***
В отряде Гаджила не было никого, кто мог бы обходиться совсем без сна (в этом смысле Минерва оставалась вполне себе человеком: в отличие от Короля Преисподней, спала каждую ночь и достаточно подолгу). Так что дежурили все, короткими сменами по полтора часа, последняя утренняя — на демонице, которая в это время готовила завтрак. Задача в этот раз несколько изменилась: у них были с собой заряды для двух Ликов, к которым они собирались отправиться последовательно, так же, как второй отряд. Эту поправку к планам Эрза предложила в последний момент. И это значило, что в рейде они израсходуют все оставшиеся заряды, а дальше — перерыв, пока не удастся пополнить запас, чем, если Леви и Фрид не найдут новых ошибок в расчётах, Гаджил займётся вместе с ними и с Игнилом, как только вернётся. Даже с тем, что Дранбальт и в этот раз переместил их поближе к границе зоны Ликов, в лагере они появились только через две недели после начала рейда. Никаких стычек и нападений, просто оказалось, что по карте они сильно недооценили извилистость и труднопроходимость горных троп, а второй их Лик оказался уже в предгорьях Прибрежного хребта. На полсотни километров они потратили куда больше времени, чем рассчитывали. Продукты кончились — пришлось охотиться, потому что деревни тут ещё пойди отыщи. Кроликов Минерва потом свежевала с удивительным выражением брезгливости на лице. Занимательный, в общем, вышел поход. Но в целом Гаджил был доволен что итогами, что работой отряда. Эрзе, судя по её рассказам, с Королём Преисподней и Райджиншу пришлось куда как хуже. А второй Лик они вообще не смогли взорвать, потому что он оказался в заболоченном краю большого озера, слишком глубоком и топком, чтобы пройти вброд, и слишком заросшем, чтобы там прошла лодка или плот. Проведя два дня в бесплодных попытках самостоятельно и с помощью местных рыбаков добраться до монумента, они повернули назад. А пока они были в рейде, Игнил и Леви нашли место, где можно соорудить какую-никакую замену кузнице — чтобы хоть как-то работать с металлом и драконьим огнём, не рискуя разнести всё вокруг. В десятке километров от лагеря пологий склон холма вздыбился скальным выходом. Больше нигде поблизости скал не имелось, так что похоже было, что это кто-то развлекался с магией камня, а потом не прибрал за собой. Но им место подходило. Добираться туда, правда, придётся телепортом, но Дранбальт обещал помочь: дважды в день пару-тройку человек он на такое расстояние переправит без проблем. А Игнил сам доберётся. По некоторым оговоркам Гаджилу казалось, что «на разведку» тот возил Леви на спине — хоть в ответ на прямой вопрос та всё отрицала. «Король огненных драконов — не ездовая лошадь». Ну-ну.***
Когда вернулся второй отряд, Венди вздохнула с облегчением. Да и дурные предчувствия Шарль, кажется, немного отступили, когда та увидела, что все возвратились из рейда в целости и сохранности, царапины и синяки не считаются, как и глубокое недовольство друг другом у некоторых. Теперь, когда запасы зарядов иссякли, следующий рейд откладывался на неопределённое время. Все будут здесь, в лагере, может быть, снова соберутся в ближайший город… Венди, пожалуй, не отказалась бы сплавать в город. И ей правда пригодился бы нормальный купальник. Но денег у неё не имелось, а просить у Эрзы или Дранбальта средства на не такую уж необходимую вещь было неловко, так что она не высказывалась. Когда в лагере собирались все сразу, тут становилось очень шумно и нескучно. Кто тренировался, кто развлекался, кто просто маялся бездельем. Венди то присоединялась к прогулкам и купанию Люси и Леви, когда последняя не была занята своей загадочной совместной с Игнилом работой, то вместе с Дранбальтом и Шарль бродила по холмам в поисках целебных трав, то вместе с Нацу пыталась рыбачить (у неё не очень-то получалось). Иногда думала, не присоединиться ли к чьей-нибудь тренировке, но не решалась. А вдруг она, не очень-то хороший боец, будет мешать? Глядя на то, как сражаются другие драгонслееры, она только твёрже убеждалась: будет. Но это ничего. Она могла тренироваться и одна, и иногда делала это — в стороне от лагеря, во время прогулок. Эрза настаивала, что гулять поодиночке неблагоразумно (однако трудно было не заметить, что сама воительница порой нарушает это правило), так что Венди не уходила одна, и даже вдвоём с Шарль. С ними был Дранбальт, и он не удивлялся и не задавал вопросов, если она решала использовать магию. А ещё была Аксель Кроу, пожилая дама из «Саблезубого тигра», с которой Венди раньше не была знакома, хотя вместе с согильдийцами, бывало, навещала союзную гильдию. Но они общались с молодёжью, так что с мисс Кроу она познакомилась только здесь. Старая рунница знала много интересных историй, и с ней Венди тоже порой проводила время, тем более что у той, не участвующей в драках, купаниях и прочих активных развлечениях, времени на разговоры хватало с избытком. Как-то раз вечером, после ужина, они как раз сидели у костра, когда Аксель Кроу озабоченно отметила: — Погода портится. Будет опасный шторм — нужно принять меры. Мисс Скарлет, полагаю, скоро отправится на «Беату», — она кивком указала на Эрзу, которая, поймав летящего мимо Пантерлили, что-то объясняла ему, — так что остаётся лагерь. — А я думала, самые сильные шторма бывают осенью, — удивилась Венди. Большую часть жизни она прожила вдали от моря, но до леса, где находился «Кров кайт-ши», добирались осенние бури. Она помнила, как согильдийцы собирались в большом шатре у очага, и шум ветра и дождя снаружи почти заглушал голоса… — Самые сильные — да. Но нашим палаткам и тентам хватит не самого сильного, летнего, так что нужно позаботиться о защите. — Я хоть и воздушный драгонслеер, но ничего не могу поделать с погодой, — расстроилась Венди, подумав, что мисс Кроу могла именно из-за этого заговорить с ней о защите лагеря. А она не может помочь. — Не волнуйся, милая. Почти никто ничего не может сделать с погодой — это очень редкий дар. А тех, кто может делать это безопасно, ещё меньше. — Почему? Что здесь может быть опасного? — То, что невозможно в полной мере просчитать последствия. Кто-то где-то подстроит погоду под свои надобности — и неизвестно, как это скажется на других местах. Какие катаклизмы вызовет. Погода, климат над всем континентом и даже за океаном — это единая, очень сложная система, более сложная, чем люди могут понять и предсказать. Говорят, что Дорога Ураганов — результат как раз бездумного использования погодной магии. Венди знала: Дорогой Ураганов называют широкую, не меньше сотни километров, полосу в океане, на которой постоянно бушуют шторма. Пробиться через неё практически невозможно. Только однажды маг, обладающий даром путешествовать одним только сознанием, оставляя тело дремать, сумел подсмотреть, что находится на той стороне. Там был ещё один континент, на котором тоже жили люди — но и они, судя по всему, не знали, как пересечь Дорогу Ураганов. Так что новый континент оставался недосягаемым, будто другой мир*. «Даже более, чем другой мир», — могла бы сказать Венди, потому что в другом мире побывало куда больше людей, и она в том числе. — Так что мы справимся своими силами. Мистер Джастин! — воскликнула Аксель, заметив выбирающегося из палатки Фрида. Когда он приблизился, объяснила: — Мне нужна ваша помощь, чтобы оградить лагерь от надвигающейся бури. Думаю, вы уже заметили, что погода портится. Ваш друг, маг молний, вот точно заметил, — она улыбнулась, указав на стоящего в стороне от всех Лаксаса: тот застыл, будто прислушиваясь к чему-то далёкому. — Будет гроза. — Что вы предлагаете? — Обвести лагерь дополнительным рунным кругом. — Руны против шторма? — удивился Фрид. — А почему нет? Руны могут защитить почти от чего угодно, мистер Джастин, если правильно сформулировать условия и если хватает времени их нанести. В том числе и от капризов погоды. — Вы… полагаю, правы. — Конечно, я права, — старушка ехидно прищурилась. — Только моих сил хватит либо на одну-две палатки, либо на очень короткий период. Кстати, Венди, не будешь так добра позвать мисс Макгарден? — попросила она, и когда Венди кивнула и начала оглядываться, выискивая Леви, продолжила: — Нужно вложить немало энергии, чтобы защита продержалась весь шторм. Так что давайте с вами подумаем, какое нужно условие, чтобы установить защиту с минимальными затратами. Что у нас самое неприятное? — Ветер? — предположил Фрид. — Он может сорвать палатки. Дождь сам по себе не так уж опасен. Если ослабить ветер… Дальше Венди не слушала, потому что, разглядев вдалеке у воды бирюзовую макушку, бегом кинулась туда, где Леви и Люси прогуливались вдоль пляжа.***
Лаксас чуял приближение бури так же, как чувствовал иногда свою магию, покалыванием в пальцах и мурашками вдоль спины, а ещё смутным, то ли болезненным, то ли приятным ощущением в груди, там, где была лакрима. Наверное, там, потому что он не знал точно, где она находится. Шрама на коже не было. Он оглядывал лагерь, замечая приготовления: все, кто попадался на глаза, прятали вещи, укрывали, закрепляли, окапывали палатки, если не удосужились сделать это раньше. А Фрид, Аксель Кроу и Леви явно что-то задумали, иначе зачем они собрались у края лагеря, вычерчивая знаки на песке? Он подошёл ближе, движимый отчасти любопытством, отчасти вполне прагматичным желанием понять, что они делают (небось ведь барьеры ставят) и как это может затронуть его планы. Увлечённые дискуссией, рунники не заметили его появления. Фрид, сидя на коленях на песке, сосредоточенно чертил стилосом значки и тут же стирал. На мгновение поднял голову на мисс Кроу: — Нет, не складывается. На то, чтобы погасить самые сильные порывы ветра, нужно очень много энергии. Я не уверен, что мы сможем поставить барьер такой мощности даже все вместе. — А если не постоянный? Чтобы, когда ветер слабее, энергии шло меньше? — не особо уверенно предложила Леви. Она бросила короткий взгляд на Лаксаса: единственная стояла к нему почти лицом, так что заметила его появление, но задача явно интересовала её сильно больше. — Слишком сложное условие. — Не обязательно привязываться к силе ветра, — покачала головой мисс Кроу. — Можно сделать проще. Нам ведь не нужен абсолютный штиль. — Действительно, если на барьере скорость ветра будет снижаться… предположим, на семьдесят процентов… или лучше восемьдесят? Условие одно и достаточно простое. — Это может сработать. Попробуем? Времени осталось не так уж много, грозовой фронт может подойти очень быстро… Фрид коротко кивнул, и под стилосом начала появляться цепочка светящихся рун. Мисс Кроу, чуть помедлив, повела узор в противоположную сторону. — Когда это всё активируется, я смогу пройти обратно? — спросил Лаксас, когда осознал, что рунники, приступив к установке барьера, обращать внимание на него не собираются. — А что, ты собрался идти ловить молнии лбом? — фыркнул Фрид, на секунду подняв голову от ровной цепочки знаков на песке. Леви, сосредоточенно наморщив лоб, заглядывала ему через плечо и пальцем чертила что-то в воздухе. — Примерно. Так я смогу пройти? — Сможете, мистер Дрейяр, — ответила Аксель. — Но не опасно ли гулять в такую погоду? — Мне — не опасно. — Но только попробуй потом влезть мокрым в палатку! — вмешался Фрид и строго предупредил: — Уши откручу. А Бикслоу мне поможет. — Мокрую одежду оставлю снаружи, — покладисто согласился Лаксас. Не то чтобы он думал, что Фрид действительно что-то ему сделает. — Идёт? — Идёт. И постарайся нас не разбудить, если вернёшься совсем уж поздно, — судя по тону, он почти не сомневался, что так и будет. Лаксас тоже почти не сомневался. Он ушёл, не дожидаясь начала бури. Босиком, в лёгкой рубашке и штанах: от одежды всё равно никакой защиты. Он вообще не нуждался в защите — грозовой маг, который действительно собирался ловить молнии. Головой, руками — тут уж как получится. Он усмехнулся. Ему это нужно, чтобы почувствовать силу. Четыре месяца без магии всё-таки не прошли даром, оставили кроме всего прочего далеко загнанный страх: а вдруг опять? Короткое возвращение в зону Ликов во время рейда оставило куда более неприятные ощущения, чем он хотел бы себе признаться. Почувствовать силу, вспомнить, на что похожа чистая стихия… он мог сам стать молнией, уже делал это — но всё равно чего-то не хватало. Лаксас оглянулся назад, на лагерь: ещё видно было фигурки людей на границе. Интересно, успеют или нет? Должны успеть. Как-никак, лучшая команда рунников в стране. Он верил в способности Фрида, а Фрид верил в опыт Аксель Кроу — эти двое с Макгарден на подхвате не могут не справиться. Дальше, за лагерем, в дальнем конце бухты, виднелась «Беата» — Эрза с помощниками отогнала её туда, где выступ мыса укроет от ветра и волн. Лаксас специально пошёл в другую сторону, потому что не хотел встретить эту компанию, если они будут возвращаться, а не останутся на борту. Никого не хотел встретить. Сейчас он хотел остаться наедине со стихией и с собой. Шторм всё ещё бушевал, когда он спустился по склону холма, возвращаясь к лагерю. Здесь, на пляже, грохот накатывающих волн заглушал шум ветра и дождя, только громовые раскаты пробивались через него. Но палатки стояли достаточно далеко от кромки воды, чтобы до них не дохлёстывали даже самые мощные волны. Рунный барьер он действительно преодолел без проблем, и лишь только пересёк границу — почувствовал, как ослабевает ветер. На коже гасли электрические разряды: без магии буря была бы опасна даже для него, но теперь можно расслабиться. Искать палатку в почти непроницаемой темноте, освещаемой только редкими вспышками, — сомнительное развлечение, так что Лаксас сконцентрировал в ладони сгусток энергии — маленькую шаровую молнию. Этому он научился не так уж давно: собирать и контролировать энергию вместо того, чтобы сразу бросать её в атаку. Полезный приём, потому что драгонслееры второго поколения — досадно, но что поделаешь, — в темноте не видят. Отыскав палатку, Лаксас забрался под край тента, под которым еле-еле можно было спрятаться от дождя, и осторожно взялся за завязки входа. Иногда Фрид в полусонном состоянии ставил барьеры там, где не надо — или когда не надо. Так что если он нечаянно запечатал палатку, придётся проситься к кому-нибудь переночевать, а утром ещё раз проводить воспитательную беседу «почему так делать не стоит». Впрочем, рунник и так понимал, почему так делать не стоит… просто у него иногда сдавали нервы. На этот раз с палаткой всё оказалось в порядке; рунный круг вспыхнул только один, и его Лаксас даже мог опознать — заглушающий звуки. Полезная вещь, когда в лагере легко могут устроить с утра пораньше переполох, перепалку, драку или тренировку (одно от другого не всегда отличимо). А когда рядом с палаткой начинают звенеть оружием, или ругаться, или громко выяснять, когда будет завтрак, и получать ответ или по голове в зависимости от того, кто кому задал вопрос, — спокойно поспать не получится. По крайней мере, сам Лаксас спал достаточно чутко, чтобы ему это мешало. Фриду, кажется, тоже. Это Бикслоу непрошибаемый, его не добудишься, даже когда надо… Прежде чем забираться внутрь, надо было раздеться, раз он пообещал, что в мокрой одежде в палатку не полезет. Лаксас бросил вещи под тентом — да, потом отряхивать от песка, а то и вообще стирать, но это в любом случае неизбежно, — и только после этого перебрался в палатку, запустив шаровую молнию вперёд себя. Внутри картина была вполне предсказуемая. Бикслоу замотался в одеяло с головой, как делал всегда, если спал без маски и без повязки на глазах. Фрид лежал на боку, положив голову на согнутый локоть. Между ними оставалось достаточно места, чтобы Лаксас там поместился, надо только вытянуть край одеяла из-под рунника. Но пока он это делал — Фрид проснулся. — Никакой мокрой одежды, — отчитался Лаксас с коротким смешком. Правда, он и помимо одежды был изрядно мокрым, но что поделаешь? Неподалёку от входа валялось полотенце (Бикслоу вечно его там бросал после того, как забирал после просушки), так что он взял его, чтобы подсушить волосы. Из-под края ткани заметил, что Фрид приподнял голову и посмотрел на него, но через пару секунд опустился обратно, глядя куда-то на стенку палатки. — Я не имел в виду, что тебе нужно раздеваться полностью. — Я думал, тебе понравится, — хмыкнул Лаксас. Как бы там ни было, в своей физической привлекательности он не сомневался — подтверждений в его жизни хватало. Даже Полюшка как-то треснула его по затылку со словами: «Небось девицы липнут постоянно!». — Что не так? Что случилось? Фрид, да посмотри ты на меня! Двусмысленность последней фразы (с учётом ситуации) дошла до него через пару секунд после того, как он её произнёс. — Если не возражаешь, как раз смотреть на тебя я не буду, — мотнул головой Фрид, продолжая отводить взгляд. Лаксас подвёл летающий огонёк поближе, чтобы лучше рассмотреть его лицо, и убедился, что ему не показалось — Фрид покраснел. — Да чего ты тут не видел? Ладно бы ещё на моём месте была женщина! И вообще, ты что, со своей пастушкой зажмурившись на сеновале кувыркался? Разумеется, он знал, что иногда стоит подумать, прежде чем что-то говорить, или лучше не говорить, — но не всегда получалось. — Перестань, пожалуйста, — тихо попросил Фрид. Лаксас вздохнул, отложил полотенце и забрался под одеяло. — Извини. Так лучше? Фрид некоторое время молчал, потом повернулся к нему и, уткнувшись лбом в плечо, пробормотал: — Меня воспитывали, что на обнажённое тело, что женское, что мужское, смотреть неприлично. — Сколько лет назад уже тебя воспитывали, — усомнился Лаксас. От реплики «А трахаться что, с закрытыми глазами?!» кое-как удержался. Теоретически-то он знал, что в некоторых районах, особенно в провинции, нравы довольно консервативны — во что трудно поверить, живя в шумной и яркой Магнолии. Но то теоретически. — К тому же, помнится, когда Бикслоу носился по гостинице в подштанниках, тебя это не смущало. Да и некоторые девочки в гильдии одеваются так, что не поймёшь, юбка это или бикини. Вспомнилась Кана и её любимый «лифчик от купальника». Где теперь эту пропойцу носит?.. В том, что из Магнолии она выбралась, Лаксас был уверен — с её-то изворотливостью и удачливостью. (Пьяный, говорят, выживет там, где трезвый убьётся.) — Подштанники или бикини — всё-таки одежда. И кто тебе сказал, что меня это не смущало? К тому же мне кажется, что то, как я к тебе отношусь… усугубляет. — Понятно, — Лаксас хмыкнул. Не то чтобы действительно было понятно, но это, кажется, из тех вещей, которые можно только принять как факт. — Ну что с тобой поделаешь… — про себя он подумал, что как воспитали, так можно и перевоспитать. — Не хочешь — не смотри, но… — он усмехнулся и, переворошив одеяла, подтащил Фрида к себе под бок, — про прикосновения ты ничего не говорил, заметь. Фрид пихнул его кулаком в плечо, но отодвинуться не пытался. Только повернулся, устраиваясь удобнее и прислоняясь спиной к его груди. Пробормотал невнятно: «Всё, спокойной ночи. Надеюсь, утром ты найдёшь, во что одеться», — и опустил голову на подушку (которая на самом деле была свёрнутым плащом). «Спокойной ночи», — повторил за ним Лаксас и погасил огонёк шаровой молнии. Но прежде, чем свет погас, заметил: краска смущения со щёк Фрида так и не сошла. Наутро Лаксас осознал весь масштаб своей ошибки: лечь спать в обнимку с Фридом голым. Молодец, что тут скажешь. Состояние было… вполне естественным, и в ягодицы того, обтянутые тканью трусов, упирался весьма уверенный стояк. И хотя спал рунник в белье и лёгкой футболке, но футболка во сне сбилась и задралась, так что ладонь Лаксаса лежала на обнажённом животе. Замечательная композиция. Нет, будь он одет, стояк бы никуда не делся, но тогда ситуация не была бы столь откровенно провоцирующей. Он знал вполне определённо, что хочет трахнуть Фрида. Порой перебирал в уме позы, варианты, представлял наручники на его запястьях или причудливый узор верёвок… Тот, наверное, не был бы против. Но смутное ощущение: рано, — не давало действовать. В этом вопросе он собирался дождаться инициативы от Фрида, чтобы быть в полной мере уверенным, что тот знает, чего хочет. А тот пока не заходил дальше поцелуев. И он находил теперь какое-то извращённое удовольствие в том, чтобы сдерживаться, не позволять себе лишнего, а если совсем невтерпёж — сбрасывать напряжение вручную. Бикслоу бы поржал, если бы узнал. Но кто ж ему скажет. А кроме того, что «рано», была совсем банальная причина ничего не предпринимать. В лагере, похожем на шумный табор, практически невозможно уединиться, и уж тем более — невозможно уединиться так, чтобы все вокруг не знали, куда, с кем и зачем ты ушёл. И ладно ещё куда-то убрести в одиночку (Король Преисподней, например, периодически смывался из лагеря, и никто толком не мог сказать, когда именно и куда), но если вместе — все точно окажутся в курсе. Когда уходят Гаджил с Пантерлили, понятно, что у них тренировка, в которую они не хотят, чтобы вмешался Нацу; Эрза просто хочет побыть одна подальше от шума, как и Эдель, Роуг выгуливает по окрестным холмам своего котёнка, Дранбальт сопровождает Венди и Шарль в поисках целебных трав… А в палатке — Бикслоу. Когда расселялись, как-то не пришло в голову разделиться. Теперь, конечно, можно попросить его найти другое место для ночлега, и он не откажется — но Лаксас почти не сомневался, что не обсудить свои идеи насчёт причин будет выше его сил. Ровно так же он не сомневался, что Фриду очень не понравится, если о том, чем они заняты, будет в курсе половина лагеря (а остальные будут не в курсе только потому, что им совершенно не интересно). Хватало и того, что некоторые знали или подозревали, что между ними «что-то есть». К примеру, Минерва, увидев, как он заплетает Фриду косу, поинтересовалась с насмешливым прищуром: «О, так вы парочка?». Получила в ответ от Фрида: «Даже если так, тебя это не касается», — и, к счастью, убралась. Только, похоже, утвердилась в своих подозрениях. Лаксас не очень понял, с чего она это взяла. То есть, ладно, это правда, но… Наверное, дело были именно что в том, «как» (не считая того, что кривовато, потому что пока только учился). Ведь сам факт заплетания кому-то волос — ну ерунда же. Гаджил вон проспорил напарнику по непонятному поводу, должен был неделю ходить с косой, и ему помогала заплетаться Люси, потому что сам он, конечно, не умел — так что же, они теперь «парочка»? А ведь Люси ещё помогала Леви убирать отросшие уже длиннее лопаток волосы: та тоже плохо умела плести косички. Она, кажется, и не отращивала их никогда ниже плеч, а теперь почему-то не стала стричься. Не она одна, если подумать. Бикслоу вон тоже слегка оброс за прошедшие месяцы и теперь стягивал волосы в короткий встрёпанный хвостик на затылке. Да и «саблезубые», насколько Лаксас помнил, как они раньше выглядели, не заморачивались тем, чтобы подстричься. Вот сам он незадолго то того, как они покинули ферму, попросил мистрис Торн укоротить ему волосы, потому что ходить лохматым не хотел. И отращивать, чтобы можно было завязывать в хвост или заплетать — тоже. Длинные волосы — это ведь неудобно, много возни, и вообще, зачем? …зато красиво и сексуально. В некоторых случаях. Из попытки отвлечься на посторонние размышления толку не вышло: он снова думал про Фрида — обнажённого и с распущенными волосами. А ещё про то, как это можно было бы организовать, и что интересного сделать дальше. В ближайшее время — никак, потому что опять же Бикслоу. Дрыхнет, замотавшись в одеяло, и скорее всего его даже взрывом Лика под ухом не разбудишь, но мало ли. А за комментарий в неподходящий момент Лаксас его прибьёт. Потом пожалеет, но сперва — прибьёт. (Как может отреагировать Фрид, даже представить страшно, и не ясно, что хуже: если трансформируется в Мрака и тоже попытается прибить, или если просто снова замкнётся в себе.) Он провёл пальцами по его животу, прежде чем последовать благоразумной идее одёрнуть на нём футболку, а самому вылезти из-под одеяла и поискать сменную одежду. То, что зря считал, будто Фрид ещё спит, он осознал через секунду, когда тот повернулся под обнимающей его рукой, так что они оказались буквально нос к носу. Достаточно близко, чтобы почувствовать, что Фрид возбуждён не меньше него. И выражение в его глазах — смесь волнения и желания. Фрид провёл ладонью по его бедру, тронул кончиками пальцев живот, и всё это — не отводя взгляда и нервно прикусывая и облизывая губы. Так, что хотелось опрокинуть его на спину, навалиться сверху и сперва зацеловать, а потом… потом хотя бы часть того списка вариантов, которые Лаксас прокручивал в голове. Понимает ли Фрид, что такими лёгкими прикосновениями только дразнит его, лишая остатков благоразумия? Чего хочет добиться? Чего он хочет, стало кристально ясно через несколько мгновений, когда он, отодвинув ткань, обхватил ладонью оба их обнажённых члена. Лаксас судорожно вздохнул, запрокидывая голову. Не то чтобы сами ощущения были для него чем-то принципиально новым, но слишком неожиданными оказались, он не рассчитывал сейчас на такую откровенность действий. …и ему уже плевать на то, что Бикслоу, может быть, не спит. В конце концов, увидит тот разве что его спину, причём накрытую одеялом. (Зато услышит много интересного.) Фрид прижал палец свободной руки к его губам, выдохнул еле слышным шёпотом: — Ти-ше. Лаксас поцеловал его пальцы, а потом потянулся к губам. Лучший способ заткнуть себе рот, ага. Провёл ладонью по его спине, по гладкой, не расчерченной шрамами коже, сжал ягодицу, а после опустил руку к паху, смыкая пальцы поверх его ладони. …а если сравнивать размер, то сравнение выходит не в его пользу, не намного, но Фрида природа одарила более щедро. Какая только чушь не лезет в голову, когда пытаешься не потерять её от столь желанных прикосновений. Жаркие и жадные поцелуи, резкие движения руки и почти полная неподвижность остального тела — он сходил с ума от странности происходящего. Горячая плоть под переплетёнными пальцами, и он не знал, кто ведёт, он или Фрид, да и неважно совсем, потому что «сбросить напряжение вручную самостоятельно» не шло ни в какое сравнение с этим, и тело отзывалось неожиданно сильно, удовольствие становилось слишком ярким… …прямо сейчас. Брызнувшее семя испачкало ладонь и живот (кажется, не только его), и он оторвался от губ Фрида, пытаясь перевести дыхание. Ненадолго же его хватило! Вот что значит категорический недотрах — дорвался, называется. А Фрид остановился, хотя сам ещё не добрался до финала, и вглядывался ему в лицо — раскрасневшийся, с полуоткрытыми, влажными после поцелуев губами, и странной смесью желания и растерянности в глазах. Как будто, доставив удовольствие любовнику, не знал, что делать с самим собой. Лаксас потянулся ближе, коснулся губами мочки уха. Сперва облизнул, а потом сообщил еле слышным хрипловатым шёпотом: — Теперь твоя очередь, — и, чуть отстранившись, сжал ладонь вокруг его члена. Фрид судорожно вздохнул и подался к нему, липкими пальцами скользнув по запястью, подталкивая с невнятной просьбой. Не то чтобы в просьбе была какая-то необходимость. Лаксас не собирался медлить — сразу двинул рукой, подыскивая нужный ритм, улавливая реакцию тела, сосредоточившись на чужих ощущениях. И он хотел видеть взгляд Фрида, смотреть ему в глаза, когда тот кончит. Потому, когда тот, прикусывая губы, зажмурился, шептал: «Смотри на меня. Пожалуйста, смотри на меня». Фрид смотрел. И от этого тоже сносило крышу. Много времени не потребовалось — Фрид вжался пахом в его кулак, вздрагивая от накатившего оргазма, а потом расслабился, чуть отстранился и через пару мгновений отвёл глаза, полуприкрыв веки. Если бы Лаксас и так не считал его потрясающе красивым (даже тогда, когда не задумывался о возможности отношений с ним, считал — просто как факт, который не имеет особого значения) — посчитал бы сейчас. Не сошедший ещё жаркий румянец, подрагивающие от учащённого дыхания чуть припухшие губы, удовлетворённая усталость во всех чертах и невозможная нежность во взгляде из-под ресниц — можно было влюбиться ещё раз. (Так. Он это сказал хотя бы мысленно. Что ж, давно пора. Но вслух — не скажет. Пока нет.) — В следующий раз, — задумчиво отметил он вместо того, целуя Фрида в кончик носа, — стоит найти более подходящее место. Только вот где его найдёшь… Во всеобщем хаосе имени «Хвоста феи» и при том, что все неизбежно узнают, чем заняты окружающие. — Как говорят «саблезубые», — отозвался Фрид несколько невнятно, потому что пытался в тот же момент целовать его в ответ, причём в губы, — если не знаешь, что делать, обращайся к рунному магу. — Серьёзно? — удивился Лаксас. Даже от поцелуя отвлёкся. — Говорят? Серьёзно. По крайней мере здесь присутствующие «саблезубые» очень уважают мисс Кроу и то, сколько многогранным инструментом в её руках становятся руны. — И ты тоже. — Да. Хоть я сильнее её, но она занимается рунами дольше, чем я живу на свете… Так что я понимаю, откуда у них идея, что с непонятными проблемами надо идти к руннику. Хотя от того, чтобы консультироваться с ней по данному вопросу, пожалуй, воздержусь. Лаксас тихо хмыкнул. Не надо ни к кому обращаться, рунный маг — вот он, под боком лежит… И по-хорошему стоило бы прекратить его тискать и встать, пока желание устроить второй раунд не стало слишком настоятельным.