***
Надо было, наверное, всё-таки идти по дороге, хоть она и сворачивала не туда. Что через лес, что через луга, заросшие высоким разнотравьем, они двигались небыстро. По крайней мере, после ночного отдыха Чени несколько взбодрился и шёл наравне со всеми. Только молчал. Что, по мнению Бикслоу, делало его удобным слушателем — чем он и воспользовался. В конце концов, «саблезубый»-то ещё не слышал байку про приют, ведро и патронессу. К ферме Торнов они вышли к вечеру — засветло, но только потому, что через неделю после Летнего солнцестояния ночи всё ещё были недлинными, темнело поздно. Как раз успели к ужину. Который, впрочем, несколько задержался, потому что увидев, в каком они все состоянии, мистрис Торн решила, что сперва им нужно привести себя в порядок. Умыться, переодеться, обработать синяки и ссадины лечебными мазями… Времени это заняло изрядно, причём мистрис Торн хотела дождаться, пока придут все, и только потом звать гостей и домочадцев к столу. Бикслоу закончил раньше своих напарников, так что вышел во двор — пока его не привлекли к возне с посудой и прочим кухонным делам. Стоило бы нацепить обратно повязку, но он пока не собрался. За оградой, под развесистой яблоней, сидел этериас, скрестив ноги и закрыв глаза — будто медитировал. Кто его знает, может, и правда медитировал. От лечения — его пытался убедить Роуг, причём жестами, — он отказался, от ужина тоже. Ещё во дворе обнаружилась Бъёрк: вертелась на безопасном расстоянии, но явно вокруг лохматого демона. Любопытство покоя не давало. Зря, наверное, Лаксас упомянул — объясняя, почему этого их спутника лучше лишний раз не трогать, — что тот «не совсем человек». Любопытство — это святое, но как бы оно не вышло ей боком. Надо отвлечь, и у него как раз была подходящая тема. — Бъёрк, слушай… — он дружеским жестом приобнял девочку за плечи, держась позади неё так, чтобы не пересечься взглядом, — у тебя есть какие-нибудь твои старые игрушки, которые не нравятся Агнии? — Тебе зачем? — с подозрением нахмурилась Бъёрк. — На память. Шучу. Это для моей магии. — Где связь магии и игрушек? — Понимаешь, у меня есть пять бродячих душ, которые я могу вселять в куклы… — Бикслоу будто и в голову не приходило, что для простого человека описание его магических приёмов может оказаться пугающим. Впрочем, про глаза и контроль он рассказывать не собирался. — А сосудов сейчас только три — те штуки, которые я от скуки выстругал, и Белка. Мне бы ещё две — для полной боеготовности. С вашими вещицами, думается мне, я подружусь. — А что они могут делать? — Бъёрк, похоже, не испугалась ни капли. И заинтересовалась, забыв о загадочном «не совсем человеке». — Покажу, не вопрос! Давайте, детки… Деревянные фигурки вместе с плюшевым кроликом вылетели из карманов и из-за пазухи и выстроились в воздухе треугольником. Бикслоу почесал в затылке, прикидывая, что и как делать, прищурился и указал пальцем на ограду. Марионетки тут же полыхнули тонким белым лучом, выжигая на досках знак «Хвоста феи». — Бикслоу! Немедленно прекратил вандализм! — прикрикнул на него Лаксас, выглянувший на крыльцо. — Иди ужинать и Бъёрк с собой прихвати! И надень повязку. Вандализм он прекратил, хотя вовсе не считал своё выступление таковым. Но ужинать и правда надо. Жрать охота. Хотя с завязанными глазами будет очень неудобно, может, лучше взять свою порцию и на чердак свалить?.. Ради такого случая, наверное, мистрис Торн разрешит поесть не за столом. А демон, который отказался от еды и вообще, похоже, вознамерился провести ночь всё там же под деревом — сам себе злобный дурак.***
Бикслоу так и ходил с повязкой на глазах: в доме, где куча народу, в том числе шебутных детей, которые внезапно выскакивают навстречу, иначе нельзя. А объяснять, чем именно чревато неосторожное обращение с его магией, он не хотел — потому что не хотел пугать. Не хотел портить отношения с семейством Торн. А ведь даже некоторые маги относились к нему с опаской и неприязнью, когда узнавали, что «похитить душу» — это не шутка. Что уж говорить о простых фермерах. Аннелли как-то сам пристроился сопровождать его, чтобы он не спотыкался об пороги и не навернулся с крыльца. После завтрака (от мытья посуды Бикслоу беззастенчиво отмазался под предлогом «с закрытыми глазами неудобно») они так и вышли во двор вдвоём. — Ну и что тут? — спросил он у своего «поводыря», спустившись с крыльца. Задумался, куда пойти и чем заняться. Он определённо не собирался ходить с повязкой целый день, а значит, нужно придумать дело, за которым не будет риска с кем-то пересечься взглядом. Прополка, например, подошла бы… правда, не очень хочется. Описывал Аннелли добросовестно. Начал с уток в пруду и курицы, копающейся в траве, упомянул лежащую на заборе кошку, потом сообщил: — Ваш спутник, тот, с длинными чёрными волосами, который не стал называть своё имя, всё ещё сидит под яблоней. А, нет, встаёт и идёт к нам. Бикслоу насторожился: что могло понадобиться этому существу? Впрочем, вполне может быть, что идёт тот просто в дом, а они стоят на дороге. Так что он сделал шаг в сторону и потянул за собой Аннелли, чтобы не перекрывать проход к крыльцу. Однако в дом этериас не пошёл. Остановился перед ними — Бикслоу настороженно прислушивался, но резких движений не делал, — и неожиданно сдёрнул с него повязку. Пристально уставился прямо в глаза. Задумчиво отметил: — Как я и думал. Пожиратель душ. Его слова вывели Бикслоу из ступора, он зажмурился и отшатнулся на шаг назад. — Эй, какого хрена?! Ты соображаешь, что делаешь?! — и в голосе звучал испуг, потому что демон перед ним или не демон, но не враг, а значит, нельзя рисковать тем, что магия выйдет из-под контроля и вырвет из него душу. Это необратимо. А риск, хоть и небольшой, есть. Потому он и носил забрало, почти не снимая. Даже шансом один к тысяче не хотел рисковать, если речь шла о его друзьях и согильдийцах. А этериас нарывается. И хоть он ни в коей мере не друг, но если что-то случится… Этого Бикслоу не хотел. — Мою душу тебе не похитить. Она принадлежит Зерефу. Значит, так? Значит, не зря говорят, что у демонов «нет души»? И совести тоже нет. И тормозов. И мозгов. — Зато могу взять под контроль, — зло усмехнулся он, распахивая глаза. Такую провокацию он прощать не собирался. Потому что этот аспект его магии — не повод для шуток. Никогда и никак. — Не посмеешь, — демон почти шипел по-змеиному, не отводя взгляда. — Проверим? — Не в этой жизни, мусор! — Хватит! — рявкнул Лаксас, выскакивая на крыльцо: его позвал Аннелли, который ускользнул в дом сразу, как увидел, что назревает ссора. — Всё, брейк, разошлись по углам! И Бикслоу отвёл взгляд. Опустил веки. Не потому, что командир шарахнет в него молнией, если он не послушается. (Хотя может и правда шарахнуть — вполсилы, в четверть силы, «в воспитательных целях», как говорит.) Просто он действительно должен остановиться. Сейчас его чересчур занесло, и то, что кое-кто сам очень старательно нарывался, его оправдывает только отчасти. Оклик Лаксаса заставил одуматься. А этериас зло выплюнул: — Марде Гир не подчиняется жалким людишкам! — Как тебе угодно, — хмыкнул Лаксас, похоже, ни капли не впечатлённый его недовольством. — Не подчиняйся, мне хватит и того, что Бикслоу угомонился. Пойдём, — обратился уже к сокоманднику. — Тебе ещё надо разгрести весь тот бардак, что ты устроил на чердаке. — Что, только мне? — Только тебе, потому что бардак — твой. А мы с Фридом соберём вещи чуть позже. Бикслоу возмущённо фыркнул, но спорить не стал. Ощутил прикосновение к пальцам — Аннелли вложил ему в руку повязку, подобрав с земли. А когда он снова завязал полоску ткани, подал руку, чтобы вести в дом. Молча, ничего не спрашивая и не предлагая. Лаксас ушёл вперёд, и они тоже не задержались на крыльце (только не хватало, мало ли, что ещё взбредёт в голову этому придурошному демону), но в коридоре Бикслоу остановился. — Хочешь что-то спросить? — вздохнул он, уверенный, что пристальное внимание со стороны мальчишки ему не мерещится. Внимательный взгляд — как щекотка на коже. — Что такое «пожиратель душ»? — Нет, — ответил тот тихо, со вздохом. — Я и так знаю — читал. Я год жил при библиотеке, всякого там понабрался… — А что тогда? — Ничего. Просто думаю, насколько же тяжело должно быть нести это бремя. Бикслоу только фыркнул. «Бремя». Ну и сказал! Нет, всё-таки Аннелли — очень странный ребёнок.***
Бикслоу, может, и умел держать язык за зубами, но не любил. Так что о выходке Марде Гира Роуг узнал в тот же день и со всеми подробностями. Начиная с возмущённого «Твой демон охренел так выёживаться» и заканчивая вопросом: — У него правда нет души? С голосом у Роуга уже стало получше — помогли ли травяные отвары, или просто время, но говорить он мог. Негромко, чтобы не напрягать связки лишний раз. Тут он мог только пожать плечами: — Не знаю. У Марде Гира была книга. А душа… что вообще такое душа? Это никто толком не знает. Вот, например, мастер Вермиллион, невидимая ни для кого, кроме членов своей гильдии — что она такое? Душа? Дух? Коллективная галлюцинация? Эрза называла это (со слов Первой) «астральной проекцией», но проекция чего именно? Люди более-менее понимают, что такое магия, но вот что такое душа — не слишком. — Как ты вообще его терпишь? — задумчиво спросил Бикслоу, не дождавшись более внятного ответа. — Я?.. — Роуг замялся, не зная, что ответить. Можно ли сказать, что он «терпит»? Впрочем, терпение в общении с Королём Преисподней требовалось нередко. Как и с Минервой. И даже со Стингом иногда, а уж когда у того за компанию с Нацу взыгрывало шило в известном месте… Хотя с Марде Гиром, конечно, другая история. — Просто я уже привык, — объяснил он, хоть на самом деле это — не объяснение. И то, что терпит потому, что вынужден, что некуда деваться — тоже не объяснение.***
Держать язык за зубами Бикслоу не умел, не любил и не хотел. Сокомандники к этому давно привыкли, согильдийцы — в принципе, тоже, так что молчать он был готов только по особым случаям. За первый день пути этериас проклял его три раза. И после третьего сказал, что, судя по всему, этот человек будет молчать, только если его умертвить, так что… Так что на следующий день Роуг бдительно следил, чтобы Бикслоу не оказывался ближе чем в двух десятках шагов к Королю Преисподней. И объяснил, что это заявление может оказаться шуткой — а может, и нет, и проверять он не советует. Бикслоу и не собирался проверять. Действительно не собирался. Ну, может, самую чуточку. Но Лаксас не менее бдительно следил, чтобы он к демону не лез. Вот и ладно, не больно-то и хотелось. В пути он не надевал повязку, иначе спотыкался бы на каждом шагу, так что приходилось держаться так, чтобы даже случайно не посмотреть в глаза кому-то из товарищей. Но сокомандники привычные, а Роуг, которого предупредили, соблюдал осторожность, так что это не напрягало. Бывало уже пару раз, когда в бою ему разбивали забрало. Впрочем, пару лет назад было проще. Но когда растёт магическая сила, риск тоже становится больше. И ему, пожалуй, есть чем гордиться. Скоро он наверняка сможет поймать и удержать ещё одну «бродячую душу»… Путь до побережья занял четыре дня, и на подходе к лагерю он без напоминаний завязал глаза — успел оглядеть россыпь палаток, усмехнулся при виде полотнища с надписью «Хвост феи». Фрид придержал его под локоть, подсказывая, куда идти дальше. Бикслоу, несомненно, рад был видеть (ну, слышать, если на то пошло) согильдийцев. И знакомых «саблезубых» — тоже. Но дракон оказался вне конкуренции. Настоящий живой дракон, вот так вот близко, что можно потрогать — он никак не мог устоять. Тем более что случайно посмотреть в глаза дракону затруднительно, так что можно и подглядеть из-под края повязки. Потрогать чешуйки, которые прочнее металла, тугую перепонку крыла… потом Игнил опомнился, рявкнул что-то насчёт наглости и взмахом этого самого крыла отправил его в ближайшие кусты. Бикслоу не обиделся. Потом как-то незаметно оказалось, что пора ужинать. Отличный получился ужин, надо сказать: отрядный повар — Бикслоу прослушал, кто занимается готовкой, — почти не уступал навыками мистрис Торн. А после, сидя у костра в одиночестве, он наконец снял повязку. Всё-таки он предпочитал нормально видеть, что делает и куда идёт, а не подглядывать из-под края ткани, и сейчас его взгляд никому не мог причинить вред. Все уже разошлись отдыхать. Вообще-то он тоже собирался, но Фрид, уходя спать, запечатал выделенную им троим палатку — наверное, чисто машинально, он и раньше, бывало, в полусонном состоянии лепил барьеры, куда не надо. Лаксасу повезло: он лёг первым, — а вот Бикслоу просто не смог попасть внутрь. Более того, похоже, рунная защита включала ещё и звукоизоляцию «извне»… что вполне можно понять, ведь они пришли к «Хвосту феи», а их гильдия – это известно что. Но также означает, что его попытки «постучаться» (и даже бодрое «Сова, открывай, медведь пришёл!») не услышали. Впрочем, сильно расстраиваться по этому поводу он не стал. Можно и у костра переночевать, в первый раз, что ли? А утром надрать Фриду уши. Услышав тихие шаги, он не поднял глаза на пришедшего. В поле зрения попали босые ступни и пыльные обмотки на икрах, а потом, когда тот сел — потёртые штаны то ли тёмно-синего, то ли тёмно-фиолетового цвета. Знать бы ещё, кто тут так одевается! Эрза упоминала одного отсутствующего в лагере человека… Вспомнить бы, как она его назвала. А, не важно. — Людей в лагере становится всё больше, — тихо хмыкнул незнакомец. — Ага, — согласился Бикслоу и высунул язык, демонстрируя гильдейскую метку, чтобы сразу обозначить принадлежность. — Привет, что ли. Тебя ведь не было тут днём, когда мы пришли? Так что давай знакомиться. Моё имя — Бикслоу, фамилии нет. А ты? — Эдель, — прозвучал лаконичный ответ. Тоже, видать, бесфамильный, как он сам. Да, точно, именно его Эрза и упоминала. Не объяснила, кто он и где они его подобрали, правда… Бикслоу усмехнулся и всё-таки бросил на нового знакомца короткий взгляд искоса. Аккуратно. Чтобы точно не в глаза. — Рад зна… Ох, всеблагие боги! Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть сущность. Душу. Можно называть как угодно, суть не изменится. И то, что он сейчас видел — он помнил это. Настолько хорошо запомнил... Остров Тенрю, два года — девять лет — назад. Самое страшное, что ему когда-либо случалось видеть в живом существе. — Акнология, — прохрипел он, и слово царапнуло мгновенно пересохшее горло. Его собеседник чуть вздрогнул и напрягся, — пальцы лежащих на коленях рук сплелись в замок, — но ничего не ответил. А что, собственно, Бикслоу ожидал услышать в ответ? Наверное, «что ты имеешь в виду?» или что-то подобное, когда Эдель не понял бы, о чём он говорит. Но тот молчал. Этого-просто-не-может-быть. Он снова перевёл на него глаза: всё ещё не поднимая взгляд выше уровня груди, но более пристально. Эдель не шевелился; только верёвочки от полураспущенной шнуровки на вороте еле заметно покачивались в такт дыханию. Теперь, присмотревшись, Бикслоу различал не только пугающее сходство, но и отличия. Это была та же сущность… но одновременно иная. Иначе огранённая, переплавленная — как из металла можно выковать и клинок, и решётку ворот, и стальную розу. — Что ты такое? — Ты правильно меня назвал. Хотя не понимаю, как догадался. — Я вижу души, — просто объяснил Бикслоу. Спросил с оттенком растерянности: — Что ты здесь делаешь? — Сейчас моя смена дежурства. Понятное дело, он не о том спрашивал! Караульный в их лагере — Акнология. Мысль категорически не укладывалась в голове. Эрза поставила его дежурить, значит, достаточно доверяет ему. Может ли она не знать, кто он? И он совсем не похож на Акнологию, каким тот был, когда напал на остров Тенрю. Не тем даже, что не дракон. Просто не похож. — Эрза… — всё-таки начал Бикслоу невнятный вопрос, и Эдель ответил на недосказанное: — Разумеется, знает. Но если ты хочешь о чём-то спросить её, дождись утра. Она уже спит — так что дай человеку выспаться, — померещилась в последних словах тень горькой иронии. — Я и не собирался её будить, — рассеянно отозвался Бикслоу и умолк. Непривычное ощущение — он действительно не знал, что сказать. И казалось, что проще расспросить Эрзу, чем выяснять, что, почему и как, у Эделя-Акнологии. Хотя спросить у самого «виновника торжества» было бы логичнее. Но Бикслоу молчал. Эдель подбросил в костёр дров, прицепил на подвес котелок с остатками подостывшей воды. Откуда-то появилась металлическая кружка в кожаной оплётке, которую он неустойчиво пристроил на бревно рядом с собой. Чуть позже — бросил прямо в котелок заварку, и когда наливал себе чай, Бикслоу молча протянул свою деревянную чашку. А когда чай кончился, спросил: — Это тайна, да? Эрза ведь не рассказала им. — Да. — Я буду молчать, — пообещал Бикслоу. Развернул сложенную циновку, на которой сидел, и улёгся, накинув плащ, как одеяло. Пробормотал: — Доброй ночи. Эдель не стал спрашивать, почему он собирается ночевать у костра. Вопрос «Что же ты всё-таки такое» тоже остался непроизнесённым.