Аквариум для Уилла Грэма

Людям с неустойчивой психикой, очень впечатлительным личностям и беременным лучше воздержаться от прочтения текста до первых звездочек. Вы ничего не пропустите, просто я не хочу, чтобы вы вдруг расстроились. Когда вы собираетесь заводить аквариумных рыбок, кроме самих рыбок нужно купить и все необходимое для них (аквариум, аквариумная помпа, аквариумный компрессор, нагреватель для аквариума, фильтр для аквариума, аквариумные растения, камни, декорации, препараты для воды, сачок, корм для рыбок). Уилл не мог двигаться. Его тело, на четверть погруженное в воду, было пришпилено металлическими обручами к неподвижному столу-аквариуму. Уилл устало повернул голову из стороны в сторону несколько раз, пытаясь сфокусироваться на чем-либо, но огромные лампы слепили его, не давая толком такой возможности. Уилл попытался позвать на помощь, но острая боль при попытке разомкнуть губы отрезвила его. Его рот был неумело и скоро сшит какими-то плотными нитками, и каждая попытка пошевелить губами приводила лишь к тому, что неуклюжие стежки раздирали кожу. Странное ощущение не своего тела переполняло Уилла, он пытался пошевелить хоть чем-нибудь, но мышцы были мягки и обессилены, даже его хвост лежал неподвижно. Где он, черт возьми? Что Ганнибал с ним сделал? В светлую комнату вошло несколько человек, они, смеясь, обсуждали какие-то свои повседневные заботы и совсем не замечали лежащего на столе тритона. Уиллом овладел страх, он попытался дернуться еще раз, но ничего не изменилось. — Доктор, он очнулся, — прокомментировал парень в белом халате не по размеру. — Сочувствую ему, — равнодушно отозвался лохматый мужчина, перебирая какие-то металлические инструменты. Уилл, мыча, замотал головой. Где Ганнибал?! Что происходит?! — Продолжим на том, на чем остановились? — предложила аспирантка, натягивая резиновые перчатки. — Да, Лиз, чешуя на тебе, Грэг, передай-ка мне тот скальпель, — указал доктор куда-то в сторону, паренек послушно выполнил указание. — Посмотрим, что у него внутри. Уилл приподнял голову, на этот раз с ужасом осознавая, что происходит. Часть его хвоста уже была ободрана, и все сапфировые чешуйки аккуратно лежали в блестящей медицинской посудине. Вырваться Уиллу не позволяли стальные обручи, поэтому скальпель проплыл по коже легко, от самых ключиц до основания хвоста. Алая дорожка увеличивалась с каждой секундой, становясь болезненной рекой. Это сон! Это просто сон! Уилл, ты должен проснуться! Проснись же! Доктор еще несколько раз полоснул по коже Уилла, деля ее на лоскуты. — Доктор, взгляните! — с восхищенным удивлением воскликнул Грэг. Уилл чувствовал, как к его животу лезут скользкие, испачканные в его же крови, руки. — Подожди, Грэг, не трогай ничего, доставай аккуратнее, попробуй зажимом, — предупредил доктор. Молодой ученый кивнул, схватил нужный инструмент и полез им в Уилла. Тритон просто ждал, он знал, что сейчас будет. Он вновь попытался проснуться, но это было бесполезно. В свете ламп появился маленький комочек зародыша размером с куриное яйцо, он чуть двигал крохотными ручками и даже пытался дышать. — Что это? — удивился доктор, нацепив очки, чтобы рассмотреть получше. — Получается, это у нас самка похожая на самца, или это какой-то вид паразитов? — Глядите! Оно все еще шевелится! — радостно оповестил всех Грэг. — Некоторые виды рыб являются гермафродитами. Они могут менять свой пол в зависимости от ситуации. Полагаю, что у русалок тоже есть такая способность, — одновременно с ним предположила Лиз, оторвавшись от общипывания хвоста. Уилл чувствовал, как начинает сходить с ума. Слезы непрерывным потоком скатывались по вискам. Ему не проснуться… — О, да здесь таких много, — услышал Уилл голос Грэга. — Вытаскивай их всех, они мешают нашему исследованию, — махнул доктор, занявшись дальше грудной клеткой. Двенадцать зародышей были выгружены на холодный металлический поднос, что располагался в полуметре от лица Уилла. Из-за перепада температур от умирающих комочков шел пар. Уиллу отчаянно хотелось умереть. Темнота забила глаза, когда Грэм смог разомкнуть веки. Он весь взмок, дыхание все еще не вернулось в норму. Ноябрь начался с кошмаров. Практически каждую ночь Уилла пытали, вскрывали, вынимали икринки или он сам копался пинцетом в зародышах. Его психика шаталась и вот-вот могла рухнуть, как карточный домик. В этот раз его ночные мучения прервал Ганнибал, что сидел рядом на краю постели. Уилл даже не заметил его первые несколько секунд, переживая страх в одиночестве. — Твои кошмары слишком часто тебя беспокоят, — проговорил Ганнибал, убирая мокрые пряди волос со лба Уилла, как маленькому мальчику. — Я справлюсь, — отозвался Уилл хрипло. Его голос звучал вполне уверенно, но в мыслях такой убежденности не было. — Я волнуюсь, что у тебя начнется лунатизм, — немного сердито продолжил Лектер. Уилл сел на кровати, потому что так ему было проще общаться с Ганнибалом — наравне. Он не стал говорить осьминогу, что уже дважды находил себя в очень неожиданных местах, когда просыпался посреди ночи. — Я в порядке, — пробормотал Уилл, растирая руками лицо, чтобы согнать остатки сна. — Нет, Уилл, это не так. Вынашивание плохо на тебя влияет, — в голосе Ганнибала сквозила задумчивость. — Предложишь от него избавиться? — неудачно съехидничал Уилл. Он был раздражен, сны пугали его, и никто не мог решить эту проблему. Черты лица Ганнибала немного заострились, а челюсти его сжались. Уилл смог это рассмотреть в тусклом свете луны, что пробралась в окно. Лектер поднялся и молча вышел из комнаты. Уилл ощутил себя брошенным и виноватым. Ему еще ни разу прежде не удавалось обидеть Ганнибала так, чтобы тот просто, сдавшись, оставил его наедине с неприятностями. Нужно было извиниться, но как начать, Уилл представлял с трудом. Десятью минутами позже дверь скрипнула, и в комнату вернулся Ганнибал. Уилл вновь поднялся, обрадованный появлением осьминога. — Я был не прав, — начал Грэм, но Ганнибал лишь покачал головой. — Не стоит беспокоиться, Уилл, — негромко проговорил Лектер, останавливая заготовленную исповедь. Он протянул тритону чашу с чаем, к которой Уилл подозрительно принюхался. — Что ты мне даешь? — Ромашковый чай, — хмыкнул Ганнибал. — Ты действительно считаешь, что я поверю, что это просто ромашка? — Уиллу не хотелось это пить, травя чем-то неизвестным свой организм. — Ты полагаешь, что я стал бы подкармливать своих детей чем-нибудь психотропным? — колко ответил Лектер вопросом на вопрос, чем пристыдил Уилла. Грэм сделал первый глоток, ощущая на языке лишь горечь ромашковых лепестков. — Поставишь потом чашку на столик, — указал Ганнибал. — Ты уже уходишь? — не понял Уилл, которому только-только стало тепло, а темные мысли испарились, как злая ведьма под напором воды. — Нет, — Ганнибал обогнул кровать Грэма, снял свой халат, оставшись в пижаме, и повесил его на спинку стула. — Могли бы мы сегодня этим не заниматься, — устало попросил Уилл, когда Лектер начал залезать под одеяло. — Сегодня мы будем спать, Уилл, — пояснил Ганнибал, устраиваясь поудобнее на соседней подушке. — Мне кажется, это не самая лучшая идея, — заметил осторожно Грэм, вглядываясь в темноту рядом с собой, где Ганнибал уже закрыл глаза. — Уилл, ты не можешь контролировать свой сон, я не могу давать тебе никаких успокоительных препаратов, поэтому, чтобы ты смог благополучно пережить следующие два месяца, я буду контролировать твою ночную активность, — слова Ганнибала были логичными, но отчего-то Грэму мерещились и иные пути решения. Спать с кем-то в одной кровати Уиллу тоже представилось впервые. Сначала ему показалось, что это будет весьма некомфортно и неудобно, Уилл не хотел задевать Ганнибала ненароком во сне. Как получилось так, что заниматься сексом с Лектером не настолько сильно смущало, как просто лежать с ним в одной постели и делить сон? — Доброй ночи, — осмелился Грэм, ставя пустую чашку на столик и повернувшись спиной к Ганнибалу. — Доброй, Уилл, — сонно ответил Лектер позади. С той ночи мрачные кошмары отступили, будто боялись нового надзирателя. Ромашковый чай каждый вечер и объятия по утрам стали нормой для Уилла, тело которого иногда бунтовало и пыталось сбежать по ночам, поэтому Ганнибалу приходилось удерживать беглеца. «Что будет после…» пока не коснулось мыслей Уилла.

***

На второй неделе ноября Ганнибал задумал обустройство детской, Уиллу об этом было сказано для галочки, чему тот не расстроился. Для детей выделили две огромные комнаты, и Уилл все пытался понять, сколько же Лектер рассчитывает получить икринок. Грэма мало интересовало, что и как там будет устроено, может, ему было лишь немного любопытно… Все-таки он впервые видел, как осьминоги готовят чайлдиx для потомства. Правда, Ганнибал делал все это слишком по-человечески. Уилл не собирался лезть в дела, которые его не касались, но как только в доме появились каталоги обоев и красок, тритон принялся настаивать на своем, позабыв о своих принципах «Не входить». — Уилл, голубой цвет не подойдет. Неизвестно, будет ли мальчик… — в какой раз объяснил Ганнибал, переворачивая страницу, на которой у него уже имелась закладка. — Почему ты такой категоричный к цветам? Голубой — замечательный цвет, он напоминает о воде, а это как раз то, что нужно, — проворчал Грэм, подобрав самый необычный оттенок, который действительно чем-то напоминал родной для обоих океан. — Думаю, что нейтральные тона будет смотреться благороднее… — И скучно. Детям нравятся яркие цвета, — заспорил Уилл, раздраженный. — Не моим, — разозлился в ответ Ганнибал, отодвигая от Грэма каталоги. Уилл уязвлено замолчал, его поставили на место и были совершенно правы. — Если Вы будете таким жестким и дальше, доктор Лектер, то я не удивлюсь, что Ваши дети уплывут от Вас при первой же возможности, — предупредил Уилл, намереваясь вернуться к каталогам. — Я хорошо занимаюсь воспитанием, — чинно ответил Ганнибал. — А ты опаздываешь на свидание с Аланой. Уилл кинул взгляд на часы и заторопился, он действительно забыл о встрече с этими спорами. Надев новое пальто, потому что неожиданно нагрянули морозы, Грэм поспешил покинуть дом. Он все еще был зол и намеревался не разговаривать с Ганнибалом какое-то время, чтобы они оба могли остыть, а потом добиться хотя бы упоминания океана в этих чертовых детских. Ему было неведомо, что он ищет тонкой связи, которая не позволяет ребенку забыть, кто он и кто его всегда ждет, той связи, что подобна старым фотографиям в искусно выкованных резных медальонах, которые детям дарят на Рождество с родительской любовью. Алана улыбнулась, заприметив Уилла, который бежал к ней от светофора. — Прости, что попросила перевести нашу встречу сюда, — она все еще избегала слова «свидание», словно боялась дать лишнюю надежду. — А ты прости, что я опоздал, — кивнул Грэм. Он был загружен своими мыслями, но от него не укрылось хорошее настроение Аланы. Она подхватила Уилла под локоть и потянула в ближайший торговый центр. — Моя двоюродная сестра вот-вот должна родить, а я все никак не могу выбрать подарок для ребенка. Наверное, это что-то обо мне говорит, — разулыбалась Блум, явно надеясь, что Уилл не будет слишком разочарован тем, что она променяла его на магазины. — Мальчик или девочка? — только и спросил Уилл, у которого опять в голове завертелись разговоры о цвете стен. — Они не знают, — хмыкнула Алана, будто бы не одобряя. — Тогда лучше что-нибудь нейтральное, потому что это… — Грэм оборвал себя, понимая, что говорит фразами Ганнибала. Он попытался сосредоточиться на том, где есть он сам, а где — Ганнибал, чтобы лучше разграничить свои мысли. — Выбери что-нибудь значимое, символическое… — Я тоже в своих размышлениях пришла к символам, — согласилась Алана, проходя с Грэмом в отдел мягких игрушек. — Недавно мною была прочитана статья о том, что все наше детство наполнено символами. Вспомнив себя, я насчитала около тридцати. Уилл лишь усмехнулся и чуть пожал плечами, его детское время помнилось сложным, одиноким, наполненным вечным ожиданием следующего года. — Каким было твое детство? — Хотите устроить мне банальный сеанс психоанализа, доктор Блум? — улыбнулся Грэм, отводя глаза и цепляясь за игрушечных дельфинят. — «Расскажите о Вашем отце. Какой была Ваша мать?» — подразнил он, заставив Алану улыбнуться. — Думаю, сейчас не самая подходящая атмосфера для таких разговоров, — поняла она, устремившись как раз к тем самым дельфинятам. — Совсем не подходящая… — Ты когда-нибудь думал о детях? — поинтересовалась Алана чуть погодя. Поймав ее взгляд, Уилл вновь понял, что она его прощупывает. — У тебя есть ребенок? — прямо спросил Уилл. Раньше он не замечал за Аланой никаких намеков на это, она была для него просто романтичной, не в меру любопытной женщиной. — Нет, но мне бы хотелось. Когда-нибудь. А тебе? — Уилл знал, что ее «когда-нибудь» настанет разве что по случайности, ведь она была из тех людей, кто работу ставит превыше семьи, хоть и мечтает о ней ежечасно. Этот факт мало коробил его, в любом случае это значило, что хотя бы пару часов в день Алана могла бы посвящать только ему, Грэм был бы рад и этому. — Я считаю, что не гожусь для отцовства, но мне приятно думать о таких перспективах, — признался Уилл. Настроение его немного покачнулось. — Перспективы — это хорошее слово, — Алана была сосредоточена на какой-то резиновой ящерице, что Уилл так и не понял, с какой интонацией это было сказано. Совсем скоро они разбрелись по разным углам магазина в попытках найти что-то стоящее для маленькой Софи или милого Джеймса. Уилл замер возле кроваток, где висела аккуратная каруселька, состоящая из дельфинов, русалок, осьминогов, морских коньков и рыбок. Нажав на кнопку, Уилл зачарованно наблюдал за тем, как океан кружит у него перед глазами, как танцуют русалки, как плещутся волны о скалы, играясь. Это было как раз то, что нужно! Именно это он бы хотел подарить своим детям. — Это как раз то, что я искала! — повторила мысли Уилла Алана, останавливаясь у него за спиной. — Если бы не ты, я бы прошла мимо. Уилл улыбнулся, еще не до конца понимая, что Алана имеет в виду. Она подозвала консультанта, который снял ей карусельку, чтобы она могла ее купить. Грэм расстроено смотрел на то, как подарок заворачивают на кассе в яркую праздничную бумагу, уничтожая всю его самобытность. — Спасибо за помощь, Уилл, — искренне поблагодарила Алана, смущенно перебирая плетенные ручки пакета. — Пожалуйста, — тихо отозвался Грэм, ему не жалко было отдать эту игрушку Алане, чтобы она чувствовала себя лучше. Уиллу вообще не нужно было ничего подбирать, он пока не планировал детей. — Теперь мы можем выпить кофе? — предложила Алана с задором, на что Грэм лишь кивнул. Когда Уилл вернулся со свидания, Ганнибала дома не оказалось, видимо, Лектер знал, что их ждет вечер молчания. Жутко ломило в висках, хотелось просто лечь спать. Голод все-таки погнал тритона к холодильнику, где тот нашел несколько бутербродов. Когда Лектер не мог его видеть, Уилл вел себя как типичный варвар, то есть тритон. Побродив по комнатам с бутербродом и стараясь при этом оставлять поменьше крошек, Уилл наткнулся на план детской, о которой они спорили днем. Ганнибал как всегда нарисовал несколько эскизов, что говорило о том, что этот план неизменен и готов для выполнения. Уилл засмотрелся на рисунок и чертыхнулся, когда пластик помидорины выскользнул и шлепнулся на стол. Вернув овощ на законное место на хлебе, неряшливо растерев следы сока рукавом рубашки, Уилл вернулся к картинке: вдоль песчано-лимонных стен простирался огромный аквариум в половину стены с морскими обитателями внутри, чтобы, когда в этом будет острая необходимость, дети могли воспользоваться им в качестве бассейна. Улыбка коснулась губ Уилла, это была самая совершенная детская, какую он когда-либо встречал. Океан в центре города, как того хотел Уилл. Этим детям очень повезло.

***

Пятнадцатого ноября Ганнибал открыл дверь своего дома, и его чуть не сбило с ног лохматое нечто, оно обслюнявило ему штанину. — Кто ты и что делаешь в моем доме? — поинтересовался Ганнибал у пса, будто тот мог ответить. Собака вопросительно наклонила голову и тявкнула, а потом бросилась прочь. — Ты уже познакомился с Джеком, это хорошо, — радостно улыбнулся Уилл, выходя из комнаты, он выглядел очень сонным. — Уилл, ты решил попробовать на ужин собачатину, но при этом дал ей имя? — спросил Лектер, немного сбитый с толку. — Что? Люди не едят собак! Это их домашние питомцы, — возмущенно пояснил Грэм. — Люди не едят людей, если ты не заметил, но что-то я не слышал много протестов по этому поводу, — усмехнулся Ганнибал, проходя в гостиную и, наконец, снимая этот жуткий пиджак, от которого он устал. Плечи его расслабились, и он выдохнул с облегчением. Уиллу нравилось наблюдать, как Ганнибал отпускает себя, теряя свою вышколенность, и становится домашним, как большой кот благородных кровей. — Мы не будем есть собак, — категорично заявил Уилл. — Тогда верни его туда, откуда взял, — попросил Ганнибал. Он был не против собак, но ему не нравились перемены в доме. — Но он бездомный. Я не оставлю его на улице. У нас такой большой дом, поэтому ты его и не заметишь, — добавил Грэм. Ганнибал не оставил без внимания это «нас», но ничего не сказал по этому поводу. — Хорошо, Уилл. Если тебе так спокойнее, — устало проговорил Ганнибал и отправился к кухне. Готовка всегда была его отдушиной после долгих и нудных разговоров с клиентами. Уилл поспешил за Ганнибалом, он очень хотел помочь в знак благодарности. На следующий день Ганнибал столкнулся уже с двумя собаками в своем доме. Уилл лишь помялся и сказал, что бросать собак на улице — это ужасно грубо, особенно когда те увязываются за тобой следом. Доктор Лектер не терпел грубости и смирился. На шестой день его вежливость трещала по швам, потому как шесть собак — это перебор, и даже счастливый Уилл не менял этого факта. — Еще один пёс, Уилл, и ты будешь жить с ними на улице, — жестко решил Ганнибал, сдерживая гнев. Уилл чувствовал себя виноватым, но не мог ничего с собой поделать. Кто же знал, что земные собаки такие притягательные? В понедельник, вернувшись домой, доктор Лектер не нашел никого в своем доме. Тот был покрыт мраком и тишиной. Ганнибал удивленно осмотрел комнаты, поискал записки, но ничего не было. Внутри зародилось волнение, что Уилл может быть в опасности, а это может нарушить все планы Лектера относительно его потомства. Уилл нашелся спустя несколько часов, когда Ганнибал, ожидая возвращения Грэма, случайно посмотрел в окно, что выходило на задний двор дома. У старого дерева была поставлена маленькая рыжая палатка, одному богу известно, где Уилл ее достал. Небольшой костерчик рядом грел одинокую фигуру человека и свору собак. Ганнибал разозлился на Уилла и на себя одновременно. — Позволь узнать, что ты здесь делаешь, на улице ноябрь, — холодно поинтересовался Ганнибал, подходя к палатке. Собаки подняли головы и уставились в его сторону насторожено. — Ты поставил условие, это мои последствия, — проговорил Уилл и уставился на огонь, его пальцы чуть подрагивали. Ганнибалу это не понравилось, острая потребность согреть этого ненормального тритона обрушилась лавиной на Лектера, от чего тот сжал челюсти сильнее. Ганнибал даже не понял, о каком условии идет речь, пока не посчитал собак. Их стало семь. — Тебе стоит посетить мои сеансы официально, потому что твое желание подбирать всех бродячих собак напоминает отклонение. Уилл лишь неприятно хмыкнул и поежился. Один из псов, которого Ганнибал все никак не мог запомнить, принес Уиллу пару палок. Грэм благодарно почесал пса и добавил ветки в костер. — Уилл, нельзя подбирать всех подряд, у нас не приют для собак, — настойчиво повторил Ганнибал, который чувствовал, что близок к тому, чтобы сдаться, так и не заметив, как сам перешел на «нас». — Но Уинстон был совсем один, он несколько дней бегал по округе, и никто его не подобрал. — Ты мог вызвать службу, которая бы его забрала. Уилл лишь пожал плечами и погладил этого самого Уинстона. Тот прижался к Уиллу, делясь своим теплом с новым хозяином, чем уже заслужил несколько очков у Ганнибала. — Идем домой. — У меня больше нет дома. Я такой же бездомный, как и эти собаки. Ганнибал посмотрел на свору и подумал, что, возможно, так и есть. Но сейчас Ганнибал подобрал Уилла и обещал себе позаботиться о нем, а Лектер всегда держал свое слово. — В дом, — нажал Ганнибал, отчего Уилл вздрогнул, услышав приказ. Он посмотрел на свою свору, будто ища поддержки. — Они тоже, — добавил Ганнибал. Уилл неуклюже поднялся и направился в сторону дома, собаки поспешили следом. Ганнибал посмотрел на палатку, которую жутко продувал ветер, носком туфель набросал землю на костер, поморщившись, и тяжело вздохнул. Когда он вернулся спустя 20 минут, вся стая во главе с Уиллом разместилась в гостиной, отогреваясь. Ганнибал принес Грэму стакан с терпким глинтвейном, когда тот уже начал чунать. — Их так много, — сказал Уилл, имея в виду собак, которые оккупировали гостиную. — Да, Уилл, — согласился Лектер. — Уинстон последний, обещаю, — сообщил Грэм, понимая, что перегнул палку. — Это хорошо. Я дам тебе телефон службы на всякий случай. Уилл кивнул и сделал очередной глоток, наполняясь теплом.

***

— Ганнибал? — Уилл без стука вошел в просторную ванную. Лектер лишь усмехнулся на это. Уилл на несколько секунд замялся, а потом все-таки прошел вглубь комнаты. Ганнибал никак не обращал внимания на Уилла, продолжил листать «Вашингтон Пост». Его щупальца прекрасно справлялись со всей работой: одно из них вовсю натирало мыльной мочалкой остальные, аккуратно прочищая присоски. После этого другое щупальце дотянулось до живительного фруктового масла, которое растиралось по всем чувствительным местам. Уилл с минуту просто наблюдал за этим странным действом. И все выглядело так, будто Ганнибал и не контролировал свои конечности вовсе, так он был сосредоточен на чтении. — Не потрешь мне спину? — вдруг спросил Ганнибал, из-за чего Уилл немедленно отвел глаза. — Я хотел узнать, какова процедура поступления на работу? — выдал свой вопрос Уилл, стараясь больше не смотреть на Ганнибала. — Зачем тебе работать? — Женщинам всегда больше нравятся парни с работой, — пожал плечами Грэм, он не хотел признаваться в том, что ему стало скучно. Кроме того, скоро ему предстояло жить одному, поэтому часть его обустройства в этом мире — это работа. — Поверь, Уилл, женщинам куда больше нравятся мужчины с деньгами, а работа не так уж и важна, — не согласился Ганнибал, и Уилл не смог понять, почему его просьба вызвала негативную реакцию. — И все же? — настоял Грэм. — Они оканчивают много учебных заведений, получают различные документы, а потом с этими бумагами приходят туда, где их примут на работу, — отмахнулся Ганнибал. Он был впервые не рад что-то пояснять тритону. — Спасибо, — раздосадовано отозвался Уилл, из-за таких сложностей его план теперь совершенно отходил в сторону. Стремление найти работу никуда не делось, но теперь ему придется изворачиваться, чего Уилл очень не любил, не имея способности к социальному приспособлению. Ганнибал посмотрел, как Уилл, совсем упав духом, поплелся из ванной комнаты. Лектера уже начала раздражать собственная угодливость в отношении этого тритона. Может, работа — неплохое решение? Особенно, если сам Ганнибал проконтролирует выбор Грэма. Он выдохнул и ответил: — Уилл, постой. Я помогу тебе с работой, — Грэм замер, чуть повернув голову в сторону осьминога и выражая заинтересованность. — У меня есть связи в ФБР. Твое чутье может им пригодиться. Губы Уилла дрогнули в благодарной улыбке, а взгляд просветлел, не обещая больше Лектеру плохой погоды в отношениях; тритон закрыл за собой дверь. На губах его расползлась ухмылка, теперь Уилл прекрасно знал, как нужно давить на Ганнибала.