Власть над своей судьбой

      Она привела отряд беглецов на остров Тенрю, и здесь они пока в безопасности, но что дальше? Нельзя ведь всё время прятаться. Но на этот вопрос у Эрзы ответа не было. Ей казалось, что другие рассчитывают на неё, на то, что она знает — но она не знала. Магия доступна им только здесь, стоит вернуться на большую землю, и они снова станут беззащитны перед демонами.       А ещё они бросили своих товарищей. Эта мысль неотступно преследовала Титанию наяву и во сне. Как она посмела сбежать, оставив прочих членов гильдии позади? Она должна была отыскать всех, кто нуждается в помощи…       Она оказалась слишком слаба.       И слаба сейчас, не зная, что делать и как поступить. Пока беглецы приходят в себя и залечивают раны, решение можно отложить — но скоро им понадобится ответ, которого у неё нет.       Эрза всё чаще уходила из лагеря, чтобы поразмыслить в одиночестве. Чтобы никто не видел её слабость.       Место казалось смутно знакомым: возможно, она уже побывала здесь во время своих бесцельных блужданий. А может быть, раньше, два года — или девять лет — назад.       Эрза опустилась на траву и откинулась назад, чувствуя спиной тепло древесной коры, нагретой солнцем. Прикрыла глаза, отрешаясь от всего, кроме этого мягкого тепла и тихого шелеста листьев наверху. Так хотелось хоть ненадолго забыть о лежащей на ней ответственности. О потерях, о боли, о неизбежности поражения…       Здесь не было солнца: свет не проникал сквозь плотные кроны.       Осознание запоздало на полмгновения.       — Здравствуй, Титания.       Шершавые тёплые ладони легли ей на плечи, не давая сорваться с места и отскочить на безопасное расстояние. Она дёрнулась, призывая парные клинки, но не знала, кого атаковать. Дерево?       — Тише, Титания, я не враг тебе.       Лезвия синхронно вошли в кору, разрубая держащие её руки. Слишком близко — она ранила сама себя, — но Эрза не обратила внимания на царапину. Через мгновение она уже встала посреди поляны, одетая в «доспех ветра», и быстро огляделась, чтобы оценить обстановку.       Противника не видно. Только густой ковёр травы и мха под ногами, древесные стволы вокруг и плотный полог листьев над головой.       — Покажись, Адзума! Я справилась с тобой один раз — справлюсь и второй.       — Я не враг тебе.       Эрза вздрогнула от неожиданности. Правый клинок описал широкую дугу и обрубил ветку, которая легко, почти ласково коснулась её щеки.       — Ты ранил моих друзей и уничтожил Древо Тенрю!       А после, проиграв бой, в исполнение данного слова вернул магам «Хвоста феи» доступ к энергии — только поэтому она сейчас ещё говорила с ним.       — И стал его частью. Я признаю поражение и не хочу снова сражаться с тобой.       — Тогда чего ты хочешь? — Эрза настороженно оглядывалась, потому что не могла понять, откуда исходит голос мага леса.       Адзума молчал некоторое время, и в шелесте листьев ей померещился вздох.       — Я уже третий день неотступно наблюдаю за тобой…       — Что? И когда я купалась — тоже?! — её щёки вспыхнули гневным румянцем, потому что в горячий источник она окуналась без одежды. Злиться именно на это было глупо, но в том смятённом состоянии, в котором она пребывала, эмоциям требовалась хоть какая-то фокусировка. Пусть даже на вопросах приличия.       — Когда ты купалась, я покинул ту часть леса. Но в следующий раз лучше раздевайся человеческим способом, а не своей магией — тогда я успею уйти до того, как ты останешься полностью обнажённой.       — Нахал!       — А присутствие Мэвис тебя не смутило…       Эрза растерянно моргнула, потому что ничего не знала о присутствии Мэвис. Но быстро взяла себя в руки:       — Мэвис — девушка!       — А я — дерево.       — Это не даёт тебе права подсматривать.       — Я есть лес, — теперь усталый вздох уже точно не мерещился. — Не видеть того, что происходит на моей территории, сложнее, чем смотреть, — Адзума немного помолчал и добавил: — Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, но на острове уже больше года не появлялись люди… Однако недавно здесь бродили двое без нашей гильдейской метки. Пытались забраться на Великое Древо, между прочим, — лесной маг коротко фыркнул. — А потом вдруг — сама Титания. Я не мог не заинтересоваться.       Эрза не сомневалась, кто именно без метки «Хвоста феи» мог гулять по центру острова. Интересно, зачем Роугу и этериасу лезть на Великое Древо? Впрочем, не настолько интересно. На краю сознания ещё мелькнула мысль насчёт формулировки, которую использовал Адзума — но она тоже надолго не задержалась.       — И что тебе нужно?       — Понять. Что тебя беспокоит? Как я уже сказал, я третий день наблюдаю за тобой — и вижу, что тебя что-то гнетёт. А в тех двоих, кто бродил здесь до тебя, было нечто тёмное и опасное, не похожее ни на что, с чем я когда-либо имел дело. Что происходит?       — Не думаю, что я должна рассказывать это тебе.       — Почему?       — Потому что ты… чужой, — она в последнюю секунду заменила слово, не назвав его врагом. — Это тебя не касается.       — Если вы принесли на Тенрю войну, это коснётся меня напрямую.       — Нет, — Эрза тряхнула головой. — Не войну.       — Не войну, — задумчиво повторил за ней Адзума. — Но что-то случилось, о чём ты не хочешь говорить… Что ж, оставим то, что произошло на континенте. А что происходит с тобой, Титания?       — Это касается только меня. Больше никого!       — Совсем никого? — в голосе лесного мага померещилась незлая насмешка.       — Да.       Со своей слабостью она должна справиться сама — потому и уходила из лагеря каждый день, пытаясь вернуть себе душевное равновесие и найти ответы. Эрза Скарлет никогда не отступала перед трудностями, пускай на этот раз ей начинало казаться, что её сил недостаточно. Но как она могла переложить ответственность на тех, кто рассчитывает на неё?       — Расскажи мне то, что не можешь рассказать своим друзьям.       Эрза снова вздрогнула от лёгкого прикосновения: плеть плюща с узорными листьями, спустившаяся с древесных ветвей, осторожно погладила её по плечу, по не закрытой доспехами коже, избегая задевать царапину.       Она понимала, что Адзума просчитал её: каким-то образом то ли вычислил, то ли почувствовал, что от товарищей она скрывает своё состояние тщательнее, чем от него. Титания не может, не имеет права быть слабой.       Но она устала молчать. И сорвалась.       — Я не знаю, что делать!       Плющ ещё раз коснулся её плеча, край одного из листьев защекотал шею.       — Это и есть то, что мучает тебя? Из-за чего ты то рубишь ни в чём не повинные камни и деревья… кстати, не делай так больше с корнями Древа, это больно, — то сидишь, неподвижная, как статуя? Это не похоже на тебя, Титания.       — Ты ничего не знаешь.       — Конечно, не знаю. У меня сложности с доступом к информации: новости с континента сюда не доходят. Что там случилось, что вынудило вас бежать сюда?       — Бежать? С чего ты взял?       — Догадка, и выражение твоего лица сейчас её подтвердило.       — Не тебе суд…       — Я не сужу и не осуждаю! — голос мага леса, перебившего её, стал на полтона резче. — Я просто хочу понять.       — Почему? — полушёпотом выдохнула Эрза. — Зачем это тебе?       Адзума не ответил. Как будто и не было его — только ветер далеко наверху шелестел листьями. Она покачала головой: молчание вызывало иррациональное сожаление, — и сделала несколько шагов к краю поляны. Отчасти ожидала удара в спину, хотя интуиция подсказывала, что это молчание не означает готовность к атаке.       — А чего хочешь ты, Титания?       Она остановилась и оглянулась, пусть знала, что ничего не увидит. Голос Адзумы всё так же звучал откуда-то из гущи ветвей:       — Поединка, чтобы забыться в сражении? Не думаю, что я сейчас смогу быть достойным соперником для тебя, но если хочешь — могу попытаться.       — Не хочу, — в этом она уже не сомневалась.       — Тогда что? Убить меня? Но ты не из тех, кто убивает просто так. К тому же я сам не знаю, можно ли меня убить. Если бы хотела уйти и не слушать, что я болтаю — уже ушла бы. Так чего ты хочешь, Титания?       — Я не знаю, — как будто расписалась в своей беспомощности.       Она слишком поздно заметила, что пока Адзума говорил, плющ рядом с ней стал гуще, спустился от плеч к запястьям и вдоль спины, оплёл плотнее, на мгновение померещившись обнимающими руками — а потом хлынул сверху сплошной волной, погребая её внутри зелёной массы.       Эрза не закричала только потому, что, сколь бы усталой и опустошённой ни была, привыкла не звать на помощь, а сражаться. Пусть не готовилась к бою, пусть это оказалось для неё полной неожиданностью — и чуть-чуть разочарованием…       — Не бойся, я не причиню тебе вреда, — будто в ответ на её мысли раздался тихий почти-смех лесного мага.       Растения удерживали её так, что она не могла ударить клинками, но сменить доспех на что-то более мощное это не помешало бы. Однако перевооружение не понадобилось: через мгновение Эрза обнаружила, что её уже ничто не держит, и она полулежит-полусидит в гамаке из сплетённых плющей и вьюнков.       — Что за глупые шутки?!       — Полагаю, если бы я просто предложил тебе присесть, ты бы отказалась со своим неподражаемым упрямством, — рассмеялся Адзума.       — Не вижу в этом ничего забавного.       Однако несмотря на возмущение она не вскочила и не изрубила зелёный гамак на кусочки, как подумала в первые секунды. Чуть-чуть любопытства, а больше усталости — Эрза не хотела делать что-то необратимое.       — Я тоже, — он ответил неожиданно серьёзно. — Во всём.       — В чём «всём»?       — Ты загоняешь себя в угол, Титания, мыслями об ответственности перед своими людьми… Ты в тупике. Но мне ты ничего не должна. Я тебе не друг, в лучшем случае — дикая тварь из дикого леса, — в шелесте листьев отчётливо прозвучал короткий смешок. — Мне ты можешь сказать то, что никогда не скажешь тем, кого любишь. Ты ведь уже начала… Может, если договоришь до конца, тебе станет легче?       Эрза неосознанно стиснула кулаки и помотала головой.       — Если ты, несмотря ни на что, не хочешь говорить… Просто молча посиди здесь. Возможно, это место поможет тебе обрести покой, как помогло мне. Я больше не буду тебя тревожить. Хотя перестать наблюдать, — маг леса тихо хмыкнул, — не обещаю.       — Нет, — она прикусила губу, но соблазн выговориться был слишком сильным. — Адзума… — за весь разговор она произнесла его имя во второй раз, и если в первый — выкрикнула в гневе, то теперь почти шептала. — Я не хочу пугать своих друзей. Не хочу говорить им, что выхода нет…       — Для меня выхода нет уже давно. Меня ты этим точно не напугаешь.       Эрза молча кивнула и убрала клинки.       Она говорила долго, по большей части — чётко и сухо, как солдат, докладывающий о ходе боевых действий, но иногда эмоции прорывались, и она сбивалась на торопливый шёпот. Мягкое покачивание гамака успокаивало; на вьюнке распустились белые цветы, источающие слабый сладковатый аромат — она не сразу заметила их, а заметив, ничего не сказала.       Адзума не перебивал и не задавал наводящих вопросов, только иногда вставлял короткие реплики, подтверждая, что ещё слушает.       — Вот значит как, — задумчиво сказал он, когда Эрза замолчала окончательно. — Беру свои слова обратно: по крайней мере масштаб происходящего меня пугает.       А ей неожиданно подумалось, что сделанное демонами Зерефа было зеркальной противоположностью того, к чему стремилось «Сердце Гримуара». И пусть Адзума не полностью разделял эти цели, всё же его жизнью была магия… а сейчас — в самом прямом смысле. Исчезнет магия — он перестанет быть. Окончательно.       Только ли масштаб событий его пугает?       — Да, в глобальности мышления Марде Гиру не откажешь, — невесело улыбнулась Эрза. «Он такого наворотил, что сам не знает, куда от этого деваться». — И я не знаю, что теперь делать… Мы не можем, не имеем права отсиживаться на Тенрю.       Она уже не раз и не два думала, правильно ли поступила, приведя всех сюда. Это ведь бегство (Пантерлили говорил «тактическое отступление», но по сути — бегство). И она даже не пыталась разыскать кого-то ещё из товарищей… точнее, пыталась — но недостаточно хорошо, раз не нашла.       — Но если вернётесь, то окажетесь в ловушке.       — Да.       — Ты ведь не собираешься сдаваться, правда, Титания?       Они была почти готова сдаться — но не готова сказать об этом одному из Семи Отродий Чистилища. Хотя, пожалуй, сейчас несправедливо называть Адзуму так.       — Не собираюсь. Отступать некуда: если ничего не сделать, миру магии — да и миру людей — настанет конец.       — Значит, спасать мир? — и не поймёшь, говорил он это всерьёз или с насмешкой.       — Кто, если не мы? Даже Десять Святых магов без магии — просто люди, и многие — уже немолодые. Единственный путь — отключить или уничтожить Лики. Но для этого нужна магия. Проклятый замкнутый круг. Я не вижу выхода…       — Возможно, смотришь не с того ракурса. Я не ошибусь, если скажу, что ты и без магии в совершенстве владеешь клинком?       — Владею, хотя не стану претендовать на совершенство. Но с одним мечом против этериасов не выйдешь.       Она проверяла. Со стороны Короля Преисподней было крайне любезно не привлекать тяжёлую артиллерию, так что она отделалась только царапинами и синяками. Хотя, наверное, он просто не захотел тратить энергию на «жалкого человека».       — На континенте ты не сможешь менять оружие во время боя, но ведь можно экипироваться здесь, на острове?       — Можно. Но любой магический эффект с доспехов развеется, а некоторые из них без магии более помеха, чем защита. И против проклятий не годится ни один.       — Возможно, ты могла бы переделать их?       — Перековать? Я воин, а не кузнец.       — Однако ты знаешь о доспехах и оружии очень многое.       — Да… и я могла бы попытаться. Но любая вложенная магия пропадёт, когда… — она осеклась на середине фразы.       — Что?       — …значит, это должна быть не магия.       — Что-то придумала? — полуутвердительно поинтересовался маг леса.       — Что-то… да. Не знаю, получится ли, и не хочу пока об этом говорить — но стоит попробовать. Определённо стоит.       Не факт, что пришедшее ей в голову — тот ответ, в котором она и её товарищи нуждаются. Но до сих пор у неё не находилось никаких идей, даже испытание которых не было бы самоубийством. Не то, чтобы ей впервой делать что-то самоубийственное… но всему есть пределы.       И ведь, на самом деле, идея проста — но понадобился толчок извне, чтобы прийти к ней. С запозданием Эрза понимала, что была слишком сосредоточена на том, чтобы преодолеть отсутствие магии, и поэтому упустила то, как можно действовать без неё.       — Спасибо, Адзума, — на этот раз она произнесла его имя с искренней теплотой. Бывший враг, «дикая тварь из дикого леса»… но он помог ей, хотя она этого не просила, и даже вопреки её упрямству. Её подмывало ещё раз спросить, почему он так поступил — но она не стала. — И мне стоит, наконец, заняться делом вместо того, чтобы жалеть себя, не так ли?       — Я такого не говорил.       — Очень галантно с твоей стороны.       Ответом ей стал только тихий смех, смешавшийся с шелестом листвы.       — Мне пора идти, — повторила Эрза, выбираясь из гамака. — Всего тебе доброго.       — Удачи, Титания.              Дорога до лагеря была достаточно длинной, чтобы Эрза успела обдумать перспективы и представить последствия. Перспектива уговаривать Марде Гира помочь, например, совсем не радовала — но это можно поручить Роугу. Он лучше всех прочих справлялся с непредсказуемым настроением и раздражающим самомнением демона.       А на подходе к лагерю её уже встречали.       — Хэй, Эрза! — Нацу помахал рукой, и в приветствии было явно больше энтузиазма, чем могло вызвать просто её возвращение. — Мы тут подумали…       — Нам нужны твои доспехи, — перебил его маячащий рядом Гаджил.       — Переделать их так, чтобы они подошли кому-то, кроме тебя или Минервы, будет непросто, но это лучше, чем ничего, — серьёзно добавил Пантерлили. — Игнил готов помочь с огнём, и он говорит, что оружие, откованное в драконьем пламени — чуть больше, чем просто оружие.       Эрза, отчасти ошарашенная энергичностью товарищей, остановилась. То, что они тоже сдвинулись с мёртвой точки, казалось потрясающим — потрясающе правильным.       — Вы не поверите, ребята, но я сегодня задумалась об этом… За исключением драконьего пламени. Зато у меня есть ещё одна мысль, что можно сделать с доспехами. И мне нужен Роуг. Он в лагере?       — Не-а, бродит где-то, демонов выгуливает. Что у тебя за цветок в волосах? Прикольно!       Эрза с трудом удержалась от того, чтобы не переспросить «где?» и не провести торопливо рукой по причёске. Это выглядело бы, как минимум, глупо. Надо ведь было так задуматься, чтобы не заметить. Что за цветок — хороший вопрос. Но она не флорист, чтобы разбираться.       — Вьюнок, наверное. Можно сказать… подарок от Великого древа Тенрю.       — Ты ходила так далеко? — тут же переключился на другую тему Нацу. — Зачем?       — Просто гуляла, чтобы поразмыслить в тишине. Как видишь, помогло.       Рассказывать друзьям про Адзуму она пока не хотела. Нет, только условно-мёртвого Отродья Чистилища им не хватало вдобавок к остальным проблемам… хотя он не выглядел проблемой. Но всё равно Эрза решила сперва поговорить с мастером Мэвис. Первый мастер не могла не знать о происходящем с Древом Тенрю. И, — её собственные слова во время их первого разговора, — остров безопасен. Это очевидно указывало на то, что Мэвис не считает Адзуму опасностью. Но кем или чем считает? Эрза хотела бы узнать.       Она тряхнула головой, отгоняя несвоевременные мысли.       — Если увидите Роуга, передайте ему, что он мне нужен. Я буду у ручья: доспехи доспехами, но у меня по плану стирка.       Магия — это, конечно, хорошо, но иногда вещам нужны простые вода и мыло.              Хорошо, что и Марде Гир, и Минерва в основном не игнорировали просьбу не бродить по острову в одиночку — по крайней мере, их нетрудно было отыскать в случае необходимости. Сейчас необходимость возникла: Эрза, которую Роуг нашёл за стиркой многочисленных носков и, кажется, белья (он старательно не присматривался) объяснила суть идеи достаточно доходчиво.       Он чувствовал, что товарищи считают его экспертом по этериасам — по крайней мере, по одному конкретному, — и не знал, радоваться тому или нет. С одной стороны, он действительно общался с Марде Гиром больше других, находил это интересным (хотя говорить с ним порой было безумно тяжело) и отчасти гордился тем, что поладил с высокомерным демоном лучше других, с другой — это означало, что поручения вроде сегодняшнего все доставались ему.       Нет, он не сомневался, что Эрза права и если задумка технически осуществима — идея хороша. Но просить у Марде Гира помощи, которая потребует от него долго и в плотном контакте работать с людьми… Такая мысль не из тех, что способствуют хорошему настроению.       Когда он изложил демону план — тот слушал вполуха, но, можно надеяться, хоть что-то уловил, — то совсем не удивился, услышав:       — Ваши человеческие проблемы — Марде Гир тут ни при чём.       На это у него имелся ответ.       — «Тартарос» и Энд — общие проблемы, и нам, чтобы с ними сражаться, нужны доспехи и оружие. Такое, которое можно противопоставить проклятиям.       — От вас всё равно не будет толку, людишки.       — Это мы ещё посмотрим, будет или нет, — покачал головой Роуг. — Тебе не кажется, что стоит использовать все шансы? Даже маловероятные?       — Я не хочу тратить на вас время и силы.       Роуг с трудом удержался от того, чтобы рассмеяться, потому что уж чего, а свободного времени у Короля Преисподней сейчас хватало. Как и сил, пожалуй. Но это было бы недипломатично, потому от смеха он удержался и только еле заметно покачал головой. Сказать «а придётся» — тоже не лучшая идея.       — Попроси Минерву, — посоветовал этериас с чем-то, похожим на доброжелательность — насколько к нему применимо это понятие. — Она злится на них, так что наверняка не откажет.       — Как будто ты не злишься. Марде… Извини, но это просто смешно. Как давно Минерва стала демоном? Месяц назад? А сколько ты её учишь, неделю? Глупо сравнивать её и твой опыт. Задача непростая, уверен, готовых вариантов нет, придётся изобретать что-то новое… А Минерва ещё не до конца овладела своими силами. Если то, что задумала Эрза, возможно, то справишься только ты.       Роуг надеялся, что сказанное не слишком похоже на попытку манипулировать тщеславием Короля Преисподней (а оно у того имелось в избытке), поскольку говорил то, что действительно думал. Только Марде Гир сможет зачаровать доспехи проклятиями от проклятий, если это вообще возможно. Поэтому он не собирался отступаться, пока не получит прямой и недвусмысленный отказ — то есть, пока Марде не начнёт швыряться проклятиями в него. Любые слова, не сопровождающиеся действиями — только слова. Роугу порой казалось, что у Короля Преисподней в них звучит больше злости и неприятия, чем скрывается за ними.       — Возможно или нет… Никогда даже не пытался сделать подобное. Но Энд… или Кьёка — создал кандалы, блокирующие проклятия. Может быть… — этериас, задумавшись, начал вычерчивать на песке какие-то значки, но через несколько секунд тряхнул головой и стёр их. — Нет, Роуг. Я не стану делать то, что может быть использовано против меня.       — Против… — Роуг осёкся. Мысленно обругал себя за то, что даже не подумал об этой стороне вопроса, и безнадёжно возразил: — Ты же понимаешь, что это не против тебя.       Он посмотрел демону в глаза, снова на полмгновения ощутив страх перед хищной чёрной бездной — хотя сейчас интуиция не сигналила об опасности так резко, как бывало. Марде Гир не отвечал на его последние слова, только усмехнулся — и это было вполне ясным ответом.       — Я понимаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказал Роуг, отводя взгляд. — Но всё равно прошу помочь нам.       Потому что больше некого просить. Потому что хочется сдвинуть с мёртвой точки взаимоотношения между Королём Преисподней и людьми, добиться того, чтобы сотрудничество действительно стало таковым, а не просто невнятным сосуществованием. Ведь у них есть общая цель. Они могли бы помочь друг другу с её достижением.       Вот только этериас этого не хочет. Есть ли вообще в его нечеловеческом мировосприятии место слову «помощь»? Или ему знаком только обмен услугами — и тут Роугу (и всем людям) нечего сейчас ему предложить. Может быть, потом, если задуманное удастся…       Роуг не знал, какие слова будут убедительными.       — Это, возможно, наш единственный шанс противопоставить «Тартаросу» что-то весомое. И если ты не хочешь сражаться с ними в одиночку… — он осознал, что говорит что-то не то, и осекся. Поднял взгляд на Марде Гира, не зная, что увидит в непроницаемой темноте его глаз: ожидание встретить безразличную бездну холодом мазнуло вдоль позвоночника.       Демон на него не смотрел: под полуопущенными веками выражение глаз было не различить.       — Если ты… — Роуг начал говорить и снова осекся, встретив вспыхнувший странной смесью эмоций взгляд. Он не знал, что сказать. В сухом остатке оставалось только: «Помоги нам. Просто помоги, и, может быть, потом мы сможем помочь тебе в твоём бою против Энда».       Хорошо, что Король Преисподней не умеет читать мысли.       — Я попытаюсь, — медленно сказал демон, не отводя от него взгляда, — но при одном условии. Все вы дадите клятву, что не используете созданное оружие против меня.       — Разумеется. Пока ты не нападаешь на нас.       — Нет. Вообще никогда. И это не обсуждается, — резко добавил этериас.       Роуг сцепил пальцы в замок и вздохнул. Такое условие… не совсем справедливо. Но то, что Король Преисподней вообще желает получить от людей клятву, то есть, не считает их слова совсем пустыми и бесполезными, — в некотором смысле показательно. Позволяет думать, что в этом всём есть смысл.       И его самого, на самом деле, подобное обещание не пугает.       — Я-то готов пообещать хоть сейчас, но вот остальные…       — Если они хотят моего участия в этом деле, им придётся согласиться.       «Я знаю». Он действительно знал, что они согласятся — все. Пусть через ругань и недовольство, но согласятся, потому что в данном случае Марде Гир, зараза, незаменим. И это понимает и использует.       — А если кто-то нарушит клятву, — равнодушно добавил демон, — я убью его. Защита создаст некоторые трудности, не более.       В этом Роуг тоже не сомневался.              Они согласились. Кто-то спокойно и безразлично, кто-то — понимая, что другого выхода нет, кто-то — после долгих возмущений. Марде Гир пообещал для начала подумать до вечера, и тогда рассказать, какие есть перспективы. Если есть.       Вечером, когда уже стемнело, он отмахнулся от подошедшей к нему Эрзы с лаконичным: «Завтра».       «Завтра» у Марде Гира началось рано, часов в семь утра. На громкое «Человечки, подъём!» из одной палатки выглянула встрёпанная Титания, из другой вылетела сандалия Минервы, а из третьей голосом Эделя донеслось заковыристое полуматерное проклятие. Из палатки Близнецов-драконов выкатился возмутительно бодрый Фрош, а вслед за ним очень поспешно выскочил Роуг в исподнем — чтобы перехватить котёнка прежде, чем тот полезет к Королю Преисподней с предложением делать зарядку. К счастью, успел. Фроша в последние дни очень занимала идея утренней зарядки, но его энтузиазм мало кто разделял, и уж точно не демон.       Понадобилось почти полчаса, чтобы все проснулись, вылезли и привели себя в порядок — в произвольной очерёдности. Минерва, взяв за шкирку Нацу, раскочегарила костёр и вскипятила воду, так что к Марде Гиру народ стал собираться с кружками в руках. Роуг заодно заварил какао и ему — этериас молча кивнул, принимая у него чашку.       Король Преисподней неспешно отхлебнул напиток, поморщился с еле слышным бормотанием: «Слишком сладко», — но отдавать чашку не стал. Убедившись, что все слушают, он начал говорить:       — Уясните сразу: проклятия можно условно разделить на материальные и нематериальные. То, что делают Кьёка и Сейра, нематериально — это воздействие, а не объект, и воздействие можно заблокировать. Огонь Энда, часть моих проклятий, стихии Темпесты или «тёмные воды» Торафусы материальны, и их заблокировать таким же образом нельзя, потому что когда нечто материализуется — оно перестаёт быть проклятием и становится объектом. Хотя у Торафусы неоднозначно, — добавил он задумчиво, — сама вода — объект, а отрава в ней — проклятие.       — Ничего не понятно… — пробормотал Нацу.       — Глупые людишки.       — А вот обобщать не надо, — сердито фыркнул Стинг. — Я пока всё понимаю. Кажется… — добавил он полушёпотом, так, чтобы слышал только Роуг. Тот сдержанно кивнул: он тоже пока всё понимал. Кажется.       Марде Гир вздохнул с подчёркнутым долготерпением.       — Если вы закончили перебивать, я продолжаю. С объектами будете разбираться сами: пытаться наложить на доспехи защиту от них — бессмысленная трата сил, я этим заниматься не собираюсь. А вот насчёт блокировки воздействий и свободной энергии… — он усмехнулся и пояснил: — Свободная энергия — это что-нибудь вроде Мементо Мори. Насчёт такой блокировки у меня есть пара идей.       — Это хорошо, — первой ответила Эрза, которая лучше всех познакомилась с арсеналом Кьёки. — Но много ли пользы в таком случае будет в бою против Энда?       — Глупая женщина, ты думаешь, Энд использует только огненные атаки, как ваш драконий выкормыш? Он может вскипятить кровь в твоих жилах, может сделать так, что твоя кожа вспыхнет и превратится в золу за несколько секунд, может вытянуть из живого тела всё тепло до капли, может, как и я, использовать проклятия, выходящие за грань стихии… От этого я постараюсь создать защиту. Так понятнее? — спросил он холодно.       — Несомненно, — в её тоне было не меньше льда.       — К тому же, — добавил Роуг, — нам придётся иметь дело не только с Эндом. Он сильнейший, но и остальные могут доставить проблем, не так ли?       — Именно так, — Марде Гир неприятно усмехнулся. — Некоторые здесь уже близко знакомы с Кьёкой. А то, что я её убил, вряд ли остановило её надолго.       — Убил? — Минерва подалась вперёд, её глаза вспыхнули жадным интересом.       — Что ещё было делать, если она встала у меня на пути? — равнодушно пожал плечами этериас.       Роуг хорошо — чересчур хорошо — помнил этот момент. Бесконечная агония, уложившаяся в пару минут, и полная беспомощность. Помнит ли вообще Марде Гир, что не только сразился с Кьёкой, но и спас его и Эрзу? И понимает ли, от чего? Роуг попытался поймать его взгляд, но безуспешно. Может, и к лучшему.       — Займитесь делом, человечки, — с оттенком досады потребовал Гир. — Чтобы к тому времени, когда я разработаю схему проклятий, мне было, на что её применить. Учтите: магии на основе быть не должно.              Легче сказать, чем сделать. У Эрзы сейчас не имелось доспехов, которые сами по себе, без магических усилений, были достаточной защитой. И немного тех, которые не жалко перековать, лишая магических свойств. А уж подгонять их так, чтобы они подошли парням… Она прикинула, насколько Гаджил шире её в плечах, и вздохнула:       — Будет непросто.       — Похрен. Зато, не сомневайся, железа найдётся, сколько понадобится.       Она чуть не забыла, что железный драгонслеер может создавать металл, так что он вовремя напомнил. С этим будет немного проще, хотя всё равно сложно.       Но начать надо.       Место в скалах выбирал Игнил: укрытое от ветра, но так, чтобы он мог туда подобраться. В узких расщелинах, которые подходили для людей, дракон никак не помещался. Наконец нашлась широкая ложбина между скал, где он мог расположиться с относительным удобством.       На не занятой драконом части площадки воздвиглась каменная печь — поначалу она упорно разваливалась, но с пятой попытки Гаджилу с Пантерлили удалось сделать жизнеспособную конструкцию. Здесь Эрза помогала мало: её помощь не требовалась, при необходимости можно позвать крутящегося неподалёку Нацу, так что она перебирала доспехи. В немалом арсенале надо ещё разобраться, вспомнить, что доступно прямо сейчас, а что она убрала из субпространства призыва.       Первым она выбрала «доспех тишины», который не использовала почти никогда. Единственная полезная особенность — несмотря на тяжеловесность конструкции, в нём можно двигаться бесшумно. Но ей очень редко требовалось к кому-то подкрадываться; «доспех ветра» для этого служил ничуть не хуже, потому что быть бесшумной она умела и сама. Так что этой бронёй Эрза вполне готова была пожертвовать.       Нацу в кузнечном деле не понимал ничего, но его просто-таки тянуло туда, где огонь и где Игнил. Прогонять его не стали; по крайней мере, ему ожоги не грозили, чего не сказать об остальных. Эрза, понаблюдав за тем, как Игнил выдыхает пламя, прочитала всем сочинённую на ходу технику безопасности, которую тут же нарушил Нацу — и всё-таки пострадал, хоть и не от огня, а от её руки.       Кузница Тенрю начала работу.