Хроники Эдмории. Пробудившийся Страж (книга первая)

      Альфред Славинус — почтенный дворецкий королевского дворца в столице северного королевства вампиров Морригана — Немидии спешил по освещённому факелами коридору, прижимая к груди потёртую кожаную тубу. Редкая прислуга, что попадалась дворецкому на его пути, липла к стенам, почтительно опуская головы в глубоком поклоне. Славинус, занимавший пост дворецкого уже три десятка лет, слыл суровым блюстителем этикета и нещадно карал своих подчиненных за малейшее нарушение устоявшихся традиций. Вечно чопорный и важный как гусь, Славинус соответствовал своему высокому статусу в любое время суток, но не в эту ночь. Одет был дворецкий совершенно неподобающе — в ночную сорочку и домашний халат на шерстяной подкладке. Длинные седые волосы семидесятилетнего старика, принадлежавшего к роду людей, свободно развивались за его спиной. На очередном повороте коридора Альфред споткнулся, едва не потеряв атласный тапок с левой ноги и, слабо вскрикнув, поспешил ухватиться рукой за стену. Сиплое дыханье вздуло парусом жиденькие седые усы, что переходили в такую же скудную бородёнку. Вырастить более густую растительность на лице не помогали никакие магические притирки и снадобья. Откинув прядь волос с лица, дворецкий продолжил свой бег по пустым коридорам. Приказы королевы следовало выполнять во чтобы то ни стало, и как можно скорее. Даже если Алиссандра, не объясняя причин, велела ему покинуть постель посреди ночи и отправила в дворцовую библиотеку, чтобы принести старейший из манускриптов — «Сказание о Бейлоре Храбром» — сказку, которую так любили рассказывать детишкам селяне, сидя в длинные зимние вечера у тёплого очага, под завывание ветра в трубах. Славинус поднял настоящий переполох среди архивариусов дворца, вырвав последних из сладких объятий сна и пинками отправил на поиски древнего манускрипта. Тот нашли далеко не сразу, основательно задержав появление дворецкого пред светлые очи королевы. Потому, торопясь по длинным коридорам дворца, Альфред скороговоркой бубнил молитву к Творцу, прося защитить его от гнева Алиссандры. Правительница северных земель вампиров не отличалась склонностью ни к терпению, ни к милосердию. Наконец, добравшись до последнего поворота, Славинус вынырнул в ярко освещённый широкий коридор, ведущий к личным покоям королевы. Вдоль стен застыли облачённые в латы гвардейцы. Все как на подбор: два метра ростом, с широченными плечами и одинаковым выражением лиц, — без страха и сомнений. Пройти мимо них мог лишь тот, кто был наделён особым доверием монаршей особы, но даже дворецкому требовалось пояснить своё желание потревожить покой Вальдер-Руа в столь поздний час. — По приказу королевы, — громогласно объявил Славинус, высоко подняв над головой футляр с манускриптом, — её величество ждёт меня лично. Капитан гвардейцев, стоявший у двустворчатой двери в покои Алиссандры, был предупреждён о приходе Альфреда и отдал приказ допустить того в святая святых. — Благодарю, Кальвинус, — со всей почтительностью поблагодарил капитана старик, проскальзывая внутрь королевской спальни. Холодный взгляд тёмно-серых глаз Кальвинуса Дель-Руа, капитана личной гвардии королевы, лишь равнодушно скользнул по лицу человека. Кальвинус слишком долго жил на свете, чтобы сохранить богатство эмоций. Всё, что осталось, он распределил в равных пропорциях между безусловной преданностью королеве и любовью к своему мечу. Переступив порог королевской спальни, дворецкий поспешил склониться в подобострастном поклоне. Королевские апартаменты были разделены на две части тяжёлой портьерой из затканного золотом чёрного бархата, отделяя кабинет от спальни с громадным ложем под балдахином, натянутым на столбики, покрытые искусной резьбой. Потолок, как и стены, украшала богатая роспись, выполненная в тёмно-багровых тонах. Мраморные плиты пола укрывали ковры, пузатые шкафы с инкрустациями из перламутра перемежались низкими диванчиками с нагромождением шёлковых подушек. У высокого окна с аркой свода стоял длинный стол на массивных ножках, заваленный старинными фолиантами и книгами. Тяжёлое пресс-папье из цельного куска жадеита придавливало стопку исписанных листов бумаги. Одно из незаконченных писем лежало рядом. Спальня была погружена в полумрак. Алиссисандра, как и каждый представитель её рода-племени, предпочитала ночь дню. Единственными источниками света в опочивальне был огонь, ярко пылавший в глубине большого камина, и толстая свеча высотой в два локтя, установленная в подсвечник из серебра. Славинус застыл у порога, терпеливо дожидаясь, когда же королева соизволит обнаружить своё присутствие. В полумраке он мог видеть лишь отражение пламени камина на мраморных полах, да двух серых волкодавов, спавших у большого платяного сундука. — Можешь подойти, — раздался наполненный силой женский голос и дворецкий с облегчением разогнулся. Слишком он был стар для таких глубоких изгибов позвоночника. Алиссандру он обнаружил в кресле у стола и просеменил в её направлении. Правительница Морригана и островов Танаг-Найет с усталым вздохом отбросила на стол зачитанное ею до дыр послание. Вальдер-Руа от её славных предков досталась красота, присущая чистокровкам, ведущим свой род от Первых лордов детей ночи. Чёрные, как смоль волосы ровной гладью струились по спине королевы до поясницы. Слегка удлинённые глаза цвета насыщенного лазурита обрамляли длинные тёмные ресницы, тонкий нос не портила лёгкая родовая горбинка, имевшаяся у каждого Вальдер-Руа, а алые губы не нуждались в окраске, пламенея на ослепительно белой коже. Королева не любила изысков и только аккуратные маленькие уши вампирессы украшали длинные подвески серёг с рубинами. Алиссандра Вальдер-Руа, перешагнувшая рубеж третьего столетия, всё ещё слыла первой красавицей королевства и время было не властно над нею. Только оказавшись у стола, дворецкий заметил рядом с креслом королевы присутствие ещё одного лица, коротавшего ночь в компании монаршей особы и поспешил послать поклон в сторону канцлера королевства — Георга Лоран-Даэ, князя рода Варрен. — Канцлер, — дворецкий расшаркался, заметая полами халата ковёр под своими ногами. Лоран-Даэ, оторвав взгляд от разглядывания своих безупречных ногтей в ворохе кружевных манжет, лениво кивнул: — Славинус, давно не виделись. Кажется с обеда, если не ошибаюсь. — Не ошибаетесь, господин канцлер, — отозвался дворецкий. Оба присутствовали на приёме королевы в честь прибытия нового посла государства светлых эльфов, где перекинулись парой слов, обменявшись последними новостями о победителях в бойцовских ямах Рыночного Двора. Дворецкий и канцлер имели одинаковую слабость, на которую просаживали немало монет. — Вы оба призваны служить мне, — холодно напомнила об их долге королева, поняв, кому предназначалась шпилька канцлера, — независимо от времени суток. — Безусловно, моя королева, — Лоран-Даэ качнул головой, растянув губы в лёгкой усмешке. Гнева монаршей особы он не боялся. Каждый в королевстве знал, что молодой красавец-аристократ, утончённый и изысканный, с густой копной шоколадных волос и пронзительно голубыми глазами, был любовником королевы. Славинус поспешил заверить Вальдер-Руа в том же. Его лепет Алиссандра пропустила мимо ушей, сверля недовольным взглядом своего миньона. Князь Варрен временами вёл себя непростительно фамильярно. Следовало сделать ему строгое внушение, но этим она займётся позже, когда они останутся наедине и она опрокинет его на спину, распластав на своей постели. — Ты принёс то, что я велела найти? — сказала вампиресса, возвращая внимание к дворецкому. — Да, моя госпожа, — Альфред с поклоном протянул ей тубу, — и прошу простить мне мою задержку. Архивариусам пришлось потратить время на то, чтобы отпереть самые старые запасники и найти нужное. Королева пошевелила пальцами. Канцлер, подойдя к дворецкому, взял у него тубу. Вернувшись к столу, Лоран-Даэ вытянул наружу свёрнутый в трубку древний манускрипт. Повертев его в руках, он вопросительно взглянул на королеву. — Разверни его, — поторопила она любовника. Дворецкий с тревогой проследил за тем, как канцлер, явно не привыкший к обращению с древними документами, неловко раскатывает манускрипт по столу. Он дёрнулся, чтобы помочь Лоран-Даэ, но заметив его недовольный взгляд, поставил ногу на место. Канцлер не терпел, когда ему указывали на то, что он умел не во всём. Прижав края манускрипта чернильницей и пресс-папье, канцлер отступил к креслу Алиссандры. — И зачем нам этот обломок древности, моя королева? — Узнаёшь ли ты, мой дорогой канцлер, текст документа? — едко ответила вопросом на вопрос Вельдер-Руи. Князь склонился, чтобы прочесть заглавие манускрипта: — «Сказание о Бейлоре Храбром», — он разогнулся, небрежно пожав плечами. — Старая сказка об одном из Первых лордов детей ночи и его подвигах. Моя няня читала отрывки из неё, чтобы утихомирить меня с братцем и уложить спать. Удавалось ей это нечасто. Сказка была скучной и слишком длинной… — Тебе следовало получше слушать то, что рассказывала вам ваша няня, — оборвала его королева, — Бейлор был не одним из первых, а самым первым из нашего народа, кто ступил на землю Эдмории. Канцлер сцепил зубы, недовольный тем, что его ткнули носом в его невежество в присутствии дворецкого. От него не укрылась проскользнувшая по губам Славинуса снисходительная улыбка. Свою карьеру при дворце дворецкий начинал со службы скромным архивариусом. Архивариусы ведали библиотекой дворца, потому, в отличии от князя Варрена, Славинус знал об истории детей ночи всё, что можно было узнать из древних писаний. — Расскажи ему, что говорится в сказании, — велела Вальдер-Руа, откидываясь в кресле, — поскольку у моего канцлера наблюдается явный пробел в знаниях собственных корней. Лоран-Даэ поджал губы, но огрызнуться не посмел. Славинус, поклонившись королеве, принялся излагать суть сказания: — Бейлор Храбрый был первым из детей ночи, кто, пройдя обращение, стал служить императору тёмных лордов Дэларусу Кровавому и заслужил славу самого жестокого из его слуг. — Это мне известно, — нетерпеливо перебил канцлер. Алиссандра сделала предупреждающий жест в его сторону: — Дослушай до конца. — Прослужив императору больше трёх веков, — продолжил дворецкий, — Бейлор устал от бесчисленных убийств и взбунтовался против власти жестокого императора, велевшего убивать не только выступавших против ига дроу светлых и людей, но и вампиров и их полукровок, которые стали появляться от союзов детей ночи с другими расами Эдмории. — Славинус повысил голос, вливая в повествование драматические ноты: — Видя, как страдает его народ, Бейлор Храбрый объявил войну кровавому императору и своим братьям — первым лордам, что решили сохранить ему верность… — И разразилась война, — вмешался канцлер, — войска восставших возглавил Бейлор Храбрый. Это было первое восстание против дроу, закончившееся поражением Бейлора и его смертью от полученных в бою ран в темницах кровавого императора. — Верно, — подтвердил дворецкий, — так говорит сказание. Канцлер победно поднял брови, глядя на королеву: — Как видишь, я не так уж несведущ. Алиссандра скрипнула зубами, отмечая то, что канцлер, забывшись, заговорил с ней на «ты». — Заткнись и подожди окончания рассказа, — с раздражением велела ему королева. Канцлер оскорбленно замолк. Вампиресса перевела взгляд на скромно потупившего глаза в пол дворецкого. — Мы услышали часть предания, о которой знают все. Но манускрипт, спрятанный в недрах библиотеки моего прадеда, был написан ближайшим сподвижником Бейлора Храброго — Алариусом Яснооким, и содержит полную историю героя нашего народа. Ту историю, о которой мало кто знает — о том, каковой была истинная причина того, почему Бейлор Храбрый поднял бунт против своего императора. Думаю, ты её знаешь, Альфред. — Разумеется, моя госпожа, — не без самодовольства подтвердил дворецкий. — Тогда просвети моего канцлера, что действительно толкнуло Бэйлора Храброго восстать против правителя дроу. — Любовь, — старик развёл руками, — Бейлор Храбрый, слывший бесчувственным палачом, положил своё сердце к ногам принцессы Анастазии — дочери императора и сестре наследника трона. И принцесса ответила ему тем же чувством. Узнав о том, что его дочь опустилась до связи с вампиром, император велел заточить её в башню, где и заморил несчастную до смерти. Бейлору удалось спастись только потому, что один из слуг императора успел предупредить его и Бейлор Храбрый бежал под покровом ночи из императорского замка. Свою возлюбленную ему вызволить не удалось. Узнав о её смерти, он и поднял восстание. — История поучительна, но в чём её суть? — канцлер едва дождался конца повествования. — Ты не дослушал, — остановила его королева, — расскажи ему о дитя, Альфред. Дворецкий послушно продолжил: — Прежде, чем умереть, несчастная Анастазия произвела на свет дитя — сына, зачатого Бейлором. Полукровку, объединившему в себе кровь императора дроу и Первого лорда вампиров. Бейлору удалось спасти младенца и с помощью верных друзей переправить его в безопасное место. Как ни пытался император найти своего внука, чтобы уничтожить свидетельство позора дочери, ему это не удалось. Ребёнка скрыли в одном из благородных семейств вампиров, выдавших мальчика за своего отпрыска. Так единственный потомок Бейлора Храброго — Первого из первых, пережил и собственного родителя, и императора, чтобы в дальнейшем создать один из величайших родов детей ночи. Канцлер, сбросив скучающее выражение с породистого лица, перевёл хмурый взгляд на королеву. Он, наконец, начал понимать, к чему Алиссандра заставила его прослушать этот экскурс в историю. — Можешь идти, Альфред, — королева, решив, что более ей услуги дворецкого не нужны, отослала его взмахом руки. Славинус с облегчением покинул кабинет королевы, оставив манускрипт на столе. Подождав, пока дверь за ним закроется, королева поднялась с кресла и проплыла к выходу, волоча за собой шлейф платья, оставлявшего открытыми линию точёных плеч и длинную шею. Один из волкодавов проснулся, поднялся на ноги и, широко зевнув, поплёлся за хозяйкой. Подняв руку, Аллисандра сжала свисавший с её шеи защитный амулет. Почувствовав, как пёс ткнулся носом в бедро, вампиресса погладила пса, не прекращая шептать заклятье, накрывшее спальню магическим барьером. Теперь никто не мог ни проникнуть в спальню, ни выйти из неё, пока она не снимет барьер. Ни живое существо, ни предмет, ни звук. Канцлер хмуро следил за её манипуляциями, не вмешиваясь. Алиссандра так и не объяснила ему, зачем выдернула его посреди ночи из борделя, где он приятно проводил время в компании военного министра, дегустируя новое пополнение в штате рабынь. Наложив барьер, вампиресса вернулась к столу, опустилась в кресло и щелчком пальца отправила в его направлении письмо, которое до этого прочла не меньше двух десятков раз. — Это послание прибыло от нашего шпиона в обители Верховного мага в Гураль-Шаахт. Письмо не видел никто, кроме меня, а теперь и тебя. Она умолкла, позволив ему пробежаться глазами по тексту. Волкодав пристроился рядом с креслом, нырнув под свесившуюся с подлокотника руку королевы. Послушно прочитав послание, канцлер напряжённо уставился на королеву. — Эта информация проверена? — Мои глаза и уши за пределами дворца отвечают за информацию своей головой. О том, что Страж Камень проснулся, знают и наши жрицы. В час, когда он запел, напоённый кровью Избранного, маятник издал стон и его движение значительно ускорило свой ход. Камень предков уже стал прозрачен на четверть и свет продолжает его поглощать. Жрицы послали вестовых птиц к сестрам в Храм детей дня, но не сомневаюсь, что они получили те же знаки приближающейся беды. — Но Избранных больше нет. — Как оказалось, всё же есть. — Лазоревые глаза королевы впились в его лицо. — И это значит лишь то, что твои хваленные «псы смерти» не выполнили своё задание так, как следовало. Канцлер вспыхнул раздражением: — Ты обвиняешь меня? — А кого мне обвинять?! — королева сорвалась на крик, впивая ногти в загривок жалобно взвизгнувшего пса: — Я отдала приказ — ты его не выполнил! — Я видел каждое тело, все были мертвы, — фаворит поспешно загнал выскочившие клыки обратно в дёсны — он всегда плохо контролировал свой гнев. — Ты видел их лица? Опознал каждого мертвеца? — Я знал только часть семьи, — признался он, не решившись соврать в большем: — Слуга, запустивший наёмников в дом, погиб во время нападения. Неудачно попал под магический огонь, но меня заверили, что уйти не удалось никому. Зачем вообще было необходимо устранять эти семьи? Он до сих пор не знал причины отданного королевой жестокого приказа. Алиссандра откинулась на подушки. Королева потёрла переносицу, чувствуя, как груз лет и долгого правления ложится на её плечи, придавливая тяжёлой плитой. — Ещё мой дед, понимая, что после ухода дроу разгорится война за власть над землями вампиров, дал задание своим архивариусам добыть достаточные основания для претензий нашей семьи на главенство над северными родами. Требовались доказательства чистоты крови и прямого происхождения от Первых лордов. Изучение генеалогического древа всех знатнейших родов привело к тому, что моему деду удалось подтвердить тот факт, что наша семья ведёт свой род по прямой линии от Тибууса — Второго из обращённых лордов. Это позволило моему деду короноваться на трон севера. Потомки Третьего из обращенных лордов — Максимилиана — из клана Кальдер-Руи, таким же образом надели корону, возглавив юг… — Мне это известно, — ввернул канцлер. — Но неизвестно то, что ведомо только единицам. Перед тем, как дать бой имперским войскам, Бейлор был коронован нашей знатью и признан правителем всего нашего народа. Он стал королем ещё не созданного королевства, но его право и право его потомков на трон — бесспорно. А это делает и Вальдер-Руа, и Кальдер-Руа лишь вторыми и третьими претендентами на корону. Мой дед велел удавить архивариусов, обнаруживших записи о коронации, а документы уничтожить, но это были лишь копии. Акт о коронации и признании Бэйлора правителем вампиров был надёжно спрятан и, если всплывёт, — то только в руках его потомков. А тогда, канцлер, мне или придётся воевать с собственным народом, или сложить с себя корону. Алиссандра замолчала, давая ему осознать услышанное. Князь Варрен, принадлежащий к семье, что на протяжении столетий была верными вассалами Вальдер-Руи, потрясённо приоткрыл рот. — Но почему… сами потомки Первого промолчали об узурпации их прав? — Очевидно, корона не была им нужна. Либо же они не желали становиться поперёк дороги моему деду и южным вампирам. — И эти потомки Бэйлора…? — То самое семейство, что тебе было велено стереть с лица земли под видом разборок с соседями. Которых я потом исправно наказала, как справедливая государыня, так же вырезав под корень. А земли, между прочим, за отсутствием наследников, передала под опеку государства в твоём лице, мой верный канцлер. Ты получил и пост, и жирные земли. Всё, что от тебя требовалось — выполнить мой приказ. И это у тебя не вышло. — Нет никаких доказательств того, что кто-либо из них избежал смерти… Хлопок ладони королевы по столу заставил лощённого князя Варрена, вздрогнув, вжать голову в плечи. Алиссандра, поднявшись с кресла в ореоле тёмных волос, позволила клыкам покинуть дёсенные мешки. — Ты глупец, — голос королевы перетёк в рык, — сын Бейлора Храброго был рождён от наследной принцессы! Их потомки и есть Избранные! Единственные, кто способны оживить Страж Камень! Единственные, кто… Она замолкла, остановив себя мыслью, что заставила её похолодеть. Королева упала в кресло, не замечая того, что собственные клыки ранят её губы. По подбородку тонкой струйкой стекла багровая капля. Лоран-Даэ следил за ней, задержав дыханье. — Избранный должен умереть… — в ужасе прошептала она, глядя перед собой в пространство. — Или реки крови потекут по нашим землям, множа вдов и сирот… Князь Варрен, поняв её слова, как приказ, опустился на колено, чтобы прижать губы к холодной монаршей руке. —Твоё слово для меня закон, любовь моя, — рьяно заверил он. – Избранный умрёт. Облобызав тонкие пальцы, канцлер встал и, подхватив королеву на руки, понёс её на ложе.