Скорбеть не пристало

      Родители не запрещают продолжать поиски, но и сразу предупреждают, что больше поддерживать не будут — и что с последствиями тоже придётся разбираться самостоятельно — потому Драко остаётся полагаться только на сомнительную помощь тех, кто не отвернулся от семьи Малфой, и непрочные связи, заведённые ещё в Хогвартсе, пусть даже большая часть теперь лишь формальность.       Грегори Гойл переступает через себя и через запрет матери, чтобы помочь старому школьному другу, с которым с момента окончания второй Магической Войны виделся всего пару раз… И встречи те не были приятными. Миссис Гойл приходила к Люциусу и Нарциссе с просьбой помочь добиться свободы для отправленного в Азкабан мужа, раз уж семья Малфой избежала заточения, да только помочь они не могли. В конце концов, они всего лишь были помилованы благодаря заступничеству Героя и сами права и силы слова не имели.       Портал выводит к небольшой горной деревне, и Драко, передёрнув плечами, сильнее кутается в тёплую мантию. Снега нет, до его выпадения здесь, в горах, ещё пара-тройка месяцев, но ветер всё равно холодный.       На прибывших почти не обращают внимания. Деревня принадлежит волшебникам, и раз гости на первый взгляд не желают никому зла — к тому же, они ещё так молоды — то и беспокоиться не о чем. Пара проходящих мимо человек даже интересуется, не нужна ли помощь, но их максимально вежливо заверяют в обратном.       — И куда это нас занесло? — крутя головами из стороны в сторону, в один голос интересуются Фред и Джордж.       Драко неопределённо вздыхает, уже и привыкнув к подобному, и одновременно от того устав, однако признаёт, что, перестань они делать это, и он сразу же разуверится как в их реальности, так и в собственной вменяемости. Осмотревшись, ища нужный ориентир, он небрежным кивком указывает на небольшой постамент с правой стороны от себя: на том, приподнявшись на задние лапы, гордо стоит белоснежный мышь.       — А разве это не просто сказка? Ну, про Илию и Элиану. — Джордж задумчиво поправляет намотанный на шею шарф и беспрестанно крутит головой туда-сюда, тогда как брат, подмигнув какому-то пробегающему мимо мальчонке, направляется к постаменту, чтобы рассмотреть тот получше.       — Пару дней назад меня интересовало то же самое, — нехотя произносит Драко, хоть и догадывается, что вопрос скорее риторический. Он вновь осматривается по сторонам, определяясь с направлением, и делает первый шаг вниз по улице, в конце которой стоит нужный дом. Должен стоять, по крайней мере.       — Нам эту историю рассказала Луна, в последний наш год в Хогвартсе, когда мы учились использовать Патронус. Как раз к месту пришлось. — Фред то ли не особо задумывается, что затрагивать тему школы не лучшая идея, особенно год с Долорес Амбридж, когда всё окончательно покатилось под откос, то ли делает это намеренно, присматриваясь к реакции. В конце концов, они с братом тоже не сильно-то в восторге от неожиданно обретённого партнёра, вести дела с которым собирались разве что на первом этапе, а это автоматически развязывает руки и языки. А может, это даже больше просто привычка, чем умысел. — «Светящийся, как звезда, Патронус в виде мыши», который разогнал множество дементоров.       Драко разве что поправляет мантию и старается отрешиться от чужих голосов.       Историю эту он знает, когда-то очень давно слышал от матери. Тогда, ещё не осознавая, насколько сложна эта магия и насколько немногочисленны люди, способные придать Патронусу телесную форму, он несколько дней воображал, какой зверь будет его верным спутником в сражении с самим страхом… Однако сейчас, потратив немало времени на обучение, он может призвать разве что серебристый щит. То ли потому что неспособен сосредоточиться, то ли потому что используемые воспоминания не кажутся такими уж-то счастливыми: вся жизнь за гранью «до» вообще кажется ужасно блёклой и словно бы ненастоящей.       — Да ладно тебе, Фред! — взмахивает руками Джордж. — Помнишь, была волшебница с Патронусом в виде божьей коровки? Тот ведь всё равно был способен обеспечить защиту, от формы сила не зависит.       Драко благополучно пропускает мимо ушей большую часть разговора, так что улавливает в конце только смутно знакомое имя, тоже встречаемое где-то в книгах. И уже через пару минут останавливается в каких-то пяти шагах от нужной двери. Небольшой одноэтажный домик отличается от всех остальных разве что плотно закрытыми ставнями и отсутствием каких-либо следов к дверям — кто бы ни жил в нём, гостей принимать этот человек не любил, да и сам на прогулку выбирался явно нечасто.       — И что? Нам нужно постучаться? — заметив, что Драко как-то не спешит подходить ближе, интересуется Фред и решительно делает шаг к двери.       Однако стоит ему потянуться к ручке, как дверь отворяется, заставив отскочить назад от неожиданности и потянуться за волшебной палочкой. В конце концов, как-то не очень обнадёживающе звучали в своё время слова о том, что Рэйчел Уоллиш вполне может встретить незваных гостей чередой заклинаний.       — Что вам понадобилось от моей госпожи? — На пороге, глядя на пришедших волшебников снизу вверх, обнаруживается домовой эльф, старый и худой, замотавшийся в кусок толстой занавески, которая держится благодаря несколько раз обёрнутой подмышками и вокруг пояса подвязке с растрепавшейся кисточкой. Судя по всему, он служит своей хозяйке уже немало лет. А судя по напряжённому лицу и настороженному взгляду, готов служить и дальше.       Драко едва заметно поджимает губы, вспоминая домовиков, выступивших против напавших на Хогвартс пожирателей смерти. Работало их на кухне немало, и их способность без труда трансгрессировать куда угодно, неплохо сыграла на руку защитникам школы, которых могли уволочь прямо из-под луча заклинания и закинуть за спину атаковавших. Не говоря о том, что магия у этих созданий тоже не слабая, хоть они ею почти и не пользуются.       — Что нам нужно? — Фред и Джордж переглядываются между собой. — Поговорить? — Почему-то интонация звучит больше вопросительной, как если бы они сами ещё не до конца определились, чего хотят и что будут делать. Так далеко, видимо, до сих пор никто из них не загадывал.       — Не держи гостей на пороге, Тременс, — доносится из глубины дома, и домовой эльф, что-то прокряхтев, отходит в сторону, небрежным жестом приглашая внутрь.       Фред и Джордж, в один голос поблагодарив за вынужденное гостеприимство, довольно поспешно перепрыгивают порог, словно боясь, что их передумают пускать. Драко заходит следом, но с меньшим рвением и беспрестанно осматриваясь по сторонам — как на улице, так и оказавшись в доме, когда дверь закрывается за спиной, отрезая пути назад.       Рэйчел Уоллиш дожидается незваных посетителей в гостиной. С палочкой наизготовку в одной руке и горстью летучего пороха в другой.       Выглядит она куда моложе своего возраста, на самом деле или используя оборотное зелье, спрашивать смысла не видит никто, всё равно ответа будет не дождаться. Однако радует уже тот факт, что им дали шанс на встречу, а не сбежали, пока домовик отвлекал внимание и выигрывал время. Вот только, с чего бы начать разговор…       — Малфой и Уизли. — Женщина не выглядит ни удивлённой, ни тем более испуганной. Она даже слегка опускает палочку, будто бы передумав считать пришедших врагами, однако руку с летучим порохом всё ещё держит поднятой и протянутой в сторону тускло горящего синим огнём камина.       — Вы нас ждали? — всё-таки решает заговорить Фред.       — Вы нас знаете? — почти одновременно с ним спрашивает Драко.       — Я слышала о вас даже больше, чем хотелось бы. И я почти не сомневалась, что кто-нибудь да заявится. — Рэйчел Уоллиш как-то странно кривит губы, словно бы пренебрежительно. Домовик Тременс за спиной выразительно фыркает. — Вот только разговаривать с вами я не намерена. Уходите.       — Но мы надеялись, что!..       — …что я стану помогать вам в поисках человека, который найденным быть не желает, — невозмутимо перехватывает Рэйчел, но это совсем не расстраивает перебитых братьев Уизли, а разве что рождает на их лицах улыбки. Догадки оказываются верны: эта женщина способна ответить на уйму роящихся в голове вопросов и указать верное направление дальнейших поисков, остаётся договориться.       Вот только совсем не похоже, что с ними настроены разговаривать. Не похоже, что Рэйчел Уоллиш вообще настроена вести беседу хоть с кем-нибудь, особенно если учесть, как она встретила незваных гостей.       Её старший сын, Виржил Уоллиш, служил Волдеморту во время первой Магической Войны и был убит им же. За сущий пустяк в глазах матери — пощадил ребёнка во время нападения пожирателей смерти на какую-то деревню, прячущую предателей крови. Четырёхлетний мальчишка не представлял опасности и ничего не мог сделать в ответ, схваченную с земли волшебную палочку родителей отобрали и сломали, да и память его можно было изменить или подчистить… Но подобное сочли за непослушание. В то время, близкое к окончанию Войны, Тёмный Лорд был практически одержим поисками ребёнка из пророчества и малейшее непослушание на фоне возможного поражения воспринимал как личное оскорбление, каковых никогда не терпел. Виржил Уоллиш был убит вместе с женой и дочерью, и его мать с младшей сестрой были на очереди — однако до них Волдеморт лично не снизошёл, решив заодно с расправой над предателями проверить другого своего последователя. Иден Дреннан, в начале Войны женившийся на Бертине Уоллиш, младшей дочери Рэйчел, оказался поставлен перед выбором: либо он избавится от не оправдавших доверие Тёмного Лорда людей, доказывая собственную преданность, либо будет убит вместе с ними… До сих пор считалось, что Иден Дреннан выбрал первый вариант, он ведь доложил, что Рэйчел и Бертина Уоллиш мертвы, даже предоставил их сломанные волшебные палочки — лишившийся со смертью хозяина волшебной силы орешник был тому доказательством, как и использованное на палочке самого Идена «Приори Инкантатем», выявившее смертельное проклятие, используемое последним.       Две сломанные и безжизненные палочки из орешника с сердцевиной из кости раморы, созданные однажды по заказу Фергюсом Кармайклом… Судя по всему, они принадлежали раньше Виржилу Уоллишу с его женой — и именно их Иден Дреннан предоставил Тёмному Лорду.       — Проводи наших гостей, Тременс, они уже уходят. — Рэйчел Уоллиш окончательно опускает палочку, поворачивается к признанным неопасными гостям полубоком и осторожно высыпает летучий порох из ладони в небольшую коробку на камине, после чего добавляет: — И начинай собирать вещи. Сразу как эти люди уйдут, отбудем и мы.       Домовик отвечает полупоклоном и кратким «Слушаюсь» и воззряется на молодых волшебников. Смотрит прямо и даже испытывающе, дожидаясь, пока те поймут намёк и направятся наконец-то к дверям.       Драко едва заметно поджимает губы. Он может понять чужое упрямство и вполне способен достойно оценить чужое решение молчать. И этих упрямства с решимостью вполне хватит, чтобы продолжить стоять на своём до победного… Или просто до момента побега, если незваные гости не удалятся самостоятельно.       «Гарри Поттер, которого ты видел на празднике в честь окончания Войны, самый, что ни на есть, настоящий. Но, как ты уже, похоже, сумел догадаться, есть ещё один человек, носящий это имя — и его ты знаешь куда лучше, чем того, кого сейчас величают Героем. Точнее даже, только его ты и знаешь». Объяснения Фреда и Джорджа были не менее запутанными, чем вся ситуация в целом. Однако их было более чем достаточно, чтобы сложить не совсем полную, но уже более-менее доступную пониманию картину.       «Больше мы рассказать не можем». И дело, насколько мог понять Драко, было даже не совсем в запрете, ведь запреты близнецы нарушали так, словно только ради этого и жили.       — Миссис Уоллиш, а давайте обмен? — не очень решительно предлагает Фред, вытаскивая из-под мантии обломок волшебного орешника с сердцевиной из кости раморы. — Вы подскажете нам, как найти интересующего нас человека, а мы отдадим то, что помогло узнать про Вас и отыскать Вас даже в этой глуши.       Рэйчел Уоллиш без особого интереса поворачивает голову в сторону заговорившего волшебника и приподнимает руку, видимо, с намерением указать на дверь, однако, наткнувшись взглядом на обломок палочки, замирает и не произносит ни слова. А вот домовой эльф, что-то прокряхтев, вдруг подскакивает к Фреду, вырывает кусок дерева из его рук и быстрым шагом подходит к хозяйке, вручая раздобытый предмет, который та точно хотела получить.       — Эту вещь дал нам… один из членов Ордена Феникса, — весьма уклончиво произносит Джордж, стоит Рэйчел Уоллиш принять от домовика сломанную палочку и, покрутив её в руках, поднять взгляд на довольно переглянувшихся между собой братьев Уизли. — Он сказал, что, если кто-то и сможет нам помочь в поисках, то это её хозяин.       — А мы очень хотим его найти, — подхватывает слова брата Фред. — Мы столько лет общались и дружили.       — У вас, да и у всей Магической Британии, есть Гарри Поттер, так называемый Герой, одолевший Тёмного Лорда. Причём настоящий. — Рэйчел Уоллиш скрещивает руки на груди. — Сдалась вам созданная специально для Войны подделка.       Драко почему-то кажется, что женщина не столько говорит сама, сколько повторяет чьи-то ещё слова. И, похоже, не одному Драко так кажется, поскольку возмущённое «Это он так сказал?!» со стороны близнецов Уизли трудно истолковать как-то иначе. И этот вопрос — а может, исключительно его интонация — вызывает какой-то совсем непонятный вздох со стороны Рэйчел Уоллиш. Она словно бы устало потирает шею, вновь переводя взгляд на обломок волшебного орешника, а после наконец-то отходит от камина, рядом с которым стояла в течение всего разговора, будто всё ещё не оставляя план с возможным побегом, и направляется к ближайшему креслу, слегка небрежным взмахом отправляя домовика прочь из комнаты.       Судя по раздающемуся из соседней комнаты шороху, Тременс ответственно берётся за поручение по подготовке к предстоящему переезду. Даже если состоявшаяся встреча прошла мирно, оставаться в этой деревне Рэйчел Уоллиш не намерена — раз её нашёл кто-то один, значит, сумеет найти и кто-нибудь ещё, причём следующий незваный гость может быть совсем не расположенным к простой беседе.       Привычка жить в бегах, как не к месту вспоминает Драко слова кого-то из пребывавших в поместье семьи Малфой пожирателей смерти, въедается в кожу, и чем дольше бегаешь, тем сложнее впоследствии вернуться к спокойной жизни.       — Зачем вам искать моего… моего внука? — Рэйчел Уоллиш спотыкается на полуслове, но после всё-таки продолжает.       — Быть может, настоящий Гарри Поттер и хороший наш друг, — осторожно начинает Фред, почему-то покосившись на этот раз не на брата, а на притихшего Драко, не то надеясь призвать к молчанию, не то просто гадая про себя, сойдёт ли тот за друга наравне с ними. — Но это не он учился с нами в Хогвартсе и участвовал во многих наших авантюрах. И не он дал нам деньги на открытие магазина.       — Не говоря уже о том, что наши сестра и отец остались живы благодаря совсем не Гарри Поттеру, — решительно подхватывает Джордж, тоже кинув взгляд в сторону Драко, который ну никак не вписывается как просто в их дуэт, так и вообще во всю их историю. — Мы столько пережили вместе с… с вашим внуком, — цепляясь за озвученную характеристику, добавляет Джордж уже чуть спокойнее, — и мы стольким ему обязаны. А он сбежал, ни с кем не простившись…       — …и спрятался так, что не выходит найти…       — …а ведь мы где только ни искали!       Драко разумно молчит, наблюдая за тем, как близнецы в порыве даже делают пару шагов по направлению к вникающей в их слова Рэйчел Уоллиш. Та, беспрестанно крутя в руках и иногда осторожно поглаживая пальцами обломок волшебного орешника, кажется, намеревается дослушать до конца. Выглядит она сосредоточенной, настороженно хмурится из-за сделанных в её сторону шагов, пару раз оценивающе косится в сторону камина, в котором теплится магический синий огонь, горящий без каких-либо брёвен…       Драко ловит себя на мысли, что если женщина решит сбежать от них, не будучи убеждённой или вообще разыгрывая весь спектакль с внимательным слушанием лишь для вида, они втроём не успеют её остановить. К тому же, в гостиную уже несколько раз украдкой заглядывал домовик Тременс, справляясь, видимо, всё ли в порядке с госпожой, не нужна ли ей помощь и не пора ли выполнить отложенное поручение с выдворением прочь незваных гостей.       — А что насчёт тебя? — обращается Рэйчел Уоллиш к Драко. — Исходя из того, что мне о тебе рассказывали, ты вряд ли ищешь «сбежавшего друга».       — Скорее уж сбежавшего соперника, — немного нервно и оттого слегка криво улыбается Фред.       — Достойного ведь так трудно найти, — поддерживает брата Джордж.       — Я ищу правду о том, что произошло, и том, что происходит непосредственно сейчас, — раздражённо покосившись в сторону несущих откровенную чушь близнецов, произносит Драко. — Только и всего.       Ксенофилус Лавгуд вскакивает на ноги и опрокидывает стул. Чудо, что подпрыгнувший на месте стол не переворачивает, снося всё, что на нём стоит — а уж навалено там столько всего, что долго пришлось бы собирать.       На появившегося из зеленоватой вспышки в камине волшебника Ксенофилус смотрит со смесью удивления и почти ужаса. Гостей ни он, ни его дочь не ждали, тем более таких… Представителей семьи Малфой они бы вообще вовек не видели. По крайней мере, сам Ксенофилус так точно, насчёт дочери он зарекаться не станет — она слишком похожа на мать, которая никогда не отказывалась даже от самых опасных предприятий и экспериментов. В конце концов, Луна во многое ввязалась и во многом участвовала, даже когда отец просил не сильно светиться, а то и почти требовал не делать этого.       Драко и сам оказывается удивлён и даже слегка испуган. Фред и Джордж смогли упросить Рэйчел Уоллиш позволить им воспользоваться каминной сетью: разыграли целый спектакль, мол, им нужно сначала идти обратно к порталу, а впоследствии ещё и несколько раз трансгрессировать, а они так устали и так спешат… И когда женщина, покачав головой, всё же дала согласие, просто втолкнули Драко в камин, зачерпнув из коробки летучего пороха и кинув тот под ноги, называя нужный адрес. Вот явятся следом и точно получат по первое число!       — Что ты здесь делаешь? — Ксенофилус Лавгуд медлит, видимо, справляясь с шоком, а после всё-таки выхватывает волшебную палочку, недвузначно занося над головой. — Что тебе нужно?       Драко кое-как умудряется удержаться от повторения чужих действий.       Камин, от которого он отшатнулся, когда Ксенофилус Лавгуд чуть не запустил в него оглушающим заклинанием, вспыхивает снова, представляя глазам закашлявшегося Фреда Уизли. И тот сразу же кидается вперёд, становясь между Ксенофилусом и Драко, а со стороны ведущей на второй этаж лестницы уже со всех ног несётся встревоженная шумом Луна. Она рассматривает представшую глазам картину, ловит умоляющий взгляд Фреда… И, кажется, всё в одно мгновение понимает.       — Не волнуйся, отец, они сейчас уйдут. — Луна зачем-то пытается пригладить растрепавшиеся от бега вечно спутанные волосы и улыбается. — Все трое.       — Трое? — только и успевает переспросить Ксенофилус, сдаваясь перед уверенностью дочери и всё-таки опуская волшебную палочку.       Камин в третий раз озаряется зелёной вспышкой, перенося в дом последнего человека. Джордж, в отличие от брата, выглядит безумно довольным, похоже, задержавшись не просто так, а что-то ещё спросив и даже получив удовлетворивший его ответ.       — Извините нас, мистер Лавгуд! — в один голос произносят близнецы, переглянувшись между собой и приветственно улыбнувшись словно бы совсем не удивлённой их приходом Луне. — Мы, честно, сейчас уйдём. И его заберём, — торжественно обещают они, едва заметно кивая на слегка раздражённо поджавшего губы вынужденного товарища.       Драко старательно смотрит куда угодно, только не на Ксенофилуса Лавгуда. Потому что догадывается, на какой взгляд с его стороны наткнётся — видел уже немало подобных, у того же мистера Олливандера, например. Знай он, где именно окажется по инициативе этих рыжих дьяволов, вернулся бы лучше к порталу.       — Очень на это надеюсь, — кратко и холодно роняет Ксенофилус, покосившись на даже слишком спокойную дочь, и довольно поспешно покидает комнату, решая подняться на второй этаж.       Кто-то из Малфоев — последний человек, кого он хотел бы видеть и принимать в своём доме.       Луна провожает отца слегка виноватым взглядом и поднимает перевёрнутый им стул, пока незваные, но вполне ожидаемые лично для неё гости осторожно отряхиваются и осматриваются по сторонам. Фред с Джорджем шёпотом обсуждают то, что сумел напоследок разузнать второй, Драко же, прикрыв глаза, устало трёт лоб, мечтая поскорее убраться от этого дома подальше.       — Луна, ты что-нибудь слышала про освобождение Идена Дреннана из Азкабана? — отдышавшись, кидается в сторону девушки Фред.       — Освобождение? — По сравнению с торопливым и возбуждённым полученными знаниями голосом Фреда, голос Луны Лавгуд звучит тихо и почти бесстрастно. Она разве что моргает чуть чаще, чем обычно, и это единственный показатель удивления из-за прозвучавшей новости.       — Да, он должен быть на свободе! — моментально подключается к брату Джордж. — Вот только никто из нас об этом ничего не слышал.       Драко ловит направленный на себя взгляд Луны, с почти возмутительным спокойствием принимающей присутствие явно нежданного, в отличие от братьев Уизли, гостя, и молча пожимает плечами. Если бы ему было известно нечто подобное, он бы пошёл сразу к Идену Дреннану, а не продолжил участвовать во всей этой глупой авантюре с поисками хозяина неизвестно чьей и как раздобытой волшебной палочки… Которую они всё-таки отдали Рэйчел Уоллиш. Теперь, если понадобится вновь разыскать эту женщину, сделать это будет можно только чудом.       — Я спрошу у отца. — Луна задумчиво рассматривает вещи, разваленные по столу, за которым недавно сидел Ксенофилус, и, развернувшись, направляется к ведущей на второй этаж лестнице.       …И стремглав сбегает обратно меньше чем через минуту: минует комнату и исчезает в соседней, куда, несмотря на любопытство, не суются даже Фред с Джорджем, потому Драко и подавно одёргивает себя. Хотя заинтересован он не то что не меньше, а намного больше — он-то, в отличие от близнецов, ни разу здесь не бывал, слышал лишь, что дом во время Войны был почти полностью разрушен взрывом… Причём изнутри.       Некоторое время довольно громко шелестит перекладываемая туда-сюда и несколько раз роняемая бумага, а после Луна Лавгуд вновь появляется в поле зрения, стирая с пальцев чернила и держа подмышкой газетный разворот.       — Отец сказал, что хотел осветить это в «Придире» ещё в прошлом месяце, но ему не позволили. — Луна сдувает со лба спутавшуюся чёлку и протягивает стоящему ближе всего Джорджу принесённый из печатной комнаты лист.       — Неудивительно, что об этом ничего не известно. — Фред опирается на плечо брата, вчитываясь в написанное и потирая подбородок. А после протягивает так и не вышедший в печать разворот внимательно наблюдающему за чужими действиями Драко: они сами решили полагаться на него, так что ничего теперь не поделаешь, придётся с ним считаться. — Раз Министерство даже «Придиру» смогло заставить молчать, то ни одна другая газета и подавно не осветила бы подобное.       «Из Азкабана освобождают за хорошее поведение?», гласил один из вычурных заголовков. Статья была на удивление краткой, возможный источник, сообщивший о том, что стены тюрьмы выпустили на свободу одного из пожирателей смерти, участвовавшего в первой Магической Войне, был предусмотрительно назван анонимным… Зато вот имя самого заключённого было выделено заглавными буквам. Иден Дреннан.       Драко боится даже представить, что стало с тем авантюристом, который рискнул не только продать эти сведения в газету — вряд ли только в «Придиру», сначала точно предпринимал попытки обратиться если не к «Пророку», то просто к другим относительно вменяемым издательствам — но ещё и сунулся к кому-то из Министерства с просьбой прокомментировать произошедшее… Но одновременно Драко ловит себя на мысли, что сейчас при личной встрече вполне мог бы не только похвалить его за абсолютную безбашенность, но ещё и руку бы пожал, благодаря за проделанную работу и предоставленный шанс двигаться дальше.       «…по неподтверждённым данным Иден Дреннан был отправлен в больницу Святого Мунго…»       — Как думаешь, Джордж, — неожиданно широко улыбается Фред, тогда как Луна довольно поспешно выбегает из комнаты, чтобы захватить мантию, ибо в лечебницу собирается отправиться вместе с братьями Уизли и отныне тоже участвующим в поисках Драко Малфоем, — если рассказать об этом?..       — Им? Да ни за что! Пусть сами ищут, — впервые, наверное, возражает идее брата Джордж. Хотя не покидает ощущение, что предложение было просто показательным, дающим понять, что не только эти два рыжих дьявола охотятся за истиной, но и кто-то ещё, да только не всем так широко улыбается удача. К тому же, от братьев Уизли не убудет сказать «А мы, в отличие от вас, кое-что нашли!» и тут же раствориться, не поясняя, но подкалывая сдающих позиции неудачников просто самим фактом. — Тем более, — добавляет Джордж уже более мирно, и личность этих самых «неудачников» становится известна со следующего же прозвучавшего имени, — у них, в отличие от нас, есть Гермиона.       — Это да, — с напускной важностью кивает Фред. — Зато у нас, в отличие от них, есть связи.       Как раз вернувшаяся с мантией в руках Луна непонятно улыбается. Драко же из последних сил сдерживается, чтобы не попытаться оглушить обоих Уизли за подобные слова и не убраться подальше от дома Полоумной Лавгуд.       Хотя Драко не может не признать, что обойти в поисках чёртову Грейнджер, пусть даже из-за вынужденного сотрудничества с Уизли, ему весьма и весьма приятно.       — Я ещё не умею трансгрессировать, — роняет Луна Лавгуд, когда её гости сходятся на самом простом варианте добраться до Святого Мунго.       — Мы подкинем, — доверительно обещает Фред и протягивает руку, разве что наказывает держаться, как можно крепче. И на всякий случай просит не пугаться того, что предстоит.       — Миссис Уоллиш, кстати, сказала мне, как его зовут. Ну, её внука. Теперь можно наконец-то избавиться от описательных фраз и просто звать по имени, — словно бы запоздало вспомнив о том, что должен был рассказать всем, а не только брату, произносит Джордж. А после с заметной гордостью, что сумел-таки вызнать столь важную информацию, оповещает: — Шейн Дреннан.