Власть над своей судьбой

        Пантерлили пришёл в себя, свернувшись в клубок в боевой форме на жёстком полу, а когда попытался подняться, зацепил плечом железную решётку. Клетка — тесная, так что он мог сидеть (задевая головой потолок), но не вытянуть ноги. В полумраке вокруг слышалось шуршание и приглушённое рычание; присмотревшись, он смог разглядеть силуэты зверей, надо полагать, запертых в других клетках.         Он с трудом вспоминал, что произошло. Вот они, все четверо иксидов, вместе с Эрзой добрались до командного центра — и попали под действие проклятия одной из демониц, поджидавших их там. Вот Эрза, каким-то образом сумев преодолеть контроль, вступает в бой, и он ничем не может ей помочь, потому что ему не шевельнуться, а в глазах темнеет от давления чужеродной магии.         Потом, наверное, он отключился на несколько мгновений, потому что того, как Титания упала, не помнил — только её, уже лежащую на земле в ореоле алых волос, как в луже крови. И чужие голоса. Первый — женский, в других обстоятельствах показавшийся бы приятным, но с нотами страха:         — Тогда я исчезну безвозвратно, — и после небольшой паузы, в которую, казалось, должна уложиться реплика собеседника, продолжение: — Ради Создателя Зерефа я готова на всё.         Второй голос, тоже женский, моложе и звонче:         — Госпожа Кьёка, вам не обязательно это делать. Сейчас я уже смогу использовать Макро на пульте управления, чтобы ускорить запуск.         — Тогда действуй, Сейра, — с тихим, еле различимым вздохом облегчения.         После этого прижимающая их четверых к земле сила начала слабеть; он увидел, как Хэппи, Лектор и Фрош отползают подальше, пытаясь спрятаться. Хотел бы он знать, успели ли они… потому что сам использовал вернувшуюся свободу движений отчаянно глупо. Ресурса энергии хватало только на несколько секунд трансформации, и он вложил все силы в один удар.         Последний. По той твари, что собиралась ускорить активацию Ликов. Выжить он не рассчитывал — только выиграть время для своих товарищей.         Однако выжил и пришёл в себя здесь, в клетке и в настоящем облике, зная, что цели его атака не достигла. А может, достигла, но оказалась бесполезной. Или потом произошло что-то ещё — ему неоткуда знать. Но магии не было. Лики сработали.         И, учитывая его состояние, выходит, с магией ушло то, что мешало ему в этом мире сохранять нормальный вид. Это и хорошо, и плохо: с одной стороны, так он мог сражаться, с другой, сражаться врукопашную против демонов толку немного, а чтобы прятаться, лучше быть маленьким… Сломать же клетку всё равно не получается: это первое, что он попробовал, но без толку.         Расстояние между прутьями было достаточно широким, чтобы он мог просунуть руку, но так делать не стоило — не до чего дотягиваться, разве что до соседней клетки, где щёлкала зубами непонятного вида тварь. Ей на радость: Пантерлили не сомневался, что если дотянется, тварь отхватит ему пальцы.         Он не понимал толком, что это за место. На темницу не похоже, скорее на зверинец. Возможно, так и есть; его посчитали зверем и отправили к другим зверям. Не худший исход, потому что животных, в отличие от пленников, обычно не допрашивают и не пытают. Хотя могут убить просто для развлечения…         Время тянулось медленно. Никто не появлялся, и его начал мучить голод. В жестяной миске, стоящей в углу, была вода, и её он почти всю выпил, но еды не нашлось ни крошки. Похоже, в этом «зверинце» животных кормили нерегулярно. Он лёг, снова сворачиваясь в клубок, и попытался уснуть, но голод, тревога и постоянное чувство опасности не давали расслабиться.         Он всё-таки провалился в тяжёлый муторный сон, в котором было слишком много крови и криков, — а потом вырвался из него с облегчением, но почти не отдохнув.         Пока он спал, здесь побывал кто-то, кто покормил зверей — и его тоже: на полу клетки лежал шмоток мяса. Пантерлили предпочитал обычную человеческую еду, но сырое мясо тоже годилось. Даже извалянное в земле и не совсем свежее. Гаджил бы, наверное, посмеялся и сказал что-нибудь насчёт «жрать всякую дрянь» (кто бы говорил, железячник!).         От нечего делать Пантерлили монотонно и безрезультатно расшатывал решётку. Клетки, видимо, были рассчитаны на тварей, которые иногда буйствовали и бросались на прутья, — очень прочные. Но ничего другого он не придумал. Даже если бы дотянулся до замка, всё равно не мог его взломать. Сперва солдат, потом гильдейский маг — ему незачем было учиться такому.                  Решётка не поддавалась. Тогда он рассматривал еле различимый в полумраке низкий сводчатый потолок, считая камни и трещины, чтобы отвлечься от мыслей о товарищах. Эрза скорее всего убита — он признал это с холодной отрешённостью. А остальные? Нет никаких намёков, никаких зацепок. Для тех, у кого магия пропала во время боя, сражение вряд ли закончилось чем-то хорошим… но шансы есть. У кого-то больше, у кого-то меньше — есть.         И у Гаджила шансы лучше, чем у многих. Он использовал эту мысль, как некую точку опоры.         На третий день (наверное: он сомневался, что адекватно воспринимает время) он увидел, кто кормит зверей, и попытался заговорить с этими существами. Без толку: они как будто не слышали его. Или не понимали. Глядя на пустые глаза и механические движения этих созданий, он усомнился в их разумности.         Пантерлили признавал, что мясо, которое дают ему и тварям, может быть человеческим, но запретил себе задумываться над этической стороной вопроса. Без пищи он продержится недолго. Ещё один недостаток его настоящего облика — нужно много энергии, чтобы оставаться в форме. Еда, вода… а долгая неподвижность не пойдёт на пользу, равно как нехватка сна. Поэтому он будет есть то, что дают, и не думать об этике.         Иксиды по природе хищники, хотя цивилизация уже давно похоронила звериные инстинкты. Но они всё-таки есть — глубоко внутри, полностью под контролем рассудка и воли. Если понадобится, он может разорвать любую из тварей клыками и когтями. Как зверь, которым он по сути всё-таки является.         Он сумеет — должен — выжить. Выбраться. Ему есть, ради кого держаться.                  Восприятие времени ещё сильнее сбивалось от того, что спал он урывками: лечь удобно не получалось, а рычание тварей то и дело заставляло просыпаться — инстинктивная реакция на опасность. Убедить подсознание, что запертые звери ничего ему не сделают, не удавалось.         Может быть, прошло три дня, может быть, неделя — бессмысленная и пустая, потому что решётка не поддавалась, в подземелье ничего не менялось, а не думать о том, какими десятками способов могли умереть его друзья, становилось всё сложнее.         Он дремал в очередной почти бесполезной попытке отдохнуть, когда ему померещилось, что кто-то окликает его. Этого быть не могло, потому возглас показался обрывком сна — в кои-то веки не кошмара, потому что в кошмарах его никто не звал, — однако звук повторился.         Пантерлили открыл глаза и почти сразу остановил взгляд на ярком синем пятне перед решёткой клетки. Даже в тусклом освещении подвала и под слоем грязи — ярком.         Он резко подался вперёд и, протянув руку между прутьями, мазнул кончиками пальцев по синему меху. Настоящий. Живой.         — Хэппи! — хоть он и был изумлён до крайности, но понизил голос до шёпота. Не хватало только, чтобы кто-то услышал. Твари и так рычали в клетках, бились о прутья, стремясь вырваться наружу, где бегало такое маленькое, но приятно пахнущее мясо. Пантерлили не опасался, что они освободятся: прочность решёток сомнений не вызывала, — но они могли привлечь внимание. Кроме безгласных прислужников тут был кто-то ещё. Хозяин или хозяйка этого места, до сих пор, к счастью, не почтившие его своим вниманием.         — Мы все тут, — так же шепотом сообщил Хэппи, смешно морща нос и дёргая хвостом. — Лектор украл ключи. Сейчас он успокоит Фроша, и они придут. Мы тебя выпустим!         Пантерлили всё ещё с трудом мог совладать с удивлением. Он не ожидал, что ему хоть кто-то поможет. И тем более не ожидал появления этих троих — он всей душой надеялся, что тогда, в командном центре, они смогли ускользнуть незамеченными, а потом сбежать из Куба. Ведь демоницы отвлеклись на работу с пультом, а потом на него самого.         Однако троица малышей здесь. Поразительно.         — Как вам это удалось?         — Никто не замечает котов, — Хэппи выглядел одновременно гордым своей ловкостью и встревоженным — видимо, игра в прятки с этериасами изрядно потрепала ему нервы. — Мы спрятались и видели, куда тебя потащили, и хотели пробраться следом, но тут дверь запирается, и вообще она потайная. Мы искали, где ключи, и там есть такая девочка с ушами, она их таскает с собой, но иногда где-то забывает. И у нас всё не получалось их стащить, и мы постоянно прятались, но сегодня Лектор наконец сумел. Только они все не надписаны, и внешнюю дверь мы еле открыли. И я ужасно хочу есть, — убито закончил Хэппи как раз тогда, когда по проходу между клеток деловито протопал Лектор, волоча за собой Фроша.         — Хэппи, опять ты про еду! — возмутился он. — Хватит думать о своём желудке!         — Но я правда хочу есть…         — Фро тоже хочет есть.         — И что ты сделал, дурак? Теперь он будет хныкать, — Лектор хлопнул себя лапой по лбу, а потом, полсекунды подумав — добавил Хэппи по затылку. — Теперь сам с ним возись. А я займусь замком.         Он развернул тряпичный свёрток, который тащил подмышкой, и там обнаружились ключи — видимо, упакованные, чтобы не бряцали. Пара десятков, все с виду похожие, так что пока подберёшь нужный… Это может занять слишком много времени. Шум, поднятый тварями, рано или поздно привлечёт внимание.         Пантерлили запретил себе гадать и сомневаться. Трое подростков (детей?) сумели спрятаться от демонов, отыскать его, стащить ключи — это уже чудо. Остаётся положиться на их везение. Потом, когда клетка будет открыта, он сделает всё, чтобы они выжили. А пока от него почти ничего не зависит.         Его помощь понадобилась раньше, чем он думал: стоя на полу, Лектор не мог достать до замка. Поэтому Пантерлили, просунув руку между прутьев, поднял его повыше — пришлось очень неудобно вывернуть локоть, но кое-как он всё-таки дотянулся. И теперь Лектор тоже кое-как, но мог ковыряться в замке.         Дело шло медленно, потому что некоторые ключи поворачивались, но не до конца, застревали, их приходилось долго и мучительно извлекать — Пантерлили опасался, что рано или поздно какой-нибудь ключ заклинит замок намертво.         Хэппи сумел уговорить Фроша ждать молча, хотя сам то и дело с печальным видом потирал живот. И оба вздрагивали, когда звери в соседних клетках бросались на решётки в безуспешных попытках добраться до них.         Осталось ещё пять или шесть неиспробованных ключей, когда за рычанием бестий, которые всё никак не желали успокоиться, раздался резкий пронзительный голосок:         — Что здесь такое? С ума вы посходили, что ли?         Лектор заторопился, перебирая ключи, но от спешки только выронил их из задрожавших лап.         — Спокойно, — наклонившись ближе к нему, тихо сказал Пантерлили. — Спрячься, пока она не уйдёт.         — Мы… мы всё продумали! — решительно возразил тот. — Хэппи и Фрош её отвлекут. Я сейчас, быстро…         Он спрыгнул на пол, чтобы подобрать связку, а потом снова забрался на подставленную ладонь. Пантерлили, глянув в сторону Хэппи и Фроша, обнаружил, что их на месте уже нет. Убежали отвлекать. Безрассудные дети… Но, может быть, их план сработает. Если хозяйка зверинца подумает, что твари подняли шум из-за них, то не заподозрит, что здесь кто-то ещё. Лишь бы она их не поймала.         Хэппи и Фрош петляли по зверинцу, шарахаясь от клеток, в которых бились и рычали твари. Пантерлили был заперт далеко от входа, и они старательно избегали той части подземелья — пока всё получалось. Демоница увлеклась попытками поймать их и даже не думала искать кого-то ещё.         — Ну, кто у нас здесь? Я вас вижу, котики, — пронзительный голос звучал приторно-сладко — до отвращения. — Идите к Лами…         Хэппи цепко держал товарища за лапу, чтобы тот не отставал: «лягушонок» вполне мог от ужаса застыть на месте, а останавливаться нельзя ни в коем случае. А так Фрош хныкал, но бежал, сосредоточенно глядя себе под лапы.         Правда, не помогло: на очередном резком повороте он споткнулся и упал, сбив и Хэппи: они покатились по полу, чуть не налетели на щёлкающую клыками пасть узкомордой твари, которая сумела просунуться между прутьев, и врезались в другую клетку, к счастью, пустую.         — Фро упал, — шмыгнул носом Фрош.         — Да вижу я, что ты упал! Вставай давай! — Хэппи потянул его за лапу, заставляя подняться.         — Фро ушибся…         — Плевать, вставай, а то нас сейчас…         Из-за ряда клеток вывернула демоница и хищно усмехнулась:         — Попались!         — … поймают, — обречённо закончил Хэппи. Он ещё мог убежать, но Фрош сидел на полу, будто у него отнялись лапы, и хлопал глазами — его он утащить не мог. А маги «Хвоста феи» своих не бросают.         — Маленькие котики… Интересно, что у вас внутри? — пробормотала хозяйка зверинца, танцующими шажками подходя к ним и протягивая руку.         Фрош испуганно пискнул, когда у неё за спиной воздвиглась чёрная тень. А потом пискнул ещё раз, уже радостно, когда кулак Пантерлили опустился демонице ровно на макушку.         То ли череп, то ли шея хрустнули, но концепцию смерти «лягушонок» не осознавал. Только понимал, что их с Хэппи не схватят и не будут обижать.         — Не пострадали? — спросил Пантерлили, присев на корточки рядом с ними.         — Фро ушибся, — пожаловался Фрош.         — Сильно?         — Вот тут, — он потёр лоб под краем капюшона, Лектор сунулся посмотреть и авторитетно заявил:         — Ерунда, ничего страшного, Фрош, не ной.         — Фро не ноет, — обиделся котёнок. — Он спросил, Фро ответил.         — Хорошо, что всё в порядке, — вмешался Пантерлили, чтобы избежать препирательств (тут он соглашался скорее с Фрошем: тот не ныл, а просто ответил на вопрос). — Нужно уходить. Вы знаете, где выход?         Отсюда нужно выбираться, и срочно. Им очень повезло, что пришедшая на шум демоница оказалась такой слабой. Если явится кто-то ещё… Пантерлили не заблуждался насчёт своей способности без оружия противостоять этериасам. Даже Эрза со всей её магией не смогла.         — Из подземелья — да, — кивнул Лектор. — Там наверху лаборатория. Но куда дальше — только примерно, потому что мы прятались в ней и далеко не ходили, чтобы не попасться.         Выход из подземелья Пантерлили нашёл бы и сам — несложная задача, — а дальше, видимо, придётся снова положиться на удачу и интуицию. Не идеальный план, но в их ситуации лучший из возможных. Ловить демонов, чтобы допросить о дороге к выходу — явно не благоразумная идея.         Прикончить бы ещё тварей в клетках, но никак. Нечем и нет времени.         Он сгрёб всех троих малышей одной рукой, поднялся и зашагал к лестнице, на которую указал Лектор. Возмущённое «Мы можем сами идти!» от Хэппи пропустил мимо ушей — конечно, могут, но так будет удобнее. За ним они угонятся разве что бегом, но зачем, если он может без проблем их нести?         Лектор тоже насупился, хотя ничего не сказал, и только Фрош выглядел полностью довольным: болтал лапами и что-то тихонько мурлыкал. Ну, хоть кто-то здесь чувствует себя хорошо — и, как ни странно, Пантерлили беспросветный оптимизм «лягушонка» не раздражал.         Они без проблем выбрались наверх и оказались в большом, но очень захламлённом помещении. Дверь позади, закрывшись, стала почти незаметной — действительно потайная, как сказал Хэппи.         Пантерлили тут же спрятался за ближайший «постамент» — тут таких штук было много, хотя непонятно, зачем они нужны, — и некоторое время прислушивался, нет ли кого-нибудь в комнате. Потом осторожно выглянул и огляделся, убеждаясь: пусто. Можно прикидывать, как отсюда выбираться и куда идти дальше.         Но прежде нужно было решить ещё один вопрос.         — Вы видели кого-нибудь из наших?         Это он обязательно должен выяснить, хоть и не знал, что будет делать, если окажется, что его товарищей держат в темнице. Он мало что мог сделать, чтобы их освободить, и скорее всего погибнет или снова попадёт в плен, пытаясь. Но если окажется, что здесь кто-то есть — не сможет не попытаться.         Лучше бы не спрашивать и не знать — но не мог не спросить.         — Мы искали, но никого не нашли, — отчитался Лектор и приглушённо шмыгнул носом.         — Фро тоже не нашёл! И Фро хочет к Роугу… — «лягушонок» захныкал.         Согильдиец сердито шикнул на него:         — Не сейчас, — для выразительности потряс лапой у него перед носом и сообщил Пантерлили: — Зато мы нашли твой меч. Только он слишком тяжёлый, мы не смогли его унести.         В лаборатории был беспорядок: похоже, тут тоже сражались, и хозяева успели восстановить далеко не всё. Битое стекло, обломки камней, отвратно пахнущая слизь — то и дело приходилось огибать лужи этой дряни, в которую совсем не хотелось вляпаться босыми ногами.         — Вот, — через некоторое время махнул лапой Лектор.         У стены были кучей свалены вещи. В основном тряпки: то ли флаги, то ли простыни, рваная одежда — распознать, есть ли там что-то, принадлежащее согильдийцам, Пантерлили не смог. Но кроме кусков ткани — ещё книги, грязные и потрёпанные, и два меча. Один его, а во втором он узнал клинок Эрзы.         Пантерлили забрал оба. Его меч с исчезновением магии стал полуторником: неплохо, хотя двуручник был бы привычнее. Меч Эрзы — примерно такой же длины, но более изящный. С двумя клинками он сражаться не умел, но взял и его тоже. Нельзя оставлять оружие Титании в этой помойке — даже если оно ей уже никогда не понадобится.                  Пантерлили едва ли вспомнил бы дорогу к выходу от командного центра, не то что от лаборатории, в которой в сознательном состоянии не бывал. Хэппи и Лектор кое-как ориентировались в ближайших коридорах, но не дальше, так что осталось только двигаться наугад, притормаживая у каждого поворота, чтобы прислушаться: нет ли за ним кого живого. Всех живых здесь стоило считать врагами. Да и мёртвых тоже, ведь среди этериасов есть некромант.         Куб очень большой — это Пантерлили помнил. А сейчас колоссальное сооружение было наполовину разрушено, коридоры заканчивались тупиками-завалами и провалами в полу, или, наоборот, внезапно соединялись через проломы в стенах. Мрачное и пугающее место: серый камень и полумрак, колонны, покрытые то ли странными узорами, то ли сеткой трещин, окна, ведущие в никуда. Огромные залы с бессмысленно-высокими потолками и узкие проходы, где приходится нагибать голову, чтобы пробраться. Пустынные развалины, где-то в глубине которых скрывается зло. Как Лабиринт из легенд, о котором рассказывал Гаджил.         Хорошо, что кошки видят в темноте. Иначе они наверняка сразу заблудились бы здесь, свалились в какую-нибудь яму или упали с лестницы. Несколько раз приходилось поворачивать назад или прятаться в нишах стен, потому что впереди мерещились шаги, — и каким-то чудом им удалось остаться незамеченными. Пантерлили так и тащил мелких, держа их одной рукой; во второй — свой меч, а клинок Эрзы, замотанный в тряпки, закреплён за спиной. Хэппи и Фрош подавленно молчали, Лектор изредка пытался советовать, куда идти, но чем дальше, тем реже.         Повороты, лестницы, завалы — Пантерлили скоро сбился со счёту, хотя обычно неплохо ориентировался даже в незнакомых местах. Но один зал, с чёрными колоннами и большой дырой в полу посередине, они точно прошли три раза. Этот «лабиринт» понемногу начинал его злить.         Злость — не лучший помощник в таких ситуациях, но лучше она, чем страх. Он чувствовал, как Фрош начинает дрожать и еле слышно хныкать, но никак не мог его утешить. Разве что соврать, что всё будет хорошо — но наверняка получится неубедительно, потому что сам он ни в чём не уверен. Есть ли здесь вообще выход?         Пантерлили остановился на очередном перекрёстке, безнадёжно пытаясь понять, куда идти: везде всё те же серые камни, колонны и обломки. Выход должен быть, его не может не быть — нужно только понять, как его найти. Заставить себя думать. Ему никто не поможет, так что всё зависит только от него самого. И от удачи. В азартных играх ему не везло что в Эдоласе, что в этом мире… Но это не игра.         Принять решение он не успел.         Ещё несколько секунд были слышны только тихие всхлипывания Фроша, а потом где-то в сплетении коридоров раздался женский крик, пронзительный и полный ярости — непонятно, далеко или близко, звук отражался эхом в пустых залах и не затухал в тупиках. Звенящий, страшный, он поднялся до невыносимо высокой ноты и оборвался. Затем что-то с грохотом рухнуло, и ненадолго воцарилась тишина.         Пантерлили застыл, чувствуя, как шерсть на загривке встаёт дыбом. Что-то начиналось, и для них это не могло быть ничем хорошим.         — Что это? — испуганно затрепыхался Хэппи. — Кто?         — Не знаю, — Пантерлили прижал его плотнее, не давая выскользнуть; придавленный заодно Фрош пискнул, а Лектор встревоженно сказал:         — Там что-то горит.         Впереди на стене действительно мелькали отсветы пламени. Смутные, нечёткие, они метались по неровным камням, вырывая из темноты причудливые и пугающие образы. Слабо тянуло дымом и чем-то ещё — странным, сладковатым, будто благовония из южных стран.         Ощущение опасности стало невыносимым, и Пантерлили сделал то, на чём настаивали инстинкты — побежал в противоположную сторону, подальше от разгорающегося пламени. Что бы это ни было, оно внушало ужас даже ему. Он не останавливался, чтобы проверять каждый поворот, и такая неосторожность закончилась предсказуемо — всё-таки налетел на живое существо.         Он отшатнулся назад и по дёрганным движениям опознал создание, подобное тем, что кормили зверей в подземелье. «Не этериас» — с облегчением понял он, уже замахиваясь мечом, а существо даже толком не защитилось от атаки. Удар отшвырнул его назад, и Пантерлили только мимолётно удивился, насколько мало брызнуло крови — но уже проскочил мимо, в следующую арку.         Он вывалился из дверного проёма в густые заросли и, продираясь сквозь цепкий кустарник, с запозданием осознал, что они наконец-то выбрались из руин. Внутри Куба не могло быть кустов и деревьев. И канавы с водой, в которую он чуть не рухнул, потому что меч Эрзы зацепился за ветки, и это отвлекло от того, чтобы смотреть под ноги.         Неудивительно, что так трудно оказалось искать путь наружу: в безлунную ночь, такую, как сейчас, на улице немногим светлее, чем в закоулках руин. Не разберёшь, ведёт дверь или арка в следующий коридор, или это выход. То, что они вышли сейчас — по большей части везение.         И, пусть они смогли покинуть Куб, останавливаться ещё рано.         — Куда мы идём? — спросил Лектор, когда они выбрались из кустов на открытое место и впереди стали видны полуразрушенные дома. Магнолия. Пантерлили вспомнил, что Куб упал недалеко от города. Кажется, к югу…         Но, действительно, куда теперь идти?         — Скажите мне сперва вот что: сколько прошло времени. Я, боюсь, немного сбился со счёту.         — Шесть… — не слишком уверенно начал Хэппи, и Лектор кивнул:         — Да, шесть дней.         Почти неделя. Что за это время произошло в Магнолии, которая подверглась нападению демонов? Наверняка жители покинули город — если смогли. Остался ли хоть кто-то?         Им, пожалуй, тоже стоит уйти, но прежде чем это сделать, Пантерлили хотел наведаться домой. Глупо, на самом деле. Дома у него не было с тех пор, как его изгнали из Эксталии, и он отучил себя привязываться к местам. Но для Гаджила почему-то было важно называть место своим, потому он привык говорить «пойдём домой».         — Пойдём домой, — еле слышно повторил Пантерлили. И объяснил троим малышам, дружно поднявшим на него головы, потому что не расслышали слов: — Я хочу проверить одно место, прежде чем мы покинем город. Это на юго-западе, в жилых кварталах.         — Ваша с Гаджилом квартира? — вспомнил Хэппи, и он кивнул:         — Да.         Хэппи дёрнул ушами, внезапно скорчил жалобную мордочку:         — Этот дурацкий Куб рухнул прямо на наш с Нацу дом… — и по-детски расплакался.         — Фро хочет к Роугу... — немедленно присоединился к нему Фрош.         — Ну что вы как маленькие! — Лектор возмущённо затрепыхался, пытаясь то ли отвесить согильдийцу подзатыльник, то ли просто болтаться на руке Пантерлили чуть менее несолидно. Не получилось ни то, ни другое.         Пантерлили растерянно тряхнул головой. Дети. И что ему с ними делать? Единственный ребёнок, с которым ему приходилось какое-то время возиться — маленький принц Эдоласа, но тот вёл себя совсем иначе. Серьёзнее и сдержаннее, хотя ему не было и десяти лет. Иксиды взрослеют быстрее людей — но Хэппи, Фрош и Лектор выросли не среди соплеменников. Пантерлили мало имел дела с иксидскими детишками, так что даже не мог судить, насколько их поведение соответствует возрасту.         И он представления не имел, что им сказать, чтобы они успокоились.                  К счастью, утешать их всё-таки не понадобилось — они кое-как успокоились сами. Затихли, испуганно оглядывая пустые улицы города, обгоревшие и разрушенные дома — начало светать, и руины всё яснее проступали в предутренних сумерках. Пантерлили и раньше случалось бывать в городах, которые оказались полем военных действий — но к такому трудно привыкнуть. Даже в мире магии, где масштабные разрушения случаются нередко. Маги «Хвоста феи» то и дело что-нибудь разносили… но есть разница между этим и направленным злом. Между несчастными случаями и войной.         Если судить трезво, Магнолия пострадала не так сильно, как могла. Этериасы наверняка способны и на большее — город не стёрт с лица земли. Поблизости от Куба дома по большей части превратились в руины, много где отбушевали пожары, однако не везде, и если бы нашлись те, кто мог этим заниматься — Магнолию можно было бы восстановить.         Если люди когда-либо смогут сюда вернуться.         От сада, в котором круглый год цвели хризантемы, мало что осталось, яблони торчали обгорелыми скелетами среди пепелища. Дом пострадал меньше: стены почернели, да и внутри погулял огонь, однако сгорело не всё.         Войдя внутрь, Пантерлили убрал меч в ножны на поясе и усадил мелких на кухонный стол, который под прожжённой скатертью оказался почти чистым, после чего осмотрел весь дом. Наверное, перемазался в саже, но на чёрной шерсти всё равно не заметно. Результаты оказались в некоторой мере обнадёживающие.         Отсюда уходили, причём в спешке — брошенное на кухне тесто явно на это указывало, — но, похоже, не в панике. Дверь открылась от лёгкого толчка потому, что обгорела, однако, осмотрев замок, он убедился, что тот был заперт.         Есть надежда, что мисс Кобаяши успела покинуть дом до пожара. Возможно, Гаджил побывал здесь… Подняться на второй этаж Пантерлили не решился: лестница выглядела слишком ненадёжно, — так что не мог проверить, на месте снаряжение или нет. Хотя по виду окон — наверху горело сильнее, чем внизу, и не факт, что там можно было бы что-то найти.         Что же, он убедился, что здесь никого нет и нет никаких явных следов. На самом деле, почти не надеялся, но всё-таки не мог не проверить. Что дальше?         Если бы он был один, то сделал бы всё, чтобы отыскать напарника — но сейчас нёс ответственность за троих, по сути, детей… Лектор казался чуть старше остальных двоих, но всё равно не был взрослым. Оставить их всех без присмотра нечего и думать.         Когда он вернулся в кухню, Хэппи жалобно спросил:         — Тут не осталось ничего съедобного?         — Ты опять о еде! — возмутился Лектор.         — И что с того? Нельзя ведь совсем не есть!         — Нельзя, — прервал их Пантерлили, — но придётся ещё потерпеть. Никаких нормальных продуктов я не вижу, так что еду придётся искать в другом месте.         Хэппи вздохнул — уши и хвост печально поникли.         — А куда мы теперь пойдём? — внезапно заинтересовался Фрош. — Мы пойдём к Роугу?         — Пока нет.         — Почему? — он шмыгнул носом.         — Потому что я не знаю, где искать Роуга.         — Почему ты не знаешь?         «Никого не знаю, где искать». Было что-то нереальное в кристально-искреннем непонимании Фроша — невозможно бороться с такой наивностью. Да и нужно ли? Пока Фрош не понимает, что смертен, и что его друг смертен, он не боится.         — Так вышло, — Пантерлили пожал плечами. — Фрош, мы будем искать Роуга так же, как всех остальных, договорились?         — Фро хочет к Роугу сейчас… — жалобно вздохнул «лягушонок», а потом решительно поднял взгляд на Пантерлили и протянул ему лапку: — Договорились! Ты пообещал, не забудь!         Пантерлили кивнул, коснулся пальцами протянутой лапы и поднял Фроша со стола, а вслед за ним — Лектора и Хэппи. Нужно уходить отсюда — больше тут нечего делать. Это место одновременно пугало и зачаровывало его. Были минуты, когда казалось, что достаточно закрыть глаза и открыть их снова, чтобы всё стало как раньше. Как должно быть. Чтобы по лестнице спустился Гаджил с вещмешком за плечами, а у плиты добродушно ворчала мисс Кобаяши: нельзя топтаться в сапогах по кухне (а что поделаешь, если от входа к лестнице можно пройти только через кухню?).         Если закрыть глаза, всё равно останется запах гари. И, наверное, «как раньше» уже не будет никогда.         Пантерлили аккуратно затворил за собой дверь и прошёл сквозь сгоревший сад, не оглядываясь и не смотря под ноги. Фрош вдруг затрепыхался и звонко заявил:         — Фро хочет цветок!         — Угомонись уже, — сердито одёрнул его Лектор. — Не болтай ерунды.         — Почему Фро нельзя цветок?         — Потому что нет никаких цветов!         — А вот и есть! Смотри!         Он махнул лапой влево, и Пантерлили, который, задумавшись, не спохватился вовремя прервать очередной спор маленьких «саблезубых», посмотрел туда одновременно с Лектором.         Там действительно был цветок: чудом уцелевшая хризантема тускло-белой искрой прилепилась к ограде.         Пантерлили сделал несколько шагов — под ногами с тихим шорохом рассыпались прахом сгоревшие стебли. Наклонился, чтобы сорвать хризантему: стебель переломился очень легко, как будто в нём уже совсем не осталось жизни. Часть лепестков пострадала от жара пламени — но не сгорела, только съёжилась и искривилась. Странный цветок: наполовину тонкое природное изящество форм, наполовину изломанные умирающие останки.         Пантерлили так и стоял — с хризантемой в одной руке и тремя притихшими мелкими иксидами, прижатыми другой.         Он с детства не плакал. И не собирался начинать. Но глаза жгло.         А потом тишину мёртвой Магнолии нарушил звонкий голосок Фроша:         — Можно Фро возьмёт цветок?                  Заполучив хризантему, Фрош, кажется, был совершенно счастлив и забыл даже о том, что хочет к Роугу и покушать — чего не скажешь о Хэппи и Лекторе. Пока они добирались от дома мисс Кобаяши до леса, Хэппи три раза успел пожаловаться на голод, а потом, когда Пантерлили остановился на развилке троп, решая, куда идти дальше, спохватился:         — Я вспомнил! Мы можем пойти к Полюшке. Она живёт в лесу, и у неё может быть еда!         — Полюшка? — переспросил Пантерлили — но не потому, что не понял, о ком речь. Просто от неожиданности. Он редко имел дело с целительницей, потому не подумал о ней — к тому же она наверняка тоже ушла. Как правильно сказал Хэппи, она живёт в лесу, но всё-таки недалеко от Магнолии, и не могла не знать об опасности.         — Она, может быть, нас покормит, — не слишком уверенно ответил Хэппи.         Зная отношение Полюшки к людям, Пантерлили в этом сомневался. С другой стороны, они-то не люди. И ничего не теряют, если проверят, что стало с ней и её домом. Осталось вспомнить дорогу…         Совместно с Хэппи он отыскал нужную тропу, и через полчаса они вышли к дому целительницы. Полюшка встретила их с предсказуемым недовольством, хотя к иксидам она относилась мягче, чем к людям. Накормила, показала, где можно помыться, и пересказала новости. Жители Магнолии в основном были эвакуированы, хотя она не знала, насколько успешно всё прошло. Но людей по крайней мере пытались вывести из города.         Полюшка толком не объяснила, почему сама не ушла, хлопнула пристающего к ней Фроша пыльной тряпкой по голове, а когда тот убежал плакать к Лектору, проворчала: «Для таких, как вы, тут и сижу. Мало ли кто ещё явится».         Касательно последней фразы Пантерлили был с ней согласен — и потому считал, что она поступает неблагоразумно. Мало ли кто. За ними, скорее всего, никто не придёт: он старался оставлять как можно меньше следов, — но её дом совсем недалеко от города. Сюда может забрести кто-нибудь из «Тартароса». Однако целительница была непреклонна. Настойчиво пыталась выставить их, а сама никуда не собиралась.         Рассказала и про Райджиншу. Пантерлили никогда особо не общался с ними, но всё же рад был услышать, что они живы, оправились от яда и относительно в порядке. Думал даже, не попытаться ли догнать их, но они покинули дом Полюшки несколько дней назад, и она представления не имела, в какую сторону.         Он решил направиться на юг, в Харгеон. Наверняка часть жителей Магнолии бежала туда, и там, возможно, найдётся кто-нибудь из гильдии.         Они задержались у целительницы до следующего утра, хоть она и была от этого не в восторге. Впрочем, её недовольство поутихло, когда Пантерлили нарубил дров и починил перила лестницы — он хотел хоть что-нибудь сделать, чтобы облегчить ей жизнь, раз она так упорно хочет остаться здесь. Фрош, Хэппи и Лектор отдыхали и отъедались: удивительно, как в таких маленьких кошаков влезало столько еды. Полюшка ворчала, но дать им добавки не отказывалась.         Утром Фрош на прощание подарил ей свою хризантему.