Счастье любит играть с нами в прятки

      Разговор дальше не продолжился. Лёха долго и внимательно смотрел мне в глаза, а потом отвернулся к окну, так и не проронив ни слова. До этой новой школы ехать нужно примерно полтора часа, а сейчас ещё и пробки, так что есть время подумать. — А за… — начал было охрипшим, видимо от волнения, голосом говорить парень. — Хотя, это неважно. — Что ты хотел? — я была немного ошеломлена его нерешительностью. — Нет, нет. Ничего. Давай забудем, — мой новый знакомый устало прикрыл глаза, а потом вымученно улыбнулся.       Около сорока минут мы ехали практически в абсолютной тишине, нарушаемой только покашливанием водителя. Его лицо я плохо вижу, но в профиль он так похож на моего отца… Хотя, мне только кажется. На мужчине черный строгий костюм и темные очки. Солнце светит достаточно ярко, но я не думаю, что настолько, чтобы сидеть в салоне в очках. Боже мой… Я вспомнила папу, ту аварию, и слёзы сами собой навернулись на глазах. Мне нужно отвлечься.       Рука Лёхи спокойно лежала на сидении между нами. Я положила свою рядом и чуть сжала его пальцы. Он обернулся и посмотрел на меня. — Скажи, что ты хотел спросить. Я отвечу. Давай. — Я… я не уверен, что ты захочешь об этом говорить. Никто не любит такое вспоминать.       Немного удивленная таким ответом, я продолжала стоять на своём. — Давай, спрашивай. — За что тебя так?       Голос парня опять немного охрип и звучал довольно нерешительно. Он развернул ладонь и сам слегка сжал мою руку. — В каком смысле? — я недопонимала, чего он хочет, а моя свободная рука непроизвольно потянулась к перевязанной бинтом шее. — Ну за что тебя в интернат отправляют? — Интернат?! — такой подставы я не ожидала даже от Сергея. — Эм-м-м… Ну да. Закрытая школа-интернат для трудновоспитуемых детей. — Для трудновоспитуемых?! Что? -слезы потекли по щекам, но не от грусти (далеко не от грусти), я была безумно злая. — Ты… Ты не знала? — Лёха выглядел немного растерянным.       Я замерла на месте, выпрямив спину и почувствовав, что по спине опять стекают теплые липкие капли крови. — Что с тобой? — парень явно был удивлён такой переменой в настроении.       Я чувствовала, как пропитанная кровью рубашка прилипала к спине. Царапина-то была маленькая и не очень глубокая, но крови было много. Тут и Леха заметил красные пятна. — Мать твою… Виктор, поворачивай. Мы отвезём Алесю домой.       Виктор… Виктор… Виктор… Имя билось в моей голове. — Только не домой. Не надо домой. Там меня совсем не ждут. Там будет ещё хуже, — зашептала я.       В глазах стремительно темнело, а в голове билась мысль «Его зовут Виктор, его зовут Виктор, его зовут Виктор…»       Я чувствовала, что сижу на коленях у Лёши, положив голову на его плечо, а он сам поддерживает меня, приобняв, чтобы я не упала. Я чувствовала, что меня взяли на руки. Я чувствовала, что рядом стоят люди. Я чувствовала прохладный бархат дивана. Я чувствовала, что с меня снимали рубашку и развязывали бинт на шее. Но я ничего не могла сделать. Сил не хватало даже на то, чтобы просто пошевелить рукой или ногой. Потом я, по-видимому, заснула. А может, просто провалилась в пропасть. — Когда ты последний раз ела? — это был последний вопрос, который задал мне доктор.       Я потупила глаза и тихо проговорила: — Три дня назад.       Лёха, оттолкнув доктора, подошёл ко мне и спросил так, что мне стало страшно: — Три дня?! Три дня назад?       Но вдруг я забыла обо всём… Не думала, что всё произойдёт так банально. Как только я увидела эти ярко-зелёные глаза, как только я услышала этот голос, всё сразу стало неважным. Из-за угла вышел парень, очень похожий на Лёшу, но с тёмными, почти черными волосами и глазами другого цвета. — Ты чего кричишь? — спросил он у Лёши. — О, проснулся. Знакомься, это новенькая в нашем классе — Алеся, — обратился он к парню.       Потом он перевел взгляд на меня, сердито фыркнул и сказал: — Это Максим, мой брат. Он учится со мной в одном классе, ну и с тобой, получается, тоже. А сегодня он решил пропустить и притворялся смертельно больным. — Старший брат! Так что не надо тут! — новый знакомый весело улыбнулся. — Старше на три минуты, — Лёха показал язык моему новому знакомому. — Мы двойняшки, но совсем не похожи друг на друга, — это мне говорит Максим, а у меня от его голоса перехватывает дыхание.