Лорд, Драко и некоторые другие

В магической Англии за прошедшее время страсти бурлили и кипели, не останавливаясь. Начало года ознаменовалось представлением широкой общественности главы новой популярной партии Поддержки Магических Народов и Рас – Томаса Марволо Реддла. Потом, как гром среди снежного неба, заявление Альбуса Дамблдора в Визенгамоте, что Реддл и Темный Лорд Воландеморт - одно лицо. Как результат, Министр Фадж в Мунго с сердечным приступом, и аврорат во главе с главным Аврором у ворот официальной резиденции партии Реддла. Их вежливо принял сам хозяин с молодым супругом, уже окружённый своим адвокатским кабинетом из известных магов и журналистами (какая расторопная предусмотрительность), и так же предельно вежливо дал разъяснения сразу для всех. «Да, назывался Лордом, был, участвовал, привлекался. Но… Ввиду общей невменяемости организма (вот справки от всех ведущих специалистов Мунго), не осознавал, что творил. Был подвержен темномагическому ритуалу (каюсь, сам, дурак, виноват!) и готов понести административную ответственность, бескорыстно служа во благо магического народа и Волшебных рас в частности. После возрождения понял, осознал, вступил в наследие, нашёл Пару и теперь готов предпринять всё возможное и невозможное во искупление.» Так же, господ авроров попросили учесть, что Томас Марволо Реддл принадлежит к редкой расе – наг в полном наследии. Единственный, заметьте, на всё Соединённое Королевство наг. Да вот, кстати, присутствующий глава отдела наследий Гринготса со всеми справками (как знал, как знал) подтвердит. Вопросы мужу? Да, задавайте. Драко Малфой-Редлл тоже в молчанку не играл и улыбался ослепительно журналистам и аврорам, отвечая на опрос-допрос. После трёхчасового общения, выездное отделение аврората покинуло поместье, оставив повестку в Визенгамот - пусть Дамблдор разбирается. Он - старый политикан, а дознание явно ушло от силового решения и переместилось в министерско-судебное ведомство. Общественность шумела. Мнения разделились. Волшебные народы и маги, несущие наследие, а их оказалось неожиданно много – половина электората, поддерживали Реддла, который со своей партией только за полгода оказал реальную помощь уже многим, а вот министерство за годы палец о палец не ударило. Другие кричали: «Маги, одумайтесь! Это же - Тёмный Лорд! Что ждёт нас – кровавые ритуалы и поедание младенцев?» Министр молча наблюдал за дебатами партий Реддла и Дамблдора и их сторонников и опасался за своё собственное кресло. Но после общения тет-а-тет с Марволо (Корнелиусу сам Реддл так разрешил его называть), Фадж успокоился. Новый политик горячо заверил его, что он не претендует ни на главенство в Визенгамоте, ни в, упаси Мерлин, Министерстве. «Возьмите, дорогой Корнелиус, с меня Непреложный Обет и не думайте больше о таких глупостях. Дел Партии - выше мэнорской крыши и молодой супруг, которому нужно уделять внимание. К чему мне лишние хлопоты?» Впрочем, основная волна недовольства шла от Ордена Феникса, который тоже не сидел ровно и всё время пытался провоцировать Реддла и его однопартийцев. Томас Марволо являлся на все слушания в Визенгамот, демонстрируя смирение перед решением великого собрания и свою полную адекватность. Дамблдор ярился и всё пытался подвести к Азкабану, но справки о бывшей душевной болезни и редкости вымирающего вида этого не позволяли. Борьба полностью перешла в политическую плоскость и обыватели уже привычно наблюдали за пикировками двух непримиримых оппонентов по любому вопросу и в любом месте, будь то незначительное мероприятие или министерский приём. Как ни странно, чаша зрительских симпатий стала перевешиваться в сторону Реддла, как наиболее остроумно отвечающего и больше приносящего пользы. Ещё в зимние каникулы Дамблдор понял, что к Реддлу после большого интервью с журналистами и аврорами так просто на хромом фестрале не подъедешь, и решил надавить на чувствительную точку с другой стороны. А что может быть более чувствительно, чем юный супруг? И хотя молодой Малфой-Редл зубаст, но яда ещё не поднакопил и в школе сильно перечить директору не посмеет, а чаем угостить - уже дело техники. То, что Поттер пропал, пока не афишировалось. Снейп доложил, что Гарольда у Реддла тоже нет, и унёсся дальше на поиски. С нетерпением директор дожидался учеников после праздника. Драко в школу явился не один, а с отцом (спасибо, что не с мужем), и Малфои сразу же потребовали аудиенции. Директор, потирая руки, вспомнил все аргументы, которые собирался приводить про несовершеннолетнего и угнетённого ребёнка (пусть сам ребёнок и не согласен, совсем задурили нелюди), освежил свод законов (седая голова дырявою стала) и, вынудив прождать гостей полчаса, (мелкая пакость, а старику приятно) принял, наконец. Словно мстя за ожидание, Малфои за последующие полчаса потрепали директору нервов и подпортили кровушки. Все аргументы о малолетнем чаде разбились о железо-каменные документы, предоставляемые Люциусом Малфоем. Его сын, как существо магическое, имеет полное право вступать в брак с возраста согласия, а именно - пятнадцати лет (вот справка от гоблинов) – «Вам ли не помнить билль о правах волшебных созданий от 1567 года, директор?». Так как Драко обрёл пару, то признан Визенгамотом совершеннолетним досрочно (и когда только белобрысый хитрец успел, под носом самого главы магического суда, подписать у заместителя сей документ?). А вот заявление от мужа (Дамблдор даже в руки не стал брать пергамент, исписанный ровным и чётким почерком) с требованием Драко Люциуса Малфоя-Реддла отпускать ежедневно домой, как мага, состоящего в законном браке. Таким образом, Драко будет присутствовать на занятиях, а проживать дома. Директор открыл было рот для возражений, да так и застопорился. Потому что именно этот момент Люциус выбрал заявить, что как вариант, Томас Марволо Реддл согласен проживать на территории школы в отдельных комнатах с супругом, дабы не мешать его обучению постоянными перемещениями. Чуть не вывихнув челюсть в попытке закрыть перемкнувшую костяшку, директор буркнул, что не имеет морального права лишать семейного счастья лучшего ученика школы. Пусть Драко через камин Снейпа шастает к супругу хоть по сто раз на дню. И поспешно распрощался с посетителями. Оставшись в одиночестве, директор продолжил в задумчивости щипать и без того поредевшую бороду. Как всё некстати-то! Малфои с Реддлом обложили, Поттер пропал. А за него ещё спросят. Не поверят же, что в другую школу перевели ученика. Может, сказать, что свихнулся? А доказательства? Как некстати-то… Борода лысела от выдёргивания, а мыслей умных не добавлялось. Орден рыскал в поиске пропавшего, учёба началась, а место на гриффиндорской лавке в Большом Зале так и оставалось не обогретое геройской попой. Пока хватало оправданий, что герой на особом, изолированном обучении из-за нестабильности магии и большой мощи оной. Снейп метался в поисках Поттера с такой прытью, которой директор и не ожидал. Постоянно находил и изобретал новые ритуалы обнаружения, впрочем, пока тщетно. Гоблины молчали, не выдавая места пребывания, хотя уж они бы могли найти способ. Например, должников буквально из-под земли доставали. Но упрямые зеленомордые коротышки, только подтвердили, что Гарольд Джеймс Поттер жив, и жизни его ничего не угрожает. После этого Северус ещё более рьяно развернул деятельность. «Наверное, чтобы найти и убить самому» - размышлял Дамблдор, замещая его на уроках зельеварения. Дела Визенгамота и свалившиеся уроки по зельям всех курсов заняли свободное время пожилого волшебника, всё больше выбирающего между составлением очередной интриги и кроватью с мягкой периной в пользу последней. Помимо Ордена и Снейпа, Поттера разыскивали и бывшие пожиратели с Реддлом во главе. Марволо, как сородичу, гоблины не отказали в помощи. Только из-за очень уж дальнего кровного родства удалось всего-то подтвердить нахождение пропавшего на территории острова Великобритания. Томас и Драко сочувствовали исхудавшему, задёрганному Северусу, но раз уж сам наломал дров, пусть теперь думает, как исправить. В таком темпе прошла зима и весна впридачу. Директору пришлось сделать заявление на ропщущие вопросы, что таки да, герой пропал ещё после Рождества в неизвестном направлении. Реддл тоже от причастности отрёкся и потребовал расследования – как так пропадают юные волшебники посреди бела дня, а директор и в бороду не дует? Дамблдору пришлось отвечать на неудобные вопросы о прошлом героя и его жизни в школе и до неё. Натравленные Реддлом адвокаты и журналисты вытащили немало неприятных фактов о том, как герой жил у родственников-маглов и подвергался давлению в школе. Мнение о Поттере, как о «испугавшемся ребёнке» в газетах сменилось, на «доведённого до отчаяния юношу», уже к середине весны. Снейп совсем ополоумел (по мнению директора), подал прошение об отставке и покинул Хогвартс. Впрочем, это к лучшему, выглядел зельевар в последнее время маниакально. Карьера почтенного старца в Визенгамоте тоже помахала ручкой после эпохального заседания, где директор школы Хогвартс уже присутствовал как ответчик, а Реддл - сторона обвинения, как единственный кровный родственник Поттера. «Да, у меня и справка есть об экспертизе крови. Показать? Уважаемый гоблин, предъявите суду, пожалуйста». Последней фразой, забившей гвозди на крышке политической карьеры почтенного старца, была: - Дамблдор, вы у нас кто? - Директор, кажется, - растерялся почтенный старик. - Так и идите в… школу!* – Реддл был категоричен, - Не по возрасту уже по заседаниям скакать, не мальчик! А то у вас студенты теряются, и кальмар скоро издохнет в озере, совсем хозяйство запустили! Уход Дамблдора с поста в Визенгамоте был обставлен очень помпезно и трогательно. Реддл лично преподнёс на банкете огромный букет, больше похожий на ритуальный венок. «Такого человека на покой, то есть в школу, отправляем!» Осветили перед журналистами в совместном фото (!) с почти некислыми лицами. На том и разошлись. (*кто узнает фильм, по мотивам которого написан этот диалог, тому большой пряник))) *** Так бы и метался Северус Снейп неизвестно сколько времени в поисках своей пропавшей Пары, если бы не несчастье, произошедшее в семействе Уизли, а конкретно, у близнецов… Очередной эксперимент неугомонных изобретателей привёл к взрыву в лаборатории и тому, что Джордж, бывший в самом эпицентре, пострадал очень сильно, так, что еле в Мунго к жизни вернули. Вернуть, вернули, но зрение восстановить не удалось. Фред за брата переживал сильнее, чем он сам и всё время пытался найти способ к излечению. Перебирал ритуалы и, наконец, нашёл. Можно было разделить своё зрение с близким человеком, его лишённым, но для этого нужен сложный ритуал и зелье (без него никуда). Естественно, единственный знакомый мастер – Снейп, был самым подходящим кандидатом, к кому можно обратиться. Но его всё время не было дома, а когда, наконец, Фред встретил зельевара, тот сослался на полную занятость в данный момент. Нет, Северус, конечно же, им бы помог. Из всего рыжего семейства эта парочка, увлечённая друг другом и изобретениями, пожалуй, единственная его не нервировала. Но позже, не сейчас. Фред истолковал молчание Снейпа по-своему. Зельевар отказывался от денег и от их магазина со всеми потрохами, осталось только одно, что можно было поменять на здоровье любимого человека – информация. Так Фред получил возможность исцелить Джорджа, а Северус – бесценный флакон с воспоминаниями о новом внешнем виде Гарри и имя - Габриэль Симонс впридачу. Снейп нанял магловского частного сыщика. Раз Гарри ушёл в обычный мир, то и искать его надо обычным способом, магия тут бессильна и не желает искать того, кто не хочет быть найденным. Нанятый магл регулярно проверял всех Габриэлей Симонсов на острове и предоставлял фото для опознания. В середине июня предоставил очередных двух Симонсов, подходящих по возрасту и описанию, но сфотографировать объекты пока не получилось. Один живёт на востоке в Колчестере, другой - на юго-западе острова, в городке Ньюлин, и детектив ещё до них не добрался. Пока сыщик выискивал другие кандидатуры, Северус решил сам проверить названных людей, заодно и развеяться. Колчестер надежды не оправдал, выслеженный зельеваром человек отсветил абсолютно не тем лицом. Ньюлин остался напоследок. Адрес ему дали, координаты для аппарации вычислил сам. Мужчина понимал, что шанс мизерный, но надежду тоже пока никто не отменял.