I see the Real You.

Мертвая тишина. Казалось, было слышно, как падают пылинки на пол, соприкасаясь с тёмными тенями предметов. Резкое движение, едва уловимое, но ощущаемое, потому что создало легкий порыв ветра. Нил откинул прядь моих волос с лица этим шустрым движением, я немного отстранился назад и поймал его пытливый взгляд. Тени красиво падали на его лицо, придавая очертания каждому изгибу, но в глазах мелькала тревога и непонимание. Они сменяли друг друга в быстром темпе, что заставляло взгляд Нила метаться с бешеной скоростью, чтобы я ничего не понял. Но ему сделать это не удавалось, он всё чаще и чаще засматривался на мои глаза, а я тем временем терялся в его. Тёмная серая обводка вокруг радужки отчётливо выделялась на фоне светлых глаз. Мне казалось, что я вижу каждую впадинку, каждый выступ его серого омута. Наконец, он нарушил тишину. Бархатный монотонный голос, низкий и выводящий из ступора раздался в воздухе: — Что случилось? — Ничего. — Да ладно тебе, — он сделал шаг мне навстречу, и пришлось слегка приподнять голову, чтобы увидеть его глаза вновь, — Мэтт, я серьёзно. Ты так переживаешь из-за того, что произошло? — Да пойми же, — начал было я, но осёкся — я пока не хотел говорить всё, что было в голове, надо было хорошенько подумать. Нил испытующе прожигал меня взглядом, и я почувствовал его руки на своей спине. Объятия. Объятия…Его тёплые пальцы прикоснулись к моей коже, лёгкая дрожь пробежала по телу. Я уже начал отстраняться назад, но сделать это не удалось: сильными руками он притянул меня к себе, и через секунду я уже чувствовал весь жар его тела даже сквозь майку. Нил прижимается щекой к моей макушке и слегка невнятно произносит: — Не будь глупцом, Мэттью, — я понимаю, о чём он хочет мне сказать, но совесть не собирается его слушать. Эта внутренняя борьба между мозгом и сердцем разрушает меня, я расклеиваюсь и трескаюсь на маленькие кусочки, — мы уже давно не маленькие, и ты, наверняка, понимаешь, что у меня к тебе не простые дружественные чувства. А ведь он прав. Мы уже взрослые мужики из популярной группы, а ведём себя как 15-летние девчушки, влюбившиеся в школьного альфача. Я положил голову ему на плечо, и его размеренное дыхание обжигало ухо. Мысли путались в голове, не давая найти точный ответ и хорошее решение этой проблемы, но я всё-таки решил выдать то, что сейчас меня волнует. — Нил, мы с тобой — одно дело. Но… — пауза, я собирался с мыслями и находил правильные слова, но он не дал мне договорить. — Джанин? Да, Джанин тебя волнует? — Я слегка опешил от его проницательности. Он читает мысли? Нет, серьёзно, это выглядело очень странно. — Я уже думал об этом, много думал. Разные мысли приходили в голову, и, несомненно, да, я делаю ужасные вещи, пока она страдает в больнице, но что я могу с этим поделать? Мэтт, ты не просто временное времяпровождение в её отсутствии, ты — влечение, набирающие обороты с бешеной скоростью. Я не знаю, чего ты и сколько там себе надумал, расслабься. — Живи сегодняшним днём, — тихо пробубнил я ему за спину свой вечный девиз, но он услышал, и я знал, что он улыбнулся, хоть и не видел этого. — А вот насчёт детей ничего сказать тебе не могу. — Зато я могу. Вайолет приняла всю ситуацию нормально, умная девчушка всё-таки. Насчёт Джета не знаю, но не думаю, что он вообще вникнет в тему. — Казалось, что успокаиваю его теперь я. Нил сильнее сжал меня в объятиях, мои кости уже собирались хрустеть, но мне было всё равно: сам факт происходящего был приятен, и никакого значения не имело всё остальное. Как обычно: где есть Нил, там нет ничего кроме. — Я виноват перед Джанин, причём очень сильно, но твоей вины здесь нет. — Не стоит так нагружать себя, — я сомкнул руки у него на спине и прижался ещё чуточку сильнее. Холодный лунный свет заливал в окно, разливая белые пятна света на предметах. Мы ещё долго стояли в обнимку и молчали. Тишина прорезала головы, давая волю мыслям, а те расфасовывались по полочкам и папочкам. Было дано некое время на размышления, но мои мысли не были заняты важными делами и решением проблем, я думал о еде, и о крови, что шла у меня из носа. Почему? — Кхм, — наигранный кашель. Я тут же отпрянул от Нила, но одной рукой всё ещё держал его за спину, как бы приобнимая. В коридоре из-за светлой двери выглядывала маленькая голова с длинными свисающими волосами. Вайолет. — Иди спать, — Нил выдохнул с облегчением и отдал мягкий «приказ». Вайолет чуть замешкалась, затем вышла из двери и опёрлась на стену плечом, в точности как её отец. — Да куда же спать-то, тут такие страсти. — Она улыбалась, ей нравилось играть с нами, словно мы два лиса, загнанные в угол — хитрющие, но уже не имеющие выхода. — Вайолет! — Мы одновременно высказали своё недовольство, и, переглянувшись, рассмеялись. Юная леди подмигнула нам и скрылась за дверью, предварительно выкрикнув «Спокойной ночи». Я всё так же стоял у входа в ванную, а Нил рядом со мной. Опять повисло молчание, но оно уже вовсе не было неловким. Все было так, будто и надо, и должно было происходить. Тишину теперь нарушил мой желудок, громко заурчав, жалуясь, что не поступала в него пища целый день. Нил одарил меня тёплым, уже спокойным взглядом, и тыкнул пальцем в нос. — Пиип, — начал он говорить ту самую фразу, что впервые заставила меня жутко смутиться, но не договорил. После того, как убрал палец, своими слегка сухими, но такими чарующими губами, прикоснулся к моему носу, подарив мне поцелуй. Я улыбнулся, заправил пучок волос за ухо, и уже было хотел ответить на его такой нежный и лёгкий поцелуй, но он шустро ускользнул от меня на кухню. Я в лёгком недоумении остался стоять перед ванной.

___

Когда я добрался до кухни, Нил не терял даром время и уже готовил «завтрак», который начался у нас ночью: пахло поджаренным тостом и крепким чаем с ароматом малины. Малины? Немного непривычно. — Может, тебе помочь? — Нил оглянулся, бросил в меня взгляд в роде «нахрена?» и продолжил что-то резать. Я уселся на стул за столом, и уставился в его спину. Он всё так же был без майки и мышцы перекатывались под кожей с каждым его движением, что невероятно затягивало и немного даже возбуждало. Но у меня всё было под контролем, я просто пялился не сводя глаз. Черт, столько глупостей наделали, и как теперь всё это разгребать? О, я опять отхожу от своего девиза в сторону. Мне плевать, что будет завтра. Хотя, кого я обманываю? Конечно, я думаю о том, что я буду делать завтра, смогу ли я встретиться с Нилом, как я должен вести себя в компании, где есть он и много других вещей, касающихся Нила и меня в целом. Конечно, всё это жутко напрягало и хотелось расслабиться, но как тут расслабишься-то? Зад ноет, полуголый Сандерсон готовит завтрак, а ещё нас застукала Вайолет. У меня даже была мысль, что наши с ним отношения развивались слишком быстро — две недели всего-то прошло, буквально. Но я откинул это в сторону, мы знакомы с Нилом уже около 20 лет, если не больше, и всегда непонятная химия происходила между нами, но это не переходило за рамки «друзья», потому что… то ли мы этого боялись, то ли не понимали. И иногда думаешь: «вот раньше я был глупцом», потому что потерял много времени впустую или делал непонятные вещи. Будем ли мы с Нилом так думать об этой ночи, дне, да и недели в общем? Слишком много произошло за короткий срок времени, чего так долго оба не могли сделать. — А, знаешь, — я всё так же пялился на его спину, он хмыкнул подобное «ну?», но не оторвался, — кажется, я люблю тебя. Нил немного дёрнулся и, положив нож на дощечку, развернулся ко мне. На лице его сияла улыбка, в глазах плясал победный огонёк, он, казалось, светился изнутри и одаривал теплом всё вокруг. — Я долго ждал, пока ты это скажешь, — это немного смутило меня, но весь вид Сандерсона давал понять, что чувства в нём бурлили, но он больше ничего не сказал, а просто оглядел меня с ног до головы и вновь повернулся к дощечке с ножом. — То есть, ты ничего мне не хочешь сказать? — Я выпалил с не скрытым намёком, ожидая подобной фразы. Не сказать, что я был разочарован, что не услышал «заветных» слов, часть моей души не нуждалась в них, но хотелось бы прочувствовать всю интонацию, всю чувственность, что только мог вложить Нил в свои слова. — Нет, — он промолчал пару секунд, и, сделав вид, что «догнал», продолжил, — ты думаешь, что я люблю тебя? — Звучало, как насмешка, казалось, даже слегка агрессивно. Я подпёр ладонями голову, опираясь на стол, слова врезались мне в голову и поставили под сомнения всё, что я себе напридумывал. На несколько секунд в моей голове даже пронеслись мысли, что он вовсе ничего не чувствовал ко мне и просто играл. Но их прервал голос Нила: — Ты не думаешь об этом, Мэттью, ты знаешь это. — Он развернулся ко мне снова, и его лицо уже выражало умиротворение и некую радость от того, что он смог заставить меня поволноваться, — но раз уж тебе так хочется… — Идиот. — Я люблю тебя, — слова прозвучали громко, неся в себе огромную энергетику, и я чувствовал, как тепло заполняет каждую клетку моего тела, как приятный голос крутится в моей голове, и я думаю только об этом. Иногда какие-то слова могут перевернуть всё состояние, включая и физическое, и моральное. Главное — что бы звучали они от нужного человека. Я затянул красивую строчку: «Over and Over, Over and Over» «I fall for you».