Behind Sad Eyes

В доме Энтони Бриджеса пахло свежестью моря. Это было первой мыслью, появившейся в голове Джастина, когда он ступил на паркетный темно-дубовый пол. Темные тона смущали юного гостя, и это начало вызывать у него противоречивые чувства, такие как — выбраться отсюда, и еще — остаться здесь на долгое-долгое время. Тем не менее, восторг Бибер не скрывал: злато-темные глаза источали сущий восторг и приятное удивление, уголки бледно-розовых губ тянулись вверх, отпуская слова вроде «вау», «это что, замок?». Нет, на самом деле, это не было замком. Скорее, дом был похож на поместье бывшего принца, потерявшего свое звание пару лет назад. Чистоту и порядок, естественно, в своем доме навел не сам Энтони, а его домработница, или, что будет еще хуже — жена. От возникшей мысли о семье Бриджеса, у Джастина свело колени, и он потрудился выпрямиться и выглядеть достойно. Реликтовые каменные памятники на кедровых шкафах глядели прямо на Бибера, и от этого мертвого иллюзионного взгляда ему захотелось изолировать себя отовсюду. И он развернулся к Бриджесу, что вешал свое пальто на черную вешалку у двери. — Ну что? Нравится? — спросил он, закатывая рукава белой однотонной рубашки. — Нравится, — согласился Джастин, отмечая размер ровных плеч и длинную шею, скрываемую чертовым воротником. Он хотел сорвать. Конечно, Бибер говорил не о устрашающих каменных статуях и чистоте холла, — ему нравилась фигура Бриджеса, который, чувствуя на себе интересующийся ненавязчивый взгляд, подошел ближе, провоцируя парня неуверенно отшагнуть назад. Смешок сорвался с тонких губ, и Энтони обошел Джастина, подходя к круглой позолоченной арке рядом с очередной фигурой Линкольна. — Пойдем на кухню? — скорее предложил, чем спросил Энтони, вскинув брови и расположив ладонь на стене. Беспрекословно Джастин пошел за ним, ступая в чистую прохладную кухню, по тонам более светлее, чем холл. В правом углу располагались черные тумбы с мраморным покрытием, и в одной из сверкала металлическая раковина, с парой перевернутых стаканов подле нее. Чуть поодаль, Биберу на глаза попалась небольшая корзинка с яблоками и бананами, и он едва ли скрыл ударивший в щеки жар. Желтый изогнутый фрукт не давал покоя, и Джастин закусил губу, подставляя лицо кондиционеру на потолке. Бриджес открыл холодильник, доставая оттуда бутылку коньяка, и Бибер снова нашел повод смутиться и развернуться к искусственному холоду лицом. Не было бы кондиционера на кухне — цвет лица Джастина можно было бы сравнивать с цветом его кровью, запекшейся в жилах. Мужчина перевернул те самые длинные стаканы и подвинул к себе, вливая из горлышка янтарную жидкость. Один из фужеров Энтони протянул Джастину, и тот, вскинув брови от изумления, принял алкоголь, усаживаясь на барном стуле с другой стороны тумбы. — Ты хочешь споить несовершеннолетнего? — отшутился Бибер, ощущая легкую дрожь в коленях и где-то в животе. В низу живота, если быть точнее. — Кто знает, — Энтони пожал плечами, отпивая алкоголь и не отрывая взгляда от смущенного лица мальчишки. Снова крутящийся глубокий водоворот между ребер, стучащий сильным напряжением изнутри по животу, и срывающийся куда боле ниже пупка. Это ощущение растягивает сосуды и отдается грохотанием сердца в левой стороне груди. Джастину нужно что-то крепкое, чтобы залить нутром жгущим веществом и убить в себе это зудящее чувство. Поэтому он обхватывает пальцами стеклянный фужер, совершенно неумело поднося его ко рту и вливая содержимое. Резко обожгло горло, и Бибер, поставив стакан, зажмурил глаза, опуская голову и томно дыша. И всё получилось: это залегло где-то под ключицы, разносясь жаром по телом и успокаивая другое чувство в нем. Чувство напряжения, неуверенности, детской поднадоевшей робости. Джастин распахивает глаза и губы, втягивая прохладный кухонный воздух. Руки автоматически сжались в кулаки, и короткие ногти начали давить на кожу. Биберу хреново, и он попытался выпрямиться, посмотрев на абсолютно спокойного Бриджеса, попивающего свою долю из стакана. Голубые глаза откровенно источали насмешку, но серьезное щетинистое лицо Энтони скрывало это. Не так тщательно, как Бибер старался забыть о своей неловкости и отстраненности. Кстати, его щеки вновь загорелись, и обхватив пальцами фужер, шатен поднес стекло к своим скулам, позволяя холодной хрустали чуть охладить его кожу. Под ней, Джастин готов был поклясться, разгорелся ад. Или Африканский климат. Неважно — ему просто было охуенно жарко. В этом виноват не только незнакомый вкус коньяка. — Так и думал, что нужно было предложить тебе апельсиновый сок, — Бриджес поставил стаканы в раковину, и подошел к Биберу, кладя свою ладонь ему на плечо, — идем, ты весь горишь. Да ладно, мистер очевидность. Вот это грёбанная новость! И почему это он не ведет прогноз погоды? Например: адское херово пекло в районе ключиц, щек и члена, область имени Джастина Бибера. Джастин не отказался бы сейчас от холодной ванны с тремя тоннами льда. Даже искусственный кондиционер не спасал ситуацию: глобальное потепление почти плавило сосуды и мозг Джастина, вяло бредущего за Энтони, который вел его в другую комнату. Изображение в янтарных как жгущий неприятный коньяк глазах размыто, и Бибер, полагаясь на инстинкты, следовал за Энтони, боясь потерять его в потемках длинных коридоров. Он ладонью тихо опирался о стены, остерегаясь встречи с тяжелыми рамами картин, и каждый раз встряхивал голову, когда ему хотелось остановиться и лечь на пол. Своеобразная изжога, скопившаяся между ключицами, не давала покоя, и Джастин действительно подумывал о том, что мог бы с легкостью нырнуть в бассейн со льдом. Помещение вокруг него обернулось в жаркий круг ада, и лихорадочно моргая, он остановился у стены. Энтони, не услышав за собой шагов, развернулся к Биберу, тревожно поглядывая на мальчика. Бриджес подошел к нему, склоняя голову и изучая потное красивое лицо. Мужские пальцы окольцевали мальчишеское запястье, приводя последнего в еще больший жар. Для Бибера это больше походило на романтический знак, нежели на простое касание руками. Отнюдь, шатену стало предельно жарко, и с виска сорвалась капля пота, стекающая по прямым скулам. — Весь горишь, — тихо сказал Энтони. В полумраке коридора его лицо выглядело наиболее соблазнительно, чем при свете дождливого дня. — Это всё алкоголь, я думаю, — свободной рукой Джастин взъерошил волосы, пальцами чувствуя едва заметную влагу. — Ты же выпил всего ничего, — удивился Бриджес. — Но резко и совсем неумело. Я не пил до этого, только видел, как это делает мой отец. Хреново, наверное, ни черта не понимать и слоняться по комнате, завывая пьяные песни. Энтони рассмеялся, и этим светлым смехом, наверное, можно было бы осветить весь темный коридор, в котором, Джастин мог бы поклясться, специально выключен свет. Соблазн приблизиться к мужчине усилился в огромные разы, и мальчик, подавляя это желание, постарался отойти назад, но сделал этим только хуже. Сзади него был стол, который он не заметил и споткнулся, и Энтони механически притянул его к себе, роняя на свою грудь мальчишеское тело, встречаясь взглядом с его. Таким невинным, наивным, и чарующим — Бриджес поймал себя на мысли, что он хочет совратить его. Жестко, страстно, грубо. Покрытый испаринами лоб шатена столкнулся с губами Бриджеса, что в растерянности чуть ослабил хватку, подойдя ближе к парнишке. Напряжение росло с каждым случайном прикосновением, вызывающее жуткую тягу в штанах, и сильную пульсацию в груди. Особенно у Джастина. С его горящим телом и рассудком, ему пришлось труднее всего — он искал возможность глотнуть воздух, будучи почти вдавленным в бордовые обои толстой стены. — Мне так жарко, — задыхаясь, выдавил Бибер, уткнувшись в плечо Бриджеса, позабыв о нормальной субординации и манерах, которые так старательно ранее пытался скопировать с мужчины. — Знаю. Рука Бриджеса начала подниматься выше, до сгиба локтя, и он потянул Бибера на себя. Неприятное жжение в груди последнего больше напоминало обиду. Джастин хотел кое-чего другого. Того, чего нормальные парни обычно сторонятся, и словив на себе хоть один гейский похотливый взгляд — бегут от этого прочь, боясь быть подвергнутым жесткому насилию. Бриджес бредет по коридору, таща за собой Бибера, чей локоть уже затёк от неприятного положения, но сжав зубы, он слоняется по коридору за хозяином дома. И тот приводит его в светлую… спальню. Блять, более прямого намека тупо не бывает. Бибер бросает краткий взгляд на заправленную белую простынь, что покрывает весь спальный толстый матрац. На нем расположено около пяти огромных подушек. Прикроватные тумбочки вводят в ступор: мало ли, что там лежит. Не похоже, что Энтони хранит там косметику и какие-то крема для тела. Но спустя пару минут пребывания в полу-пустой спальне, Джастин отметил, что тут прохладно. Из-за приоткрытого большого окна посреди комнаты, парню начало становиться легче, и он с легкостью упал на кровать, позабыв спросить разрешения. Раскинув руки, парень вдыхал запах дождя и сырости, доносящийся с улицы, которую ливень уже начал топить в частых лужах. Прохлада въелась под кожу, успокаивая бурлящую до кипения кровь, и в ключицах и паху уже начало остужаться. Грудь вздымалась от долгих вздохов, которые Джастин специально растягивал, чтобы максимально расслабиться на холодных чистых простынях. Энтони стоял у окна, элегантно облокотившись тазом о подоконник и, сложив на груди руки, наблюдал за мальчишеским худым телом. Его толстовка шевелилась от втягивающегося и вытягивающегося живота, и пальцы Бриджеса зачесались в желании стянуть с него верхнюю одежду. Он пока не разобрался, отеческие это чувства, или же похотливые, — но ему дико хотелось… Раздеть его. — Эта кровать большая, — заметил Джастин, выпрямляясь и посмотрев на мужчину, — у тебя есть жена? — Нет, Джастин, жены у меня нет, — голубоглазый качнул головой, и прошел к Джастину, касаясь коленями его колен. Смотря на шатена сверху вниз, он продолжил: — а ты? У тебя есть девушка? — Нет, — парень сглотнул, находя свое положение рядом с Энтони очень многозначащим, — я не люблю девушек. Бибер решил пооткровенничать, и увидел незамедлительную реакцию Бриджеса. Вполне приемлемую, кстати: он просто вскинул брови, а не начал читать нотации о том, как это противоестественно и неправильно. — Я тоже… Не люблю девушек. Джастин понял это как намек. Он исподлобья и из-под густых ресниц смотрел на выжидающее лицо Энтони. Его челюсть была сжата, а глаза усердно старались подавить горящее в нем желание. Но позволил своей страсти проникнуть на его лицо, поэтому, он медленно облизал губы, ощущая учащенное дыхание. Своё дыхание. Рука Бибера неуверенно потянулась к ширинке брюк Бриджеса, и тот старался не сорваться и дать сделать это. Раз мальчишка хочет — он это получит. Кожаный ремень дернулся, и черные штаны ослабли на пояснице мужчины. Джастин пододвинулся ближе, к краю кровати, и его дыхание проникало под рубашку Бриджеса, касаясь твердого торса. В одну секунду брюки оказались уже на полу. Брендовые боксеры от Кельвина Кляйна максимально смутили парня. Нет, не боксеры, а то, что из-под них выпирало. Больших размеров бугорок высвечивался сквозь тонкую белую ткань, и губы Джастина осторожно приблизились к нему. Коснувшись сокровенного места, он пальцем оттянул резинку боксёров, потянув их вниз и целуя лобковую область, заставляя Энтони шумно вздохнуть сквозь сжатые губы. Боксеры спустились до ступней, и прямо перед носом у Джастина, поднимался длинный член с выступающими венами. Аккуратный, розовый, и аппетитный и идеально подходящий для губ парня. Гладкий язык Бибера облизал головку, и он удивился тому, насколько она кисло-сладкая. Он ожидал худшего, поскольку никогда этого не делал. Карие глаза метнулись к лицу Энтони, который, к слову, уже из последних сил сдерживал себя, чтобы не толкнуть парня на кровать и отыметь во все щели, сильно оттягивая его волосы и всасывая персиковую кожу. Невыносимое желание отдалось в поднявшийся пах, который уперся в губы Джастина, что аккуратно и невинно целовали горящую от возбуждения плоть. Энтони толкнул таз в рот парня, хватая его за волосы одной рукой. Тот неуверенно положил руки на ягодицы мужчины, и глубже взял в рот пульсирующий член. Он терся о нёбо, о язык, и достигал чуть ли не глотки. С хлюпаньем и запыхавшимся дыханием, Джастин два раза всосал член, слыша восторженные стоны Бриджеса. — Боже… Что же ты делаешь, мальчик… — простонал он, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Джастин краем губ улыбнулся, и снова по самую глотку засосал член. Постепенно рот его начал привыкать к этому, и Бибер, вдохновленный яркими эмоциями мужчины, начал делать это с ритмом, сладкими стонами и падающей с нижней губы слюны. Он тоже прикрыл глаза, с особой страстью «заглатывая» плоть. Поднявшийся в его штанах член сам начал пульсировать, и штаны казались ему предельно неудобными, но он ставил желание превыше всего. Причем не свое, а Энтони, который схватив шатена за русый шелк волос, натягивал его рот на свой длинный пах. Джастин сильнее сжал ягодицы Энтони, чуть прикусив головку члена, и подарил еще один максимум наслаждения. Ладони терли мягкую кожу и поднимались выше, на поясницу. Короткие ногти со скоростью метнулись вниз, оставляя за собой красные полосы, заставив Бриджеса опять застонать, причем настолько, что, наверное, даже на улице будет слышен его предельно довольный хриплый голос. Кончиком носа Джастин коснулся головки, и сжал рукой «ствол», крепко сжав и надрачивая его. Ощущение мальчишеской ладони на своей плоти свело с ума Энтони, и он пустил слезу от яростного наслаждения, разрывающего его изнутри на сотню маленьких частей. Он готов поклясться, что это его самый лучший минет в жизни. Теплая сперма прыснула на губы Джастина, и он, обхватив губами головку, позволил влить себе в рот результат его тщательных добровольных стараний. На вкус она была горьковатый, но само послевкусие и ее ощущение на дёснах сдвигало всю его крышу. Бибер отпустил член, и, сглотнув, упал спиной на кровать. — Ты нереальный, Джастин, — все еще запыхаясь, произнес Энтони, натягивая на себя боксеры. — А ты вкусный, — Бибер подмигнул, увидев ухмыляющееся лицо Бриджеса. Это первый удачный минет от Джастина, и он устало и счастливо выдохнул, прикрыв глаза и проваливаясь в дремоту.