***
— Зейн, эй, Зейни, просыпайся, — говорил кто-то и пытался разбудить брюнета. Малик раскрыл глаза и увидел перед собой Лотти. Сестру Томлинсона. На ней были милые пижамные штаны и обычная майка с глубоким вырезом декольте. Когда Зейн появляется у них в доме, эта девушка всегда норовит соблазнить его. — Лотти, уйди, чёрт возьми. Я говорил тебе, что Зейни по членам, — сонным голосом сказал Томлинсон. Зейн с Луи спали на одной кровати, но по разным сторонам. Томлинсон спал головой к окну, а Малик к дверям и каждый из них закидывал ноги друг на друга. Это было привычным для них. — Мама сделала блинчики, Лу, — сказала сестра Луи. — Ты ещё не ушла? — он приоткрыл один глаз и посмотрел на свою сестренку. — Боже мой, ты бы вообще голая сюда пришла, — возмутился Луи, осматривая её вид и глубокий вырез. — В следующий раз приду, может хоть так смогу переманить Зейна на свою сторону, — сказала она и, поцеловав брюнета в лоб, вышла из комнаты брата. — Она не выносима, — проговорил Луи, снова уткнувшись в подушку. — Эй, убери свои длинные ноги от моего лица. — Неа, — рассмеялся Малик и продолжил и дальше мельтешить ногами возле лица Томлинсона. — Почему я всё ещё не убил тебя? — сонно спросил шатен. — Потому что любишь меня, милый, — проворковал Зейн. — Иди к чёрту. — Нет-нет-нет, ты, блять, не посмеешь, — брюнет видел хитрый оскал парня и блеск в его глазах цвета глубокого океана и... Зейн не успел больше ничего сказать, как вдруг полетел на пол. Томлинсон просто взял и спихнул его и сейчас Малик ненавидел его всей душей. — Идиот. А потом будет: «Хм, Зейни, чего ты так отвратительно дерешься». Знаете, наверное, потому, что мой друг — еблан, скидывающий меня, то с дивана, то с кровати, добавляя моему телу новые синяки. Хэй, синяки у вас пополнение, — говорил брюнет, а Томлинсон смотрел на него как на придурошного. — Напомни мне, не давать тебе больше тот косяк, ладно? Что-то ты ещё не отошел... Малик поднялся с полу и сам стянул Томлинсона за ноги с кровати, не дав ему договорить. Затем в комнату снова ворвалась Лотти. — Ох, что вы делаете? — спросила она. Томлинсон лежал на полу, а Малик всё ещё держал его за ноги и... Довольно-таки странная картина. — У нас всё отлично, Лотти, а это просто утренняя гимнастика, — сказал Луи и Зейн немного прогнул его ногу вперед. — Блять, отпусти меня. — Но у нас же гимнастика? — Отпусти. Меня. Немедленно, — чеканил каждое слово Томлинсон. — Ладно, — брюнет отпустил его и, надевши на себя джинсы, прошел мимо Лотти в ванную комнату. Девушка двинулась за ним, наблюдая за тем как парень умывается и... Если честно, то она просто пялится на его тело без верхней одежды. — Может мне чем-то помазать твои синяки? — спросила она. — Знаешь, что бы ты могла сделать? — он вытер свое лицо полотенцем и продолжил. — Кофе. Ммм, звучит прекрасно. Сделаешь мне и брату? — Конечно, Зейни, — сказала она и опять-таки поцеловала его в щёку. Малик вернулся в комнату и надел на себя черную майку. Томлинсон также уже был одет. Они потрепали друг друга по голове и спустились вниз. До ушей Зейна сразу же донеслись женские крики. Ну, утренние споры в кругу сестер семейства Томлинсонов. Малик скучал по своим сестрам, и, каждый раз возвращаясь сюда или ночуя здесь, было для него только в радость. — Доброе утро, девочки, — радостно сказал Зейн, усевшись на стул рядом с Физзи. — Зейн, как дела? Мы давно тебя не видели, — сказала Физзи. Физзи было уже шестнадцать, и она была всего на два года младше Лотти и поэтому всегда старалась помогать сестре и своей маме. Также у Томлинсона были ещё две милые младшенькие сестры Дейзи и Фиби, которым было по двенадцать. Зейн любил их всех как родных. Да и, если быть честным они и заменяли ему этих самых родных. — Не было времени, Физз, — брюнет откусил кусочек блинчика и сделал глоток кофе. — Как в школе, милая? — спросил он у неё. — Всё нормально. Только... Бесит один парень, постоянно цепляется ко мне. Лу говорит, чтобы я сломала ему нос, и тогда он не будет меня трогать, — ответила она. Малик чуть не подавился кофе, а блинчик чуть не встал поперек горла. — Что он сказал? — брюнет повернулся к Томлинсону, который как ни в чём не бывало, стоял, облокотившись о плиту и, попивал свой кофе. — Ты больной советовать такое? К ней потом не один парень не подойдет. — Зато эффектно, — пожал плечами Луи. — Не слушай своего брата, Физз. Ты просто нравишься тому парню. Подойди к нему и поцелуй, вместо того, чтобы ломать ему нос. А потом ты мне всё расскажешь, идёт? — Идёт, — согласилась она, и они дали друг другу пять. — Ох, советчик, какой нашёлся, со своим дерьмом бы разобрался, а потом.... Лотти, какого чёрта? — крикнул Луи. Сестре надоело слушать всё это, и она наступила брату на ногу. — Зейн дело говорит, поэтому не лезь. Да и, — девушка посмотрела на время, — девочки, доедайте и собирайтесь. Физзи отведет вас в школу, а я схожу в магазин. — Хорошо, — сказала Физзи, сделав последний глоток чая и повела девочек за собой. — А где мама? — вдруг спросил Томлинсон. — На работу ушла, Лу. Ты сегодня работаешь? — Эм, я... Нет. — Отлично. Просто отлично. Найди новую работу, ты же знаешь, что работаешь через смены, почему бы не найти ещё одну? — упрекала девушка своего брата. — Я найду. Обещаю. Я просто... Прости, сестрёнка. — Сегодня будет бой, и я дам вам половину, — вклинился Зейн в разговор. Так как девочки давно вышли из-за стола, Лотти могла себя не сдерживать в эмоциональном плане. — Мы не можем вечно брать у тебя деньги, Зейн. Это слишком. — Но... — Нет. Пусть этот лентяй ищет работу или выметается из дома. — Что? Ты не имеешь права меня выгонять. — Я — нет. Мама — да. — Ох... Она... — Она не хочет расстраивать тебя, но нам правда тяжело... Да ты помогаешь продуктами, но... Чёрт, если бы не Зейн, мы бы давно потеряли наш дом и... — Я понял. Не продолжай. Я сегодня найду ещё одну работу. Не переживай, сестрёнка, — перебил он девушку. — Хорошо. Да. Это прекрасно, я пойду переоденусь и схожу за продуктами, помой после себя кружки, Лу, — сказала она и кинув Зейну «увидимся», вышла из кухни. — И кто из нас ещё никчёмный, — бормотал себе под нос Томлинсон, вспомнив слова Зейна. Томлинсон налил слишком много моющего средства и начал теперь яростно тереть бедную кружку. — Прекрати злиться, Томмо. Хотя бы не злись на меня, ладно? Мы что-нибудь придумаем, — подбадривал его Зейн. — Я должен найти себе что-то после боя. Может спросить у Пейна? Да, точно. Ну, а если ничего не найду, буду торговать собой. — Ты долбанулся? Луи, этого никогда не будет. — Блять, это знаешь, как в песне Rolling Stone, группы Hurts. Её отец был алкоголиком, и ей нужно было как-то выживать, и она начала торговать своим телом. — Томмо, прекрати. — Дай сюда свою кружку. — Томмо, пожалуйста. Луи сам забрал у него кружку и начал тереть также, как и первую. После того, как он всё помыл, и всё блестело, он пошёл покурить на улицу. Зейн пошёл за ним следом, и он просто не представлял, что сейчас творится у его друга в голове. Вчера Томлинсон помог ему, а сегодня Зейн должен был помочь ему. Малик сел рядом с парнем на ступеньки и положил руку тому на плечо. — Я с тобой, Лу. Я всегда буду с тобой. Позвони Гарри и пригласи его, чтобы он... — Точно... Да. Гарри, — оживился парень. — Лу? Что ты делаешь? — Пишу ему смс и скидываю адрес, Эбби-Роуд. Я знаю, что нужно сделать, — сказал Томлинсон и отложил телефон в сторону. Он отправил адрес Стайлсу, а также и Хорану. — Лу... — Нет, ты не понимаешь. Это моя возможность... Я не буду продавать себя кому-то, я продам себя ему и получу за это деньги. Малик не понимал, что с его другом не так. Он серьезно не понимал, что с Томлинсоном. Они всегда могли всё решить, но сейчас... Слова сестры слишком сильно задели его. Зейн протянул Луи к себе и завлек его в свои объятия, прислушиваясь к тому, как шатен начал тихо всхлипывать. Малику было больно. Ему было очень больно за Томлинсона, но ведь они справятся. Вместе они смогут всё, и Зейн победит сегодня и оплатит ещё одну часть платёжки и... Зейн сделает это ради Луи. Ничто не должно затащить их на дно и... Зейн заставит Томлинсона выкинуть из его светлой головы все эти ужасные мысли. «Всё будет в порядке», — повторял он сам себе снова и снова. — Всё будет в порядке, Лу. В полном порядке, — обнимал он своего лучшего друга ещё сильней.***
Raleigh Ritchie – Bloodsport
— Как ты, Томмо? — спросил брюнет у Томлинсона. Они уже почти подходили к студии, и Малик видел издалека толпу собравшихся там. — Да. Нормально. Извини, что так сломался перед тобой, но... Серьезно, всё отлично, — ответил шатен с улыбкой на лице. Зейн ещё долго его успокаивал сидя на крыльце рядом с ним, и в итоге у него это вышло. Потом они просто дурачились вдвоём, и Томлинсон немного забывался. — Та больная идея с Гарри... Ты же не будешь воплощать её в жизнь? — аккуратно спросил брюнет. — Нет. Наверное, нет, — ответил Томлинсон. — Луи... — Ох, я их вижу. Найла и Гарри, пойду, встану рядом с ними, — Томлинсон явно уходил от ответа на вопросы Зейна. — Помни, подбородок ниже и дыши. Раз-два, раз-два, понял? — Да. Парни ударились кулаками, и Томлинсон ушёл в ту сторону, где стоял Стайлс и Хоран. Малик пошёл искать Пейна. — Зейн, эй, я здесь, — махал Лиам рукой. — Привет, — поздоровался брюнет с парнем. — Народу много подтянулось. Ты готов? Или может... — Я готов. Я же не отдыхать сюда пришёл. Зейн снял майку и передал её Лиаму. Он ещё раз осмотрел людей в толпе и встретился глазами с Найлом. Прям как тогда, в первый раз. Хотя, нет, в этот раз что-то было по-другому. Блондин нервно сжимал края своей футболки, и он переживал. Он переживал уже не за Гарри, а за Зейна, и это не могло не радовать. Малик подмигнул парню и показал жестом, что всё круто. Он справится со всем. Блондин лишь улыбнулся в ответ, но это было самой милой вещью. — Зейн, ну что? — ещё раз спросил Лиам. — Я готов, давай. Пейн кивнул и вышел в центр. — Прошу внимания. Сейчас всё начнется, и в этом бое сойдутся два парня, один из которых был повержен Маликом ранее и теперь он жаждет кровавой мести и победы, — говорил Пейн и в центр вышел ещё один парень. Малик узнал его, это был Раш. Они дрались когда-то давно. Парень не изменился, разве что только нарастил ещё больше мышц. Он был австралийцем, всё его тело было в татуировках, а на голове синий небольшой ирокез. Зейн думает, что этому парню, лучше идти в бокс, чем драться на улице. Ради мести он тренировался и ради неё же и хочет победить. Зейн не чувствовал себя хуже или лучше в данный момент, но он чувствовал, то что случится что-то плохое, то что ничем хорошим для него не закончится. — Эй, Зейн, вот мы и встретились снова, — сказал Раш, вырвав Малика из своих мыслей. Зейн не ответил, он указал Пейну, чтобы тот доводил дело до конца, и они уже начали наконец-таки драться. — Дорогие зрители, зрелище будет не для слабонервных, поэтому уходите лучше сразу... — Ты можешь уже начать бой, тупой качок, — крикнул кто-то из толпы. Лиам сделал вид, что пропустил это мимо ушей. — Вы готовы? — спросил он у парней и те кивнули. — А вы готовы? — спросил он у толпы людей и те тоже крикнули «да». — Начинаем бой, — сказал Пейн и вышел из центра. Зейн не долго думал и нанес первый удар австралийцу в лицо. Парень даже не пошелохнулся. Малик был расслаблен и сосредоточен, и он видел, что перед ним больше не тот парень, «любитель». Перед ним самая настоящая машина для убийства. Зейн снова нанес удар, и парень с ирокезом отмахнулся и начал нападать. Это будет весело, думал брюнет и снова ударил парня — по одной из чувствительных точек — ногой в колено. Толпа лишь кричала, требуя ещё больше крови и зрелищ. Тем самым поддевая импульсивного пакистанца и синеволосого австралийца.***
Найл нервничал и крепко сжимал свои кулаки, впиваясь в кожу своими короткими ногтями. Он хотел остановить бой, он не хотел смотреть на то, как избивают его... Его друга. Блондин даже порывался выйти в центр этой кровавой битвы, но Гарри и Луи, стоявшие побокам возле него, запрещали ему. — Почему он не сдается... Почему... Он же убьет его. Он... — Эй, Найл, успокойся, вдох-выдох, малыш, — говорил ему Томлинсон. — Это Зейн, он не может так просто сдаться. Они снова продолжили смотреть на это месиво, и... Малик лежал на холодном асфальте, а парень с ирокезом был на нем и бил в живот. Зейн сжимал его тело ногами, но ничего не получалось. Силы будто медленно покидали его. Он проигрывал только один раз, если он проиграет сейчас, он потеряет всё. — Стучи, урод, ты же не выдерживаешь. — В уличных боях не сдаются, — протянул брюнет и ударил парня по его и так уже разбитой губе. Малик чувствовал, что ещё немного и у него треснет ребро. Натиск был слишком велик. Он не мог рисковать этим. Зейн ещё должен ходить в универ, если его не выпрут оттуда в ближайшем будущем; ходить на работу, и, чёрт побери, он не сможет этого делать со сломанным ребром. Зейн сдался и постучал рукой по асфальту. Австралиец встал с него, его лицо озарила кривая победная улыбочка, и он ходил по кругу и бил себя в грудь. Пейн даже не стал ничего объявлять и упал на колени рядом с еле-еле дышащим телом Зейна. — Зейн, эй, крутой парень, — Лиам бил его по щекам, пытаясь привести в чувство. — Зейни, дыши, Зи, — подбежал Томлинсон, а следом за ним Стайлс и Хоран. — Ему нужно в больницу, мы с Гарри отвезем его, — сказал Найл осипшим голосом. — Нет. Мы не можем его двигать. Вдруг у него что-то сломано, — запротестовал Пейн. — Он не... Он не успел..., — еле слышно говорил Зейн. — Больница Гайс & Сэйнт Томас. Томлинсон изменился в лице, когда Малик назвал эту больницу. — Она не так далеко, давайте, нужно поднять его, — говорил блондин. Томлинсон не стал ничего им объяснять и просто молча помог поднять своего друга. — Хэй, ты, качок, где мои деньги, мы ставили на него, — жестом указал мужчина на Зейна, — и что же мы получили, ни шиша в кармане, — сказал он Пейну. — Идите, я разберусь. Отзвонись потом, Томмо, хорошо? — Луи только кивнул, и они потащили Зейна к машине Стайлса.***
— Луи, почему ты такой напряженный? — спросил Гарри. Они уже передали Малика врачам, а сами втроем сидели и ожидали. Время тянулось слишком долго. Томлинсон долго пялился на циферблат часов, и ждал когда стрелка сдвинется хоть немного, но его отвлек Стайлс. — Что? — Почему ты нервничаешь? Ты стучишь ногой, нервно бьешь рукой по подлокотнику и... Просто, что с тобой? Ты так сильно переживаешь за Зейна? — спрашивал Гарри. Стайлсу тоже хотелось этого, чтобы кто-то так же переживал и о нём. — Блондинчик тоже нервничает, подоставай его, — резко сказал Томлинсон. — Это было грубо. Луи встал с кресла и начал ходить туда-сюда по коридору. — Чёрт. Я не знаю, зачем он назвал эту больницу, понятно? Вот почему я нервничаю. В этой больнице... Здесь работает его мать. Я не знаю, увидят ли они друг друга или... Я просто не понимаю. Он бы... Он мог выбрать любую другую больницу, но выбрал эту, чёрт его дери. Стайлс тоже встал с места и крепко-крепко обнял Томлинсона. Луи хотел отстранится, но в итоге он этого не сделал и сдался. Гарри был теплым, и от него так приятно пахло и… — С ним всё будет хорошо, не волнуйся, — прошептал кудрявый Томлинсону на ухо. Хоран лишь сидел и наблюдал за этими двумя. Кажется, у них что-то да получится, но получится ли у него самого. Он серьезно понервничал сегодня, да и даже сейчас он продолжает переживать, и его всего трясет. Он видел тело Зейна, его синяки и кровоподтеки на лице. Он был таким разбитым и сломленным. Брюнет не привык проигрывать и Найл хоть и недолго его знал, но он видел это в Малике. Зейн всегда должен всех рвать, чтобы победить. От этого зависит вся его жизнь. Он зависим от уличных боев так, как наркоманы зависимы от героина. — Ребята, забирайте своего героя, — сказал врач, который аккуратно вел Зейна. — Вы не оставите его здесь? — спросил вставший с кресла Найл и подошел к брюнету ближе, перехватывая его у крепкого мужчины в белом халате. Зейн мог и сам уже стоять на ногах, так что нагрузки почти и не чувствовалось. — Нет. Он крепкий парень, только ему нужен уход и отдых. А ещё, он сказал, что упал с лестницы. Но я то, знаю, что это не так, я не идиот. Пусть на месяц забудет об этом, — говорил врач всем парням, которые стояли рядом, — и пусть прекратит принимать обезболивающее, это вредно. Кто вы ему, кстати говоря? — спросил мужчина. — Мы близкие друзья, — ответил за всех Томлинсон. — Ладно, друзья, присматривайте за ним и подойдите кто-нибудь к регистратуре и распишитесь, что всё в порядке и нет претензий, — сказал врач и пошел по своим делам. — Дурацкая больница. Он даже не дал никаких указаний, что нам делать. Что… Отпусти меня, — отстранился Луи от Стайлса. — Зейн, всё хорошо? Моргни хоть. — Луи, пожалуйста, не дави на него, — сказал Найл. — Ладно. Простите. Пойду, распишусь, — зло сказал он и, развернувшись, ушел. — Иди за ним, Хаз, — сказал блондин. Стайлс послушался и пошел следом за Томлинсоном. Хоран притянул к себе брюнета ещё немного ближе и попытался усадить его в кресло. Получилось вполне удачно. Он аккуратно усадил его и сел рядом. — А ты не такой слабый, каким кажешься, — вдруг сказал Зейн. — Эм, не знаю что это, комплимент или… — Поцелуй меня. Хоран не ослышался и он не знает, что именно послужило такому порыву со стороны брюнета. Может он хорошенько приложился головой об асфальт и теперь бредит. Но все же блондин не стал переспрашивать и просто прильнул к его губам. Губы брюнета были сухими и шершавыми, и… Найл мог чувствовать исходивший от Малика запах. Он пахнул больницей и антисептиком. Он услышал сорвавшийся стон с губ парня и отстранился, подумав, что тому стало больно. — Прости, пожалуйста, — ирландец провел тыльной стороной руки по щеке парня. На ней были царапины и ужасные синяки. Найл быстро убрал свою руку, не понимая, что сейчас вообще между ними происходит. — Я хотел бы.... — Зейн? Только блондин хотел что-то сказать, как к ним подошла какая-то женщина. Малик поднял голову вверх и как-то грустно начал на неё смотреть. — Привет, мам, — отрешённо сказал Зейн и вдруг отключился, склонивши голову на плечо блондина.