Как прекратить гражданскую войну
4 августа 2015 г. в 20:18
Каджит бессовестно лежал на постели ярла Виндхельма в его покоях.
Сегодня он устал от жизни чуть больше нормы.
Его пустили в Виндхельм, потому что он пообещал присоединиться к Братьям Бури. Это была бы очень странная картина. Кот, кричащий «Скайрим для нордов!»? Вы серьезно? Так что КаʼБаша наплел стражникам какую-то лютую ахинею про то, что просто ненавидит Империю и идет драться с ней, а еще про то, что ему тоже стало бы обидно, если бы на его Эльсвейр напали. Половину этой бурды он забыл, а вот стражники — нет. Более того, они запомнили, как выглядит КаʼБаша, хотя для большинства людей каджит был безликим животным. И теперь каждый раз, когда кот заходил в город, стражники ему напоминали, что он собирался сделать. А кот этого делать не хотел.
Он тянул, как мог. И чем дольше он тянул, тем меньше ему нравился Ульфрик. И в один прекрасный момент он решил, что не станет Братом Бури, потому что ярла Виндхельма и его верного товарища Галмара внезапно сожрет дракон.
Дюрневир был не против. Он кружил над городом, наблюдая за котом, ожидая от него команды. Уговор был такой — КаʼБаша лезет по стене и ищет окно в комнату Ульфрика. Когда ее найдет и убедится, что в ней находится именно ярл, он даст знак дракону, и тот разнесет там все к даэдровой матери.
Проблема была только одна — Ульфрик пил и совершенно не собирался покидать празднование.
КаʼБаша прождал больше часа, повиснув на стене и качаясь на ветру. Лапы ныли, когти — его драгоценные когти! — судя по ощущениям, приготовились оторваться. Каджит злился. Ульфрик, как и всякий норд, обожал бурные празднования — это кот уже понял. Да что уж там мелочиться-то — ярл Виндхельма бухал, как Кот Крови, и останавливаться не собирался, судя по воплям, доносившимся откуда-то из недр дворца. Каджит постепенно начинал закипать.
Впоследствии ожидание надоело даже терпеливому Дюрневиру, и тот предложил КаʼБаше вломиться в покои и обокрасть их, заодно устроив погром.
Кот сначала не хотел этого делать. В замке было полно злой стражи, которой бухать не разрешили. Он не сомневался, что любой из этих — до обидного трезвых! — солдат схватит его, как только увидит.
Правда, в итоге, он все равно полез обворовывать Ульфрика, решив, что он, в конце концов, опытный вор, и ему приходилось уносить ноги и не из таких мест. Тем более, что он однажды уже удрал из Хелгена. По сравнению с Алдуином любой Ульфрик — слепой недоразвитый младенец.
Каджит очень быстро обчистил покои ярла, сжег большую часть его одежды, порвал зубами покрывало на кровати, поточил когти об его стол и прошелся грязными сапогами по простыне, стараясь при этом шуметь как можно сильнее, чтобы его увидели стражники и доложили Ульфрику. А уж там смыться и позвать Дюрневира будет не такой большой проблемой.
Собственно, ему даже не пришлось долго ждать. Стражники заметили его, но вместо того, чтобы просто позвать Ульфрика, они повязали кота и волоком по ступенькам потащили его в тронный зал.
Кот матерился.
Ну да, просчитался. Из тронного зала, полного пьяных нордов и трезвой стражи, смыться было куда сложнее.
Но Ульфрик был в хорошем настроении. Поэтому, когда ему под ноги кинули связанного КаʼБашу, он только посмеялся, велел его развязать, разрешил брать что угодно из его покоев и даже предложил выпить.
Кот едва не зашипел.
Даэдра на голову этого норда! Как заставить его подняться наверх, кот не знал, а велеть Дюрневиру ворваться в тронный зал было бы жестоко по отношению к самому Дюрневиру.
КаʼБаша усиленно думал, пока дюжие стражники несли его обратно в покои ярла. Он не прекращал размышления, даже когда они из обиды едва не засунули его башкой в очаг. И тут ему пришла в голову идея.
Поэтому каджит разделся до состояния «в чем мать родила», лег на кровать ярла, кокетливо прикрылся перепачканным его же сапогами одеялом и стал призывно мурлыкать, изображая из себя беспечную деву на брачном ложе.
Он ждал.
Через какое-то время в комнату заглянул стражник, явно желавший проверить, свалил ли каджит из покоев ярла или нет. И, увидев такую картину, бедный мужчина (если это, конечно, был мужчина — под шлемом особо не разобрать) застыл изваянием Исграмора. Каджиту казалось, что он слышит, как несчастная жертва кошачьей наготы беспомощно хлопает глазами и как трещит по швам ее мозг.
— Где же ярл? — промурлыкал кот. — Куда же ярл подевался? Каджит так соскучился по нему. Каджит так хочет снова посмотреть на его прекрасное тело! Быть может, друг позовет ярла?
Норд, стоящий в дверях, медленно кивнул и исчез за дверью, как устрица в недрах собственной раковины. Каджит поспешно встал с кровати и принялся одеваться. У него будет мало времени — Ульфрик, услышав такое, наверняка будет очень зол.
Как только КаʼБаша повесил на пояс свой меч, в комнату ворвался взбешенный ярл Виндхельма в компании с Галмаром. Оба были очень недовольны и вооружены топорами. Кот усмехнулся. Он знал, как довести этого норда до белого каления.
— Что ты там говорил про тело ярла, кошачий выродок?! — прорычал Галмар.
— А что, друг ревнует? Пусть друг не боится! Каджит не жадный, он другу оставит немного Ульфрика, — хихикнул кот и, похабно осклабившись, лизнул пьяного и плохо соображающего ярла в щеку, не забывая при этом нехорошо урчать и мурлыкать. Оба норда покраснели до самых кончиков ушей и замахнулись топорами на КаʼБашу, но кот успел вовремя увернуться. Он выскочил в окно, зацепился за стену когтями и подал знак едва не спящему Дюрневиру.
Дракон коротко кивнул, разбил носом окно в покои ярла, схватил Ульфрика и Галмара зубами, помотав из стороны в сторону головой, и с силой швырнул их на скалы далеко внизу.
Каджит тем временем уже бежал по крышам домов и городской стене прочь от места преступления.
Зато он точно знал, что эти норды попадут после смерти в Совнгард.
Они же умерли смертью храбрых, сражаясь с драконом.
Остальное не имеет значение. А то, что на самом деле хваленый ярл Виндхельма просто пытался доказать какому-то коту, что он предпочитает женщин, затеряется в веках и не будет предаваться огласке.
Оно и к лучшему.