Власть над своей судьбой

      Потом Роуг так и не смог понять, куда закралась ошибка: сбился ли таймер в одной из бомб, или он сам неверно рассчитал время, нужное, чтобы убраться на безопасное расстояние? А тогда — только услышал грохот взрыва за спиной и дёрнулся к Марде Гиру, чтобы опрокинуть его на землю, но не успел. Их обоих смело взрывной волной и проволокло с десяток шагов; этот Лик стоял в широкой лощине с поросшими лесом склонами, так что для Роуга движение закончилось под деревом.       Он потерял сознание и очнулся со звоном в ушах и ужасной головной болью, не понимая, сколько прошло времени: пара минут или несколько часов? Нет, пожалуй, не часы: солнце сдвинулось, но не так уж сильно.       Он с трудом приподнялся и огляделся, пытаясь найти Марде Гира. Тот был не очень далеко… но его могло отшвырнуть взрывной волной. Сейчас Роуг его не видел.       Судя по ощущениям, он ничего не сломал, но изрядно приложился плечом, спиной и головой. В затылке пульсировала тупая боль, хотя — он проверил — крови не было. Что ж, могло быть и хуже, учитывая силу взрыва. Они всё же успели отойти довольно далеко.       Придерживаясь за полуповаленный ствол дерева, он поднялся, чтобы осмотреться получше. Услышал шорох шагов за спиной и успел обрадоваться, что Марде пострадал меньше него и держится на ногах, прежде чем услышал раздражённое:       — Надо же, человек взорвал Лик. Куда мир катится! А Кьёка не верила, что тут замешаны людишки — говорила, какой-то сбой.       Роуг повернулся на голос, хотя знал, что ничего хорошего не увидит. Что ж, по крайней мере, самой Кьёки тут не было — но это слабое утешение. А этот парень со звериными ушами и хвостом… Роуг мучительно пытался вспомнить, кто он, но никак не мог собраться с мыслями. Марде Гир ведь описывал всех этериасов «Тартароса», объяснял, на что они способны. Так кто же этот ушастый? Скалит зубы, скотина.       Но кто бы это ни был, ответ один.       — Крыло… крыло теневого дра… кона, — выплюнул он сквозь зубы, и резкий взмах рукой отозвался вспышкой боли в голове, а магия сорвалась с пальцев и развеялась. Он не мог направить её. Не так важны слова, как усилие воли — а ему не хватало сил. Энергия, которая обычно текла свободно, сейчас будто закручивалась, путалась бессистемными узлами и не подчинялась.       Тогда он вытащил из ножен меч. Пускай он умеет немного, но несколько базовых приёмов Гаджил и Пантерлили вбили ему достаточно крепко, до автоматизма. Он не ошибётся.       А поможет ли холодное оружие — обычный клинок, не из тех, что закаляли в драконьем пламени, — против этериаса…       Он сейчас узнает.       Он шагнул вперёд медленно и плавно. Меньше резких движений, чтобы не подвело контуженное ударной волной тело. Сосредоточиться на цели. Не выпускать из поля зрения, чтобы успеть избегнуть атаки.       Он всё равно не успел. Демон метнулся вперёд, и Роуг неловко взмахнул мечом, пытаясь то ли атаковать, то ли защититься, потому что увернуться никак не мог. А тот даже не уклонился, просто оттолкнул лезвие ладонью. По металлу разбежалась сетка сияющих знаков, и мгновение Роуг не понимал, что это — пока клинок не исчез во вспышке взрыва. Один из осколков оставил царапину на скуле, под правым глазом.       Демон, расхохотавшись, толкнул его на землю, и он скатился вниз по склону, в ручей — сейчас, после взрыва, там была лужа, запруженная землёй и ветками деревьев. Пытаясь подняться, поскользнулся и чуть не окунулся в грязь целиком.       Что ж, теперь он понял, с кем имеет дело.       Шакал. Этериас, проклятие которого — стихия разрушения. Тот, кто уничтожил родную деревню Криса, Мэла, Зои и Лоры.       …Взять их с собой было бы действительно плохой идеей. Он согласился с Марде Гиром, но не ожидал, насколько тот окажется прав. Теперь же дети остались во Фрагарии, у вдовы Стаут, и слава богам.       Они в безопасности. В отличие от него и Марде — которого он так и не нашёл. Но и Шакал, судя по всему, тоже не нашёл и считает, что тут только один человек.       Король Преисподней мог бы справиться с бывшим подчинённым. Но… где он и что с ним?       Роуг ухватился за ветку, чтобы выбраться из болотины на сухое место. У него нет оружия, а магия подводит, но он не может просто так сдаться. Должен сопротивляться любым способом. Есть ещё хозяйственный нож, но для этого нужно оказаться совсем близко к противнику.       До чего, может быть, недолго. Не успел он сделать и пары шагов, как Шакал одним прыжком преодолел склон и снова толкнул его, так что он ударился спиной о ствол дерева. Ещё шаг — ещё удар. Снова и снова, не давая времени собраться и дать отпор, так что он мог только отступать и уворачиваться. Мелкие взрывные печати вспыхивали на коже и одежде, обжигали яркими вспышками, которые не калечили, но причиняли боль. Роуг чувствовал, как на глазах выступают слёзы.       Он ничего не мог сделать.       Он сейчас ни на что не годится. Слишком сильно болит голова, не сосредоточиться, не призвать магию. Можно только тянуть время, надеясь, что Марде Гир придёт в себя и будет в состоянии поставить на место этого чокнутого садиста.       Ещё одно резкое движение — и Шакал схватил его за горло, жёстко стискивая пальцы. Так, что даже закричать не получилось бы, только хрипеть.       — Шакал, сколько можно? Добивай его — и пойдём дальше. Тут вон ещё один валяется, — раздался скучающий голос.       Роуг ухватился за держащую его руку, пытаясь устоять на ногах. Ещё один демон… Ещё хуже. Что этериасы сделают с Марде, когда узнают его?       — Заткнись! — оскалился Шакал. — Не указывай мне!       Оттолкнул жертву, и Роуг повалился на землю, чувствуя, как горит кожа на шее — через мгновение полыхнуло вспышкой, обожгло, так что он закусил губу, сдерживая крик. Задыхаясь, упёрся руками в колени, каким-то чудом заставил себя встать. Нельзя сдаваться. Нельзя.       — Что, не будешь молить о пощаде? Жаль, тогда ты мог бы прожить чуть подольше.       Этериас развлекается. Играет с ним, как кошка с мышью. Очередная бомба взорвалась под ногами, сапоги защитили ступни, но Роуг, оступившись, снова упал. Какая-то коряга больно впилась под лопатку.       — Скучно… Я просто взорву тебе голову, человек. Как думаешь, твои мозги будут хорошо смотреться на деревьях?       Роуг, не в состоянии быстро подняться на ноги, пытался отползти назад; оставалась только одна мысль — тянуть время. Минуты, секунды — сколько возможно.       Он упёрся спиной в дерево, прижался к шершавому стволу, найдя точку опоры. Цепляясь за неровную кору, приподнялся, чтобы встретить демона лицом к лицу. (У него ещё есть нож. Руки трясутся, но если он будет достаточно близко…)       Шакал приблизился и остановился в шаге от него. Наморщил нос:       — Убожество.       Слишком далеко, чтобы Роуг, измотанный и обессиленный, мог достать до него ножом. А вот демон дотянется — ему достаточно тронуть кончиками пальцев, и…       Под ногами вспыхнули символы аметистового цвета, и Роуг после короткого всплеска паники сообразил: рунная магия. Мощная рунная магия — читать руны он не умел, но чувствовал силу. Кто-то нанёс эти барьеры то ли ещё до активации Ликов, то ли во время их активности — а теперь, когда магия вернулась, руны ожили.       У «Саблезубых» имелся рунный маг. Аксель Кроу была самым старшим из членов гильдии и довольно слабой чародейкой, так что Дженма не выгнал её только из-за редкой специальности и обширной теоретической подготовки (а ещё навесил на неё кучу обязанностей вроде заботы об архиве и библиотеке гильдии и регистрации взятия-сдачи заданий). Аксель когда-то говорила молодёжи, что у каждого рунного мага свой «почерк» и свой цвет, а яркость значит силу, и если знать эти признаки — можно понять, с кем имеешь дело, по виду барьера. Рунников на континенте немного, заслуживающих внимания — пара десятков, не больше… Есть ещё, конечно, рунные рыцари, но их «коллективное творчество» — по мнению Аксель — невозможно не узнать (и внимания оно не заслуживает). И это, пожалуй, не оно.       Только Роуг в упор не мог вспомнить, кому принадлежит яркий аметист.       Но он недолго оставался в недоумении, потому что в спину демона врезался сгусток молнии, через мгновение превратившийся в человека, которого он не узнать не мог. О, после боя с «Хвостом ворона», где Лаксас Дрейяр уложил в одиночку пятерых, включая гильд-мастера, его запомнили, наверное, все, кто смотрел Игры.       Удар швырнул Шакала вперёд, он пропахал носом землю и врезался в дерево. Вскочил, правда, сразу, только слегка потрёпанный. На лице застыло поразительное удивлённо-взбешённое выражение. Он выглядел бы смешно — если не знать, насколько это мерзкая тварь.       И удивление быстро сменялось хищным оскалом.       — Осторожно, он может взорвать всё, к чему прикасается… — с трудом выговорил Роуг, надеясь, что его услышат. Повысить голос сейчас не мог, с горлом было что-то не так.       Дрейяр услышал — сгинул в вихре электрических разрядов и почти безумного смеха:       — Пусть тогда попробует взорвать молнию!       Грозовые раскаты и взрывы гремели в стороне, молнии вспыхивали то там, то тут хаотично, без всякой схемы; чем был занят второй демон, который торопил Шакала — не понять. Роуг его даже не видел, хотя продвинулся в ту сторону, откуда доносился голос. Потому что «тут ещё один валяется». Он должен понять, что с Марде.       Весь лес превратился в сеть рунных границ: они были на земле, вились по стволам деревьев и по нижним веткам. Безумное, сюрреалистичное зрелище. Кто и зачем мог нанести здесь столько рун? Как они уцелели, когда прошла волна взрыва, насыщенная магическими частицами? Или взрыв, напротив, наполнил их энергией?       Рунные барьеры не причиняли ему вреда, никак не реагировали на него, да и Дрейяр, кажется, двигался свободно (что вообще может остановить молнию?). Могло ли быть так, что они влияют только на этериасов? Из того, что он смутно помнил из наставлений Аксель Кроу, получалось — могло. «Это технически возможно», как она любила говорить.       Ещё несколько шагов, цепляясь за деревья — и Роуг разглядел, как шатаясь поднимается на ноги Король Преисподней. Тоже среди аметистового сияния…       — Марде, не двигайся, ты не знаешь условий этого рунного круга! — возглас наждаком оцарапал горло.       Услышал ли? Послушается ли?       Марде Гир остановился, придерживаясь за тонкую осинку, посмотрел прямо на него и кивнул.       Бой — непрерывное движение. Не останавливаться, иначе попадёшь в ловушку. Не задерживаться, не подпускать демона близко, каждый раз исчезать во вспышке молнии. Долгим этот бой не будет — у него не хватит сил. Трансформация требует многого, а даже у драгонслеера ресурсы не бесконечны.       Лаксас перемещался, швырял в этериаса электрическими разрядами и снова растворялся в стихии. Это было до странного легко, хотя раньше он никогда не сражался вот так, исчезая и появляясь, меняя человеческое тело на чистую энергию и обратно.       И был ещё второй демон. Лаксас заметил, как он раскручивает в ладонях торнадо, а потом перед глазами ярким аметистом развернулись крылья. «Тёмные письмена — Брешь!» — Фрид взмахнул клинком перед собой, рассекая несущийся на них вихрь.       Лаксас коротко кивнул, когда тот на мгновение обернулся к нему. «Да, это твой противник», — одним только жестом. Фрид справится — вместе с Бикслоу, который, ругаясь, выбирается из кустов. Вдвоём они разберутся с этим демоном. Они уже встречались с ним. И на этот раз не проиграют.       А его противник — другой. Тот, что «может взорвать всё, чего касается».       Пусть попробует взорвать молнию. Лаксас исчез в новой сияющей вспышке, не глядя, что дальше будет делать Фрид.       Он возник у противника за спиной, чтобы влепить ему разряд промеж лопаток. Через вспышку, поверх дёрнувшихся ушей, заметил: Бикслоу швырнул в воздух выхваченные из кармана деревянные фигурки, а за ними — плюшевую игрушку. И они не упали на землю, а повисли у него над головой.       Лицо кукольника расцвело привычной сумасшедшей усмешкой.       — Ну всё, демон, тебе пришла Бе-ло-чка! Давайте, детки!       Вот уж действительно, пришла… Лаксас увернулся от ответного удара ушастой твари, пропустил ток через протянутую – не дотянувшуюся до кожи самую малость - руку. Что, больно, скотина? Будет ещё больнее!       Его самого всё-таки пару раз зацепило взрывами: этериас сообразил нацеливать их не на его тело, а на землю и деревья рядом. Но это мелочь, легкие ожоги, которые не ощутимы — совсем не ощутимы, когда он снова и снова исчезает, обращаясь жаром и светом — вспышкой молнии.       Нужно следить за энергией. И закончить это быстро.       — Лаксас, — Фрид на короткое мгновение оказался рядом, воплотился из россыпи аметистовых рун. Когда только маячков набросать успел? — Если «наш» демон попытается сделать то же, что в прошлый раз, сразу перемещайся. Подальше. Чтобы тебя не зацепило.       — Но…       — Потом придумаешь, как нас вытащить. Главное — не попасть под удар всем сразу. Обещаешь?       Фрид, конечно, знал, насколько он ненавидит отступать.       (И теперь отступить будет ещё труднее, потому что обещал ведь защищать.)       — Да, — резко кивнул он, надеясь, что всё обойдётся и так — что не придётся выбирать, какое из обещаний нарушить. Нужно просто убить этого этериаса быстро и качественно; Фрид и Бикслоу справятся.       Вспышка под ногами — полсекунды, прежде чем узорная печать взорвётся. Рунник взмыл в воздух на аметистовых крыльях, а сам он — опять стал молнией.       На краткое мгновение. Иначе не хватит сил.       Но он тоже справится.

***

      Роуг, привалившись спиной к дереву, надеялся, что его не стошнит в ближайшее время. (Сотрясение мозга — не исключено.) Отвратительно воняло палёным мясом. Из чего на самом деле сделаны тела этериасов, не разберёшь, но когда Шакал, уже изрядно помятый, оказался пойман в клетку из молний, а потом на него обрушился мощный удар Сияющей Алебарды Грозового дракона — или чего-то вроде того, за точность формулировки Роуг поручиться не мог, — он обуглился. После чего взорвался. Дрейяр, впрочем, стоял достаточно далеко, чтобы его не зацепило ни энергией, ни ошмётками.       Противник Фрида Джастина и Бикслоу остался одним куском — но от этого не менее мёртвым. Его загнали в один из рунных кругов, и рунник влил туда столько энергии, что чуть не свалился (теперь то и дело слизывал с губ сползающие из ноздри капельки крови). А горло этериасу вскрыли, кажется, просто клинком.       Или не просто. Но будь удар чуть сильнее, кусков получилось бы два.       Райджиншу собрались вместе, встали треугольником спина к спине, не готовые сразу ослабить бдительность. Потрёпанные, Бикслоу слегка прихрамывает, но досталось им сильно меньше, чем их противникам. И чем Роугу, если на то пошло.       — Ещё один демон. Умный, — с долей сожаления заключил Фрид. — Круг не трогает, не трепыхается.       Судя по тону, условие в этом круге было малоприятное.       — Стойте, — Роуг удивился, насколько тихо и хрипло прозвучал голос, но его всё-таки услышали. Дрейяр обернулся и смерил его взглядом:       — Что?       Говорить всё ещё было больно — будто эта скотина ушастая что-то повредила в горле. Но Роуг заставил себя продолжать:       — Он со мной. На нашей стороне. Не нужно… — горло перехватил спазм, и он не смог договорить. Должен закончить объяснение — но смог выдавить только что-то неразборчивое и задушенное.       — Помолчи, — оборвал его этериас. — У Марде Гира ужасно болит голова, но он может сам за себя сказать! — он высокомерно обвёл взглядом троих магов «Хвоста феи» и сообщил: — «Тартарос» для меня враги не в меньшей степени, чем для вас. И я… сотрудничаю с вашими людьми. А также котами и драконом, — добавил он с издевательской точностью.       — Какой такой дракон?       — Огненный. Большой, красный, вспыльчивый и безмозглый, — с удовольствием перечислил Гир.       — Игнил, — с трудом выговорил Роуг. — Отец…       — Приёмный отец Нацу. Мы помним, — кивнул ему Фрид. Сдержанно и без особого веселья улыбнулся: — Но не то чтобы понимаем.       Роуг объяснил бы — если бы мог нормально говорить. Но пока все объяснения придётся отложить, если только тут у кого-нибудь не найдётся листка бумаги и ручки. Откуда бы?       …нашлось. Видимо, в карманах у рунного мага письменные принадлежности водятся постоянно — у Аксель Кроу было так же. И у Флёр д’Оранж с её стишками, но это уже другая история.       Писать, пристроив листок сперва у себя на колене, а потом на спине Бикслоу, который предложил поработать ровной поверхностью, было не слишком удобно. Карандаш то и дело оставлял в бумаге дырки, да и почерк получался корявый. Как бы не хуже, чем у Зерефа… А ведь обычно у Роуга, если он не писал совсем уж впопыхах, почерк был аккуратным.       Он обошёлся минимумом информации: состав отряда, нынешнее положение и чем они занимаются, совсем вкратце — как дошли до жизни такой. Упомянул насчёт «без магии Игнил принял человеческий облик» и умолчал про Акнологию — это явно не та новость, которую стоит сообщать через корявые строчки на клочке бумаги. Райджиншу терпеливо ждали, не забывая посматривать по сторонам. Марде Гир — не слишком терпеливо (в самом начале пробормотал что-то насчёт «траты времени»), но прислонился к дереву, прикрыл глаза и молчал. Роуг подозревал, что тот тоже чувствует себя довольно-таки паршиво.       Когда он закончил и передал исписанный с двух сторон листок Фриду, этериас уже открыл глаза и с непонятным исследовательским интересом рассматривал Райджиншу. Что Лаксас, что Фрид отвечали ему довольно недружелюбными взглядами. Бикслоу, так и оставшись сидеть на земле, пытался на ощупь — сразу после боя завязал глаза полоской ткани — отчистить от копоти и грязи и причесать плюшевого кролика (Роуг решил, что есть вещи, о которых лучше просто не думать и не пытаться понять), и ему, похоже, было на всех плевать.       — В прошлый раз Темпесту прикончили тоже вы? — наконец полувопросительно произнёс Марде Гир и тут же сам себе ответил: — Да, похоже. Живучие вы людишки… Он был уверен, что вы подохли.       То, что он всё ещё находится в рунном круге с условием неизвестной степени летальности, его, похоже, не волновало ни капли.       — Он ошибся, — жёстко ответил Лаксас и спросил будто не столько у Короля Преисподней, сколько в пространство: — Сколько раз нам ещё его убивать?       — Пока не уничтожите книгу.       — И как это сделать? — подключился Фрид, отвлекаясь от листка, который вдумчиво изучал. Почерк, судя по всему, скорочтению не способствовал — Роуг даже посочувствовал немного, но что он мог сделать? Разве что Гира попросить зачитать вслух — если считать, что тот натренировался на корявом почерке своего создателя и что за такую просьбу никого не пришибёт. Что не факт.       — Марде Гир много что может, но объяснить это на словах — нет. Добудете книгу любого из демонов «Тартароса» — покажу, как, — судя по тону, эта перспектива представлялась ему весьма приятной.       Судя по тому, как усмехнулся в ответ Дрейяр — ему тоже. А Джастин, спохватившись, стёр окружающие этериаса руны.       Наверное, можно всё-таки не волноваться, что кто-нибудь кого-нибудь убьёт… Марде Гир и Райджиншу, можно сказать, поладили. Хотя Роуг сомневался, что обратный путь в лагерь пройдёт совсем без накладок: эта лохматая зараза наверняка ещё успеет ляпнуть что-нибудь, что магам не понравится. Но, по крайней мере, они установили хоть какой-то контакт.       Да и в лагерь ли? Откуда здесь Райджиншу — где они были? Путешествовали, или у них есть база? Спросить бы, но он не был уверен, что голос не подведёт.       Чуть поразмыслив, он полез в сумку, которую выронил в самом начале стычки с Шакалом, и которую ему притащил Бикслоу — неугомонный, успевал, казалось, всё и сразу. Она тоже была грязной, но не порвалась, так что вещи остались на месте. И даже не промокли, что особо ценно, потому что достать он собирался карту.       А с этой картой молча подошёл к Фриду Джастину и, тронув его за локоть, показал развёрнутый лист. Изобразил знак вопроса…       Рунник его понял. Присмотрелся к карте, указал точку посреди поля и сказал:       — Сейчас возвращаемся на ферму, где мы остановились. Это примерно здесь. Прежде чем искать остальных, нужно привести тебя в порядок.       «Да что их искать-то, нужно просто добраться в базовый лагерь», — подумал Роуг, но говорить ничего не стал. Ему действительно нужно привести горло в порядок. И чем быстрее, тем лучше, потому что меньше всего ему хотелось объясняться жестами с Марде Гиром, который в любой момент может решить, что его что-то не устраивает в происходящем…       — Ты очень грязный, — сказал вдруг тот, приостановившись около него.       Роуг постарался ответным взглядом выразить: «И что?». Действительно так, но тут ему негде помыться — единственный источник воды после взрыва Лика превратился в грязевое болото. Так что вытер лицо и руки, и ладно. Пока сойдёт и так.       Если это единственное, что не устраивает этериаса — замечательно.       — И у тебя кровь на лице, — добавил тот.       Роуг пожал плечами. Он чувствовал себя слишком помятым в целом, чтобы обратить внимание на мелкую царапину.       Марде Гир молча смотрел на него ещё пару мгновений, после чего отвернулся и направился следом за Дрейяром. Что ж, по крайней мере он не пытался спорить насчёт того, куда они идут.       А Фрид сказал извиняющимся тоном:       — Вот чего у нас с собой нет — это аптечки. Забыли напрочь. Так что могу предложить разве что чистый платок и воду из фляги.       Роуг покачал головой и взял только флягу. Хотелось пить, но не более того. От попыток умыться или промыть ссадины лучше не станет. Ушибы, мелкие ожоги, вероятно, сотрясение… Ничего хорошего, но ничего и действительно плохого. От таких травм драгонслеер оправится буквально за день. Больше беспокойства вызывало горло, но тут, если не помогут какие-нибудь травяные отвары (если он покопается в памяти, возможно, даже вспомнит, какие именно), нужно добраться в лагерь — и ему поможет Венди.       Они выбрались из лощины, где теперь не было Лика, и перевалили через гребень холма. Роуг размышлял, что к небыстрой ходьбе вполне может приноровиться. Он сейчас ни на что не годен как маг и боец, но уж идти-то сможет. Кажется.       Лаксас вдруг оглянулся на него и заключил:       — Неслабо тебя шатает. Не дойдёшь ведь — тут километров десять по прямой. Обопрись на меня, что ли.       Роуг с благодарностью кивнул, принимая помощь (на мгновение возникла мысль возразить «Перемажешься же», потому что грязь на одежде ещё даже не высохла до конца, но усталость пересилила). Марде Гир, кажется, тоже держался на ногах исключительно на упрямстве — но, к счастью, у «фей» хватило благоразумия ему помощь не предлагать.