Хроники Эдмории. Пробудившийся Страж (книга первая)

      К задуманному заговорщики всё-таки приобщили Гросаура и Фрогоса, вызвав их на разговор на крепостную стену. Гном тут же принялся ругаться, наградив их эпитетами, из которых самым мягким оказалось сравнение с лошадиной задницей. Фрогос ругаться не стал, просто принял излюбленную позу — опёр руки на длинное древко секиры и застыл, ожидая, когда у гнома закончится поток красноречия. Иссяк тот не сразу, благодаря большому опыту казарменной жизни, а покончив с руганью, смачно сплюнул. — Я в вашем безумии помогать не стану, — отрезал сразу. — Не хочу, чтобы Нэн мне потом самое важное оторвала. Мне ещё не поздно спиногрызами обзавестись с доброй гномихой. — Ты их и так достаточно по миру насадил, — со смешком выдал Фрогос. — А ты — цыц! — Гросаур ткнул в него корявым пальцем. — Твоих детишек тоже по свету немало насеяно. Не от тебя ли у нашей кухарки зелёнорожий пострел появился? Муженёк её не зря с тебя голову грозился снять. — Попробовал бы, — хмыкнул здоровяк, — ему и в прыжке бородёнкой своей меня не достать. А мальчуган славный вышел и вовсе не зелёный. Так, сероватый слегка. — Только на законного, розового, как поросёнок, папку не похож, — гном отмахнулся от него, поворачиваясь к молчавшей троице. — Сейчас за стены только глупец полезет. Лучше в крепости отсидеться. Когда орки уйдут, тогда и соберём кости погибших. — Дело не только в останках, — терпеливо принялся убеждать Дэйлан, опередив открывшего рот Верендейла, — нам нужна разведка. Узнать, где орки засели, каким числом и к чему готовятся. — И без этого обойдёмся, пока они на стены не полезли. — Не то ты, друже, говоришь, — покачал головой полуорк, — сам знаешь, что разведка нам нужна. Без неё мы слепы. Надо помочь. — Риск слишком велик, — гном сдаваясь, заворчал. Он и сам понимал, что послать кого-то разведать обстановку им всё же придётся. — Я тебе не подчиняюсь, гномэ, — угрюмо напомнил Эйган. — Решу за стены уйти — никто меня не удержит. — А обратно вернуться хочешь? — сварливо осведомился Бесстрашный. — Ты зубы-то на меня не скаль, не ты здесь командуешь. За ворота выйти дело нехитрое, выходи и катись куда хочешь. А вот обратно ты войдёшь, только если княгиня позволит. — Не забыл, кем мне её мать приходилась? — Верендейл сузил глаза. — Не забыл, потому не поднимай загривок. Поджилки не трясутся. Стар тебя боятся, оборотный. Гном развернулся к Дэйлану — Эйган хоть и приходился родственником хозяйке замка, но был чужаком. Эстег-Руа в отличие от него гному нравился, а в последние дни вампир и вовсе ходил в героях. — Хочешь пойти с ним? — спросил он угрюмо, мотнув головой в сторону оборотня. Дэйлан мирно подтвердил: — Разведка нам нужна, Гросаур. Да и останки павших вернуть — дело благородное. Если не отдать должное павшим, какой верности нам ждать от живых? Бесстрашный вздохнул. — Не думал, что вы двое когда-либо споётесь, — проворчал он, утихая. По губам Эстег-Руа скользнула улыбка. — И я не думал. Но судьба пляшет по своему. — А то я не знаю, — гном развернулся к ожидавшему его решения Фрогосу. — Спусти их вниз, раз им в тепле и спокойствии не сидится. Я Джаверелю с Нэн всё сам скажу, когда они уже внизу будут. Иначе не видать нам никакой вылазки. — Я с вами пойду. Голос Ксанфы прозвучал прежде, чем девушка ступила в дорожку лунного света. — Едрить-колотить… — в сердцах ругнулся Гросаур, хлопнув себя по ляжкам. — А эта откуда взялась? — Из чрева своей матушки, — огрызнулась она. — Вот там бы и оставалась, девка. У чрева матушки, под юбками. А не по углам пряталась да подслушивала. Ксанфа его выпад игнорировала. Двуликая не спускала глаз с Эстег-Руа. — Мне в разведку ходить не впервой, — сказала с гордостью. — Батюшка меня не раз в походы с собой брал. И в стычках с орками участвовать приходилось. Я вам пригожусь. — Поход походу рознь, — гном воинственно выпер бороду, заложив большие пальцы рук за толстый ремень на брюхе, — куда серьёзнее, чем в обход границ. Здесь, — он махнул бородой за зубцы стен, — всё будет по-настоящему. — Я воин! — вспыхнула Ксанфа. — Пусть и не обагрила пока меча кровью врага! А не возьмёте меня, я отправлюсь к Нэн и сейчас же расскажу ей, что вы удумали, — завершила воинственно. — Возьмём её, — положил конец спору Эйган, оборвав возмущения гнома, — в вылазках она себя хорошим следопытом показала. У кошек нюх получше, чем у волков будет. Только учти, — завершил он, сверля просиявшую Ксанфу недобрым взглядом, — твою угрозу я тебе припомню. Ксанфа отвела глаза. Знала, что память у вожака длинная. — Цацкаться с тобой никто не будет, — продолжил Эйган, — отстанешь, или глупость какую отмочишь — спасать тебя не станут. Сама собственный зад из передряги вытаскивай. Ксанфа была готова к любым условиям: — Я обузой не стану. — Раз уж всё порешили, я пошёл за веревкой, — пробасил Фрогос и исчез во тьме. Его возвращения ожидали в молчании. Ксанфа переместилась поближе к Эстег-Руа. Рядом с вампиром её била мелкая нервная дрожь. Накануне днём Фрогос в весьма доходчивых выражениях объяснил ей, почему девушку тянет к дитя ночи, но Ксанфа ему не поверила. Не мог её вспыхнувший к Руа интерес быть следствием какой–то магии! Не брала её волшба, и в особый дар Эстег-Руа она не верила. Не малое дитя, чтобы сказки полуорка слушать. Через некоторое время Фрогос вернулся и принялся обвязывать вокруг зубца крепостной стены толстую веревку. Закрепив петлю вокруг крепких чресел, здоровяк широко расставил ноги для упора. — Кто пойдёт первым? — спросил, оглядев четвёрку. — Я, — вызвался Дэйлан и шагнул к Фрогосу. Спуск всех четверых занял немало времени. Последним спустился Эйган. Когда его ноги коснулись земли, Эстег-Руа помог оборотню отвязать веревку. Луна вышла из-за туч, осветив покрытое испариной лицо Верендейла. — Ты как? — вампир скользнул по нему взглядом. — В порядке, — оборотень выпрямил спину. — Твой кузен и его бальзам сотворили чудо. Дэйлан тихо хмыкнул. Мандрэг, конечно, был хорош, но чудеса творить точно не умел. — Думаешь, я не смогу драться, вампирэ? — вспетушился двуликий. — Надеюсь, проверять это нам не придётся, — Эстег-Руа поднял открытые руки, не желая начинать ссору. Из кустов вынырнула Лансэри и оба обратили лица к девушке. — Ксанфа подала знак, — тихо сказала Амели. — Она заметила впереди движение — у земляного вала с северной стороны. — Пойдём к лесу, — Эйган перекинул перевязь с мечом за спину, — отсюда до того места, где мы обнаружили следы нападения на дозор. Ты как бегаешь, вампирэ? — Не хуже чем ты, двуликий. — Тогда проверим, кто быстрее — волк или… — он на миг остановился, удержав на языке обидное «кровосос», — двуногий. Дэйлан усмехнулся, перенося, как и оборотень меч за спину, чтобы не мешал при беге. Какое слово упустил Верендейл, догадался. — Амелия? — вопросительно кинул он в сторону Лансери. — Я не отстану, — пообещала та, поняв не заданный вопрос, — эльфийские корни не подведут. Ксанфа присоединилась к ним и Эйган первым рванул в темноту. За ним двинулась Амелия. Ксанфа и Дэйлан подзадержались. Эстег-Руа скрутил длинные волосы в высокий хвост, Ксанфа делала вид, что сражается с собственным ремнём. — Поможешь? — попросила она. Он, шагнув к ней, отстегнул перевязь и пристроил короткий широкий меч в кожаных ножнах на спину девушки. Она на мгновенье прижалась к нему спиной, млея от его близости. Не замечая укоротившейся между ними дистанции, вампир накинул на её плечи шерстяной плащ, устроив его так, чтобы он не мешал выхватить меч в случае опасности. — Готово. — Спасибо, — она, привстав на цыпочки, мазнула ладонью по его щеке и растаяла в ночи. Эстег-Руа на один вдох замешкался, после чего побежал вслед за девушкой. Как только они исчезли, кустарник, густо разросшийся у стены, зашевелился и из него выбрался Альдо. Поправив повязку на лице, воин, пригнувшись к земле, потрусил к лесу. Сделав приличный крюк, он вскоре оказался в густом подлеске, где прятался Салезарр. Драконир не спускал глаз с горевших на стене крепости огней. — Что скажешь? — повернув голову к появившемуся за его спиной Альдо, проскрипел тёмный маг. — Ты, как всегда, оказался прав, — воин встал рядом, скрестив руки на груди, — двуликий покинул крепость, чтобы вернуть кости своих павших. И с ним выбрался один из братьев Руа. — Какой? — Старший. А ещё с ними в вылазку отправились две девицы. Одна из них, похоже, его зазноба. Стояли миловались, едва лобзаться не начали. Маг повернул голову. — Девица может нам пригодиться. Кто такая? — Из оборотней. — Она мне нужна. Альдо, кивнув, отступил в тень. Качнулась ветка и наемник исчез. Ему на смену вынырнул орк. — Хатарх, — орк уважительно обратился к магу, назвав его князем на орочьем языке, — я пришёл слушать. — Вели своим воинам, Кунах, подойти ближе к крепости, — велел драконир, не оборачиваясь, — пусть напомнят о себе песней рогов. Орк склонил голову. — Я сделаю как велено, хатарх, но дозволено ли будет спросить, когда нам будет позволено напасть? — Напасть? — маг удивлённо развернулся — Кунах, вождь вшивого племени, которое он взял под свой контроль, проявил неслыханную наглость, позволив себе задавать вопросы. —  Мои воины хотят разграбить каменное гнездо, — орк осмелился поднять глаза на мага, — и сожрать своих врагов. Нам понравилось мясо волков, плоть двуликих сладка, как мясо свиньи. Салезарр брезгливо скривил рот. — Ваша награда не крепость, а ваши жизни. Забудешь о том, кому обязан служить, Кунах, и я развею всё твоё стойбище с жёнами и детьми по ветру пеплом. После чего, — маг, подняв руку, сжал пальцы в кулак, — испепелю каждого из вас. Понял ли ты меня, вождь? Кунах вжал голову в плечи. Он не забыл того, как седмицу назад к ним в стойбище явился драконир и для демонстрации своей мощи испепелил половину его гарема. Хорошо хоть, что детишек не тронул и пощадил беременных самок. — Я понял, хатарх, — процедил он, подавив вспышку ненависти и страха в чёрных глаза. Салезарр больше не обращал на него внимания, вернув взгляд на крепость. Кунах вздохнул. Не видать им ни крепости, ни тёплого вкусного мяса, ни новых рабынь для утех. Унести бы целыми ноги от треклятого мага. Но Канах подождёт, он будет ждать вечно, если понадобится, чтобы найти слабое место мага и впиться зубами в его мерзкое тощее горло. Сцепив клыки, торчавшие из пасти, вождь, окрылённый кровожадной мечтой, растворился среди деревьев. *** Вытоптанный следами клочок земли, с которого оборотням пришлось позорно бежать прошлой ночью, Эйган нашёл быстро. Вся четвёрка припала к земле, высматривая орков. Оба оборотня принюхивались к воздуху. Ксанфа для пущего эффекта отрастила большой кошачий нос. Дэйлан с Амелией то и дело поглядывали на девушку-метаморфа. Зрелище было не для слабонервных. Присоединившись к ним, Дэйлан, закрыв глаза, раскинул нити силы по окружающему пространству. Амелия, оставшись не у дел, просто лежала рядом. — Ну что? — тихо спросила она, когда он открыл глаза. — Есть свечение жизни, далеко — на восточной стороне леса, — он кивнул в указанную сторону, — а здесь пусто. — А маг? — еле слышно подал голос Эйган. — Я его не чувствую, — вампир отогнал от лица кружившего рядом с ним светлячка, — что не значит, что его тут нет. — Запахов посторонних я так же не слышу, — Ксанфа вернула своему лицу его постоянный облик, — ни орков, ни других существ. Странно. Лес здесь словно вымер. — Вот это-то мне и не нравится, — Верендейл пялился во тьму, собрав складку у переносицы. — Я вижу кости павших. Их испоганили огнём, не проявив почтения к отнятой жизни. Они проследили за его взглядом, наткнувшись на тёмное пятно пепелища, рядом с которым были разбросаны кости. Эйган поднялся на ноги, презрев угрозу быть обнаруженным, и направился к останкам. — Что будем делать? — растерянно прошептала Амелия. — Идти за безумцем, — рассерженно буркнул вампир. — Вы обе оставайтесь здесь. Эстег-Руа встал с земли и, оглядываясь, потрусил за оборотнем. Опустившись у кострища на колени, Эйган поднял обглоданный расколотый череп, испачканный в золе. Когда вампир тронул его за плечо, Верендейл рыкнул, оскалив волчьи зубы и он отдёрнул руку. — Тише, двуликий, я свой. Эйган, горе не должно туманить разум, — призвал он. Слабость эта недостойна вожака стаи. — Что ты об этом знаешь, юнец?! — прорычал оборотень, яростно сверкнув глазами: — О том, каково это — вести за собой людей и терять их из-за своих ошибок?! — Они неизбежны. Ты — не творец сущего. Мы ошибаемся и живём со своими ошибками, учась избегать их в дальнейшем. Прими случившееся, как опыт и продолжай жить. Верендейл, опустив череп, со свистом втянул воздух в грудь. — Ты прав, вампирэ. Вампир, кивнув, сбросил плащ с плеч и, устроив его на земле, принялся укладывать на него кости и черепа. Эйган, помедлив, присоединился к нему. Собрав останки, они вернулись со своей ношей к Лансэри. Амелия встретила их немым укором. Не следовало так бездумно светиться на открытой местности. Связав плащ узлом за концы, Дэйлан помог устроить ношу с костями на спине Верендейла. Тот настоял на том, что останки понесёт сам. — Где Ксанфа? — спросил Эстег-Руа, повертев головой по сторонам. Двуликой видно не было. Лансери огляделась вслед за ним. — Была здесь. — Была? — Дэйлан нахмурился, сосредоточившись на призыве силы. — Что за…? — он похолодел, поняв, что не чувствует присутствие тёплого свечения двуликой. — Её здесь нет. — Как так — нет? — Эйган, держась за плащ, встал рядом с вампиром. — Может, Ксанфа отправилась к крепости? — неуверенно предположила Лансери. Переглянувшись, троица, решив не продолжать разведку, припустила в обратном направлении. К стенам они добрались в рекордный строк, но Ксанфу не обнаружили. Поняв, что случилась беда, Эйган издал условленный сигнал, мастерски вторя клёкоту ястреба. К подножью упал конец веревки. Первой на стену взобралась Амелия. Дэйлан с Эйганом поднялись вслед за девушкой и Верендейл бросился к хмурому Гросауру. — Ксанфа?.. — Мы её не поднимали, — ответил ему гном, разбив их последние надежды. Помянув Князя Тьмы, Эйган, впив пятерню в волосы, тихо, по-волчьи взвыл.