"Царица Кобра"

1 — Мисс Грейнджер!.. Мисс Грейнджер!.. — нахмурившись, строго проговорила Макгонагалл, и, как только Гермиона «проснулась» от своих совсем не радужных мыслей, продолжила. — Вам не кажется, что стоит хоть изредка слушать преподавателя?   — Простите, профессор!.. — выдохнула Слизеринка.  — Задержитесь после урока, мисс Грейнджер.  — Да, мэм.  — Остальные свободны! — все студенты начали быстро покидать кабинет трансфигурации, лишь Панси чуть задержалась, послав поддерживающую улыбку подруге, и вышла. Класс опустел, и Минерва мягко спросила у девушки. — Гермиона, что с тобой происходит? Да, Макгонагалл учитель весьма строгий, даже по отношению к своим львам, и уж тем более ко змеям. Своё особое отношение к этой девушке Минерва старалась не показывать, но ей было жалко умную, добрую, проницательную и талантливую магглорождённую, попавшую в факультет Салазара Слизерина.  — Я… — Гермиона хотела соврать, что не выспалась, но, пронизывающий Душу, взгляд профессора не дал ей это сделать. Эмоции били через край, а слова, о которых она может, как и просто забыть, так и пожалеть, сами слетели с её губ. — Не считая того, что какой-то маньяк убил моих, как оказалось приёмных, родителей и охотится на меня, а в Маггл-магическом детективном агентстве мне сказали, что мои родители… — Макгонагалл силой залила Успокоительное Зелье в горло бьющейся в истерике девушке.   — Что они сказали? — тихо, мягко спросила Декан Гриффиндора, успокаивающе поглаживая по спине Слизеринку.  — Они сказали, что я… я украденная дочь Четы Мередит… Минерва шокировано уставилась на Гермиону.    — Как?..  — Зелье Родства… Я… вообще не хотела этого знать, но папа и мама… они хотели, чтобы я знала, кто мои биологические родители… Я не хочу… вообще не хотела, чтобы кто-то знал… Я — Гермиона… Просто Гермиона Джин Грейнджер… не Мередит…  — Тише… Тшш… Успокойся… 2 Гермиона рассеянно смотрела на белую розу на столе рядом с ней и думала. Как этот цветок оказался здесь — она не знала, попросту уснула за очередной книгой в библиотеке — сказалась усталость из-за стрессовых новостей — а когда открыла глаза, перед ней лежал цветок. Кто его положил, она не знала. Не знал и Малфой, разбудивший её с ехидной улыбочкой. — Что, появился тайный поклонник, Грейнджер? — противно растягивая гласные, произнёс он. Гермиона только закатывает глаза, размышляя над личностью возможного дарителя. Выходило не густо. — Это безобидный цветок, Грейнджер. — фыркает он, с насмешкой смотря на её метания, и издаёт короткий весёлый смешок. Затем подсаживается ближе, так что одна его рука легла рядом с цветком. Замирает. Гермиона тем временем тянет руку к розе, но только её рука была готова обхватить стебель цветка, как почему-то взбледнувший Драко перехватил её, осторожно отводя в сторону. — Что не так уже? — устало спрашивает девушка — что ему могло не понравится в простом цветке? — Это. — он указал на свою запонку, доставая волшебную палочку. — Она нагрелась, Гермиона. Это выявитель ядов, один из семейных артефактов. К несчастью работает лишь в непосредственной близости с опасным веществом или жидкостью, так что я не сразу понял. Тебя пытались отравить. — Отравить? — прозвучало скептически и частично напугано. — Кому это нужно? Поттеру? — Не думаю, что он настолько не дружит с головой. — покачал головой блондин. — Тут что-то более серьёзное, чем простые зелья шутихи, артефакт реагирует только на амортенцию — но тогда она становится ледяной, да на опасные для жизни вещества. Даже за унижение на всеобщем обозрении он бы вряд ли на такое решился — слишком опасно, слишком расточительно, слишком грязно. — Ты рассуждаешь так, будто не раз задумывался об этом. — фыркает она, пытаясь не выдать то, что её напрягает вся эта ситуация. — Ты не можешь знать наверняка. — в тон ей отвечает он, но серьёзности не теряет. — В любом случае, я думаю, что это не Поттер. Не в его стиле. — Не в его стиле. — кивает, соглашаясь, она. — Но никому нет смысла меня травить. Не сейчас уж точно. — Ошибаешься, Гермиона. Сейчас самое время. — блондин в задумчивости посмотрел на розу. — Финита. — взмахнул он палочкой, и роза превратилась в немного влажный кусок пергамента. — Никому нет нужды травить Гермиону Грейнджер — хотя с этим и поспорить можно, конечно. А вот Мереди… — Заткнись. — шипит она, для верности прикрывая ему рот ладошкой. Тушуется спустя несколько секунд, немедленно убирает. — Извини. Но сам понимаешь. — Понимаю. Однако, вернёмся к розе. — шёпот заклинания, очередной взмах рукой, и кусочек пергамента зависает перед лицом Гермионы. — Смотри, там что-то написано. — «Прошу прощения, моя леди, я был должен проверить, не самозванка ли вы.» — девушку передёрнуло. — «Смиренно надеюсь, что нет, и жду, когда вы сможете наказать меня за грубость. После столь долгой разлуки с вами, даже ваш крик будет подобен ласке для старого пса» Брр… Что, Мерлин его задери, вообще происходит? — Это плохой знак. — Хуже, чем то, что меня пытались отравить? — девушка скептически посмотрела на него. — Думаю, да. — он нахмурился. — Ходят легенды, что члены Рода Мере… окей-окей, члены этого рода имеют неуязвимость к яду кобры — кто-то из ваших предков постарался, то ли в процессе ритуала, случайно, то ли спецально травил себя ядом, и в итоге эта особенность перешла потомкам. — Легенды? — девушка издала нервный смешок. — К тому же мы не можем знать, яд кобры это или нет. — Не думай, что это всё глупость. Ты должна понимать, что в Мире Магии все легенды носят больше правды, чем лжи. Да и не думаю, что он прислал бы что-то другое — судя по всему, ты ему нужна живой. Проблема в другом. — И в чём же? — Тебя не смутил характер послания? — он ухмыльнулся, девушка побледнела ещё сильнее, чем до этого. — К тому же, розы белые. Ты знаешь язык цветов? — девушка отрицательно покачала головой. — Белая роза символизирует любовь, согласие, чистоту, невинность, верность. Преподнося в дар белоснежные бутоны роз, даритель словно хочет сказать: «Вы небесны и чисты»; «Я восхищаюсь вашей неземной и первозданной красотой»; «Вы так же совершенны, как и эти белые розы». Он идеализирует тебя, влюблён, и похоже совершенно двинут сознанием. Помимо этого, не исключено, что он может являться убийцей. — Мерлин, будто мне предыдущих новостей не хватало. — девушка упала на ближайший стул. Стало душно, воздух ощущался вязким и почему-то горьким. — Так значит, он хотел проверить? — она внезапно зло посмотрела на несчастный кусок пергамента, облитый ядом. Схватила его и провела по ладони, рассекая руку в кровь — Малфой даже не успел ничего сделать. — Идиотка! — услышала она, перед тем, как мир померк. 3 — Проснулась, душа Гриффиндорца? С ума сошла или это разовая акция? — яду в голосе Малфоя мог позавидовать даже отравленный цветок. — Ты сам сказал, что мне ничего не будет. — она мельком огляделась и поняла, что они всё ещё в библиотеке. — Мы что всё время были здесь? Ты даже не позвал на помощь? А если бы я помирала? — Не померла же? «Тебе же ничего не будет». — он усмехнулся. — Успокойся. Я бы не дал тебе умереть. К тому же ты даже не потеряла сознание, просто внезапно уснула. Думаю, это произошло по той простой причине, что это первый твой контакт с подобным. — Думает он. — проворчала девушка. — Будем надеется, что ты прав. Но я всё равно покажусь Мадам Помфри. Скажу, что упала, поранила ладонь, и после этого голова кружится. Она проверит, и если не обнаружит ничего вредящего… — В твоей крови плавает яд кобры. Ничего вредящего, да? — он скептически улыбнулся. — Как ты это объяснять будешь? — А если я внезапно в обморок упаду? — внезапно разозлилась девушка. — Думать надо было. А то Гриффиндорство мозга родилось в тебя раньше тебя самой. — он вздохнул. — Я присмотрю за тобой, так уж и быть. И Панси предупрежу, что тебя пытались отравить. Уточнять, что настоящим ядом, естественно, не буду. Что планируешь делать с новыми сведениями? — Не знаю. — девушка устало прикрыла на мгновение глаза. — Я не могу ничего сделать, по сути, ты уничтожил улику, отменив заклинание. Впрочем, я бы и так не могла бы ничего с этим сделать. Теперь уж тем более, никто не должен знать, кто я, а у людей появятся вопросы. Это опасно. — Поэтому ты собираешься пустить всё на самотёк? — Нет, конечно нет. Знаешь, у меня есть одна идейка. Только не знаю, будет ли от неё толк. Я… чисто случайно рассказала всё профессору Макгонагалл. — МакКошке? Ты серьёзно? — блондин покачал головой. — Декан Гриффиндора… даже не наш. И как тебя угораздило? — Она обещала никому не говорить. — И ты ей поверила. — он фыркнул. — Впрочем, отчасти ты права в своей вере, Макгонагалл действительно не стала бы лгать тебе. Но если её спросит директор — утаить она не имеет права, профессора дают обет. — Печально. — девушка закусила губу. — Тогда её тем более лучше не привлекать. Чёрт, мой план теперь превратился в неудачный. Ладно. Тогда, — она негромко хлопнула в ладоши. — я сама постараюсь узнать, кто подбросил мне цветок. Посторонний в Хогвартс попасть не мог, значит, это кто-то из студентов. Наверняка кто-то из них. Скорее всего кому-то предложили деньги или заворожили. Наших можно исключить, они не купятся на подачки, да и защита у них должна быть приличная. — Не у всех. Но ты права в своих рассуждениях. Думаю, странное поведение наших заметили б сразу же. Остаётся три факультета. Сложно нам будет. — Нам? — девушка удивлённо посмотрела на него. — Нам. — важно кивнул он. — Не думаешь же ты, что я тебя брошу одну с этой историей? Ммм, не хочу винить себя, если этот сумасшедший выкинет что-нибудь, и ты пострадаешь. Если Малфои напрямую говорят о своих слабостях — это либо не Малфои, либо они врут. Но иногда — только иногда — когда они говорят или думают, что врут — они врут только в этом. 4 Панси фыркала, но с ролью телохранителя Грейнджер согласилась. Подошла к этому со всей серьёзностью — одна она не ходила никогда, иногда Слизеринку сменял Малфой, пару раз Гермионе удавалось переговорить с Забини на нейтральной территории, да и только. Драко вовремя понял свой просчёт — видимо, когда он просил приглядеть за шатенкой, выглядел он, мягко говоря, очень напуганным. Пришлось объяснять ситуацию — проще говоря лгать, и Малфой справлялся с этим отлично. Гермиона мысленно плевалась, шипела, чувствовала себя виноватой. И в конце концов на пятой или десятой фразе блондина, полной лжи и бреда, она не выдержала. — Оказалось, что я Мередит. А ещё какой-то псих подкинул мне яд кобры. — быстро пробормотала девушка, но в тишине перерыва между фразами это звучало достаточно отчётливо. К счастью, ещё в начале разговора Малфой навесил глушилку. Как будто ожидал чего-то подобного. Хотя Гермиона понимала, что тот просто опасался возникновения слухов. — Как видишь жива. — сказала на неверящий взгляд. Малфой важно подтвердил, хотя и бросал на девушку не совсем понимающие взгляды. — Я узнала о том, кто я, когда ходила в детективное агентство — оказывается, родители — приёмные — дали моей крови для зелья родства. Мне повезло, что в Мире Магии желание ребёнка выше ценится, иначе они бы уже знали, что я нашлась. Но даже так детектив не обещал невозможного — он не может вечно скрывать это. Это его работа. Я не хотела, чтоб кто-либо знал, но Малфой сам догадался, к тому же появились некие нюансы, — про Макгонагалл она тактично промолчала. — и я не могу тебе больше врать. Прости, что не говорила. Ты же понимаешь, что тут дело не в недоверии? Правильно, Гермиона, чем больше информации выльешь на собеседника, тем меньше вероятность, что тот отреагирует остро. Девушка мысленно фыркнула. — Как с тобой сложно. — только и пробормотала девушка. — Я так понимаю, раз никто не знает, что тебя пытались отравить, то вы никому не сказали. Сами решили в сыщиков поиграть? Помощь нужна? — Это может быть опасно. — честно предупредила Гермиона. — К несчастью, ты заражаешь всех, кто близко, духом приключений. — фыркает Паркинсон и улыбается. — Я в деле. 5 «Дело» продвигалось медленно. Ведь несмотря на то, что они откинули самых неподходящих кандидатов, людей было много. Оставалось их около трёх сотен. Это было печально. Их расследование шло медленно и со скрипом. Конечно, они же не были настоящими следователями, но и в детективное агентство с этим не обратишься. Сошлись на том, что будут дожидаться следующего шага неизвестного. Следующая весточка пришла через неделю после того, как они рассказали обо всём Панси. Малфой и Паркинсон уже дня этак четыре не ведут вокруг неё свои дежурства, а присматривают скрытно. Если некто из студентов был подкуплен, он, вероятно, должен был бы себя выдать лишь тогда, когда меньше лишних глаз. Предыдущие три дня ей казалось это довольно глупой идей, в конце концов, никто не появлялся. Но сегодня Гермионой всё ощущалось по другому. Казалось, будто это должно произойти сегодня. Девушка разыграла спектакль как по нотам. Короткая ссора с Панси — благо, та сразу поняла, к чему она клонит, и подыграла — путешествие быстрым шагом по коридорам Хогвартса без какой-либо схемы, затем первый попавшийся пустой кабинет. Кабинет был пыльным и неубранным, но девушка с помощью заклинаний придала ему более-менее нормальный вид, села на подаконик, создала видимость истерики — вызвать слёзы в последнее время не большая проблема, стоит только вспомнить последние события её жизни — выпила зелье короткого сна и уснула. Последней мыслью было, что если они всё-таки ошиблись, её сегодняшнее поведение выглядит до ужасного глупо. 6 Не ошиблись. Это она поняла, когда проснулась спустя примерно получаса, не в спокойной обстановке одиночества в пыльноватого вида кабинете, а слыша крики и чью-то ругань. Кабинет был, конечно же, тот же. Да и голоса были знакомые и вполне ожидаемые. Кроме одного. — Что не так?! — кричал некто явно мужского пола. Девушка не открывала глаз ещё, так что не видела облика парня. Но голос казался противным и знакомым. Больше, конечно, противным, чем знакомым. Однако, имя крутилось на языке, но никак не хотелось вспоминаться. — Это всего лишь цветы! Что такого плохого в цветах?! — То, что посланы они не очень хорошим человеком. — Гермиона резко открыла глаза, сразу же посмотрев на Гриффиндорца укоризненным взглядом — первым привычно отметился цвет формы студента. Она перевела взгляд на лицо парня и лёгким движением спрыгнула в подоконника. — Колин Криви. Однако. — она покачала головой. — Давай договоримся, ты расскажешь нам, как всё было, и мы мирно разойдёмся каждый своей дорогой. — Я просто передал цветы. — парень закатил глаза. Грейнджер он совершенно не боялся, в отличии от этих двух. — Не заставляй нас поступать по Слизерински, малыш, — фыркает девушка с едва ощутимой угрозой. Ей важно знать, кто это. Жизненно важно. Ей нужно понять, почему. — Вы не посмеете! — наигранно храбро вскрикивает юноша, и девушка морщится от фальши. — Если вы что-то со мной сделаете, вас исключат из школы раньше, чем вы произнесёте собственные имена. — Какой умный, — хмыкает Малфой. Гермиона сочувственно качает головой. — О, нет-нет, зачем нам вредить тебе? Есть куда более грациозные способы. — она тонко улыбнулась, заметив, как парень нервно сглотнул. Считает её слабой и беспомощной? Что ж, что ж. — К тому же, ещё проще сделать так, чтобы исключили тебя, а не нас, малыш. — Да что с вами такое?! Это были цветы! Два цветка! Какое к чёртям собачьим исключение? Паркинсон поморщилась. — Первый цветок был отравлен ядом, на него среагировал артефакт. — сказала она, Малфой подтверждающе кивнул. Бледный Колин явно не хотел верить во всё это. — Чудо, что Гермиона не коснулась его шипов. То, что она порезалась отравленной бумагой, из которой и была трансфигурирована та белая роза, они промолчали. — Не может быть. — пробормотал паренёк. — Может, ещё как может, Колин. Но ты же не хотел моей возможной смерти? Хотя… тебе наверняка дали цветок в чём-то, иначе бы ты отравился тоже. Тебя это не насторожило? — девушка замолчала. — Вероятнее всего он объяснил это тем, что не хочет, чтобы тебя заметили с цветком. — парень охотно кивнул. — Ладно. От тебя только требуется его описание. 7 Рассказ парня длился недолго, но вытягивать из него приходилось каждое слово. Криви быстро понял своё незавидное положение, но всё также продолжал храбриться и пытаться увиливать. Безмозглый баран. — Эй, малыш, — сказала ему на последок Грейнджер, прежде чем тот ушёл. — ты наверняка сейчас думаешь, что оно того стоило. Запомни одну вещь, никакие деньги не стоят чужой жизни. Ты можешь оправдывать себя — она же не умерла. Да, я жива. Возможно, чужая жизнь для тебя не стоит и кната, но подумай своей головой, малыш, — ласковое прозвище звучало из её уст, как неприятнейшее ругательство. — об те шипы мог пораниться и ты. Он ушёл задумчивый и впечатлённый. Девушка выдохнула, мигом теряя всю таинственность и ауру угрозы. Это было сложнее, чем она думала. — Неплохо вжилась в роль, — дружелюбно подшутила Паркинсон, чтобы хоть как-то её развеселить. Гермиона закатила глаза и грустным взглядом посмотрев на потрёпанную упавшую на пол шикарную розовую розу. — Розовые розы часто символизируют новое начало отношений, некий намек на то чувство, которое, возможно в скором будущем, разгорится во всю силу и поразит двух влюбленных в самое сердце. — любезно расшифровал ей Малфой. Гермиона вздрогнула и мысленно подумала о том, что неплохо было бы и самой поинтересоваться цветочным языком. — Кажется, к концу всей этой истории я буду ненавидеть розы. — пробормотала шатенка. — Если буду жива. — Будешь, куда денешься. — хмыкает серьёзный Малфой и превращает розу обратно в… в этот раз не только бумагу. Какой-то браслет, обмотанный пергаментом. Заклинанием выпутав записку из браслета, парень подманил ей ближе к ним. — «Это так чудесно, о, моя прекрасная милая леди! Я столько ждал вас, искал, надеялся на встречу. И вот мои мольбы были услышаны. Вы нашлись, и яд кобры не затуманил ваш живой взор смертью. Это поистине чудо! Лучший подарок из всех возможных, которым одарила меня Судьба и Магия. Моя маленькая Мередит, свет очей моих, миледи, как же я хочу вновь увидеть вас. Как долго ждал я вашего прихода! Рассвет…» — он замолчал. — Тут не дописано, это стран… Малфой не успевает договорить. Браслет загорается разными цветами, и окружающее их пространство искажается. Порт-ключ — слишком поздно понимают они.