Я - каджит

      Каджит стоял на носу «Северной девы», смотрел в морозную морскую даль и мешал обзору.       Рядом с ним вальяжно сидела Серана, нехорошо поглядывая на моряков, которые, заметив красный огонек у нее в глазах, как-то стухли и замолчали. Уже несколько часов они плыли, не проронив ни слова, хотя до этого каждый из них и капитан Гьялунд лично обещали надрать коту его пушистый хвост, если тот не отчалит куда-нибудь в сторонку.       Но каджит был слишком занят. Он только изображал крайнюю заинтересованность расположившимся где-то там гипотетическим Солстеймом. Его интересовало другое.       Какого саблезуба его понесло на этот забытый самим Морровиндом остров?       Нет, причину, по которой он решился на такое приключение, он прекрасно помнил. Все началось с того, что он потерял в своем здоровом рюкзаке, напичканным украденным оружием, доспехами, едва ли не тоннами оленины, топором и киркой, ключи от поместья «У озера». Он так перепугался, что не сможет зайти домой, что вывалил все содержимое своего рюкзака на землю. Как он потом его собирал — отдельная история, забавная, но никому неинтересная, к тому же, как выяснилось, здоровая связка ключей висела у него на поясе и позвякивала, но суть не в этом. КаʼБаша откопал в недрах своего бездонного, как желудок Фаркаса, рюкзака потрепанную, пожеванную, грустную записку, в которой было написано, что каджит — редкостный козел.       В целом, он такому положению вещей не удивлялся. Каджита часто называли то козлом, то бараном, и все это несмотря на то, что он кот. А потом КаʼБаша перечитал ее и вспомнил, кто ее ему принес, когда и при каких обстоятельствах.       В Айварестеде на него набрели три странных человека в мантиях с кусками драконьей чешуи и с сушеными кальмарами на головах. Они презрительно спросили, не является ли каджит Драконорожденным, на что КаʼБаша ответил, что он которожденный, мамой-рожденный, папой-воспитанный, из-Хелгена-сбежавший, ярла-Вайтрана-обожравший, всех-задолбавший, а так же на ходу придумал еще с десяток совершенно банальных титулов вроде «наездника хромой кобылы», и напоследок ввел в ступор всех — и себя тоже — спросив, неужели Седобородые со своей горы так сильно орали, какая самка его родила, что об этом мгновенно узнали какие-то странные господа, носящие не самого симпатичного вида морепродукты вместо маски.       Ничего не поняв из его пылкого монолога про рождение, воспитание и вопли старцев из Высокого Хротгара, странные люди решили его убить. Каджит заподозрил, что они норды, потому как обычно в непонятных ситуациях морды бьют именно они. Но нет! После того, как добрые стражники прикончили всех троих, каджит содрал маску с одного человека и внезапно увидел данмера.       При нем была эта записка. Плюнув на идиотов, служащих какому-то Мираку, КаʼБаша сунул бумажку в рюкзак и забыл. Надолго забыл.       Пока не перерыл весь свой рюкзак.       В тот день, когда он прочитал эту записку во второй раз, у него было плохое настроение. Чтобы его себе поднять, каджит решил, что пора ввязаться в какую-нибудь историю, а то в его жизни уже два дня ничего не происходило. Так что КаʼБаша и крайне довольная жизнью Серана собрали вещи и слиняли в Виндхельм, на свидание к «Северной деве».       Ее капитан послал их в далекое путешествие каджиту под хвост. Кот, нисколько не смущаясь, ответил, что его задница всегда с ним, что при необходимости, он может Гьялунду ее даже показать, на случай, если она чем-то отличается от нордской. А потом КаʼБаша предложил двойную сумму за перевозку себя и Сераны на Солстейм.       Неизвестно, что повлияло на Гьялунда больше — то ли деньги, то ли обещание показать, откуда у каджита растет хвост, но корабль все-таки отправился в путь, и относительно скоро КаʼБаша ступил на покрытую пеплом почву острова.       Первым, кто его встретил, был какой-то сморщенный, подозрительный данмер, эдакий серокожий безбородый Изран, глаза которого налились такой ненавистью к вампирам, что стали красными. На вопрос «кто такой Мирак» он не ответил, но отправил к Камню Земли. Подумав, кот решил, что ну его нафиг, и позволил восторгу туриста взять себя на ручки.       Перед ним была совершенно другая страна!       Такая странная, такая удивительная, с такими интересными домами, Азура упаси в таких жить, с такими по-нордски угрюмыми мордами, что каджиту захотелось плакать. Как будто и не уезжал никуда.       А выйдя за крепостные стены, кот вдруг запнулся о труп стражника и влетел в постепенно появляющееся порождение пепла.       Веселое место, этот Морровинд.