Дары эльфов

      Кажется, это снилось ему. Ниал лежал в постели на животе и изнывал от жуткой боли. Спина словно превратилась в огромный полыхающий костёр, охвативший и руки, и ноги, и голову. Жар и боль не отступали, выводя в воображении невероятные видения. Вот он как будто встаёт и идёт прочь из этого подобия комнаты, попадает в коридор, и ноги сами ведут юношу куда-то наверх по витым ступеням. Здесь всё роскошнее и больше. Он ступает на порог широкого коридора и чувствует странную новую боль в левом плече. Там год назад ему сделали татуировку в виде головы барса. Теперь она раскалилась и изменила цвет. Из угольно-чёрных линии стали голубыми и ярко светились – всё ярче и ярче по мере того, как он шёл. Вот перед ним коридор в форме подковы, и девять дверей. Его влекло к седьмой, и едва Ниал коснулся ручки, тату вспыхнуло, и дверь отворилась.       За порогом он узрел шикарные покои, задрапированные полупрозрачной, слегка искрящейся тканью неярких тонов, среди которых преобладал нежно-голубой. Помимо прочей мебели, искусно вырезанной, казалось, из цельного дерева, стояла большая кровать, на которой лицом вниз лежал тот, с кем юноша недавно разделил удары хлыстами.       У Ниала ком застрял в горле. Под одеялом не было видно ужасающих ран, лишь изящный изгиб левой руки эльфа и его распущенные волосы завершали невесёлую картину.       Сердце юноши учащённо забилось. Странное чувство (жалость, или что-то иное?) попыталось завладеть его разумом, но Ниал справился с собой и шагнул вперёд. Он всего лишь хотел убедиться, что эльф ещё жив и может ответить на его вопросы.       Татуировка жгла всё сильнее, и чем ближе Ниал подходил, тем сложнее было двигаться. В сравнении с болью в спине и ногах тату мучило его сильнее ран.       Остановившись у изголовья, Ниал не поверил своим глазам. Вместо эльфа на ложе шевелился и поднимался на лапы… огромный снежный барс! Зверь уставился на человека, его совсем не кошачьи глаза с очень широким зрачком глядели на парня. И тут Ниала словно током ударило: у Ханиди точно такие же!       Не зная, чего ждать от зверя, Ниал на всякий случай попятился, в любой момент готовясь проснуться. Татуировка раскалилась добела, и боль от неё сводила с ума. Барс глухо зарычал, подобрался – и прыгнул.       Ниал услышал собственный крик и успел увидеть, как хищник… погрузился в его плечо, исчезнув внутри татуировки. Крик оборвался, едва юноша понял, что по-прежнему лежит на кровати в незнакомом, напоминающем келью помещении. Татуировка не болела и цвет не изменился, зато боль заново пронзила всё тело, и, приподнявшись было, Ниал со стоном рухнул на тканое покрывало узенькой кровати.       «Чёрт, зачем я согласился на побои? К чему весь этот сон? Может, его специально наслали, чтобы меня извести? Эльфы же обожают издеваться над людьми».       - Ты прав. Никому, кроме Ханиди, ты здесь не нужен, - раздался чей-то спокойный голос.       У Ниала не было сил даже поднять голову, и он мысленно приказал эльфу заткнуться, поздно сообразив, что его мысли о сне были прочитаны.       - Я не эльф и уходить не собираюсь, - пробормотал некто.       Теперь юноше стало интересно, и он заставил себя повернуть голову. Каково же было его удивление, когда на полу он увидел обычного чёрно-белого кота, на вид довольно старого.       - Откуда ты здесь? – хрипло спросил Ниал.       - Странный вопрос, но ожидаемый, - промурлыкал кот. Его горло бугрилось, а челюсти оставались закрытыми. – Я всегда тут был. Моё имя Хисс, и я обычный целитель.       - Обычный? Ну уж нет, - произнёс Ниал. – Тебя, наверное, выкрали из моего мира и заколдовали.       - Меня никто не заколдовывал! – возмутился Хисс. – Все в Древесном дворце уважают мою личность.       - Значит, ты тоже владеешь магией? – обрадовался Ниал. – Может, вылечишь мою спину, раз ты целитель?       Хисс фыркнул.       - Котам магия не положена. И да, я вылечу тебя, но не так, как ты хочешь. Предстоит долгий и весьма болезненный путь. Я травник в двадцать восьмом поколении и приставлен к тебе именно для этого.       - Так Ханиди распорядился? – приободрился юноша. – Скажи, где он и что с ним, а то эти тревожные сны про барса и татуировку…       Кот исподлобья взглянул на человека. Привстав на задние лапы, животное на удивление проворно возилось со снадобьями на низеньком столике. Пока это всё из убранства комнаты, что мог увидеть страдающий от боли Ниал.       - Тебе-то что, - бросил Хисс, не отрываясь от работы. – Ты же начинающий маг и ненавидишь их всех. Кстати, шумиху ты поднял нешуточную – поди, уже весь эльфийский народ узнал, что среди них завёлся человек. В общем, домой тебе уже не вернуться.       - Ты не ответил на мой вопрос, - корчась от боли, не унимался Ниал. - Мне нужно поговорить с этим Ханиди, и срочно.       - О чём человек может говорить с таким совершенным созданием, как эльф? – хмыкнул кот, виртуозно распарывая когтями мясистые стебли какой-то травы. – Разве что о способах быстрой и безболезненной смерти.       С этим котом договариваться бесполезно, понял Ниал, и постарался ни о чём не думать, пока Хисс готовил варево в небольшом камине. Пахло неважно, и юноша зарылся лицом в покрывало.       - Хочешь знать, в каких случаях эльф щадит человека? – донёсся голос кота с другого конца помещения.       - Ну и в каких? – буркнул Ниал, делая вид, что ему неинтересно.       - Когда их связывает нечто большее, чем взаимная вражда.       - А поконкретнее?       - Ну, ты уже большой мальчик, - мурлыкнул Хисс, вспрыгнув на кровать. Юноша вздрогнул от неожиданности. Кот оказался крупнее, чем большинство его земных сородичей. – Разве ты не понял, что я имею в виду?       - Меня ничего такого с ним не связывает, - вздохнул Ниал, борясь с соблазном покрутить пальцем у виска. – И хватит говорить загадками, Хисс. Если хочешь, чтобы я пил твоё варево и поправлялся, просто скажи, что ему от меня надо.       Кот молчал, но с постели не спрыгивал. На миг Ниалу показалось, что тот передаёт ему мысли.       «Моя магия здесь заблокирована, я не слышу тебя», – передал юноша.       - А я ещё ничего не сказал, – пробурчал кот. – Я твою татуировку разглядывал.       - Мне снился про неё сон, - поведал Ниал. – Будто она изменила цвет и раскалилась, а лежавший в постели Ханиди превратился в барса, и…       - Угу, типичный сон с дюжиной толкований, – подытожил кот, трогая лапой тату. – Ладно, можешь спросить у Ханиди, на что это он намекал. Но не раньше, пока вы оба не поправитесь.       - Значит, он жив? – обрадовался Ниал.       Хисс переместился к лицу юноши и нагнул усатую голову.       - Запомни, мальчишка: если эльф немолод, он в несколько раз сильней и выносливей человека, а если молод – в тысячу раз. Эльф умрёт, если сам того захочет. Или если родится тот, чья магия превзойдёт эльфийскую, но такого не случится.       - Хорошо, я последую твоему совету и не стану больше думать о нём, раз бояться нечего, - отозвался Ниал и стал ждать «дегустации» лечебного отвара.       На протяжении двух с половиной недель никто из эльфов не заглядывал к ним. Стены «кельи» быстро пропитались отвратительным варевом Хисса, и к обоим Ниал быстро привык. Однажды он спросил у кота, можно ли было вылечить спину магией эльфа, на что Хисс ответил:       - Конечно, но тебе положено долго страдать, чтобы усвоить урок. Впредь не цепляйся за эльфов – не каждый из них может трансгрессировать в паре.       Да уж, подумал Ниал, вспомнив выкрики Ханиди после перемещения. Ему полагалось страдать вдвое сильнее, ведь пусть и случайно, но он перенёсся сюда, а у трансгрессирующего эльфа уже не было времени стряхнуть «пассажира». Поэтому Ниал покорно сносил перевязку ран, с отвращением ел невкусную и странную эльфийскую еду и носил какие-то мешковидные и поношенные тряпки, явно связанные из крапивы – везде, кроме перевязанной спины, одежда «кусалась». Хисс же уверял, что в мире эльфов даже это пойдёт ему на пользу.       Едва он начал понемногу ходить по своей комнатушке, Хисс предупредил, что на дверь наложено заклинание, и выйти Ниал не сможет. И когда кот куда-то пропадал, парень со скуки глядел в небольшое оконце, откуда открывался вид на целое поселение. Аккуратные, светлые домики были разбросаны по широкой горной долине, которую пересекала река. Разглядеть детали, увы, было нельзя – лечебный корпус, по словам Хисса, располагался в одной из самых высоких башен Древесного дворца, который на самом деле был, конечно же, из камня.       В этом огромном здании проживала эльфийская аристократия, все сплошь высшие маги. Они никем не правили, как поначалу думал Ниал. Аристократия брала на себя роль защитников рубежей их небольшого государства. Те же, что издавали и принимали указы, не имели особого влияния и прав. Похожий тип правления был и у людей, и назывался монархией. И всё же никакой монархией в стране эльфов не пахло. Вся власть называлась «посаженными выше», а аристократия, что фактически ими управляла, а на деле давала советы, именовалась стражами. Жизнь одного стража ценилась выше жизней всех «посаженных», хотя и те, и другие были магами. Вот только стражи знали её досконально, а остальные – лишь азы. Именно стражи когда-то открыли и заставили магию служить себе так же, как человек приручил электричество.       Делая вид, что теперь ему интересен мир эльфов, Ниал расспрашивал Хисса то об одном, то о другом, а сам без конца думал о Ханиди. Что скажет ему, увидев вновь? И что ответит этот немолодой эльф, если сон Ниала на самом деле что-то значит для них обоих?       Ясно, что Хисс «видел», кем постоянно заняты мысли мальчишки, но виду не подавал. Он уже всё сказал Ниалу в первый же день и более не утруждался намёками. Кроме того, у Хисса были свои заботы – он обучал ремеслу целителя трёх своих внуков, которые, выучившись, разбредутся по стране лечить недужных, а один из них после смерти Хисса вернётся в Древесный дворец и заменит деда. Жили эльфийские кошки гораздо дольше обычных, но век их был всё же не так долог, как у эльфов.       Благодаря лечению Ниал быстро поправлялся, но ему было дико скучно сидеть взаперти. Радовал лишь приток свежего воздуха из окна, которое заколдовано не было. Оно и понятно: реши Ниал сбежать, он разбился бы насмерть. Поверхность башни была совершенно гладкой, чтобы хоть за что-то зацепиться.       Временами юношу привлекал странный скрежет снаружи и мелькавшие в окне тени. Неужели кто-то всё же может ползать по башне без страха сорваться? Разве что кто-то крылатый и когтистый. И однажды Ниалу удалось увидеть таинственного зверя.       Улучив момент, когда Хисс вышел из комнаты, юноша открыл окно. Существо копошилось где-то наверху уже около получаса, но присутствие Хисса мешало Ниалу. И вот теперь, осторожно высунув нос, чтобы не спугнуть зверя, юноша оглядел верхнюю часть стены. Никого. Да и скрежет прекратился. Должно быть, существо перебралось на другую сторону башни, либо улетело.       Ниал отвернулся, и тут…       Кто-то схватил его за шиворот рубашки и с силой подбросил вверх. Земля и небо перемешались, и Ниал смог выдавить лишь слабенький стон. Падая, он успел увидеть уже недосягаемое окно башни и что-то большое и светлое рядом. Это что-то издало протяжный крик, похожий на птичий, и бросилось навстречу.       Кажется, зверь – его единственное спасение, иначе сейчас он разобьётся насмерть. Кувыркнувшись в воздухе, Ниал рухнул на спину существа и крепко вцепился в его длинную, жёсткую шею. Зверь словно это и планировал, и теперь понёсся прочь от башни, взрезая воздух огромными птичьими крыльями.       Приподняв голову, Ниал обнаружил, что летит на драконе, правда, весьма и весьма причудливом. Размерами он был не больше слона, и с оперёнными крыльями. Остальное тело, скользкое и в мелких чешуйках, тут и там покрывали длинные белые пряди волос, будто дракон линял. Удлинённый и с короткими лапками, дракон походил на таксу, или на гибрид китайского и европейского дракона. Голову, тоже схожую с собачьей, украшали ветвистые рога, и в целом дракон производил самое позитивное впечатление. Если бы Ниал ещё знал, куда тот его несёт…       Словно щадя ошарашенного всадника, дракон летел медленно, временами игриво ныряя в облака. И Ниал осмелел, начал смотреть вниз, где до самого горизонта простиралась та самая долина, которой он любовался в заточении. Юноша пробовал заговорить с драконом, пока тот безмятежно парил на восходящих потоках. Попытки не увенчались успехом – белоснежный монстр лишь издавал характерный свист, будто кит или дельфин. Налетавшись над долиной, он повернул обратно. Ниал помрачнел. Ему вовсе не хотелось возвращаться в лазарет к противным снадобьям Хисса и его ворчанию.       Подлетая к дворцу, дракон вдруг изменил направление и стал облетать его, поднявшись чуть выше. Теперь Ниал мог полюбоваться на могучее здание со всех сторон. А любоваться было на что. Огромный, гораздо больше любого средневекового замка, Древесный дворец поражал своим великолепием. Многочисленные башни и башенки, уже не такие гладкие, расположились вокруг громоздкого здания в центре. На его плоской крыше зеленел сад, и даже с высоты полёта Ниал учуял дурманящий запах диковинных цветов. «Интересно, растёт ли там ладиор?» - гадал парень, и тут дракон зашёл на крутой вираж, едва не сбросив расслабившегося седока.       Они снижались над одной из крупных башен с большим количеством окон, обращённых на восток. Сама башня не была высокой, а ширина её превосходила остальные. Дракон бросился к единственному балкончику на самом верхнем этаже.       Аккуратно приземлившись и позволив всаднику сойти, зверь тут же взлетел и скрылся из виду. Недоумевая, зачем дракон принёс его сюда, Ниал шагнул внутрь, в полутёмное помещение.       Он был весьма удивлён, увидев, что обстановка в спальне оказалась той же, что и в том сне. Разве что тату не жгло и Ханиди в постели не было. У юноши быстро забилось сердце. Если хотя бы половина сна окажется правдой…       Пока что бояться было нечего. Кто бы ни был обитателем комнаты, разве он не войдёт в его положение и не проводит до лазарета? Нужно только быть честным и рассказать о том, как его похитил дракон.       - Чёрт, на что я надеюсь? – зарычал на себя Ниал. – Это же эльфы! Они будут только рады, что я сбежал – это же повод прикончить меня!       Решив всё же никуда отсюда не выходить, Ниал со вздохом присел на роскошную кровать. А что, если у него всё же есть выход? Уйти из жизни, попросив поскорее себя убить. Любой из этих эльфов тут же согласится. Он здесь чужой, и как сказал Хисс, возвращение в мир людей ему не светит. А жизнь среди эльфов хуже, чем смерть. Да, так он и поступит. Тело останется гнить в чужом мире, зато душа будет свободна.       Сколько времени он просидел в ожидании, Ниал не помнил. В какой-то момент веки его отяжелели, и юноша провалился в сон без сновидений. Хотя что-то схожее со сном всё же возникло – будто кто-то садится рядом с ним, укрывает одеялом и с нежностью гладит по плечу. Ниал улыбнулся во сне, отчего-то решив, что это мама, которой у него никогда не было.       - Ты в этом уверен, магистр Ханиди? – спросил низкорослый эльф с растрёпанной сизой шевелюрой и кривым, совсем не похожим на эльфийский, носом.       - Более чем, Смейлор, - отозвался собеседник.       В таверне неприятно пахло, и Ханиди, не любитель подобных заведений, беспрестанно морщил нос.       - И когда ты это понял? – серьёзно и даже как-то испуганно произнёс Смейлор. – Когда он схватил тебя за горло?       Ханиди уставился на него так, словно тот сморозил нечто глупое.       - Находясь в мире людей, я не мог это почувствовать. Сразу после трансгрессии, едва он отцепился и свалился без чувств, я и сам был на грани обморока, и всё же запомнил, что именно произошло, но уверен не был, ибо всё затмевали слабость, боль и дурнота. Поэтому я решил запереть его и проверить всё позже.       Не отрывая взгляда от рассказчика, Смейлор отхлебнул эля.       - А, ну ясно, когда его к тебе голышом привязали – тут и мёртвый почувствует…       Ханиди пронзил его недобрым взглядом.       - Думаешь, мне это нравится? Никогда прежде эльф и человек…       - Человеческое отродье, - поправил Смейлор.       - Никогда прежде… я не был так опозорен, - покачал головою Ханиди. – Магистериум лишит меня титула, это лишь вопрос времени.       - Если им не говорить, - напомнил собеседник.       - Вижу, ты мало читал манускриптов, - сердито произнёс Ханиди. – Если наши с ним души переплетутся, это вызовет такой магический всплеск, что все маги во главе с Луксионом это почувствуют.       - И что же ты предпримешь? – с интересом спросил Смейлор и торопливо добавил: - Я бы на твоём месте посадил его на цепь, чтобы случайно метки не коснулся. Пусть прислуживает тебе – тогда ни у кого не возникнет вопросов.       Ханиди едва заметно мотнул головой.       - Я ненавижу людей, но теперь… Теперь, когда древние легенды оказались правдой, что мне остаётся, кроме как смириться?       - Ты… позволишь ему? – изумился Смейлор. Ханиди отвёл взгляд, словно задумавшись.       - Нельзя, чтобы он озлобился. Хватит с него унижений. Уверен, что смогу разрешить проблему. Хисс сказал, его зовут Ниал, и он уже почти поправился. Можешь смеяться, Смейлор, но я готов принять эту ношу, сколь бы тяжела она ни была. Раз он предначертан мне судьбой, так тому и быть. От судьбы убегать глупо.       - Ты играешь с огнём, не забывай об этом. Впрочем, поступай как знаешь, - поднося ко рту кружку, хмыкнул эльф. – Но если начистоту, Ханиди, мне тебя жаль. Кто-то другой – пусть, но ты… Что ж, буду рад, если вы с ним всё же решите объединить души. А… что за легенда, которую ты упоминал?       В ответ Ханиди тяжело вздохнул, и перед Смейлором возник свиток. Поставив кружку, тот развернул его и быстро прочёл.       - Что-то такое я слышал в детстве, - закивал он. – Будто эльфы и люди жили в мире, и даже, кхм… размножались… Ладно объединение душ, но кровосмешение – как это мерзко! Никогда не верил в подобное, да, видно, придётся, раз это постигло именно тебя. Ладно, ты извини, а я, пожалуй, пойду – поплохело мне что-то… Удачи тебе с этим человечишкой.       Он встал из-за стола и, пошатываясь, удалился. Ханиди ещё долго сидел один, сложив на коленях руки, пока в его сознание не вторгся призыв ручного дракона.       «Сияющий, зачем ты это сделал? Я приказывал следить за ним, а не вытаскивать из башни!» - передал он зверю.       Тотчас же вскочив, Ханиди помчался во дворец. Добравшись до своих покоев, он в нерешительности замер перед входом.       Кажется, действительно проще прикончить этого мальчишку, если бы не метка, данная судьбой.       И почему именно он, благородный страж, защитник рубежей, владеющий магией высшего порядка? Да этот волшебник-самоучка, человечье отродье, не достоин даже его взгляда! И обратно его не вернуть – опасно (Хисс наверняка разболтал ему множество эльфийских тайн), и оставить нельзя. Ненависть тоже никуда не деть, и пока что она преобладала над здравым смыслом, к тому же боязнь опозориться из-за этих меток и связанных душ пугала Ханиди сильнее тысячи наказаний хлыстом.       Эльф невольно прикрыл ладонью изображение барса на правом бедре. Пока что сквозь ткань он ничего не чувствовал, но был уверен, что вскоре метка проявит себя, и уж тогда-то скрыть это от человечишки будет непросто. Он был загнан в угол этим мальчишкой и не знал, впервые не знал, как быть дальше.       Войдя внутрь, Ханиди тотчас учуял запах человека. В фиолетовых глазах эльфа вспыхнула ярость, едва он заметил спящего Ниала. Как и говорил Хисс, юноша ещё не оправился от ран, тогда как раны Ханиди давно затянулись. Магия позволила определить, где именно у Ниала метка – правда, на краткий миг пришлось узреть его обнажённое тело. У Ханиди возникла непреодолимая тяга перепугать его до смерти, превратившись в огромного барса, но он не сделал этого. Похоже, сегодня придётся поспать где-нибудь в другом месте.       Вздохнув, Ханиди при помощи магии укрыл Ниала и долго смотрел на спящего человека ничего не выражающим взглядом. Затем лёг рядом и легонько погладил парня по правому плечу. Всё-таки нужно немалое мужество, чтобы разделить со своим врагом столько ударов хлыстами. И это мужество было у Ниала. Поэтому эльф не тронул его и не пошёл ночевать в другое место. Вместо этого он прилёг рядом с юношей, установив магический барьер, чтобы обезопасить свою метку от касаний, и вскоре уснул.       Немолодой эльф ошибался, полагая, что это странное и нелепое соседство в постели окажется в их жизни первым и последним.