Behind Sad Eyes

Брезгливый дождь на улице начал набирать обороты, чему Джастин был безмерно рад. Его мрачная натура никогда не любила солнце; даже в детстве, когда в солнечные яркие деньки все остальные дети развлекались на улице, маленький Бибер угрюмо сидел в своей комнате, зашторив окна и изолируя себя от солнечных лучей. Энтони взглянул на своего нового знакомого, с небольшим блеском удивления в бирюзовых глазах. Мальчишка смотрел на стучащие по окну капли, словно завороженный, с полу-улыбкой и, Бриджесу казалось, что шатен не дышал совсем. — Если тебе нравится дождь, я все равно настаиваю на поездке на моей машине, — брюнет посмеялся, и словил на себе взгляд парня. — Не стоит, я живу в нескольких минутах ходьбы отсюда, — Джастин попытался состроить подобную вежливую интонацию, как у Энтони. — В моей машине есть зонт, я могу одолжить его тебе. Джастин покачал головой, прикусывая губу и вскидывая густые брови. Бурлящий в щеках жар свидетельствовал о нескрываемом смущении парня. В присутствии Энтони он ощущал себя крайне нелепо, особенно, когда ему предлагали помощь. Ему не нужна помощь, ему нужен суицид. Энтони, с манящим небесным взором, качнул головой в сторону выхода из «Старбакса», и протянул руку из галантности… Но был вынужден отпрянуть и сложить кисть в карман дорогого пальто, изогнув в полу-улыбке тонкие губы, когда увидел незамедлительную жгучую реакцию несносного подростка. Перламутровые темно-золотые глаза выражали сплошную растерянность, которую как ни старайся — Бибер скрыть не мог. Втянутый едва ли не до спины живот даже не двигался, как и положено при равномерном дыхании. Джастин, пораженный столь открытым способом флиртовать, приоткрыл губы в смущении. Блекло розовый оттенок на выступающих линиях скул весьма позабавили Энтони, и его бархатистый голос, обратившийся в плавный смех, обволок Джастина изнутри, снова неутолимо маня к себе. — Это простая галантность, Джастин, — пояснил он, явно догадываясь, в чем дело, — всё в порядке. — Не привык держать за руку людей своего пола, — мрачно буркнул Бибер, протянув глубокий вздох. Не привык, конечно. Но знал бы кто, как ему хотелось. Хотя бы раз почувствовать рельефные твердые вены на мужской кисти у своей щеки, покалывание недельной щетины в районе шеи… Он думает сейчас об Энтони Бриджесе? Да, возможно, так и есть. — В любом случае, мы пойдем к моей машине, или останемся здесь? — аккуратная (что, к слову, странно для мужчины) бровь изогнулась, когда Энтони подошел ближе к Джастину. Последнему в ноздри проник аромат недешевого мужского одеколона, что спровоцировало худые плечи парня содрогнуться. В области таза начало импульсивно жечь, и, совершенно случайно, невольно, не специально — Джастин покачнулся, едва устояв на ногах. Но придя в себя, и состроив совершенно не получившуюся гримасу абсолютного спокойствия, он прочистил губы, снова втянув в легкие запах кофейни, идеально комбинирующий с чарующим запахом Энтони Бриджеса. — Да. Пошли. Он ответил таким запыхающимся голосом, будто только что выплыл со дна океана на поверхность воды, и втянул воздух ртом настолько, насколько это вообще возможно. И Энтони, обойдя компаньона и заставив его вновь пошатнуться назад, прошел к выходу из кафе, отворяя дверь. Джастин след в след проследовал за ним, чувствуя тяжесть в подрагивающих ногах и бедрах. Будто свинцовые кости оказались внутри него, — ведь двигаться для него было и правда тяжело. Какое-то время. Оказавшись на улице, Энтони приподнял торчащий из-под пальто воротник белой рубашки, сузив циановые недовольные глаза. Ситуация с дождем его явно не обрадовала, посему он прошелся длинными шагами к сияющей средь плотной стены дождя машине. Джастин глядел на автомобиль, и мысленно прикидывал, сколько ему нужно продать своих органов, чтобы купить такую же. Если бы он продал почку, печень, руку и дом — все равно бы оставалось пару тысяч долларов для покупки. По крайней мере, шансы для Джастина были именно такими. Разбушевавшийся над их головами дождь падал на шелк русых волос Бибера, срываясь каплями на лицо и впитываясь в каждую клетку мятно-персиковой кожи. Песочные глаза прикрылись, и их владелец приподнял подбородок, подставляя свое лицо мокрым поцелуям дневного ливня. Даже стекающие за шиворот дождинки приводили в восторг человека, который, по правилам, не должен такому радоваться. Но въевшиеся в стенки его мозга слова определенно вмешались в его подсознание, и постепенно он тоже начал ценить обыденные мелочи. Вроде щекочущих капель. Мужская теплая рука легла на плечо Бибера, ближе к шее, и указательный и средний палец Энтони обжег приятным пламенем место под его ладонью. Джастин приспустил голову и поднял отяжелевшие от подступившей усталости веки, сталкиваясь взглядами с высоким брюнетом. Если бы не дождь, Бибер бы заживо сгорел дотла от такой неприличной близости. Их первый телесный контакт. — Ты в порядке? — тревожно спросил Бриджес, кончиком языка слизывая дождь с губ. — Разумеется, — Джастин бы пожал плечами, но ему не хотелось, чтобы рука мужчины отпускала его шею, — люблю дождь. А ты? — Не особо, — и Бриджес опустил руку, — меня больше интересует то, что твои губы постепенно становятся цветом моих глаз. Пошли в машину. Энтони Бриджес официально заявил, что рассматривал губы Бибера, пока тот не замечал этого. Каков наглец, — подумал Джастин, — мне это нравится. Энтони разблокировал автомобиль с того момента, как вышел из кафе. Ее салон нагревался всё то время, пока Бибер мечтательно стоял под дождем, и ловил свинцовыми веками дождь. Для большей романтики, ему не хватило распахнуть руки и словно рыжеволосая Роза на палубе Титаника, сказать «я лечу, Джек». Внутри автомобиля пахло солидностью, которой пропах и сам владелец. Для большего комплекта, Бриджесу не хватало четырехэтажного пентхауса, в наличии которого, кстати, Джастин нисколько не сомневался. Грезил о том, как однажды подружившись с Энтони, сможет войти в этот божественный храм. Его дом. Джастину вдруг невыносимо захотелось в гости к Энтони. — Могу я нанести тебе визит? — спросил Джастин, пристегивая ремень и устраиваясь поудобнее на чистой кожаной обивке угольного цвета. — Конечно. Я свободен обычно.. — Нет. Я интересуюсь сегодняшним днем. Энтони взглянул на Бибера, расположив руки на рельефном латексном руле. Губы Бриджеса дернулись в ухмылке, когда в его голове начали прорисовываться мысли, как Джастин потерянно ходит по дому, трогает каждую вещь, как десятилетний ребенок, и, конечно же, ничего не говорит, потому что он мрачный и замкнутый. — Ты хочешь ко мне домой? Прямо сейчас? — преднамеренно спросил Энтони, заранее зная ответ. Ему просто хотелось услышать. — А что, твоя армия уборщиц не успела прибрать все четыре этажа к приходу гостя? — Джастин ухмыльнулся, расслабив колени и растопырив их в стороны. — Нет, — Энтони подхватил иронию, — просто интересуюсь, в какой именно из моих домов ты хочешь. Глаза собеседника, до этого будучи совершенно невозмутимыми, превратились в два квадрата, и Джастин сжал длинными пальцами сиденье под своими ногами. Энтони вновь победно рассмеялся, то ли от резкой реакции парня, то ли от своей же шутки. Ему понравилось вот так просто шутить и играть с доверчивостью Джастина, но, как всегда, с другой стороны, ему было печально от этого. Бибер мог бы отшутиться в ответ, но он только… доверился. Чрезмерное доверие рано или поздно убьет Джастина, и это было ужасно трагичным фактом. Мальчик должен стать тверже, иначе, в этой жизни его растопчат. Тёмные кедровые глаза, колоссально влекущие и одурманивающие, изучали всё лицо мужчины, в то время как тот твердо смотрел в переносицу Джастина, чтобы лишний раз не мучать себя лишними грёзами. — Расслабься, Джастин, я же просто пошутил, — ответил Энтони, и завел, наконец, машину. — Жаль, что над твоей головой нет время от времени светящейся таблички «шутка», — буркнул в ответ Бибер, откидываясь на спинку сиденья и смотря в окно. — По-твоему, я выгляжу как человек, у которого может быть сразу несколько домов? — Если честно, то да, выглядишь. Сначала мне показалось, что ты бизнесмен, — и Бибер вновь нелюбезно сделал скачок на другую тему, — кем ты работаешь? — Я владелец фотостудии, и так же, профессиональный фотограф. Теперь ты понимаешь, почему я нахожу прекрасное в простоте? — намек в васильковых глазах Энтони, на секунду коснулся лица шатена, заставив его органы сжаться. «Этими намеками он меня добьет». Мимо автомобильного стекла частями мелькала улица, просторная и пустая. Мало людей любят дождь, потому что он холодный, острый, неприятный, заставляющий судорожно искать место, в котором можно скрыться. Так же было и с Джастином. Он был дождливым человеком, и мало кто хотел иметь в кругу друзей (а так же, просто знакомых), такую сумрачную персону. Хотя, Бибер сам не горел желанием завести себе сто друзей и столько же знакомых: для него была важна только Роуз, и его мама, которая со временем начинает отдаляться от него. Мальчишеская грудь опустилась, а позвонок пуще вжался в длинное мягкое сиденье. Ногтями парень сжимал кожу под ним, а брови машинально хмурились от неприятных мыслей, постигавших его изо дня в день. Ему пора было уже привыкнуть, но эта депрессия, доступная для показа лишь ему единственному, изнутри сжирала организм и просачивалась с неприятным покалыванием в купол его души. По теории Джастина, он думал, что душа находится в специальной сфере внутри его ребер, затерянная где-то между легкими и сердцем. Ему было интересно изучать самого себя, и придумывать новый мир — тот, что никогда не разочарует его. Ведь, он сам его создал, и, собственно, он сам себе король. Раскат грома снаружи автомобиля спугнул Бибера, и он слегка вздрогнул на своем месте, получив в ответ встревоженный мимолетный взор, наполненный голубым озером. — Ты пугливый, — сухо констатировал Энтони, сильнее держась за твердый латекс автомобильного управления. — Как я уже сказал, мы не достаточно близки, чтобы я доверял тебе то, что не доверяю даже своей подруге Роуз, — Джастин закусил уголок нижней губы. — Что в твоем понимании «достаточная близость»? — Бриджес развернул автомобиль, выезжая на магистраль, заполненную разнообразными транспортными средствами. — Наверное, когда я смогу безо всяких колебаний позвонить тебе в три часа ночи, и сообщить пьяным голосом, что мне плохо. Когда, может быть, я буду слишком счастлив, и первым делом буду звонить тебе, а не Роуз. Брюнет помолчал, остановив машину на загоревшемся красным цветом светофоре. Снова взгляд голубых глаз метнулся к своей противоположности — к карим, и он, недолго подумав, снова задал вопрос: — Это верно. Но как я смогу узнать это? Как скоро это произойдет? Джастин пожал плечами, неуверенно хмыкнув и поразмышляв. — Я думаю, люди сами понимают, когда становятся достаточно близки к кому-то. С твоей романтизацией ко всему окружающему тебя миру, ты без сомнений поймешь, когда станешь мне предельно близок. Наверное, по блеску в моих глазах, когда я буду смотреть на тебя, или когда ты будешь смеяться, я буду смотреть на твою улыбку, вместо того чтобы смеяться с тобой. Это всё… Трудно объяснить, я не знаю. Честно. Энтони, сраженный такой непродолжительной речью, чуть не упустил зеленый огонь над его Ауди, и ему пришлось повернуть голову к дороге, чтобы продолжить путь. Кадык мужчины дернулся, и Бриджес уже начал думать, что со своей апатией (или, что там у него), Бибер поодаль от чужих глаз писал романы. Или, может, уже написал. По их общению, по манере Бибера, по его едва проскальзывающим между диалогами жестами, Энтони понял одну важную вещь: у мальчика глубокое, не имеющее конца и края воображение, которым он блистал, даже стоя под дождем. Бриджес был уверен — Джастин в это время о чем-то задумывался. — Ты умный, — увы, это всё, на что способен был приятно удивленный Бриджес в тот момент. — Не настолько, как ты. Я ничего не умею, и, собственно, знаний у меня в огромные разы меньше, чем у тебя. В какой-то степени, я ставлю тебя в пример. — Да? Например? — это серьезно заинтересовало мужчину, и он снова повернул руль, въехав в элитный район Лос-Анджелеса. — То, как ты говоришь. Мне нравится твоя манера говорить, и, боюсь признать, некоторые твои слова я пытаюсь запоминать, — Биберу начало легчать от такой открытости, относительно чуждой ему, — еще ты фотограф, я уверен, хороший, и у тебя еще автомобиль классный. Энтони засмеялся, припарковав серебряную Ауди у черных металлических ворот. Снова развернулся к собеседнику, изучая заинтересованность и дружелюбие (наконец!) в медовых глазах, которые за всё это время стали в несколько раз светлее. Почему-то, от этого осознания, Энтони стало горячо на душе. Именно — горячо. С каждым новым ответом шатена, мужчине хотелось больше разговаривать с этим прелестным мальчиком, больше спрашивать о собственных предпочтениях, и слышать конкретику. — Ну, конечно, машина здесь самый важный фактор. Если бы у меня ее не было, ты бы стал со мной общаться? — Что за глупый вопрос? Конечно, стал бы. Ты интересный, а это гораздо важнее твоего материального состояния. Отеческая улыбка вновь озарила щетинистое лицо, и Энтони уже собрался выйти из машины, как услышал напоследок: — Но тачка действительно крутая.