веки, приник к Страж Камню. Как только чудище затихло, Дэйлана бережно потянули вниз, приняли на руки и уложили на траву. Над Эстег-Руа тут же склонилась рыжеволосая голова, сбросив ему на лицо длинную медную прядь. Изумрудные очи красивейшей из виденных им женщин приблизились к его лицу. — Тебе ещё рано покидать нас, милый, — прохладная ладонь погладила его щёку. Этот голос он узнал бы из тысячи голосов. — Айяра, ты… пришла. — А куда бы я делась? — Теперь ты служишь Манни. Она усмехнулась, пробежавшись пальцами по страшной ране, открывавшей зрелище из ломаных рёбер и ошмётков лёгких. — Успеется, дорогой мой мальчик. — Я умираю… — Когда-нибудь, — оборвала она, наклоняясь к его лицу так, чтобы закрыть их от всех остальных пеленой волос, — когда-нибудь все мы умрём, только не сейчас. Её губы коснулись его лба, и он закрыл глаза, уплывая в спасительную темноту.