Pov Леонардо.
У-ух… интересно, я когда-нибудь смогу проснуться, не чувствуя при этом боли в голове? Такое чувство, что в коре головного мозга поселилось чудище и медленно, но верно оно пожирало моё серое вещество… Ух, начинаю говорить, как Дон. Интересно, а что со мной было? Я помню только, что встал и пошёл в гостиную, а потом… Я… я не помню, что было потом. Интересно, почему так болит шея? Странно, я ведь должен быть в лаборатории гения. Загибаться от нехватки воздуха или, того хуже, быть как растение и даже в туалет не в силах сходить… это, я вам скажу, ни есть странно… Хм, а паук всё не уходит… Может, ему стоит придумать имя? Дожил, Лео. Вот сейчас самое время, чтобы придумать пауку имя!
Вообще, как Рафаэль смог подняться с такими ранами?! У него ведь… у него… трещина на пластроне, глубокая дырка! Да называйте, как хотите, но факт остаётся неизменным! Рафаэль должен был погибнуть от потери большего количества крови… да, должен был, но не погиб… так что же послужило такому… такому… эм, выводу? Да, именно выводу… Боже, что я несу? Ладно, спишем всё на бессонницу и лёгкую мигрень, которая давит мне на мозг именно сейчас.
Сейчас меня больше заботит то, кем был тот мутант и, есть ли такие же, как и он? Если этот Волк может так управлять собственным телом, то представьте, какого будет, если их будет сотня… тысяча или целая армия, которая будет прислуживать кому-то одному… вот только, назревает вопрос: «Кому?». Мне кажется, естественным поставить в первую строчку Шреддера. Всё-таки, его злость и ненависть имеет некую изюминку, которая может послужить чему-то более… масштабному? Возможно ли, что именно Шреддер причастен к тому, что ужасные и опасные мутанты бродят по крышам Нью-Йорка? Возможно, что парень жаждет мести за то, что отец его погиб, а его, собственно, упрятали в темницу и, в течении некоторого времени, его пытали…
Или же здесь есть что-то более глубокое и сложное, что даже мне, Лео, не понять его мысли? Признаю, лёжа на кровати и смотря на то, как паучок впивается своими клешнями в ослабевшее тело мухи, которая, в свою очередь, не осмотрительно летала вокруг паутины, сейчас билась изо всех сил, чтобы выпутаться из клейкого плена… да-да, я знаю, что это мне ничего не даст, но скажите же мне… Как поступить? Нет, пара моментов очевидна, ибо остановить Шреддера и спасти город - и есть наш долг, который, в свою очередь, передал нам мастер Сплинтер. Очевидно и то, что эта операция будет опасна и, возможно, она, как и многие другие, будут стоить нам жизни… опять же, какие только неприятности падали на наши панцири?
Может, это будет наш последний выход? Так сказать, последний концерт! На бис! Нас как не знали, так и не будут знать… интересно, а мир падёт во тьму, если вдруг не объявимся мы? Зелёные мутанты? Великолепная четвёрка ниндзя, которая пластрон выпячит вперёд и заслонит всю планету собой, дабы та спаслась от так называемой катастрофы… Интересно, а нас хоть кто-нибудь вспомнит? Лет так через десять? Двадцать? Возможно, что и мы ещё будем жить… интересно, интересно… мне всё интересно… Но одно самое важное и ни есть интересное! Мне любопытно узнать, а не развалится ли наша семья?
Не покинет ли нас Донателло, если вдруг Раф разгромит его лабораторию в порыве гнева? Может, этим самым порывом станет наша очередная ссора? Может быть, Дон уйдёт не по этому? Кто поймёт нашего гениального брата? Разве что, Майки? Да, конечно, его связь с гением стала крепче, да и что скрывать, они стали намного больше общаться да и просто, говоря нормальным языком, а не языком какого-нибудь учёного… братья начали новую жизнь, в которой, очевидно же, нет места для нас! Возможно ли, что младшие покинут нас и укроются в другой ветке канализации? Найдут себе убежище и начнут свою самостоятельную жизнь? Да, возможен ведь такой конфуз? Мы ведь, что скрывать, цапаемся между собой, а потом снова сходимся, но что будет, если ссора будет настолько… гадкой, что братья просто напросто не выдержат?
Нас покинет и Микеланджело. Уйдёт вслед за Доном и, бросив напоследок взгляд, полный ненависти и горя… его голубые огоньки, которые пляшут в ярких глазках, навсегда померкнут и будут светить только для Донателло… Может быть, если уйдёт Майки, уйдёт и то, что зовётся нашим теплом и уютом, который царит в нашем доме… Да, ведь если нас покинет он - мы больше не сможем быть вместе. То, что звалось когда-то семьёй, испарится в одно мгновение и всё! Не будет больше ни-че-го… Возможно ли, что младший брат вообще улетит от нас в другую страну?! Не знаю, может, это будет Индия? Или… да, в общем, любой уголок планеты, но чтобы старшие братья никогда не вернули бы его в тот дурдом, в котором он жил…
Уйдёт Рафаэль. Семья станет беззащитной. Я не справлюсь в одиночку и, при первой же возможности, подставлю себя под удар, ведь именно та стрела была нацелена на Микеланджело… Уйдёт Рафаэль - нас постигнет то, что люди назовут Концом Света, Апокалипсисом или Армагедоном… Мы лишимся силы… лишимся того, кто смог бы защитить нас! Мы потеряем брата. Потеряем того, кто всегда стоял за нас горой! А если… если он перейдёт на другую сторону? Кривую дорожку, или как там её ещё называют? Возможно ли, что брату промоют мозги и он… он встанет против нас? Нападёт, когда мы будем в таком состоянии, что просто будем разбиты и морально, и физически, и духовно… Мы станем самой, можно сказать, лёгкой добычей, которая только и ждала, что ей вскроют глотку…
Уйду я. Что будет, если я покину семью? Вопрос, соглашусь, ни есть странный. Он имеет множество ответов, но если приглядеться, то ниточка ведёт к одному… во главе с Рафом, у семьи есть шанс выстоять. Соглашусь, что не бывать великолепной четвёрке без четвёртого… но вдумайтесь. Они смогли выжить два года без меня, сказать, что я горд ими - ничего не сказать, а только ещё раз подтвердить, что я не самая значимая фигура на этой шахматной доске… Возможно, что да, братья сначала поищут меня, ну, а дальше? Бессмысленно гоняться за тем, кто даже себя понять не может…
- «У лидера нет никаких оправданий!» — что же, отец. Вы были моим примером, самым значимым существом. В любой, даже самой безвыходной ситуации вы служили для меня неким фонарём, что блистал в ночи, а братья были светлячками, которые метались в вашем пространстве. Для меня… будет ударом в самое сердце, если кто-то умрёт по моей вине…
***
Донателло прижат массивной плиткой, которая пала на него, когда гений пытался спрыгнуть с крыши здания Шреддера! Панцирь его пустил трещину, а концы его маски, как какие-то лоскутки, лежат на его плечах, как бы скрывая те раны, что приобрёл их хозяин. Эти светло-карие глаза опустошены… нет в них более того огонька, который будоражил тело и дух, заставляя гнаться за ним! За знаниями, что скрывает его голова… те знания, которые не однократно спасали наши жизни, теперь были не нужны. Ведь тот, кто был владельцем этих самых знаний… мёртв.
***
Микеланджело растерзан в клочья. На его теле нет и живого места, которое не имело бы этих ран! Скажите, кто просил его идти в этот чёртов коллектор?! Погнаться за тем, кто во сто крат быстрее и сильнее его! Кто может дышать под водой. Один только взгляд этих глаз, чей зрачок напоминает расплывающуюся луну, в окружении яркого пигмента… Чьи клыки пронзили тело младшего. Чей сдавленный стон мы слышали, когда пытались догнать убегающих, но не успели… теперь же, пожинай плоды, старший брат… ибо младший — мёртв.
***
Последний бой.
И был таков.
Наш славный воин.
Тёмный принц. Он принц дорог.
Нет более его. Наткнулся он на тех, кто был сильней его.
Возможен был другой итог. Не будь ты глуп и так упёрт, что всё случившееся - сон.
Ночной кошмар… Дневной кошмар… Поверь же… Всё взаправду!
***
- Х-а-а-а-а… - сон? Кошмар? «Поверь же… Всё взаправду». Что это должно значить? Как холодно, даже знобит немного, а голова, она как будто налита свинцом и тянет вниз. Так, ну всё, хватит! Пора встать и разузнать, что происходит! Кровать чуть скрипнет, но, в следующий же миг, вновь разогнётся. В голове мечется какая-то странная, но больно знакомая песня… «Моя игра, моя ига. Она мне принадлежит и таким же как и я…» Откуда? Ой, да мало ли чего Раф слушает?
- О! Лео! Мы уж думали, что снотворное сильно ударило по твоим нервам! Слава богу, что всё хорошо, — Так странно, я чувствую, как в комнате витает холод… мертвецкий холод и, озноб пробирает до костей… почему? - Лео, мне нужно кое-что рассказать тебе о твоей крови, это очень важно! - Дон, почему у тебя такие холодные пальцы? Такое чувство, что ты… — Ты — последний ингридиент в этом зелье, брат… — мёртвый…
***
- Нет!!!
- Лео, Лео, Лео! Всё в порядке, всё хорошо! Успокойся, Лео… я рядом… - Раф? Так холодно… опять? Откуда этот холод и озноб? — Я рядом, а, значит, что твоя кровь будет моей!!!
***
-Нет!!! — снова? Нет, не надо…
- Братик… их-хи-хи, знаешь, кто бы мог подумать, что твоя кровушка настолько ценная? Особенно, если смешать её с другими ингридиентами… Вечное бессмертие… звучит не плохо? — Майки. Брат, не надо… Нет!
***
Холодный пот стекает по лицу ручьями, иногда проникая в рот и, некий солоноватый привкус царил во рту. Не столько противно, сколько накатившая жажда — убивала. Хотелось сплюнуть её, да вот беда. Во рту ни капли той влаги, что вырабатывает сейчас тело. Сердце отбивает самбо, грозя раздробить кости и стереть их в порошок. Кровь приливает к мозгу, даря некую истому, а потом она начинает отдаваться ударами…
- Лео? — сонно пробормочет Рафаэль, который мило посапывал на краю моей кровати. Младший брат устало протрёт глаза и, наконец, полностью их раскрыв. - Лео, что случилось? — ну уж нет!
Я в страхе отшатываюсь от него и забиваюсь в угол. Кажется, что этот угол послужит мне защитой… от кого? От них. От братьев, что пытаются высосать из меня мою же кровь. Пытаются убить меня.
- Лео? Что с тобой? Ты весь дрожишь… Лео… — он опасливо тянет ко мне пальцы, а я… я оскалюсь и попытаюсь укусить его, как какой-то зверь, честное слово. Я не верю, что они — это они. Не они… или они? Кто они? Что они? Почему я не могу сосредоточиться? Почему смотрю на них, как на… на врагов? Почему-то мне кажется, что этот сон… или не сон? Он был чем-то вроде будущего? То, что может случиться? «Не будь ты глуп и так упёрт, всё случившееся - сон.» Что это должно значить? Что?!
- Р-раф, мне… мне… страшно…
