Я - каджит

      Каджит ликовал.       Он гордился своей гибкой соображалкой, и был готов гладить себя по головке хоть до полного ее облысения. Ему, Серане и Страже Рассвета предстояла серьезная битва с вампирами клана Волкихар, а воин — по понятиям нордов — из каджита никакой.       Да, он не был способен с дикими воплями бежать на врага с мечом, тем более, если он заранее знал, что враг к таким нападкам привыкший и от того совершенно не пугливый.       Он слишком любил свою пушистую шкуру, чтобы вот так глупо ее калечить. Да и за время длительной работы с Темным Братством кот привык, что он убивает противника, не давая ему возможности взять в руки меч и оставить на каджите хотя бы одну царапину. И по этой причине он часто ссорился с окружающими его нордами. И особенно — с Соратниками, в ряды которых он недавно вступил.       А потом в его пушистую голову пришла идея. Она так понравилась КаʼБаше, что он несколько дней ходил по форту Стражи Рассвета, мерзко хихикая и нервируя подозрительного Израна.       Он всего лишь придумал, как нокаутировать вампиров, не оставить на себе ни одной царапины и при этом угодить всем находящимся рядом нордам, да так, что они вряд ли еще хоть раз потребуют от кота честного боя.       Он посоветовался с Сераной, и они вместе сделали ему шлем из чугунного казана, доспехи из сковородок, а в качестве оружия КаʼБаша взял весло и даже умудрился в таком виде зачистить бандитское логово.       Успех каджиту крайне понравился. Он решил, что на все остальные битвы он будет ходить так же. А ближайшей битвой и было сражение с вампирами клана Волкихар.       Изран знал о его выборе. Он две недели до осады замка ходил за КаʼБашей по пятам и просил не позориться. Сорин Журар презрительно морщилась, поскольку весло — это не технологично, а Гунмар лишь с интересом попивал из кружки мед. Однако всех на место поставила Серана, которая заявила, что будет участвовать в сражении на стороне каджита, и в качестве оружия избрала тот же чугунный казан и поварешку.       КаʼБаша был крайне горд собой. Он знал, что стал отцом для этой вампирши куда больше, чем собственно лорд Харкон.       В итоге Стража Рассвета разделилась на два лагеря. Один состоял из Сераны и каджита, а второй — из всех остальных, причем обе стороны искренне хохотали над действиями друг друга.       Дабы совершенно выбить вампиров из колеи, КаʼБаша и его спутница договорились, что купят у РиʼСада пару бутылочек скумы, намотают на головы разноцветные тряпки, в таком виде, расталкивая всех, пройдут в замок, а уже там наведут панику, танцуя на столе и размахивая трусами ярла Балгруфа.       Символичнее было бы размахивать трусами Ульфрика или генерала Туллия, но поскольку одного съел Дюрневир, а другой от их просьбы поседел еще сильнее и едва не бросил их в темницу, взять их не получилось. А ярл Вайтрана был человеком отходчивым, к коту привыкшим, и совершенно ничему не удивляющимся. Уже.       Для того, чтобы окончательно сломать воображение бедных вампиров, кот предложил упасть на них с потолка и самым бесстыжим образом начать есть все, что лежит у них на столе. А если кто-то рискнет поднять руку на каджита, он согласился вставать на четвереньки, тереться об ноги вампиров и громко мурчать.       Ради этого надо было пойти в замок раньше, чем туда прибудет Изран. Но и это была не такая большая проблема — Тенегрив был быстрее, чем большинство лошадей Скайрима, и нес он только двоих человек. А чугунный казан и сковородки можно было найти где угодно, в отличие от арбалетов Стражи.       Поэтому, когда Изран со своим войском и троллями прибыл к замку, все уже было кончено. Вампиры лежали ничком на каменном полу со свернутыми шеями и поломанными зубами, а на люстре торжественно висел каджит и победоносно размахивал трусами.  — А лорд Харкон?.. — спросил Изран.  — Угу, — грустно кивнула Серана и запила горе стоящим на столе кровяным эликсиром.       От ее отца осталась кучка пепла, но битва с ним выдалась действительно тяжелой, потому что весло сломалось об его дубовую голову.       Впрочем, она не сильно об этом жалела. КаʼБаша практически с первых дней их знакомства стал для нее эдаким папочкой.       Что ж поделать, если для этого ненормального кота все обиженные и обделенные автоматически становились золотыми, бриллиантовыми и требующими ласки и объятий.       Правда, иногда ей казалось, что в каджита вселился сам Шеогорат. Потому что ни один нормальный кот не стал бы качаться на люстре и размахивать чужими трусами.       Впрочем, так было даже веселее.