Я - каджит

      Каджит сидел рядом с ярлом Балгруфом и старательно делал вид, что его здесь нет.       Хронгару приспичило за столом рассказать дивную историю, как на лагерь Братьев Бури, что под Вайтраном, совершенно внезапно напал дракон. Ярл Балгруф Старший внимательно слушал его, а сам следил за реакцией кота. Обычно по кошачьей морде можно было с легкостью догадаться, к чему он приложил лапу, а к чему нет.       Вот и сейчас КаʼБаша с каждой минутой все ниже и ниже опускал уши и все больше выпучивал глаза. Ярл покачал головой. Очевидно, что кот там был — и он был этому совершенно не удивлен.       А когда Хронгар сказал, что там видели кого-то с хвостом и некую женщину, дюжий норд окончательно убедился, что каджит имеет к этому происшествию непосредственное участие.  — Может, ты нам расскажешь, что ты там делал? И как ты нашел лагерь? — спросил ярл.  — Друг не расскажет об этом Ульфрику? Ульфрик сдерет с каджита шкуру, если узнает, кто убил его солдат! А КаʼБаша не хотел. Совсем не хотел! Да и не он это был!  — С чего мне вдруг сдавать тебя? Ведь ты мне, считай, доброе дело сделал.  — Не напал, а упал, — вздохнув, начал каджит. — Не дракон, а Дюрневир. Не кто-то с хвостом, а КаʼБаша. Не какая-то женщина, а Серана.  — Та вампирша?.. — выпучил глаза Хронгар.  — Ага. — Виновато посмотрел на него каджит.       Ему часто ставили в вину дружбу с драконом и вампиршей. Но если Серана захотела стать спутником кота сама, то с Дюрневиром ситуация получилась куда веселее.       Их дружба началась весьма по-нордски. Это им свойственно симпатизировать тому, кто хорошенько начистил им рыло. Каджит был несколько удивлен, когда убитый им Дюрневир внезапно воскрес и объявил, что кот теперь сможет вызывать его в качестве подмоги в Скайрим.       Кот задумался. Представил себя на месте дракона, запертого в совершенно негостеприимном Каирне Душ. Подумал, каково это, иметь крылья и летать только над пепельными пустошами. И решил, что Дюрневир такого не заслужил, и стал вызывать его в Скайрим по любому поводу.       Дракон даже начал жалеть, что открыл коту свое имя.       Его бессовестно выдергивали из Каирна каждый день. Они были знакомы всего пару месяцев, а от разнообразия причин, по которым КаʼБаша призывал Дюрневира, у дракона кружилась голова. Еще бы! Каджит ни разу не повторялся.       КаʼБашу обижают мамонты! Каджита хочет съесть вон тот дракон! На каджита напали бандиты! Каджит голоден, поймай оленя! Каджит просто хотел похвастаться, гляди, какую рыбу он поймал! Каджита хотят сожрать, рыкни на них! Каджит устал драться с медведем! Друг хочет посмотреть, что выковал КаʼБаша? Покричи на Тенегрива, он меня не слушается! Каджиту не с кем обниматься, можно он будет обниматься с Дюрневиром? У каджита плохое настроение, пусть друг красиво полетает над той горой! Друг стоит на Глотке Мира. Друг хочет поздороваться с Партурнаксом?       Дюрневир терпел. Он был рад возможности вырваться в Скайрим, но каждый день переживать переход из Каирна Душ ему не нравилось. Дракон уже понял, что это была его стратегическая ошибка — жаловаться коту было нельзя. Серане — можно, она бы послушала, поплакалась ему сама и ушла. А кот не такой. Кот считал своим долгом решить проблему, на которую поступила жалоба.       Даже если она не его. Даже если решать ее не просили.       Однако со временем Дюрневир привык. Ему даже становилось скучно, если кот его не вызывал. У него была превосходная фантазия. С ним было куда веселее, чем с Валерикой.       Эта мадам была слишком серьезной, чтобы купаться с котом в грязи и пускать пузыри.       Вот ее дочка — Серана — тоже сначала не хотела. А потом стала обижаться, когда ее не звали на бой грязекрабами.       Нормальный человек таким бы заниматься не стал. Но ни Серана, ни Дюрневир, ни КаʼБаша людьми не являлись. Так что ничто не мешало им придумывать заклинание усиления пинка под зад, которое тоже писалось потехи ради.       На Дюрневира начали коситься его сородичи — те, которым удавалось застукать его за объятиями с котом. Со временем, слухи о ненормальном дова покатились даже среди людей. Молва о Серане, катающейся с горки на бревне, со временем дошла до Харкона. Он стал ей писать письма, пытаясь объяснить, что она позорит семью.  — КаʼБаша, может, ты расскажешь, как был уничтожен лагерь Братьев Бури? И самое главное — как ты его нашел? — спросил Хронгар.  — Каджит предложил Дюрневиру кататься на пузе со склонов Глотки Мира. Дюрневир сказал, что на пузе будет кататься он, а КаʼБаша и Серана — на Дюрневире. Да-да, каджит и его друг ездили на спине дракона по снегу. А потом снег залепил Дюрневиру глаза и нос, и он случайно снес лагерь. КаʼБаша не знал, что он там стоит! Если бы знал, то стал бы кататься на другом склоне.       Ярл Балгруф посмеялся. Это была самая неожиданная смерть, которая только могла придти к солдатам Братьев Бури. В том, что КаʼБаша не врал, он не сомневался. К коту он уже давно привык и был совершенно не удивлен, что эта пушистая зараза использовала дракона в качестве санок.       Однако и Серану, и Дюрневира все устраивало.       Им постепенно начинало казаться, что они прожили столько столетий для того, чтобы на ферме сесть в курятник и кудахтать.       Особенно, если это делал Дюрневир.