"Царица Кобра"

1 Они оказались в пыльном, слабо освещённом помещении, в полной дезориентации и без малейших идей, где они могут быть. — Мерлиновы подштанники! — выругалась Паркинсон.— Ты же гребаный аристократ, Малфой, с детства знакомый с магией, неужели нельзя было быть более осторожным? — возмутилась Гермиона. — Ты издеваешься? Я не предсказываю будущее, Грейнджер. Откуда я мог знать, что этот браслет на самом деле портключ? Подобные артефакты, не требующие прикосновений и реагирующие на определённое слово, довольно непредсказуемы и редки, и поэтому их никто не использует! — Почти никто, — не соглашается хриплый голос. Короткий взмах волшебной палочкой, слова, сказанные шёпотом, и волшебные палочки троицы оказываются в руках у неизвестного. Откуда-то из тени комнаты выплывает неясная мужская фигура. — Пусть девчонка поспит, — говорит он, делая пасы волшебной палочкой, которая выпускает синий луч, заставивший Панси уснуть. Девичье тело с характерным стуком падает на грязный пол. — О, не стоит беспокоится о ней, Миледи, я бы никогда не причинил вред вашей подруге, тем более, что она, как оказалось, защищает вас. — он навёл волшебную на Малфоя. — О тебе я подобного сказать не могу. — Нет, стойте! — вырывается у Гермионы. — Хорошо, моя маленькая леди. — неохотно соглашается маг. — Прошу, подойдите ко мне. Гермиона испуганно сглатывает. Идти к незнакомцу не хотелось от слова совсем. Девушка остро пожалела, что не поставила в известность никого из профессоров. Подставила Панси и Драко. Попалась в руки сумасшедшему, не исключено, что убийце её приёмных родителей. Их тела ведь даже не найдут, реши он убить их сейчас. Решиться девушке не дали — Малфой загородил её собой, закрывая её от взора их похитителя. В иной раз, Гермиона была бы благодарна ему, но из-за этого поступка, маг разозлился, он схватил блондина за руку и дёрнул на себя, рывок — и острая волшебная палочка незнакомца уткнулась Драко в шею. — Ты не посмеешь снова разлучить меня и мою маленькую леди, щенок. — рычит маг. — Он и не думал нас разлучать, — тихо заговорила перепуганная насмерть Гермиона. Её самообладания хватило ровно настолько, чтобы её голосок не дрожал. Она сделала маленький шажок в сторону сумасшедшего. — он просто защищал меня. — От меня вас не нужно защищать, миледи. — маг улыбнулся. На его подобострастном лице это выглядело по меньшей мере жутко и как-то гнусно. Гермиона сглотнула, но продолжила играть. — Несомненно, — она надеялась, что ни скепсиса, ни иронии в её словах не слышно. — но он не знал этого. Не мог знать. — Да-да, — торопливо соглашается мужчина. — вы безусловно правы, моя маленькая леди. Вы так выросли и превратились в настоящую принцессу. Как же я хотел увидеть вас снова, я так рад, я так долго ждал этого. Вы, верно, и не помните уже меня, старого верного пса. — он, видимо, не ждал ответа на свою реплику. — Я хотел защитить вас, миледи, когда эти глупцы нашли меня. Я успел вас спрятать, но нас снова разлучили — когда я пришёл дом был совершенно пуст. О, моя маленькая леди, я так горевал. Я искал вас, искал, искал — и поиски казались мне бесконечными, пока, наконец, я не обрёл ориентир. О, как я ненавидел тех двоих магглов, они скрывали вас от меня, отказались вернуть вас. Я так долго ждал этого воссоединения! Я был так зол, когда узнал, сколько горестей выпало на вашу долю, миледи, сколькие над вами издевались… Ну, ничего, мы сможем отомстить им позже. — он зашёлся лающим смехом. — Подойди ко мне, моя маленькая царица Кобра, и я так и быть не стану обижать твоего щенка. Выбора не оставалось, и Гермиона сделала несколько шагов вперёд, максимально сокращая расстояние между ней и магом. Мельком она заметила их волшебные палочки, торчащие из заднего кармана мага. Тот откинул Малфоя в сторону — Гермиона закусила губу, услышав этот громкий стук тела об пол — и быстро забормотал заклинание. «Это очень глупый план, Грейнджер»— подумалось девушке. Она рывком придвинулась к магу в страноватом подобии объятий и, пока тот не успел опомниться, вытащила волшебные палочки из его заднего кармана. — Экспеллиармус! — теперь очередь мага быть безоружным. — Секо, Инкарцеро. — верёвки связывают раненного мужчину. — Миледи? — их похититель выглядит растерянно, будто не ожидал от Гермионы таких действий. — Почему вы… — Силенцио. — без каких-либо эмоций колдует девушка, заставляя мага замолчать. Она подходит к Малфою и помогает ему встать. — Ты как? — В норме. — говорит он, но баюкает свою левую руку. — Не ври. Сломал? — Не знаю. — блондин пожимает плечами и морщиться от боли. — Хорошо ты его приложила. А Секо? — Просто хотелось. Он убил моих родителей, угрожал нашим жизням. Могла бы — сама б его удавила. — она сама внутренне удивляется тому, как уверенно звучат её слова. — Но мне не нужны проблемы. И в Азкабан не особо хочется. К тому же, когда кто-то убивает убийцу — он сам становится убийцей. — И всё-таки есть в тебе что-то от Гриффиндорки. — немного нервно смеётся Малфой. — Ладно, стоит закругляться. — И как нам вернуться обратно? — спросила девушка, поднимая с пола спящую Паркинсон. Ноша была тяжеловата, но удержат её в приблизительно вертикальном положении она могла. Хотя, если бы не больная рука блондина, она бы точно спихнула эту задачу на него. — Обычно говорят: «Портус», и портключ переносит обратно. Но в этот раз нам нужно сказать то слово, которое было активатором. — он поднял браслет с пола и помог здоровой рукой дотянуть Гермионе бессознательную Слизеринку до безвучно пытающегося что-то сказать мага. — Тогда… — девушка нехорошо усмехнулась, уже представляя, как сдаёт их похитителя аврорам. — Рассвет. 2 — Чем только вы, позвольте спросить, думали, мисс Грейнджер? Мистер Малфой, может вы что-нибудь хотите сказать? Нет? Весьма прискорбно. Ваш отец будет очень рад узнать, какой по-гриффиндорски безрассудный поступок вы совершили. Мисс Паркинсон, не стоит улыбаться так злорадно, ваши родители тоже будут уведомлены об вашем неподобающем поведении. — Снейп с удовлетворением увидел, как скисли лица двух третей компании. Хорошо было бы ещё, чтобы и до задумчиво молчащей Грейнджер дошёл весь ужас их положения. Или она и задумалась потому, что до неё как раз-таки дошло? — Это моя вина. — говорит наконец-то шатенка. Профессор ухмыляется, конечно, это ваша вина, мисс Грейнджер. Думать нужно головой прежде, чем так подставляться, мисс Грейнджер. Ещё и двоих сокурсников за собой потянуть, мисс Грейнджер. Но он ничего из этого не говорит. Потому, что понимает, что в нём сейчас говорит не педагог, а скорее страх за своих студентов и, возможно, обида. Да, ему было неприятно, что одна из его студентов со своими проблемами приходит к декану противоборствующего факультета. То, что именно Минерве, девчонка доверила свой секрет в серьёз задевает его профессиональное самолюбие. Впрочем — неохотно соглашается Снейп — он сам отталкивал от себя ребёнка, никак не пытаясь особо повлиять на её бедственное положение в Хогвартсе. То, что Поттер не вылезал из отработок и баллы с Гриффиндора летели только так, пока Дамблдор не дал на это жёсткий запрет, не считается — ему нужен был только повод, чтобы проучить зарвавшегося мальчишку, и, иногда, профессору казалось, что об этом знали абсолютно все в замке. — Что вы планируете делать теперь? — только и спрашивает Снейп. Девушка пару раз глупо моргнула, не ожидая по всей видимости подобного вопроса. Она, скорее всего ожидала, новой оценки своих умственных — отсутствующих — способностей. — Я не знаю. Насколько я поняла из слов директора Дамблдора, скрывать свой секрет я больше не могу. Да и я сама понимаю, что авроры, начавшие расследование это узнают от того мага. А, учитывая, что дело громкое — ещё бы, похищение троих студентов — то статья в «Ежедневном Пророке» гарантирована. Так что, похоже, мне придётся как минимум встретиться с биологическими родителями. — Я рад, что вы это понимаете, потому как директор сказал, что планирует немедленно связаться с четой Мередит. Гермиона в безмолвном возмущении сверкнула глазами — он что даже спросить её не собирался?! Хотя взрослые маги всегда считают, что знают, что именно лучше для детей. А их мнение — это дело десятое. — Спасибо за предупреждение, сэр. — её голос никак не выдаёт эмоций, что бушуют внутри. Толку-то, она понимала, что бежать от всего этого слишком долго не удастся. — Идите уже, мисс Грейнджер, мисс Паркинсон, мистер Малфой. — с едва заметным вздохом отпускает он студентов, никак не реагируя на слова благодарности. — Постарайтесь, чтобы наш факультет не потерял ещё больше баллов по вашей вине, иначе путешествие в Запретный Лес покажется вам обычной прогулкой. 3 Гермиона замирает у порога двери, не заходя в кабинет и во все глаза рассматривая сидящих в кресле магов. Те не видели её, ведя неспешную беседу за чашкой чая с директором. Дамблдор весело сверкнул глазами в её сторону и — она могла поклясться — подмигнул! Девушка почувствовала неясное волнение. Стремясь скрыть своё происхождение, о котором и узнала случайно-то, она не думала о том, что будет, когда прошлое настигнет её упрямой волной, захлестнёт, заставит, если не принять, то смириться. — Заходите, не стоит стоять на пороге. — Альбус специально не называет её фамилии. Что он мог бы сказать? Мисс Грейнджер? Не при биологических родителях студентки. Мисс Мередит? О, несомненно, не успевшая свыкнуться с этой мыслью девушка оценила бы подобное обращение. — Мы вас ждём. — Здравствуйте, — тихо роняет девушка, чувствуя себя крайне неловко. Взгляды всех присутствующих скрестились на ней, и это по меньшей мере заставляло чувствовать себя неуютно. Жизнь её взяла такой резкий кульбит, что становится страшно. Да и с последствиями приходится встретиться куда раньше, чем хотелось бы. — Милая, — светловолосая женщина стремительно приближается к ней, замирает на мгновение, но всё же решительно обнимает. Она кажется плачет, потому что Слизеринка явно чувствует влажные капли, падающие на неё и одежду. Ей неловко и совсем немного грустно. Гермиона не находит в себе сил отодвинуть женщину, но сама она не двигается вовсе. В груди что-то дрогает в волнении, немного оттаивая, однако, этого слишком мало, чтобы принять всё это. — Маленькая моя… Все слова застревают в горле, нет сил ответить что-либо, да и не нужно, женщина — мать, встретившая своё дитя — не нуждалась в чьих-либо репликах. Она вдыхала запах Гермионы, смотрела на неё во все глаза так, будто не могла наглядеться, будто боялась, что та, стоит отвести взгляд, попросту исчезнет. И сжимала, сжимала в нежных, по матерински тёплых объятиях. Глаза предсказуемо защипало, и чтобы не скатиться в плачь, Слизеринка перевела взгляд на шатена, степенно сидящего в кресле. Он не поднялся, как его пара, не сжал её в объятьях, но в его взгляде было на долю больше тепла, чем наверное он мог бы передать тактильно. И почему-то именно сейчас Гермиона беззвучно разрыдалась. 4 Биологической матерью девушки оказалась Алисия Хлоя Мередит, в девичестве Кроул, тридцати семи лет отроду, хотя выглядела она едва ли на двадцать пять. Светловолосая, кареглазая, немного ниже среднего в росте, она была с Гермионой на одном уровне и доходила своему мужу макушкой до плеч. Чистокровная, хоть и не аристократка — дочь английского путешественника и француженки из рода магов-ремесленников. Вежливая, но гордая, добрая, но упрямая, нежная, но моментами с поистине взрывным характером… живая — она покорила Энтони Арчибальда Мередит, высокого зеленоглазого шатена, с первого взгляда. Почти мезальянс, но плюс Рода Кобры, его благо и его проклятье — дети могут быть рождены лишь в любящем браке. Вроде как давным давно, любящая мать отомстила таким образом вскружившему голову её дочери наследнику рода Мередит, который не возразил против желания родителей женить его на более влиятельной особе. Так оно или не так, за вековой пылью времени сказать сложно, но как по мнению Гермионы, это скорее сделало лучше, подарило право выбора всем членам рода Мередит. К которому, к несчастью или к счастью, относится и она. 5 Они разговаривали долго, очень долго. Никто и не заметил, как руководствуясь тактичной просьбе Дамблдора переместились в ближайший пустой кабинет, трансфигурировав из пыльных парт вполне удобные кресла и диванчик. Сам директор, как бы любопытно ему не было, удалился почти сразу, и хотя было жуть как интересно, он знал, что Энтони за такое и проклясть может — всё же, это дело семейное. Он помнит, что этот сорокалетний мощный и степенный мужчина, вполне может превращаться в взбалмошного и весьма мстительного мага, этот огонёк жизни и азарта, смешанный с некой циничностью был у него со школьной скамьи, маленький змей не боялся шипеть и на более старших студентов, и на преподавателей, и даже на него, Альбуса. Хотя, надо признать должное, он был на удивление благороден, и сам директор считал, что ему прекрасно бы подошел Гриффиндор, ну или Когтевран — тогда ещё Наследник Рода с удивительной силой тянулся к знаниям. Им было сложно найти общий язык, женщина, сентиментальная и крайне эмоциональная, часто скатывалась в истерику, заставляя и Гермиону изредко пустить слезу. Ставшая недоверчивой за годы своего обучения на Слизерине, девушка держала дистанцию и предпочитала слушать, нежели говорить — а рассказать магам нужно было многое — хотя порой и срывалась в лёгкую меланхоличную грусть помноженную на странную тёплую нежность к этим, по сути, едва знакомым ей людям. Но что-то внутри, будто узнавало их обоих и радовалось встрече. Мужчина, который не лез к ней с объятиями, а говорил с Гермионой, как с взрослой, только смотрел с заботой, нежностью и тоской, будто понимая, что девушке довольно сложно принять всю эту ситуацию. А ещё он просил прощения. За то, что не успел, не понял, не заметил. Как оказалось, это была традиция рода Мередит. К Наследнику или Наследнице приставлялся друг, этакая помесь охранника-телохранителя и няньки. Это не значит, что родители оставляли целиком ребёнка на откуп фактически стороннему наблюдателю, но в те моменты, когда они не могли быть с ним — рядом был друг. Именно, что друг, потому что за то время, что человек находился с ребёнком, они привязывались друг к другу, а так как выбирали не особо взрослых магов для такого, то ещё и росли фактически вместе. Джеку, её «другу» было четырнадцать, когда она родилась. Он не был особо приближённым, его подобрали за два года до этого, не дав умереть голодной смертью на улице, и он был бесконечно благодарен за это. Столкнулись они случайно, любопытный паренёк пошёл на детский плач, даже не зная, что это юная Наследница, четырёх месяцев отроду разрывала свои лёгкие криком, испугавшись случайного перемещения — магия в девочке проснулась на удивление рано — и с лёгкостью успокоил её, преданно с теплотой смотря на маленький комочек в своих руках. Вероятно, именно поэтому Энтони и Алисия выбрали его на роль друга. Как оказалось, это было плохой идеей, хотя большую роль здесь сыграла Гермиона, вернее её магия. Преданный до невозможности роду Мередит, и ещё больше самой маленькой Гермионе он сошёл с ума в семнадцать, попав под особенно мощный детский магический выброс, заставивший его зациклится на своей верности к ребёнку. Из доброго и заботливого друга, он превратился в похитителя, так как считал, что действует исключительно ради безопасности маленькой ведьмы. Только его нашли, нашли без ребёнка меньше, чем через месяц. И вот спустя много лет он, сбежавший с принудительного лечения в Мунго, стремясь отыскать объект своей преданности, соотнёс Гермиону Джин Грейнджер и Гермиону Алисию Мередит. 6 В камине давно погас огонь, но мужчина, сидящий в кресле — единственном целом предмете мебели в полностью сломанной и покрытой толстым слоем пыли комнате, даже не пошевелился, когда холодный сквозняк, радуясь уходу тепла, пробежался по помещению. Он задумчиво, с нотками безумства вглядывался в покрытые пеплом и золой остатки от дров и кривил свои губы в почти радостной усмешке, что больше походила на оскал. — Моя маленькая леди всегда была очень упрямым ребёнком, — рассмеялся он своим жутким лающим смехом. — Не беспокойтесь, миледи, ваш старый пёс всё равно защитит вас… даже от вас самой.