Я - каджит

      Каджит крепко обнимал Айрилет.       Айрилет же выпучила глаза и пыталась вырваться на свободу, но кот героически ее тискал.       Провентус Авениччи застыл истуканом, ярл Балгруф потерял челюсть на полу, Хронгар истерично хохотал, Фаренгар не выспался и пытался найти в происходящем смысл.       А каджит всего лишь пытался доказать пользу объятий.       Если бы у каджита спросили, как победить гражданскую войну, кот бы однозначно ответил, что для этого необходимо придумать как минимум еще дюжину рецептов сладостей, которые будут бесплатно раздавать на улицах. А второе, что стоило бы для этого сделать — разрешить людям обниматься на улице с кем угодно.       Именно это он пытался донести до ярла Балгруфа. КаʼБаша свято верил, что это спасло бы ситуацию.       В Скайриме творилось безобразие. Из сладостей были только яблочные пироги, один вид пирожных и сладкие рулеты. И еще мед. И все.       И люди почему-то считали зазорным обниматься с кем-нибудь на улицах. А вот ходить с кислой рожей — это да, это почетно. КаʼБаша этого решительно не понимал.       Если каджита захотели бы обнять на улице другие люди, он был бы не против. Он прекрасно понимал, что он мягок, пушист, миловиден и восхитительно усат, и не любить его сложно. Вот только окружающие в этом порыве себя почему-то сдерживали.       И кот искренне не понимал — зачем?!       Он мог часами сидеть, согревая человека на своей груди. В конце концов, он понимал, почему люди такие злые. Им не повезло сразу в момент рождения. У них нет ни мягких лап, ни пушистого меха. Они не умели урчать. Кот вообще не представлял, чем они занимаются с возлюбленными вечерами. Каджиты просто садятся друг с другом, обнимаются и весь вечер мурчат. А люди? Разговаривают о политике?!       Это худшее, что можно делать в компании со своим возлюбленным!       Айрилет положение дел не нравилось. Она ругалась, что если каджит хотел что-то объяснить ярлу, то пусть ярла и обнимает. Опасаясь за целостность своей шкуры, КаʼБаша отобрал у нее меч, но отпускать не собирался.       У него был большой опыт обнимания незнакомых людей. Они все сначала орут и дергаются, а потом привыкают и просят помурчать.       Стесняются, наверное.       Идиоты.       Кто ж кота стесняется? Стесняться надо того, кто не захочет понять и войти в положение. А каджит всегда мог понять ближнего. Он же кот, пусть и двуногий, это его работа.       Айрилет все еще сопротивлялась.  — Противная кошатина, отпусти меня, в конце концов! — в бедной женщине постепенно начала просыпаться истеричка. — Что ты себе позволяешь?! Я хускарл ярла!  — И что? Хускарл ярла не человек? — каджит морщился. То, что Айрилет хороший воин, он уже понял. Она в стремлении вырваться отбила ему всю спину.  — Я не могу вести себя так при ярле! — Почти кричала данмерка.  — Ну, давай каджит попросит его отвернуться….       Ярл Балгруф подавился воздухом, наглостью кота и собственным воображением. Отвернуться! В его дворце!       Воцарилось молчание, сопровождаемое проклятиями Айрилет. Ярл Вайтрана смотрел на кота, а потом отдал приказ всем присутствующим отвернуться. Кот замурчал, а Айрилет едва не захлебнулась собственным негодованием.       Минута…. Две…. Три….       Балгруф Старший осторожно повернул голову обратно. Айрилет стояла, облокотившись на кота, и тот, самодовольно скалясь, тихо мурчал ей на ухо.       Ну и что, что он Слышащий.       Природа сделала его пушистым — разве не для этого ли?