- Мне плевать на твою любовь.

      Он продолжал приходить к ней и сидеть там часами до того, как Ханджи сообщила: « Ей стало лучше!» После радостной новости, он принял решение, что если она вдруг узнает о его посещениях, то подумает не то, посему, больше он не посещал девушку. Ему не нужны сплетни, давать ей надежду тоже глупо, да и она разочаруется еще один раз. Определенно он понял, что не любит ее, даже при условии потери. Состояние девушки с каждым днем становилось лучше, раны зарастали, образовывались шрамы, срастались кости и самое главное: шло время. Оно шло, даже не пытаясь задержаться на минутку. Шел месяц, второй, третий. Ей становилось лучше, и заканчивался четвертый месяц, но в себя она не приходила. А Ривай каждый божий день вспоминал девушку и уже проклинал все вокруг, и себя, в том числе за это. Он бы готов утопиться, только бы не вспоминать ее имя с утра пораньше, и не засыпать с ее образом в голове. Его все больше и чаще одолевала бессонница, он пытался забыться за работой, но легче не становилось. Леви сходил с ума. Он начинал ловить себя на мысли, что вновь хочет видеть ее, слышать и, хотя бы, редко прикасаться. Однако старался отгонять такие мысли и не позволял себе навещать ее. Каждый день Зое утверждала, что Микаса вот-вот проснется. Но этого не происходило приблизительно еще два месяца. Большинство уже и забыли о существовании Аккерман, однако, посещал ее, отныне единственный друг, — Армин.       Сегодня великолепный солнечный день. Утро предвещало что-то хорошее своей погодой. И хорошее поистине случилось! Темноволосая сероглазая девушка сегодня очнулась! Очнулась спустя шесть месяцев! Целых полгода! За окном лето сменилось зимой. Дожди — снегами. Тепло — холодом… В штабе стало холоднее, и все это прекрасно ощутили. Однако солнечное, зимнее, январское утро напомнило о хорошем настроении.       Утром, как и всегда, к девушке зашла Зое. Как лечащий врач, она каждый день приходила и проверяла состояние здоровья подопечной. Сегодняшним утром, она поправляла препаратик, придуманный самой ученой, на лице Аккерман. Подвинув этакую штуковину, она отвернулась, чтобы что-то записать в неком журнале. По-видимому, это был журнал наблюдений за здоровьем Аккерман. Пока она черкала пером и не обращала внимания на пациентку, та сделала глубокий вдох и приоткрыла глаза, немного похмурившись на яркий свет из окон. Микаса медленно перевела взгляд на Зое, а позже заметила непонятную, для нее, вещь на лице. Неторопливо и аккуратно сняв ее, она перевела взгляд на комнату целиком. Осознав, что находиться в помещении похожим на одну из комнаток больницы, она приподнялась и почувствовала резкую боль в ребрах. Рука все еще была перебинтована, но уже не болела. В этот момент к пациентке вернулась и «врачиха», которая от неожиданности и радости выронила журнал. Зое улыбнулась во все тридцать два зуба и, раскрасневшись от счастья, кинулась к Микасе. — Аккерман, скажи что-нибудь! Скорее! — требовала женщина, с восторгом в глазах. — Почему у меня болят ребра? Что с рукой? Где капрал? — тихо и медленно произносила сероглазая. А Зое готова была визжать. — О, я так рада, что ты, наконец-то, пришла в себя! Надо сообщить Арлерту! И Смиту! И, наверное, Риваю! — она кинулась к двери, и вскоре скрылась из глаз.       Микаса с безразличием и усталостью взглянула на дверь, за которой только что скрылась Ханджи, и сделала попытку встать. Она приподнялась, забыв, о боли в ребрах и попыталась спустить ноги на пол. Однако ее постиг испуг, когда она вовсе не чувствовала их и не могла ими пошевелить. Она с растерянностью взглянула на дверь, ожидая, что кто-нибудь сейчас зайдет, но никто не зашел, и она продолжала сидеть ошеломленная произошедшим. Следующая ее мысль была о капрале. Сколько она уже его не видела? Месяц? Два месяца? Сколько? Главное, у нее не было даже представления, сколько она пробыла в этой комнатке.       Зое пришла менее радостной, чем убежала, сообщить Риваю и Смиту не удалось, но она обязательно это сделает. Сразу за Ханджи стоял взволнованный парень, с улыбкой до ушей. Армин был счастлив видеть подругу вновь в движении. Однако, поговорив с ней, несколько минут, он сделал вывод, что она хочет побыть одна, с чем она согласилась. Он вскоре ушел, а Микаса принялась расспрашивать Зое. — Майор, скажите, сколько я тут пробыла? — тихо спросила темноволосая. — А ты как думаешь? — с усмешкой, вопросом на вопрос, ответила «очкастая» — Месяца два? — предположила Аккерман, а Зое сделала круглые глаза. — Два?! Аккерман, ты серьезно? Ты пролежала тут полгода! Шесть месяцев! — удивленно восклицала ученая. А Микаса замерла в ужасе. Шесть месяцев пролетели, а она даже не знает об этом. Получается, за окном январь? Зима? — Нет. Мне нужно сходить к Капралу! — она кинулась к краю кровати, но ноги не двигались совсем, и она чуть не упала носом вниз, благо Зое поддержала ее. — Подожди, я должна рассказать тебе о твоем… здоровье, — она усмехнулась, но после, выражение ее лица быстро сменилось серьезностью. Аккерман заинтересованно посмотрела на нее, ожидая. — Я предполагала, и предположение мое оказалось верным. Ты не чувствуешь своих ног? Я ведь права? Значит, и ходить ты не можешь. Однако у меня есть предположение, что научить тебя ходить заново возможно. А пока, я сделала стул на колесах… — она приняла странный вид, но было видно, что она сама удивилась тому, как назвала свое новое изобретение. — Я привезу его чуть позже. Насчет руки, она, вроде бы, зажила, а вот ребра твои беспокоят меня, но, надеюсь, они тоже зажили. И как ты уже заметила, на руках твоих и ногах множество шрамов… Уж с этим поделать ничего не могу, остается смириться, — она печально и виновато опустила взгляд, а позже резко поднялась и вышла из комнаты. Аккерман сделала еще одну тщетную попытку встать и, свесив ноги, осталась сидеть, обдумывая ближайшее будущее.       Теперь она не нужна разведке. И куда ее денут? Выбросят за стены? Или просто на улицу? А что теперь с капралом? Ему-то она теперь точно не нужна. Теперь он не вспомнит о ней, даже как о солдате. Неужели все кончено? Просто так взять и забыть его ей вряд ли удастся. А вот он ее, наверняка, даже не запоминал. Тем более, шесть месяцев прошло. Он, наверняка, забыл ее. У него, как всегда, множество проблем, хотя уже одной проблемой меньше.       Зое вернулась довольно скоро и прикатила какой-то стул на колесах, он и правда выглядит, как стул на колесах. Однако даже сесть на него без помощи ног большая проблема, но сейчас девушке помогает Ханджи, и это не занимает много времени. — Та-ак. Чтобы передвигаться нужно, крутить колеса руками, вот так, — она прокрутила легким движением одновременно оба колеса, и Микаса прокатилась до двери. — Чтобы поворачивать крути только одно колесо, ну, в общем, потом привыкнешь, попробуй, — Аккерман прокрутила колеса точно также, как это сделала Зое, и это было намного проще, чем она представляла. — Майор, а можно мне навестить капрала? — недоверчиво спросила темноволосая. — Да… Только я не говорила ему, что ты пришла в себя. Смит, пока еще, тоже не знает. Я помогу тебе подняться к кабинету капрала, через время я придумаю, что-нибудь, чтобы ты смогла самостоятельно передвигаться по лестнице. — О, не стоит. Я же…  — Прекрати, даже слушать не буду, поехали, — она взяла стул на колесах за ручки и покатила Аккерман прочь из кабинета.