- Мне плевать на твою любовь.

      Как же здорово жить, когда все хорошо! Вот и Микаса с Риваем этому безумно рады! Это, пожалуй, то время, когда нет ничего такого, что угрожает жизни, беззаботности, счастью и так далее. Пока Разведку не распустили, у них есть штаб. Они официально нужны человечеству, и жизнь их протекает как нельзя лучше.       Больше всего, конечно, Леви радовало то, что он скоро станет отцом. Благодаря Микасе, он пересмотрел свое отношение к детям. Нет, конечно, в восторге от них он не был, но тем не менее, уже не так сильно они его раздражали, и он был почти уверен, что даже согласен менять им подгузники. Девушка была вне себя от счастья! Еще пять месяцев, и они с Риваем станут родителями. Хотя вместе с радостью к Аккерман пришел и страх, но капрал придавал ей чуть больше уверенности и это даже обнадеживало.       Жизнь шла своим чередом и месяц сменял месяц, неделя неделю. Обыкновенные бытовые заботы порой даже приносили удовольствие. Вот и за январем пришел февраль. Погода, конечно, лучше не становилась, но хуже тоже не делалась. Разве что изредка под окнами завывала метель. Но это случалось НАСТОЛЬКО изредка, что и внимания на это никто не обращал.       Но февраль тоже прошел, а за ним пришел март. И пусть наступила весна, но таяние снега снова не начиналось и это даже расстраивало. Душа хотела тепла, легкого и весеннего ветерочка, теплого солнышка, и первой зеленой травки. Но март решил по-другому и сказал, что весь он все еще будет предаваться снегам.       Бывали прохладные вечера и Микаса задумывалась: «Какова природа за стенами?» Она конечно представляла все эти деревья, поля безграничные просторы, но в снегу и без титанов, она их не видела. Нет, видела, конечно, но не долго. Титаны шатались около стен, когда она участвовала в вылазках, а потому они обыкновенно портили все пейзажи. Она хотела увидеть природу чистой, без вмешательства двуногих существ. В такое время на нее, конечно, тоска не нападала, но и веселью места тут не было. Ривай рассказывал ей, что видел он в последней вылазке и в красках, она воображала такую картину. Ей нравилось!       Вся эта умиротворенная жизнь, конечно, прекрасно! Но однообразна и уже в начале апреля, когда иногда и снега таяли, и лед тоже, хотелось разнообразия. Быстро отвыкнуть от экстрима и адреналина в крови невозможно.       Первой беспокойство тронуло Ханджи, она уже была на последнем месяце беременности и все чаще задумывалась о том, что рожает она впервые, и это действительно страшно. Наблюдались и случаи, что она читала в книгах, когда роженицы не выживали. Это пугало даже Смита. Он и представить не мог, что Зое, которая терпела все, поддерживала в душах оптимизм и радость, может не стать. Он не представлял себя без нее и это ровно так же пугало.       Вновь им попадался случай, когда они яростно желали притормозить время, подготовиться и осознать всю суть и серьезность. Так их преследовал банальный страх, с которым едва ли что можно поделать. Микаса успокаивала Зое, когда та вдруг впадала в отчаяние и редко задумывалась сама. Через месяц рожать настанет ее очередь. Ее ведь будет кому поддержать?       К концу апреля, процесс уже точно был необратим и Зое должна была на свой и не свой страх, и риск родить. Собственно, что и произошло. Однако началось все это внезапно и когда в лазарете, вокруг нее врачи бегали и кричали что-то типа «тужься» ей точно было не до страха. Она вообще не понимала, как это происходит. Было больно, но она не кричала, потому что не понимала ничего. Она впервые все это чувствовала и это было больно, страшно и непонятно. За болью и непонятностью она совсем забыла о страхе. И уж точно Смит был уверен, что она выживет. Она и выжила. Родился мальчик…       Уже вечером двадцать девятого апреля, штаб праздновал рождение Рэя Смита. А Зое оживленно обсуждала с Микасой то, что рожать — это не страшно. Но получалось примерно то же самое, как сказать ребенку, что зубной врач больно не сделает. Ложь и провокация! Вот и Микаса не верила. Нет, верила, конечно, но только на словах. В голове она уже придумывала указания Риваю, что надо будет делать, если вдруг она умрет… — Знаешь, я тут подумала… В общем, если я вдруг умру… Ты должен будешь заботиться о ребенке. И найти хорошую жену… Я думаю, с первым тебе поможет Ханджи… А вот с женой… — Ривай пару минут, пока она говорила, смотрел на нее с недоумением и полной растерянностью. Надо было заканчивать этот беременный бред. — Слушай, дорогая, я, конечно, понимаю, что ты беременна, а вам свойственен всякий бред, но не до такой степени. Кровь к голове прилила? Ляг и полежи. Ничего даже слушать не хочу. Никакой жены, кроме тебя, разумеется, мне не надо и ничего с тобой не случится. Все будет хорошо, — он вроде бы успокаивающе улыбнулся, а Микаса не знала, злиться ей на то, что ее так грубо перебили или же радоваться, что он говорит такие милые вещи? Впрочем, она выбрала второе.