Хроники Эдмории. Пробудившийся Страж (книга первая)

Голоса… Голоса в голове разрывали ему мозг, причиняя невыносимые страдания. Он пытался разомкнуть сухие от жара губы, чтобы остановить их, велеть замолчать и прекратить его мучения, но не мог пошевелить языком. Из чёрного омута его выдернула жгучая боль, поднявшая со дна желудка остатки желчи. Собственный жалобный стон он не услышал, без сил распластавшись на чьих-то руках. Окружавшие его голоса были чужими, а слышать хотелось тех, кто давно покинул его, оставив после себя пепел утраченного. Почему он? Почему беда случилась именно с ним? Чем он так провинился перед Творцом, что тот забрал у него всё, чем он дорожил?! Обида, разъедающая душу, словно яд, расползлась по венам, корёжа судорогами бесполезных рыданий. Проклинаю тебя, часть моего дара, что не позволяет забыть, обрекая вечно носить в себе незаживающую язву. Проклинаю! Твёрдая почва под его ногами обрушилась, крошась на куски. Он отчаянно замахал руками, пытаясь удержаться, но пальцы ловили лишь пустоту. Удар о пружинящее нечто не убил, просто выбросил в прошлое — в раннее солнечное утро, на широкую кровать его спальни в отцовском доме. *** Эстег-Руа открыл глаза и снова зажмурился. Под его боком кто-то закопошился, смешно кряхтя. Дэйлан улыбнулся и звучно шлёпнул по выпуклости под одеялом. Из-под одеяла тут же раздался девчачий писк. Прыснув смешком, Эстег-Руа вытащил наружу девчушку не старше восьми лет, похожую на него как две капли воды. — Анабелль, — сурово изрёк старший братец, глядя на младшую из Эстег-Руа и стараясь не расхохотаться, уж больно заспанной была мордашка девчушки, — сколько раз тебе говорить, чтобы ты не пробиралась в мою спальню? — Много раз, — малышка, надувшись, сложила руки на груди, — и что с того? — Так делать нельзя. Узнает ма, что ты опять её не послушалась и рассердится на тебя. Заодно и мне попадёт. — Это почему? — Потому что я старший, но не гоню тебя прочь. Малышка чинно расправила вокруг себя оборки ночной сорочки с вышивкой из жёлтых цветочков. — Почему я не могу спать с тобой? Ты бы защищал меня от страшных снов, а я пела бы тебе колыбельную. — Мне уже давно не нужно петь колыбельную, а тебе, как маленькой госпоже, стоит спать отдельно. — Но я хочу спать с тобой, — захныкала девочка. — В моей спальне под кроватью сидит демон! — Нет там никаких демонов, я проверял. Всё-то ты выдумываешь. — Есть, есть, — страшным шепотом прошептала она, — я сама видела. Он большой и страшный, и глаза у него красные, как у па, когда он сердится. — Так может, это па сидел у тебя под кроватью? — таким же шепотом отозвался Дэйлан. — А зачем ему было там сидеть? — малышка округлила глаза. — Хотел у тебя под кроватью прибраться. Ты же вечно туда своих кукол закидываешь. И чулки с бельишком. Анабелль, вспыхнув румянцем, обижено засопела и огрела захохотавшего братца подушкой. Эстег-Руа отбился, завалив сестрёнку на кровать, и принялся щекотать её. Девчушка залилась смехом. Такими их и застала вплывшая в спальню сына Алоиза Эстег-Руа — супруга главы семьи. Услышав шаги матери, Дэйлан с Анабелль, прекратив возню, развернули к ней раскрасневшиеся лица. Высокая, статная гранд дама семейства Эстег-Руа, считавшаяся одной из красивейших вампиресс королевского двора Морригана — Алоиза Эстег-Руа, с такими же синими, как у её детей глазами и волной длинных каштановых волос, чинно сложила руки на большом животе. Внутри неё уже восемь месяцев зрела новая жизнь. Взгляд женщины с укором скользнул по притихшим отпрыскам. — Я всё объясню, ма, — Дэйлан решил взять вину на себя. — Неужели? — изящная бровь женщины изогнулась луком. — И что именно ты объяснишь, сын мой? То, что твоя сестра снова не спала в своей спальне, или то, что ты опять опоздал на занятия по магическим искусствам? Дэйлан ахнул, развернувшись к окну. Судя по положению солнечного светила он и вправду безбожно опоздал на урок у домашнего мага, отвечавшего за обучение как самого Эстег-Руа, так и находившегося в резиденции князя в качестве воспитанника Мандрэга. — Какой же я соня, — Дэйлан огорченно шлёпнул себя по лбу, вскакивая с постели. — Прошу прощения, ма, — уже затормозив у двери в купальню, сказал он. — Иди уже, — отмахнулась женщина, помогая дочери встать с высокого ложа. Дэйлан, поняв, что ругать его больше не будут, исчез в купальне. Вскоре он уже мчался по коридорам родительского замка, на ходу застегивая жилет и поправляя камзол. Ходить даже по дому полагалось при полном параде так, чтобы и перед прислугой не стыдно было, и перед королевой, вздумай та появиться в доме Эстегов. В большом зале домашней библиотеки, где проходили занятия с наследниками, его уже ожидал Мандрэг. Кузен сидел за одним из двух столов и, склонив голову, корпел над заданием почтенного метра Вансэта-Ларэ. Древний, как сами горы Валенграйда, маг мирно посапывал, сидя в кресле возле открытого окна. Быстро проскользнув внутрь, Дэйлан поспешил к своему столу. Мандрэг с любопытством следил за его передвижением. Когда Эстег-Руа уже был готов опустить свой зад на стул, со стороны старого мага донеслось дребезжащее кхеканье. — Вы опять опоздали, мой юный друг. Эстег-Руа, помянув про себя Князя Тьмы, забормотал извинения. Домашнего мага — Луи Вансэта- Ларэ, — потомка людей и вампиров, любили все домочадцы, и проявить неуважение по отношению к старику Дэйлан не хотел. Потому смиренно выслушал его насмешливое замечание по поводу невпопад застёгнутых пуговиц жилета, неряшливо заплетённой косы, чей кончик доставал Дэю до самого копчика, и послушно сел за стол. Дав задание опоздавшему Эстег-Руа, маг снова задремал, а Мандрэг придвинул стул ближе к краю своего стола. — Опять Анабелль задержала? —  спросил он у хмурого друга. — Она самая, — Дэйлан с кислым видом испепелял глазами лежавший перед ним девственно-чистый лист, — не хочет спать в своей спальне. Говорит, что под её кроватью сидит демон. — Может, там действительно кто-то есть? Демон, конечно, вряд ли, а вот какой-нибудь бесхозный домовой завестись мог. — Да я уже проверял, — отмахнулся он, — нет там никого. Я и защиту поставил, всё по правилам метра Луи. Обезопасил спальню от любой нечисти. И маминых амулетов на кровать навешал, а она всё равно боится и спит у меня под боком, словно мы оба всё ещё дети. — Ну, до взрослых нам расти и расти. — Тебе, может и да, — Эстег-Руа фыркнул, — а я вот уже почти взрослый. Мандрэг, заворчав, отодвинулся. — Всего-то на год старше. — А вот это у тебя есть? — Дэйлан гордо продемонстрировал висевший на его поясе кинжал, подаренный отцом. Кузен завистливо вздохнул: чести получить родовой кинжал он не удостоился, так как был третьим сыном в семье. — Это не признак того, что ты взрослый, — сказал он, откидывая на спину золотистую косу, — лишь того, что твой отец решил одарить тебя семейной реликвией. Может, ему надоело смотреть, как она пылью без дела покрывается. Эстег-Руа снисходительно ухмыльнулся. Он-то знал ещё кое-что, что делало его почти взрослым. — У меня по утрам одеяло торчком, а у тебя нет, значит, я — взрослый, а ты — малявка. Младший из Руа даже подпрыгнул от возмущения. — У меня тоже торчком! — А вот и нет. — А вот и да! Очень даже торчком! — Мандрэг, увидев, как он давится смехом, покраснел до самых корней волос — так, как умели краснеть только потомки светлых: — Дурак, ты Дэй! — Может и дурак, но смотреть, как ты смущаешься — одно загляденье, братец, — Эстег-Руа ушёл от его шлепка, прикрывшись толстой книгой заклинаний. Сабуа-Руа, надув губы, отвернулся. Эстег-Руа без особой надежды возвратился к заданию, но интерес к уроку безнадёжно пропал, и он опять потянулся к плечу кузена. Мандрэг уставился на него сверкающими обидой медовыми глазами с протуберанцами зелени вокруг зрачка. — Чего тебе? — Знаешь, почему я взрослый, Манни? — прошептал Дэйлан, поглядывая на старого мага. — Потому что я целовался, а ты нет. Глаза Сабуа-Руа изумленно распахнулись: — Ты… целовался?! — Угу, — Дэйлан, чувствуя себя победителем, кивнул: — С Данатэей Ларэль на балу в прошлый зимний сезон. — Врёшь! — голосок Мандрэга задрожал, наливаясь слезами. — Не вру. Я целовал и тискал её весь вечер. И она осталась мною весьма довольна. Того, что последовало за его хвастовством, Эстег-Руа никак не ожидал, потому изумленно дёрнулся, когда Сабуа-Руа, вскочив со стула, рванул к двери. Растерявшись, Дэйлан поднялся вслед за кузеном, но был остановлен кашлем старого мага. Обернувшись к учителю, Эстег-Руа тут же потупил глаза в пол. Вансэт-Ларэ огладил седую бороду. — Не спешите, лэрд, — велел он, — дайте своему другу немного побыть одному. Вы и вправду целовались с одной из дочерей господина Ларэля? Эстег-Руа имел совесть стыдиться. Старый маг имел отличный слух и вовсе не спал. — Я соврал, — признался он. Вансэт-Ларэ понимающе покачал головой, поправив угнездившиеся на кончике носа очки. Наколдовать возвращение зрения, отказавшего вследствие почтенного возраста, было не в силах даже самому великому магу. — Понятно, — важно изрёк старик. — Что ж, значит, вы не только слепы, но и лгунишка. — Слеп? — не понял Дэйлан, ведь зрение у него было отменным. — Похоже, сегодня вам обоим не до обучения магическому мастерству. Найдите своего кузена и утешьте его признанием того, что соврали. Он махнул рукой, отпуская его из класса, и Дэйлан быстрым шагом покинул общество мага. Мандрэга он нашёл в саду, разбитом позади замка. Сабуа-Руа сидел под раскидистой кроной чар-древа, поджав коленки к груди и уткнувшись в них лицом. Отдышавшись после долгой пробежки по коридорам родительского дома, Дэйлан плюхнулся рядом с ним на траву. Сабуа-Руа ещё теснее сжался в комок, нарочито игнорируя его присутствие. Сорвав травинку, Дэй потянулся, чтобы пощекотать его щеку. Не поднимая головы, Мандрэг оттолкнул руку кузена локтем. — Ну, Ма-ани, — проканючил Дэйлан, — не сердись. Признаю, что был неправ. Кузен не пошевелился, и Эстег-Руа перешёл к решительным действиям — повалил его на землю, тормоша за рёбра. Сабуа-Руа, растянувшись под ним на земле, отвернул лицо. Дэйлан, увидев его мокрые щеки, растерянно выпустил друга. — Ты чего? Мандрэг всхлипнул. На мокрых ресницах, длинных настолько, что ложились тени на щёки, блестела влага. — Слезь с меня. Дэйлан, не понимая, отчего так расстроился кузен, отказал: — Нет, пока не скажешь, почему плачешь. — А если не скажу? — Тогда так и буду лежать, — Эстег-Руа умел быть упрямым. — Я тебе соврал, — сказал он, вспомнив о словах мага, — я не целовался с Данатэей Ларэль. Её отец оторвал бы мне уши, если бы я посмел подойти к ней ближе, чем на пять локтей. Так что я такой же не-взрослый, как и ты. — Не целовал? — голосок Сабуа-Руа налился надеждой. — Нет. Дэйлан открыл рот, чтобы со всей важностью сообщить, что его кузен большой доверчивый глупец, но не успел. Руки Мандрэга неожиданно сильно для его тщедушного тела обхватили его за шею, и горячий, мокрый рот приник к его губам. Один судорожный вздох и Сабуа-Руа, расхохотавшись, столкнул с себя обомлевшего брата и, вскочив на ноги, заплясал вокруг него. — Я поцеловался, Дэй, — орал он, прыгая, как безумный, — а значит, я — взрослый! — Ты поцеловал меня, дурень, — проворчал Эстег-Руа, поднимаясь на ноги и стряхивая сухую листву со штанов, — а я не девица. — Не обламывай удовольствие, братец, я поцеловался, а значит взрослый! Дэйлан, глядя на его лучащуюся счастьем физиономию, не нашёл в себе сил на возражение и оба наперегонки побежали обратно в дом… *** Воспоминание подёрнулось дымкой. Он уцепился за него, не отпуская, зная, что будет дальше, отчаянно забарахтался, цепляясь за тающее видение. Последнее из того времени, когда они оба были просто детьми, не ведающими, что их ждёт. — Прошу, не надо… Его горячечный шепот прервало касание ласковой руки к лицу. — Дэйлан, ты бредишь. Он потянулся к голосу. Он знал его, но не мог вспомнить имени. — Удержи меня, — попросил Эстег-Руа, — не дай мне это увидеть… Ему ответили, что именно — он так и не услышал, но память, презрев мольбу, бросила его в следующий виток водоворота из прошлого. *** Дэйлан сел на постели, прислушиваясь к звукам погружённого в ночь дома. Его вырвало из сна неосознанным приступом тревоги. За окном в тёмном небе мерцали звезды, сквозь открытые створки внутрь проникал сладкий аромат лунных лилий — цветов, что появились в этом мире вместе с вампирами. Эстег-Руа склонил голову к плечу. Родовой замок Эстег-Руа — громадный дом с двумя флигелями, окружённый длинной древней стеной, спал. Семья и живущая при доме прислуга отдыхали, утомившись после проведённого накануне днем торжественного приема. Отец Дэйлана — Аэтан Эстег-Руа праздновал свой сотый день рождения. Гости разъехались в полночь. В замке осталась лишь семья князя Сабуа-Руа, двоюродного брата именинника, приглашённая главой семьи погостить во владениях Эстег-Руа. Мандрэг, живший с семейством князя большую часть года, был несказанно рад побыть с родными. Дэйлан временно отошёл на второй план, уступив многочисленной родне кузена. Эстег-Руа откинул одеяло. Что-то было не так, беспокойство согнало его с постели, отправив к окну. Он натянул рубашку и бриджи, подхватил пояс с кинжалом с сундука, и, как был — босой, выскользнул за дверь. Оказавшись в пустом тёмном коридоре, Эстег-Руа нервно втянул носом воздух. Здесь, как и за его окном, пахло лунными лилиями. Аромат неожиданно вызвал приступ безотчётной паники. Потянувшись к силе внутри себя, он попытался отыскать источник беспокойства и тут же наткнулся на стену холода, что, казалось, росла из пола у лестницы, ведущей на первый этаж. Именно там размещались спальни родителей и гостивших в доме Сабуа-Руа. Дэйлан двинулся было к лестнице, но, передумав, тут же повернул к комнате Мандрэга. Если он завалится в отцовскую спальню с глупым подозрением, что «что-то не так», глава семейства просто высмеет его за детские страхи и с позором отошлёт вон. Сабуа-Руа, в отличие от князя, его осмеивать не станет, и они оба смогут разобраться в том, что же вырвало Дэйлана из сна, заставив волоски на загривке встать дыбом. Дверей в доме не запирали и Дэйлан, ввалившись к кузену, подошёл к его кровати. Сабуа-Руа сладко спал, освещаемый светом луны, прочертившей светлую дорожку от окна к ложу. Дэйлан решительно затряс его за плечо. Мандрэг пошевелился во сне, переворачиваясь на спину, и взгляд Эстег-Руа прикипел к его губам. Вчера днём эти губы сорвали у него его первый поцелуй, лишив право считаться невинным. Воспоминание о поцелуе на один удар сердца отвлекло его от тревожных мыслей. Вид пухлых вишенок завораживал, но он тут же крутнулся на пятках в сторону двери. Слабый хлопок, раздавшийся откуда-то снизу, не оставил сомнений в том, что он не ошибся — в доме находился чужак, и он только что с характерным шумом снял защитное заклинание, установленное семейным магом. Дэйлан тряхнул кузена с такой силой, что едва не свалил его с кровати и вместе с этим выставил руку в сторону выхода, скороговоркой выпалив заклятье барьера. Манни открыл глаза одновременно с новым грохотом взрыва. Вторжение уже не скрывали. — Что происходит? — Мандрэг испуганно охнул, ловя брошенную ему кузеном одежду. — На нас напали! — рявкнул тот, заметавшись по спальне в поисках защитных амулетов. — Где твои «защитники», Манни? Сабуа-Руа, вынырнув головой из ворота рубашки, указал трясущимся пальцем на изголовье кровати. — У меня только один. — Только один? — Дэйлан в ужасе округлил рот, — Его надолго не хватит! — Я же был в кругу семьи, — оправдался он: — Зачем они мне здесь? Я всё равно не умею ими владеть! Эстег-Руа, не слушая его оправданий, сорвал с изголовья кожаный шнурок с простым ромбовидным амулетом из синего металла. Осмотрев «защитника», Дэйлан в отчаянии застонал. Подобный артефакт он видел впервые. — Проклятье, он, кажется, даже не боевой! — Зато древнее некуда, — Мандрэг, кое-как заправив рубашку в штаны, встал рядом, держа в руках свои сапоги, — ма велела носить его, не снимая. Думаешь, охрана продержится? Эстег-Руа напрягал слух, прислушиваясь к шуму боя. Схватка, похоже, охватила весь первый этаж. Чужак пришёл не один. — Не знаю, — он разрывался между желанием забиться в угол и броситься в бой вместе с охраной отца, — они воины. Па отобрал самых лучших из них. — Воины, но не маги, — Мандрэг, как и Дэйлан, слышал легко узнаваемые щелчки заклинаний, что вспарывали воздух там, внизу, подобно ударам бича. — Кто бы ни ворвался в замок, с ними прибыл сильный маг! — У нас есть Лео… — Древний старик-полукровка, — перебил Сабуа-Руа и вскрикнул, услышав очередной хлопок взрыва. — Что нам делать, Дэй? — Сидеть здесь, ждать когда за нами придут и скажут, что можно выходить. — Эстег-Руа, потянулся, чтобы надеть на шею младшего амулет. — Пусть будет у тебя. — А ты? — У меня есть магия. Во мне её больше, чем в тебе. Он не хвастался, говорил очевидное. Дэйлан родился с даром, что удивлял всех его учителей. Только вот владеть им в полной мере он пока не научился, потому по приказу отца Вансэт-Ларэ наложил на источник силы наследника временную печать, обезопасив, таким образом, его и членов семьи от спонтанных проявлений его магии. С печатью Дэйлан обладал только частью своего наследия до совершения обряда инициации. Про печать Мандрэг знал, но говорить ничего не стал. Понимал, что кузен, как старший, пытается его успокоить. Только прижался к нему и тут же отлип. Эстег-Руа не спускал глаз с двери. Того, что оторвавшись от него, Мандрэг незаметно сунул амулет в нагрудный карман его рубашки, он не заметил. А потом всё разом полетело в бездну. Замок сотряс сильнейший пинок и оба упали на пол. Из соседней спальни, перекрывая грохот рушащихся стен, донесся пронзительный визг Анабелль. — Бэлли! — Дэйлан первым вскочил на ноги. Мандрэг напрасно пытался задержать его, крича то, что Дэйлан и сам знал — комнату покидать нельзя, а спальня Анабелль защищена куда лучше, чем спальня Мандрэга — Эстег-Руа вырвался из его рук и бросился к выходу. Кузен поспешил за ним. Вылетев в коридор, с потолка которого на плиты пола повалило деревянные балки, они, пригибаясь и кашляя от набившейся в горло пыли, побежали к спальне младшей из Эстег-Руа. Выпалив заклинание, Дэйлан снял защитный барьер и ввалился в комнату сестры. Девочка в страхе забилась в угол, крепко прижав к себе тряпичную куклу. В потолке зияла дыра, открывая их взору ночное небо. — Бэлли, я здесь, — Дэйлан, преодолев гору изломанных балок и камня, пробрался к сестре и подхватил её на руки. Мандрэг, оставшийся стоять у двери, прокричал: — Дай её мне, от меня будет куда меньше толку, если придётся обороняться! Признав его правоту, Эстег-Руа передал сестру кузену. Анабель крепко обхватила его за шею, пряча перепуганное лицо на его груди. — Вам нужно выбираться из дома, — велел он, — и бежать к соседям. А я должен помочь отцу. — Мы лишь дети… — Мы взрослые, мы уже целовались, забыл?! — рявкнул он. Мандрэг не ответил. Его молчание отрезвило. Дэйлан тряхнул головой. С длинных волос посыпалась пыль. Таким же седым стал и Мандрэг. — Это мой дом, — прорычал Эстег-Руа уже тише, — унеси Бэлли в безопасное место, а я найду отца. Он сжал его плечо, прощаясь, и нырнул в проём двери. Сбежав по лестнице, Дэйлан окунулся в шум битвы. В густом облаке дыма, среди языков огня бились тени. То в одном, то в другом месте пространство зала прошивали молнии магических зарядов. Узнав латы одного из охранников отца, он двинулся к нему, но был перехвачен за запястье. Выхватив кинжал, Эстег-Руа замахнулся для удара, но увидел перед собой Вансэт-Ларэ. Старый маг стоял в одной ночной рубашке с подпаленным подолом и в ночном колпаке. — Ты должен уходить, мой мальчик, — губы мага едва ворочались от крайнего изнеможения, он бился с врагами вместе с охраной дома, — здесь ты ничем не поможешь. Дэйлан тщетно попытался вырвать руку. — Кто на нас напал, Лео? Где мои мать и отец? Старый маг затряс головой, его глаза покрывала белая пелена слепоты. Маг умирал, и Дэйлан ужаснулся, осознав, что совершил Вансэт-Ларэ. Старый маг исчерпал свой источник силы до дна, что было смертным приговором. — Я не знаю, кто они, Дэй, — пальцы старика сжались, оставляя синяки на коже, — твоих родных больше нет. Ты и Мандрэг — единственные, кто остались. — Больше нет?.. — ноги Дэйлана подкосились, грозя отправить его на пол. — Ты и Манни — последние из рода Первого. Спасайте себя, идите на север, в крепость князя Сао, там вам дадут приют. А когда придёт время — вы совершите предначертанное. Пусть наша смерть не будет напрасной! Старик оттолкнул его и, задев карман его сорочки, с криком отдёрнул руку. Замешательство исказило лицо мага, Вансэт-Ларэ широко распахнул слепые глаза. — Создатель всемогущий! Откуда у тебя… Договорить он не успел. В груди старого мага вдруг вырос кроваво-красный цветок, выплюнувший из себя наконечник копья. Ухватив скользкое от его собственной крови древко, Вансэт-Ларэ мешком осел на пол. Эстег-Руа распахнул глаза, глядя на мертвеца, лежавшего у его ног. Смерть он видел впервые. Под грузным телом мага расплывалось пятно крови. В воздухе, перебив даже вонь гари, разлился густой запах меди. Сквозь дым и пыль к нему шагнула высокая тень, укутанная в чёрный одежды. Лишь узкая щель оставляла открытыми ледяной взгляд серых глаз. У левого глаза тускло мерцало алое клеймо трилистника. Дэйлан отступил назад, узнав метку. Маг-ассасин, наёмник. Тень медленно подняла правую руку. Эстег- Руа в ужасе приоткрыл рот. На него с отрубленной головы смотрели подёрнутые мутью посмертия глаза его отца. Закричав, он бросился с кинжалом на врага, но споткнулся о Вансэт-Ларэ и растянулся на полу. Крепкие руки обхватили его сзади за плечи, поднимая на ноги. Оглянувшись, он увидел Мандрэга. Кузена толкнули к нему. У стены рассыпалась полукругом ещё дюжина ассасинов. В руках одного из них с визгом билась Анабелль. — Я не смог, прости, — щёки Сабуа-Руа по серой грязи прочертили дорожки слёз, — нас словили, едва мы покинули дом… Все мертвы, Дэй, — он видел то, чего ещё не знал Эстег-Руа. — Моя мать — ей перерезали горло, как и отцу. Их выбросили из окон во двор, словно мусор. Всех до единого — моих братьев, сестер, Алоизу и… её дитя. Дэйлан осознал услышанное не сразу. «Алоизу… Дитя…». Окружающее пространство пошло рябью. Его матери вспороли живот, чтоб вытянуть младенца. Убийцы хотели удостовериться в том, что и он будет мёртв. Как и они. Эстег-Руа взвыл зверем, сгибаясь к Мандрэгу, вцепившись в его плечи. — За что-о-о?! Чёрная тень за его спиной опустила голову его отца. — Такова воля нанимателя, — голос наёмника был лишен эмоций, — ни один вашей крови не должен остаться в живых. Голова Эстег-Руа-старшего, с глухим стуком упав на плиты, покатилась к ногам Руа. Оба юноши отшатнулись, тоненько пискнула Анабелль и вдруг страшно забулькала горлом. Развернувшись к сестре, Дэйлан задохнулся горестным воплем, сползая на колени. Девочка оседала на пол — тоненькую шейку перерезали одним безжалостным движением ножа. — Умри, дагрин, — пророкотал её убийца, направив клинок в сторону кузенов Руа. С губ ассасина полилось заклятье, страшнее которого не знала земля Эдмории. С кончиков пальцев сорвался вихрь, пожирающий само пространство, но Мандрэг бросился закрыть собой Эстег-Руа. Он словил ринувшуюся к ним черноту грудью. В последний момент Дэйлан в отчаянном порыве попытался накрыть их защитным коконом заклинания, но опоздал. Пространство зала ослепила яркая вспышка. Тела мёртвых и живых разбросало в стороны во вспышке сизого огня… *** Дэйлан Эстег-Руа с затухающим воплем на губах раскрыл глаза. Судорожные вдохи поднимали и опускали израненную когтями крауда грудь. По щекам бежали слезы, даря слабое утешение. Над ним склонилась Айяра, вдоль висков ведьмы вились две пряди, скручиваясь на концах. — Наконец-то, — выдохнула вампиресса совершенно измученным голосом, — а мы уже думали, что ты никогда к нам не вернёшься. Под глазами Саведжа-Руа залегли круги, веки покраснели от долгого бдения у его ложа. Подойдя к Эстег-Руа, над постелью встал Джаверель с таким же усталым осунувшимся лицом. — Думаешь, мы его вернули? — спросил светлый, не глядя на ведьму. Саведжа-Руа качнула головой. — Он ушёл из кошмара прошлого, — она стянула с бёдер передник, измазанный засохшей кровью, — память не утянула его в Извечную пустоту, так что самое страшное позади. Эльф недоверчиво покосился на укрывавшую страшную рану на груди вампира повязку. — Думаешь? Его раны не затягиваются и от них пахнет гноем. Разве твоему роду не свойственно излечивать любое увечье в мгновенье ока? — И ты, прожив столько лет на свете, всё ещё веришь в сказки? — она насмешливо фыркнула: — В мгновенье ока только дети делаются, светлый. А мы лишь умеем достаточно быстро излечивать свои раны. Все, кроме тех, что оставляет крауд. С ними справиться намного труднее. В спальню, скрипнув дверью, вошёл Гросаур. — Как он? — спросил гном громким шепотом. — Жар начал спадать, — ответила ему Саведжа-Руа, берясь за тряпицу, плавающую в тазу с водой, — так что можешь передать всем сочувствующим, что Дэйлан больше не собирается нас покидать. Гросаур, сунув голову обратно за дверь, пробасил радостную новость. Из коридора послышался гомон возбуждённых голосов. Айяра, сев на постель, улыбнулась Эстег-Руа. Дэйлан смотрел на неё со слабым осмыслением происходящего. — Тебя здесь полюбили, — с нежностью признала жрица. — Всё позади, моё дорогое дитя. Прошлого не изменишь, но будущее — в твоих руках. Он с усилием разомкнул губы, чтобы выдавить нечто важное, но Саваджа-Руа уже произнесла усыпляющее заклинание. — Тебе нужен отдых, Дэйлан. Спи. Вампир хотел возразить, но его веки налились свинцом. Эстег-Руа провалился в сон, на этот раз без сновидений.