street fighting

Прошло четыре дня, с того момента как положили Зейна. Малик ненавидел сам себя за проигрыш. Он лежит уже четвертый день в своей квартире и никуда не выходит. Он игнорирует всех и ни с кем не разговаривает, а ещё... Каждый день к нему приходит Найл и помогает ему. Блондин даже сделал себе дубликат ключей, и ещё он сходил в ту больницу, в которую они привозили Зейна и взял оттуда справку, чтобы отнести в университет Малика. Он попросил написать, что у парня сильные побои из-за нападения, и ему нужно время, чтобы восстановиться. Конечно, это всё сделали не за бесплатно, но Найл не хотел, чтобы у брюнета были какие-то проблемы потом. Хоран отдал справку своей маме, и она обещала, что всё уладит. Когда Найл сказал это Зейну, Малик ничего не ответил ему и развернулся на другой бок, накрывшись одеялом. Сегодня Найлу всё чертовски надоело. Это вечное молчание и непонятное поведение. А как же тот поцелуй? Он что ничего не значил? Хоран поставил на кухне заказанную пиццу с грибами и пошёл в спальню к Малику. Он сдернул с него одеяло и откинул в сторону. — Что за дела, эй? Ты чего? — зло прокричал Зейн. — Может я заслуживаю хотя бы грёбаное «спасибо, Найл» или хоть какие-нибудь слова благодарности, а? Скажи мне долбаное «спасибо» и поговори со мной, — высказался Хоран. — Мне не нужна твоя помощь. Я не просил тебя мне помогать. Я ни о чём этом. Тебя. Не просил. Блять. Понял? Зачем ты обрабатываешь мои раны и ходишь сюда каждый день? Что тебе нужно от меня? Мне лично не нужен никто, — Зейн врал. Он снова развернулся, чтобы не смотреть на блондина и не пересекаться с ним глазами. — Хватит злиться на себя и вообще на весь мир. Ты не виноват в том, что проиграл. Просто он был и, правда... — Каким? — брюнет снова развернулся и сел. — Каким он был? Круче меня? Сильнее? Чего ты молчишь? Найл не ответил. Он знал, что Зейну и без этого плохо, а он ещё больше подливает масла в огонь. Но всё же Хоран решил спросить кое-что. — Какие проблемы у тебя с твоей семьей? Твоя мама такая хорошая... — Хватит об этом говорить и хватит устраивать допрос. Им насрать на меня, вот, что тебе нужно знать, — резко ответил Малик. — Это неправда. Это всё лишь в твоей голове. Я не знаю за другую часть твоей семьи, но твоя мама... Она любит тебя, и она очень переживала за тебя, когда ты отключился. Помнишь, тогда в больнице?— спросил Найл. Малик отрицательно помотал головой. — Я ничего не помню. Даже то, как добрался домой. — Когда ты вырубился, твоя мать побежала искать препараты с резким запахом, чтобы привести тебя в чувство, Зейн, — рассказывал блондин. — Эм, ты очнулся, но говорил, что у тебя кружится голова, и она посоветовала поскорей увести тебя домой. Тебе нужен был сон и... — Хорошо, не продолжай. Ты вроде пытаешься её оправдать, какая она у меня хорошая, но знаешь, у тебя хреново получается. — Зейн... — Просто уходи и забудь сюда дорогу, — сказал Зейн, запустив в блондина огромной подушкой. — Перестань. Что ты творишь? Твоя жизнь на этом не закончилась, придурок. Подумаешь, проиграл... — Подумаешь? Знаешь что... Ты же фотограф ведь так? Да. Представь, у тебя намечается крутая выставка, и ты так долго готовился к ней, но ты почти ничего не знаешь о соперниках... — Но, я знаю... — Нет. Забудь это. Ты их не знаешь, — снова продолжил Малик. — Ну, так вот, пришло время той выставки, и ты вдруг узнаешь, что твой соперник, твой враг, неважно, чёрт возьми, кто он. Просто неприятный тебе тип, личные счеты или что-то вроде. Представляешь? — блондин кивнул. — А теперь представь, что ты проиграл, а победа ушла к тому самому парню. Всё что ты так долго и упорно готовил, никому не понравилось. Твоя работа — мусор. Ничего нестоящий мусор. Ты потерял всё из-за этой выставки, а она многое могла изменить в твоей жизни. Очень круто её изменить, а всё пошло просто не потому месту, Найл. Ты неудачник. Ты все просрал и потерял свой денежный приз. Получив его, ты бы мог многое себе позволить и изменить жизнь, но... Ох, подожди, тебе же этого не нужно. У тебя итак все есть... — Мы представляем... — С меня достаточно. Я уже напредставлялся. Отдай мое одеяло, — спокойно попросил Зейн, без колкостей и прочего. — Я понимаю тебя. — Нет. Ты не понимаешь меня. — Мой отец уезжает завтра в отпуск и... Я бы хотел тебя пригласить к себе. Пожалуйста. Зейн усмехнулся и не понимал, чего именно добивается блондин. — Где ты живешь? — спросил он. — Кенсингтон. — Частный сектор? Западная часть центрального Лондона? — блондин кивнул. — И зачем я нужен тебе там? Хочешь переспать со мной? — спросил Малик, тем самым заставляя блондина чувствовать себя неловко. — Я не... Я... Нет. Я пойду. Там на кухне пицца, эм, с грибами. Да. Удачи и всё такое, — быстро проговорил Найл и вышел из спальни брюнета. Зейн ударил себя по лицу и затем немного вскрикнул от боли. Синяки ещё давали о себе знать. Малик обидел младшего парня, и ему было стыдно. Он снова начал ненавидеть себя. Потому что он полный идиот. — Найл, — крикнул он, а в ответ тишина. Скорее всего, он и в правду ушёл, думал Зейн. Он прикрыл глаза и вдруг услышал шорох и шум на кухне. Малик открыл глаза и увидел, как его друг с коробкой пиццы плюхается прямо на диван рядом с ним. — Там было не заперто, а ещё я пересекся с блондинчиком, с очень и очень расстроенным блондинчиком, — сказал Томлинсон, откусывая кусочек пиццы. — Хм, как ты, мудак? Нормально? Ребра не болят? Можно мне ударить по ним? — прыскался ядом Луи. — Томмо, прости, что игнорировал тебя. Зейн раскаивался, правда, очень. Он не общался с ним и постоянно уходил от разговора с Томлинсоном. — Одним «прости», ты, блять, не отделаешься, Зейн, — сказал Луи и поставил перед ними ноутбук. Малик не заметил его в начале, возможно, он нес его под пиццей. — Откуда это у тебя? — спросил Зейн. — И что мы будем делать? — Смотреть фильмы и есть халявную пиццу, — ответил Томлинсон. — Откуда ноут, Лу? — уже более настойчиво спросил брюнет. — От Гарри, — ответил Луи. — Только не говори мне, что ты... — Нет. Я послал его, — Томлинсон открыл крышку ноутбука и, начал ждать пока он загрузится. — Что? Эй, почему? — Почему убежал блондин? — снова вопросом на вопрос. — Я сказал ему кое-что обидное... Ну, типа, что он хочет от меня, потрахаться или что?! В общем, он ушёл. — Ох, ты ещё больший мудак, чем я думал, — Томлинсон открыл браузер и начал искать какой-нибудь фильм. — Твой сосед крутой, у него вай-фай открыт. Всем бы быть такими, — улыбнулся Томмо. — Почему ты послал Гарри? — Потому что он идиот. Он приехал ко мне домой и, ну знаешь, а вся женская часть населения была дома. Он, блять, привез всем моим сестрам подарки... — Стоп. Он знает, что у тебя есть сестры? — перебил его Зейн. — Эм, да, я сказал ему, у него тоже есть сестра. Правда одного с ним года и представляешь, у неё уже есть маленький ребёнок, а он дядя, это так мило. — Томлинсон, — прокашлялся брюнет, — ты его послал и теперь говоришь мне, как это мило. Определись... — Ладно, эй, да. Он купил моей маме цветы, Лотти — мобильный телефон, Физзи — ноут, а младшим какой-то навороченный деревянный домик, который можно собирать самому, ты можешь создать любой дом, какой пожелаешь, и... Неважно. Я выгнал его, а у Физзи забрал ноут, я продам его потом. Ну, посмотрим фильм, и я сбагрю его кому-то. — Но он Физзи, ноут её, Луи. И... Не ты ли хотел, чтобы он тратил на тебя свои деньги? Или ты... — Слушай, я уже пожалел об этом, да и... Он будто пытается купить меня всем этим, что-то вроде этого. Хотя, знаешь, возможно, мы оба просто выделываемся... — Выёбываемся, — поправил Зейн друга. — Эм, это одно и то же, я хотел сказать это помягче. Но да, именно это мы и делаем, — Томлинсон откинул голову назад на изголовье кровати и тяжело вздохнул. — Я не буду отрицать того, что они нам нравятся. Когда я увидел его, парня с холодными глазами, меня пробрало и я... У меня было желание разложить его прямо там, прямо перед всей той толпой... — Вечер откровений, объявляется открытым, — вымученно улыбнулся Томлинсон. — Не отрицай, Лу. Ты отрицаешь, и тем самым запутываешь себя. Ты не хочешь думать, что это на самом деле так и поэтому... Чёрт, серьезно, что за хрень сейчас происходит? Мы будто как старые девы, решившие поговорить о несчастной любви или типа того. Включи уже что-нибудь. — А это мы ещё не курили косяк, — сказал шатен, клацая пальцами по клавишам в поисках фильма. — Только не про бои, ладно? Не хочу об этом даже слышать. — Выбирай то, что хочешь, Лу, — ответил Зейн. — Я потерял всё, и мне уже всё равно. Скоро меня отчислят, с работы уволят, наверное, и… Жизнь — это полное дерьмо, Томмо. — Заткнись, Зейн. Если что, то на крайний случай мы можем торговать собой, — поиграл бровями Томлинсон и рассмеялся. Зейн лишь нахмурил брови на это заявление. — Эй, я шучу, я не думаю об этом больше. Я, в общем-то, нашел работу. — Какую работу? — спросил брюнет. — Да так, работа как работа, — пожал плечами Луи. — Моя рука всё ещё очень хорошо функционирует и сейчас этот локоть сломает тебе нос, Томлинсон, — резким голосом сказал Малик и приблизил свой локоть к лицу шатена. — Хорошо, чёрт, это просто... Эм, сбыт краденного, — быстро проговорил Томлинсон. — Ты дурак? — Лотти сказала найти работу, я её нашел. Помнишь Стэна? Брюнет, эм, ну, он ещё барыжет наркотиками, — пытался объяснить Томлинсон. — Он предложил одну тему, и... Мы будем просто продавать краденое, ничего такого. — Блять, ничего такого? Ну да, просто продажа краденого, всё круто. Куда ты катишься? Куда... Мы оба куда-то катимся в яму. — Это жизнь, чувак. — Найл... Блондинчик, он пригласил меня к себе в гости, а я начал нападать на него, — вдруг сказал брюнет, не зная, зачем именно. Но это был Томлинсон, они всё рассказывают друг другу, поэтому, почему бы и нет. — Напиши ему, что ты согласен. У тебя же есть его номер. Напиши, Зейн. Пусть в твоей жизни появится хоть что-то светлое. Ты достоин лучшего и, возможно... Просто попробуй, Зи. Если это не твое, то ты поймешь, но... Тебя ведь тянет к нему? Просто сделай это, Малик, — сказал Луи, взъерошивая руками черные волосы парня. — Вернешь Гарри? — А стоит ли? — Пока не попробуешь, не поймешь, — ухмыльнулся Зейн. — Я рад, что мы друзья. Правда. О таком друге только мечтать можно. — Томлинсон, не будь девчонкой и не разводи здесь сопли, — воскликнул брюнет. — Я не развожу их, — хмыкнул Луи. — Можно мне переночевать у тебя? — Мог бы уже и не спрашивать, — ответил брюнет. — Ты найдешь уже этот чертовый фильм или нет? — Уже, всё, я нашел, — восторженно сказал Томлинсон и включил фильм. — Лишний багаж? Серьезно? — Не нравится, закрой глаза. Алисия Сильверстоун здесь горячая. Ладно, вообще она везде горячая, — проговорил Томлинсон. — Ох, а как же кудрявый? — дразнился Зейн. — Ну, он тоже горячий. Всё, захлопнись, Зи. Оба парня замолчали и погрузились в эту приятную уютную атмосферу. Томлинсон отбирал у Зейна пиццу, а тот лишь возмущался, но был совсем не против. Он любил Луи, и иногда, это здорово так проводить свое время с кем-то. Когда ты думаешь, что уже всё чертовски плохо и нет пути обратно, то к тебе приходит такой друг. Который не бросит и никогда не оставит в беде. Пока они есть друг у друга, всё будет хорошо.

***

Прошло уже два часа с тех пор, как закончился фильм, Томлинсон спал как младенец и видел, наверное, уже десятый сон. А ещё он спал слишком плотно, прижавшись к Зейну и сопел ему в руку. Малик завидовал ему, потому что сам он не мог заснуть. Он всё взвешивал в своей голове и думал о блондине. Он думал о том, как ему лучше всего поступить и что сделать и в итоге, Зейн взял с прикроватной тумбочки телефон и решил написать Найлу смс. Кому: Холодные глазки Время: 00:20 прости, что так поздно, да и вообще прости за сегодня. за все эти дни, что терпел меня и... я просто хотел сказать, что я бы хотел прийти к тебе в гости, если ты всё ещё не против. приятных снов это Зейн, кстати говоря хх Зейн откинул голову на подушку и крепко сжал свой мобильный в руках. Он, правда, не надеялся на ответ, но если честно, то он хотел получить его. Хотел, чтобы Найл ответил ему. У Зейна завибрировал телефон, и он снова поднялся и начал пялиться в свой экран. Это был он. Он ответил ему. От кого: Холодные глазки Время: 00:27 я не сплю и я не злюсь и я понял, что это ты, идиот я пришлю завтра днем за тобой машину я надеюсь, ты съел пиццу и не умер с голоду спокойной ночи и ты в курсе что это «хх» поцелуйчики? Зейн улыбнулся. Найл волнуется о нём и переживает. Кому: Холодные глазки Время: 00:35 я съел её с Луи, спасибо она была вкусной и да, я в курсе может быть, я хочу тебя поцеловать, ты против? От кого: Холодные глазки Время: 00:37 ты уже делал это Зейн перечитал это сообщение пару раз. Он делал это? Почему он не помнит этого? Зейн хотел убить себя, или чтобы его переехал камаз и сдавил под своим прессом. Он поцеловал его и не помнит этого. Малик думал, что жизнь его уже итак круто наказала, но она ещё и забрала у него это важное воспоминание. Он решил написать ещё одно сообщение и, после этого он попытается уснуть и будет ждать того момента, когда наступит утро. Кому: Холодные глазки Время: 00:45 напомнишь мне завтра? хорошо? хочу чувствовать твои губы и хочу вспомнить. очень хочу. я бы хотел многое сделать с тобой, но я надеюсь, мы ограничимся лишь поцелуями не смущайся, холодные глазки и прости ещё раз за это всё я не изменю свой характер до завтра/сегодня хх