***
Была полночь и я ждал около отеля «Дамонд». На улице было слишком жарко для пиджака или кофты, поэтому девочки Каннама блистали в лучших своих нарядах. В это время просыпалась ночная жизнь Сеула. Настоящая жизнь Чхве Сын Хена. Издалека я увидел подъезжающий красный Нисан. Он остановился в 50 метрах от гостиницы. — Извини, ты давно ждешь? — Юна махнула водителю рукой, и красный Нисан моментально скрылся во тьме. — Зачем ты отпустила водителя? — Не будет же он ждать до утра, — она мигом подлетела ко мне и провела по моей груди линию, облизывая свою верхнюю губу. Если бы я не знал Юну, я бы подумал, что она собралась на вечеринку. От головы до ног она была великолепна. То ли выкрашенные в блонд волосы, то ли сила пластики делали ее лицо ангельским и невинным. Наверное, это единственное, что могло ассоциировать ее с невинностью. — Пошли, — я взял ее за руку и потащил в отель. Из-за каждого дуновения ветерка, желтое платье игриво покачивалось на ее медовых бедрах. Мы пришли в номер на седьмом этаже. Я забронировал его заранее. Юна сразу направилась к мини-бару, а я уставился в окно, рассматривая светящую террасу с бассейном. — К чему такая спешка? Ты заставил меня отменить поход в «Октагон», — она внимательно изучала содержимое мини-бара. — Проведи эту ночь со мной, — я обернулся к ней лицом. Юна поправила волосы и, оставив напитки, послала мне улыбку. — Я здесь ради этого, — цоканье каблуков становилось громче. Она подошла ко мне и запустила руки под мою рубашку. — Ты знаешь, что для тебя у меня всегда есть время. Я улыбнулся. — Ты знаешь, что я обручен? — С дочкой председателя Квона, сестрой G-Dragonʼа. Об этом на каждом углу говорят. И тебя, поверь, не одобряют в качестве жениха, — Юна развернула меня к себе. — Все знают о твоих похождениях. — Уверен, они знают лишь маленькую часть, — я остановил ее руки, когда она пыталась расстегнуть ширинку моих брюк. Юна раздраженно посмотрела мне в глаза. Ее тон слегка изменился. — Ты что, влюбился в Дами? — Нет. — Ты с ней спал? — Нет. Я руками играл с волосами Юны. Это были точно волосы Рапунцель. Она обняла меня внезапно, очень сильно. — Господи, мой бедный малыш. Я утешу тебя. Юна всегда на твоей стороне, — она гладила меня по голове, но я не испытал от этого никакого облегчения. Когда-то, когда я отдыхал на Чеджу, в одном из местных кубов я чуть не подрался с незнакомцем. Тогда за меня заступилась девушка. Она сказала, что я ее брат и что я — очень важная персона. Если меня кто-нибудь тронет, наш с ней отец любого засадит в тюрьму. Я был поражен ее отвагой. После мы разговаривали с ней до утра. Она напилась и ревела, жалуясь на жизнь. Мне было интересно ее слушать, поэтому я сидел с ней на скамейке возле моря, утирая слезы. Ее отец бросил их с мамой, когда ей было пятнадцать. Через полгода он умер. Еще через месяц она узнала, что у него был рак мозга. Все это время она скрывала это от мамы и от остальных, но нести такой секрет в одиночку ей было не под силу. Ее мама — уважаемый в стране доктор, от которого зависят жизни многих людей. Она просто не могла так сильно огорчить ее. Этой девчушке было девятнадцать. Звали ее Ким Юна. Мы никогда не встречались и никогда не дружили. Всякий раз, когда нас сводила судьба, все кончалось либо наркотиками, либо постелью. Либо же и первым, и вторым. Я не мог считать Юну плохим человеком и отпустить ее. Наверное, потому что она слишком сильно походила на меня. — Дорожку перед началом? — Юна потянулась к своей сумочке. Я хотел отказаться, но вспомнил, что пришел сюда именно за этим. Мне нужно окунуться в привычную для меня жизнь. Мне нужно вспомнить, кто я такой. — Давай сначала выпьем, — я все же свертел, черт возьми. — Ладно, — Юна налила виски и достала яблочный сок. Сейчас она разведет себе виски, а я скажу, что так пьет только деревенщина. — Давай, я тебе тоже разведу. — Разводи, — в этот раз мне почему-то было наплевать. Мы лежали. Я смотрел в потолок и глотал разведенный яблочным соком вискарь. — Ты меня пугаешь, Сын Хен, — Юна нарушила тишину. — Почему? — мои глаза продолжали рисовать узоры на потолке. — За все это время ты ни разу ко мне не прикоснулся. Зачем тогда мы здесь? Действительно, зачем? Я отставил бокал в сторону и что есть мочи притянул к себе Юну, запуская в ее глотку свой язык. Я сильно сжал ее грудь, второй рукой задрав платье. Она начала постанывать. Еще через секунду я оказался сверху, прижимая ее кисти к кровати. Она улыбалась. — Сын Хен, я очень по тебе скучала. Она поцеловала меня и, освободив свои руки, начала расстегивать рубашку. Я снимал с нее желтое платье. Все происходило слишком быстро, как будто у нас оставалось очень мало времени. Вещи были на полу, и я уже ласкал Юну пальцами, сжимая ее бледные ягодицы. Она всхлипывала, стонала, но я никак не заводился. Это случилось впервые и впервые это меня испугало. Я не знал, что делать, поэтому второй рукой начал поддразнивать себя. Наблюдая за тем, как Юна тает под моими прикосновениями, я всегда хотел ее чудесное тело, но в этот раз я ощутил совершенно ничего. То ли во благо, то ли на беду, зазвонил телефон Юны. Я услышал проклятый голос, который никак меня не покидает. Голос Чжи Ена, который песней разливался на весь номер. Черт, это ее мелодия звонка. Юна игнорировала входящий, полностью наслаждаясь и отдаваясь процессу. — Подними, — я прекратил ласки и со сцепленными зубами потянулся к телефону Юны. — Пусть звонят, положи, — она ерзала попой передо мной, прося продолжения, но мне, честно говоря, было абсолютно все равно на ее желания. — Или выключи, или ответь! — Я крикнул и бросил телефон рядом с Юной. — Да что с тобой не так? — она села и окинула меня удивленным взглядом. Телефон перестал трезвонить, и голос Чжи Ена растворился в темноте. — Извини, давай в другой раз, — я быстро нащупал штаны и рубашку, впопыхах накинул это все на себя и оставил недоуменную девушку наедине с самой собой. Напоследок я сказал: — Не знал, что ты фанатка G-Dragonʼа. Что со мной не так? Правду говорил Дэсон, что мой способ жизни до добра не доведет. В таком юном возрасте мне придется принимать лекарства. Если бы у меня была бабушка, которая варила зелье для мужского здоровья, таких проблем бы не возникло. Совершенное отсутствие полового влечения заставило меня задуматься. Всю дорогу домой я пытался вспомнить, когда я в последний раз чувствовал тепло внизу живота. И только проходя мимо дверь Чжи Ена, я вспомнил, как пихал в него таблетки, как столкнулся с ним взглядом, какой электрический разряд пробегал между нами тогда. Я оттолкнул от себя эти мысли, потому что я — это я и то, к чему приводили меня мои размышления очень сильно пугало. Я включил телевизор. На экране появился значок 19+. У реки, на мосту, целовались два парня. — Да еб твою мать! — я плюнул и выключил ТВ. Это уже ирония свыше. Спать у меня не получалось. Мои мысли никак не хотели успокоиться. Что, если я действительно гей? Перед тем, как я все-таки уснул, у меня в голове хорошенько развернулся план разрешения своей проблемы. В этот план входил мой старый добрый друг.***
— Дэсон, пожалуйста, не пойми неправильно, но мне нужно тебя кое о чем попросить. — Ну так проси, — Дэсон пожирал свою курочку, запивая пивом. — Сначала пообещай, что не откажешь, — я скрестил пальцы, надеясь на положительный ответ. — Если это не касается денег, тогда ладно. Дэсон выглядел совершенно расслабленным. Я его задобрил его любимой едой и даже включил любимый фильм. Я долго решался и выпалил на одном дыхании: — Можно я тебя поцелую? Начался жуткий кашель — Дэсон подавился курицей. — Что-о-о-о? — он запинался. Его узкие глаза стали настолько большими, что я даже мог видеть. — Ты шутишь так? — Не шучу, — обреченно сказал я. — Я в чем-то провинился? Ты мне скажи нормально, не пугай. — Дэ, ты ни в чем не провинился. — Тогда в чем дело? — Дэсон выглядел испуганным. — Ты че, педик? Он начал нервно ржать, запивая свой смех пивом. — Может и педик! Я сам не знаю! Дэсон замолчал. — Ты че, опять шутишь? — Теперь ему не было смешно. — Вчера у меня не встал. — Кто не встал? Ну, блин, тупица. — Ну, этот… Я посмотрел вниз, на ноги. Маленький Хен. Дэсон хмыкунл. — С кем не бывает. Это не повод думать, что у тебя с башкой проблемы. Только что у меня появилась крупица надежды. — У тебя тоже такое было? Дэсон перестал жевать. — Нет. Все надежды превратились в пепел. — Я уже чувствую отвращение, но я обязан тебя поцеловать. Не дожидаясь какой бы то ни было реакции Дэсона, я схватил его за голову и притянул к себе, впиваясь в его губы. Он не дал мне продолжить поцелуй, моментально влепив мне леща. — Фу! Гадость! Он начал вытирать свои губы, кривляясь при этом так, будто он упал губами в дерьмо. — Мне страшно с тобой находиться, Сын Хен, — он отодвинулся к дивану, прикрываясь черной подушкой. — Хрен знает, что на тебя в следующий раз найдет. — Не переживай, я больше тебя не собираюсь совращать. — Так ты — гей или нет? — у него было все то же скривленное выражение лица, как после съеденного лимона. Честно говоря, я нифига не понял с этого недопоцелуя. Может, из-за того, что Дэсон не дал мне его поцеловать или из-за того, что мне он безразличен — я не почувствовал ровным счетом ничего. Ни отвращения, ни восторга. Это было обыденно. — Буду надеяться, что нет.***
Раз это случается у всех, я подумал, что мне не о чем беспокоиться. Разве что о том, что я испугал лучшего друга. Сегодня мне позвонил Иль Хун. Его звонки заставляют меня съеживаться и ожидать услышать то, что мне явно не понравится. Как я и ожидал, Квоны не оставили меня в покое. Иль Хун сообщил, что у нас состоится очередной званый ужин у них дома. Присутствие обязательное, отговорки не принимаются. Этот ужин прошел гладко. Я молча наблюдал за людьми и жевал то, что было в моей тарелке. Причина смеха и задора сегодня отсутствовала. Чжи Ен, по словам его матери, уехал в Японию на отдых. Мне хотелось скорее уйти. Смысла находиться там я не видел. Пару раз мы с Дами обменялись взглядами, но не сказали друг другу ни единого слова. Как мне кажется, она была чем-то расстроена. Ее улыбка не появлялась ни разу за сегодняшний вечер. Так и прошел очередной день в семье Квонов. Почему он уехал так внезапно? Внезапно для меня. Морально я не был готов не видеть его каждый день. Это огорчало меня еще больше. Я, как идиот, тянулся посмотреть в глазок, ожидая увидеть там самовлюбленного придурка. Хотя, совершенно не знал, что бы я делал, встреть его в подъезде. Я пытался отвлечься: вытянул Дэсона в клуб (теперь он боялся, что я приведу его в гей-клуб), играл в покер, даже виделся пару раз с Дами. Она была очень взволнована, когда я предложил ей сходить в кино. — На ужастик? Я люблю ужастики! — Выбирай, какой хочешь, — я заваривал себе чашку чая, болтая с Дами по телефону. — Хорошо, тогда я закажу билеты и сообщу тебе время. Она была активной девушкой. Иногда даже слишком. Мы встретились в восемь вечера возле Синема Хол. Дами предпочла темное платье, а я, как обычно, был в брюках и рубашке. — Хороший цвет, тебе идет, — она похвалила мою бирюзовую рубаху. — Ты тоже… Красивая, — это было чистой правдой. В этом платье она чудесным образом выглядела пусть и не сексуальной, но довольно милой. Я пожалел, что согласился на ужастик в тот момент, когда Дами впервые прижалась ко мне на страшном моменте фильма. Так продолжалось весь фильм, и я молился, чтобы он скорее закончился, или, чтобы Дами уснула. Мои молитвы не сработали. Фильм длился целых два с половиной часа. — Пошли, поедим мороженого? — предложила Дами, выходя из кинотеатра. Несмотря на то, что она позвала меня не пить виски, а всего лишь на мороженное, я согласился. Мы взяли два пломбира и решили погулять возле реки Хан. — Ты видел, что нас сегодня поймали фотографы? Завтра, скорее всего, выйдет статья… — Я не мог уловить ее интонацию. Но мне, почему-то, показалось, что она не была веселой. — Мне стоило взять тебя за руку? — серьезно спросил я. — Перестань. Ты не обязан, — она улыбнулась и откусила кусок мороженного. — У тебя еще есть две недели. — Какие две недели? — О чем она вообще? — На дне рождении Чжи Ена. Скажи мне. — Что тебе сказать, Дами? — Свой ответ. Просто да или нет. Она как-то невзрачно улыбнулась и вприпрыжку побежала вперед, напевая какую-то песню. Черти бы вас побрали, Квоны. Вас слишком много: то ли на этой планете, то ли в моем сознании.