"Царица Кобра"

1 Комнату, в которой находятся двое девушек, наполнил слегка истерический крик одной из них: — Паркинсон, ты с ума сошла! Я не собираюсь идти на этот глупый Бал-маскарад! — Ты обещала! — возразил другой голосок. — Это было до того, как… — Гермиона всхлипнула. — Хватит разводить сырость. В субботу Бал, на котором, напомню тебе, ты обещала быть. И сними это траурное одеяние. Они тебе даже не родные, приёмные. — Эти «не родные», как ты выразилась, люди для меня были самыми дорогими. Я любила их, люблю и буду любить. И мне плевать, биологические они мне или нет. Они мои родители, любимые и самые родные, и этого ничто не изменит. — Пожалуйста, приди туда. — попросила Панси. — Думаю, твои родители были бы только рады. Навряд ли им понравилось, что ты тут нюни распускаешь. — Хорошо… — выдохнула Грейнджер. — Я приду туда. Но! Во-первых, костюм на тебе, во-вторых, я буду там не полностью весь праздник. — Отлично. 2 Гермиона не могла отделаться от ощущения, что Слизеринка что-то задумала. Возможно, это просто паранойя, привычка быть начеку среди своих однофакультетников, а возможно, она правильно мыслит, но, так или иначе, до Бала-маскарада Грейнджер точно ничего не сможет узнать. Девушка привычным движением заправила выбившийся локон из причёски и продолжила читать книгу, не замечая, как медальон в виде головы кобры, весящий на её шее, светится. 3 Подготовка к Балу-маскараду шла полным ходом: учителя украшали Большой Зал, девушки-студентки радостно выбирали костюмы себе и своим кавалерам, а мужская часть Хогвартса искала партнёра для танцев, хотя большинство из них решили, встретить прекрасную незнакомку уже на Балу. Все, так или иначе, суетились, и только одной студентке с Факультета Змей не было до Бала не какого дела. Но Гермионе Грейнджер всё равно придётся идти туда. Она должна. Она обещала. Она выполнит своё обещание. Ведь она привыкла всегда выполнять свои обещания. 4 Наступила долгожданная суббота. С утра по раньше Паркинсон бесцеремонно завалилась в комнату Гермионы с двумя платьями на перевес. Не успела Грейнджер окончательно проснуться, как её затолкали в ванную комнату, мотивируя свои действия тем, что времени до Бала осталось слишком мало. Завершив утренние процедуры и быстро позавтракав в комнате вместе с Панси, девушка тут же подверглась истязаниям. Видимо, Слизеринка была настроена серьёзно, так как через два часа пытки непослушные ранее волосы Гермионы были уложены в красивую замысловатую причёску. Гермиона опасливо посмотрела на два платья: ярко-красное и бело-фиолетовое, которые лежали на кровати, дожидаясь своего часа, затем перевела испуганный взгляд на косметику, лежащую неподалёку, и мученически вздохнула. Когда Грейнджер соглашалась пойти на праздник, она даже и не предполагала, что Паркинсон отнесётся к этому Балу-маскараду так… ответственно, что ли?.. 5 Бал… Как много эмоций и ожиданий в этом коротком слове. Подготовка к нему у многих начинается ещё за долго до назначенного времени: девушки бегают по лавкам, ищут платья, туфли, украшения и многое-многое другое, мечтают о том, кто их пригласит, фантазируют, как это будет, а юноши обсуждают с друзьями поведение той или иной девушки, рассуждают, выбирают. Медленно, но уверенно наступает день, на который назначили это по истине грандиозное событие. Для девушек этот день был поводом покрасоваться в новых элегантных и красивых нарядах, вызывая зависть, либо прийти в смешных, не совсем подходящих к данному случаю, платьях, вызывающих лишь смех и недоумение. Юноши же могли высказать свою симпатию понравившейся им девушке. Большой Зал пестрил своими разнообразными украшениями, было видно, что преподавательский состав Хогвартса действительно старался устроить студентам праздник. Со стен и потолка свисали гирлянды и ленточки; Зеркальный Потолок отображал даже не звёздное небо, а целую вселенную; магические светильники кружились в своём замысловатом танце, заменяя привычные здесь летающие свечи; повсюду блуждали огоньки, будто солнечные зайчики, переливающиеся всеми цветами радуги; красивая музыка звучала во всём зале, отражаясь от стен; на столах стояли чаши с пуншем, бокалы с тыквенным соком и сливочным пивом, а также разнообразные сладости. Всё это создавало чудесную атмосферу праздника. По залу кружились пары в медленном танце, девушки пытались привлечь внимание парней, но в общем сумасшествие выделялись две девушки, стоящие чуть дальше от шумной толпы, которые мирно беседовали с друг другом. Юноши бросали на них заинтересованные взгляды и приглашали на танец, но девушки, мило улыбнувшись, отказывались, кокетливо поправляя маски и платья. У обеих девушек были высокие элегантные причёски, практически идентичные, разница была лишь в цвете волос и в закреплении этого чуда-шедевра искусства парикмахеров. Их платья вызывали зависть со стороны девушек и восхищение со стороны юношей: у леди с каштановыми волосами было фиолетовое платье с белыми вставками и таким же корсетом, дополняла образ искусно выполненная белоснежная маска с таким же белым цветком с боку; брюнетка была одета в ярко-красное платье, даже из далека можно было понять, что их платье явно не из дешёвых, оно сидело просто идеально на девушке, подчёркивая все достоинства её фигуры, а аккуратная ажурная красная маска в тон платью только добавляла загадочности этому образу. И если некоторые Слизеринцы смогли узнать в брюнетке их однофакультетницу — Панси Паркинсон, то каштановолосая леди была неизвестна всем. Действительно, кто мог вообще предположить, что за этой прекрасной незнакомкой скрывается Серая Мышка Гермиона Грейнджер?! Девушки вели неспешную беседу медленно попивая что-то из бокалов, не обращая внимания на докучливых ухажёров и завистливых девиц. К ним вновь подошёл какой-то юноша. Одет он был также, как и леди, на манер 19 века, а на лице красовалась позолоченная маска. Он подошёл к Гермионе и, галантно поклонившись, вежливо спросил: — Не окажите ли вы мне честь, прекрасная Леди, потанцевав со мной? Грейнджер хотела было отказать, как посмотрела на Панси, и та, довольно кивнув, сказала: — Ты обещала. Миона закатила глаза, как бы говоря: «Я обещала прийти на Бал, а не танцевать с кем-либо.», но из-за маски этого жеста особо видно не было. Она развернулась к юноше и, слегка кивнув, аккуратно вложила свою ручку в его руку. Джентльмен повёл её в центр зала, где танцуют все пары, и закружил в вальсе. Надо отдать должное, танцует он весьма и весьма неплохо, явно учился этому намного раньше, скорее всего, с самого детства. Ведёт себя вежливо и галантно, уверенно, но не высокомерно. Действует так, как велит Этикет, блистает манерами. Аристократ… А стал ли он танцевать с ней, зная, что под маской скрывается Заучка-Грейнджер? Скорее всего, нет. Но, в любом случае, стопроцентной уверенности в этом нет. А значит и нечего портить себе настроение этими размышлениями. Танец подходил к концу, и девушка уже готовилась, по окончанию музыки, вернуться туда, где она разговаривала с Паркинсон, когда юноша наклонился чуть ближе и прошептал на самое ухо: — А тебе идут платья, Грейнджер. Гермиона слегка испуганно посмотрела на своего партнёра по танцу, понимая, что её личность раскрыли. За этим пришло и другое осознание, а вернее, понимание того, с кем именно она танцует. Драко Малфой… Музыка заканчивается, и Гермиона, развернувшись, выбегает из Большого Зала, идя туда, где её точно не найдут — на Астрономическую Башню, да и вряд ли её кто-то вообще будет искать, разве что Паркинсон, да и то не факт. Да, возможно, её поведение глупое и слегка детское, но сейчас, после смерти, вернее, убийства её приёмных родителей, Гермиона была не готова выслушивать оскорбления в её сторону, в сторону её Крови и, тем более, в сторону её родителей. 6 Побыть одной ей не дали. На площадку Астрономической Башни явился собственной персоной Драко Люциус Малфой. Как ни странно, он, не произнеся ни единого слова, а главное, ни единого оскорбления, просто молча подошёл к Грейнджер и, накинув на её спину быстро трансфигурированное из чего-то одеяло, встал рядом, смотря на звёзды на небосводе. — Мне часто кажется, что тогда, в свои одиннадцать, я совершила ужаснейшую ошибку… — неожиданно сказала девушка. — Какую? — спросил блондин. — Не стала оспаривать решение Распределяющей Шляпы. — Гермиона пожала плечами. — Была бы сейчас какой-нибудь Когтевранкой или Гриффиндоркой, ну, или, на худой конец, Пуффендуйкой. Мне не место здесь. — Ты давно доказала, что твоё место на Слизерине. — Когда? — искренне удивилась девушка. — Тогда, когда я защищалась от ваших нападок, мстила, пыталась не влезать в межфакультетские конфликты, но автоматом попадала в них? — лицо Гермионы исказила ироничная усмешка. — Вот только, в отличии от вас, меня мучает совесть. Смотри на вещи здраво, Малфой. На Слизерине учится совестливая Грязнокровка. — Не называй себя так. — хмуро сказал Драко. — С чего ты вообще взяла, что ты магглорождённая? — Ну… — Грейнджер сделала задумчивый вид. — Не знаю… Я жила с магглами. Я жила в Маггловском Мире. Ах, да, чуть не забыла, мои родители Магглы! — Но твой магический потенциал… — Мерлиновы Кальсоны, Малфой! Хватит! Меня столько лет считали грязнокровкой с огромным багажом знаний, но без рода. Зачем нести этот бред, про мой потенциал? Я понимаю, вам, чистокровным снобам, сложно поверить, что магглорождённые тоже на что-то способны, но, увы и ах, так оно и есть. — Ладно. — тихо, почти шёпотом, произнёс платиноволосый. — Просто знай, Слизерин смирился с тем, что ты одна из нас. А вот ты, как я посмотрю, сама не смирилась ни с этим, ни со своей Кровью, ни со своей принадлежностью к Миру Магии. Юноша замолчал, и всё погрузилось в вязкую тишину. Каждый думал о своём, но одно Гермиона поняла точно, хоть ей и не сильно хотелось это признавать…       Малфой действительно прав…