Власть над своей судьбой

        Гаджилу было не привыкать ночевать в лесу на голой земле, но он беспокоился за мисс Кобаяши, хотя для неё набросал под палатку веток. Вот разобьёт её от неудобной постели радикулит — и что тогда делать? Но старушка наутро держалась молодцом, куда бодрее двух помятых бывших драконов. Что Игнил, что Эдель выглядели не слишком хорошо. Наверное, стоило проследить, как они обработали раны, и не полагаться на их умения.         Этим Гаджил и занялся, пока мисс Кобаяши готовила завтрак. Заставил обоих раздеться, осмотрел, потом вполголоса ругался и доходчиво объяснял, что было бы, если б ранения воспалились. Промыть их они ещё додумались (причём только те, до которых можно дотянуться, не прибегая к чужой помощи), чем-нибудь смазать и перевязать — уже нет. Придурки, одно слово, хоть и драконы. Он извёл на них почти весь свой запас бинтов и был этим очень недоволен. Оставалось надеяться, что в ближайшее время бинты больше не понадобятся.         До полудня тропа постепенно уходила вверх, взбираясь всё выше по склону широкой долины, в центре которой находилась Магнолия. Во время обеденного привала Гаджил потратил почти час, чтобы вскарабкаться на скалы, которые возвышались над лесом, а спустившись, лаконично сообщил:         — Город горит.         По всему выходило, что он поступил правильно, свалив из Магнолии побыстрее. Понять бы ещё теперь, почему из-за этого так хреново…         Отчасти он знал, почему: потому что оставил напарника позади, не зная даже, жив ли тот. И что с того, что верное тактическое решение? Шли бы они все, эти решения. Он не нашёл ни Пантерлили, ни остальных согильдийцев — и теперь остаётся только сомневаться, достаточно ли старательно искал. Но как бы там ни было, повернуть назад уже нельзя. Отступать некуда…         И какого хрена делают эти придурки?!         Он разнял Игнила и Акнологию — второй пытался придушить первого; не слишком эффективно, но старательно. Гаджилу даже хватило самообладания, чтобы не бить никого по голове, по крайней мере, не выяснив, в чём дело. Вчера Эдель говорил, что не собирается убивать Игнила, довольно убедительно… Из кратких и обрывочных пояснений удалось выудить только то, что огненный дракон его оскорбил (а тот и не отрицал). Как именно — не разобрать. Мисс Кобаяши, к сожалению или к счастью, удалилась по естественной надобности и эту сцену не застала. Кто знает, что бы она сделала. Наверное, попыталась разнять драконов, и неизвестно, что бы вышло. Гаджил не хотел проверять.         Игнил постепенно обрастал щетиной, и потому на третий день попробовал побриться, но лучше бы не пытался — трижды порезался, прежде чем его спасла мисс Кобаяши, которая и это тоже умела. Гаджил чем дальше, тем больше поражался тому, как много она умеет — наверное, это и есть «жизненный опыт». Он сам Игнилу ничем помочь не мог, потому что у магии драгонслееров был ещё один побочный эффект: борода и усы у них не росли. Совсем. (Иногда он гадал, как это работает в случае Венди). И хорошо, что с пропажей магии ничего не изменилось: совсем не хотелось разбираться с бритьём. И отращивать бороду — тоже. Это смотрелось бы просто смешно.         Причислять ли Акнологию к драгонслеерам, Гаджил сомневался, но, по крайней мере, бриться тому тоже не требовалось. А ещё тот упорно тренировался с деревянным «мечом» и, как ни странно, его движения становились всё более точными и выверенными. Похоже, правда умеет — и быстро восстанавливает навык.         К вечеру четвёртого дня они добрались до фермы, где жила сестра мисс Кобаяши с многочисленным семейством. Чересчур многочисленным, решил Гаджил, когда во двор высыпали разновозрастные ребятишки — семь или восемь, он никак не мог сосчитать, потому что они слишком мельтешили. Да и взрослых оказалось не меньше: целый клан, можно сказать. Гаджил с облегчением сдал утомлённую старушку на руки такой же пожилой леди, только ещё более миниатюрной: для мисс Кобаяши, как она ни бодрилась, четыре дня пути оказались непростым испытанием, и он уже начал опасаться, что скоро придётся нести её на руках. Не пришлось — и то хорошо.         Ужин в компании шумного клана Шонесси для того, кто привык к «Хвосту феи», ничем особенным не показался, но вот Эдель откровенно шарахался от суетящихся людей, и позже Гаджил отыскал его в конюшне. Вытаскивать оттуда не стал — кинул ему клетчатый плед и молча ушёл. А наутро пожалел, что сам там не остался, потому что на чердаке, где обретались многочисленные младшие отпрыски семейства, с утра по нему пробежались и попрыгали как минимум три маленьких стихийных бедствия. А Игнилу, похоже, даже понравилось, когда по нему лазали всякие карапузы… Поди пойми этих драконов.         На ферме они добрали недостающее снаряжение, а также вооружились. Гаджил погонял Эделя по двору и пришёл к выводу, что тому уже можно доверить клинок — в том смысле, что сумеет с ним справиться, не покалечившись. Можно ли ему доверить оружие вообще… интересный вопрос. Но сейчас Гаджил больше опасался лихих людей — если что, в одиночку против нескольких бойцов придётся нелегко, — чем бывшего дракона Апокалипсиса. Хотя на пару с Игнилом он ему нервы уже попортил. Ничего действительно серьёзного, но бесит.         Игнилу оружие не досталось, только нож для хозяйственных нужд. Потому что «не умеешь — не берись», а учить его с нуля Гаджилу не хватало терпения и времени. Огненный был недоволен тем, что Акнологии дали меч (не совсем меч, на самом деле — не пойми что, похожее на тесак, то ли оружие, то ли хозяйственный инструмент), а ему только нож, но когда в ответ на претензии железный драгонслеер огрызнулся: «Если что-то не нравится — оставайся здесь картошку сажать», — смирился. Остаться он не захотел.         Гаджил не очень понимал, почему: очевидно, что путешествие в компании старого врага Игнилу удовольствия не доставляло. Недолго думая, спросил — и удивился, что сам не догадался. Игнил хотел найти приёмного сына, и потому собирался идти с Гаджилом, который искал согильдийцев. А Акнология… ну что Акнология. Плохо, но если без этого никак, пусть живёт, хотя лучше бы сдох. Когда он это говорил, в интонациях мелькнуло что-то ещё, кроме естественной ненависти — что-то смутное и еле уловимое, в чём, наверное, дракон и сам не отдавал себе отчёта.         Гаджил предполагал, что Игнил знал не только дракона Акнологию, но и человека по имени Эдель.         Однако в этом вопросе оба его спутника повели себя удивительно похоже: на попытку выяснить отозвались одинаковым «Не твоё дело», — так что он ничего не знал наверняка. Просто отлично. Путешествовать с двумя плохо приспособленными к человеческой жизни драконами, у которых какие-то взаимные невнятные претензии. Развести бы их подальше друг от друга. Однако послать нахрен приёмного отца Саламандра Гаджилу не позволяла совесть (ведь почти согильдиец, можно сказать). Эделя-Акнологию послать было бы несколько проще, но остаться на ферме тот отказался наотрез. Заявил:         — Ненавижу людей, — как будто это всё объясняло. Отчасти и правда объясняло.         — А я что, не человек?         — А ты хотя бы драгонслеер, — но смотрел Эдель при этом в спину Игнилу.         Гаджил не стал настаивать. Всё-таки ещё один боец не помешает, а возможные проблемы… ему не привыкать к проблемам. По сравнению с тем, что иногда творилось в гильдии, два дракона вели себя почти безобидно.                  Неудобно, когда нет конкретной цели. Точнее, цель в общем смысле у него имелась вполне конкретная — найти своих, — но в пространственном смысле её не было. Где искать? Были только более или менее вероятные направления, и он выбрал Харгеон. Самый близкий к Магнолии крупный город, к тому же порт — есть смысл проверить. Потом можно будет направиться дальше, и если повезёт, то более крупным отрядом…         Хотя, на самом деле, отряд ему не сильно нужен. Только напарник.         Путь к Харгеону снова привёл их в окрестности Магнолии, хотя они не стали приближаться к городу — нечего там делать. Только неприятности и можно найти. Гаджила никогда не пугали неприятности, нередко он откровенно на них нарывался — но не сейчас, когда лишился главного оружия. Магия ушла и оставила за собой пустоту, которую пытался заполнить страх. Боязнь не справиться, проиграть, умереть — потому что он теперь не маг-драгонслеер, а просто человек. Человек с мечом, который знает, как им пользоваться, напоминал себе Гаджил. А ещё — что Пантерлили за такие упаднические мысли дал бы ему по шее. Или заставил бы тренироваться, пока оружие не начнёт валиться из рук, а потом трахнул.         Физические нагрузки хорошо помогают не думать о всякой ерунде.         Чужой идиотизм — иногда тоже. Эдель, Игнил и простые хозяйственные задания — отдельная печальная история, не говоря уж о том, что их непонятные отношения так и остались непонятными и то и дело искрили.         Гаджил опасался разводить костёр в этих краях, но оба дракона оказались крайне нехолодоустойчивыми, и он снова решил пожалеть их. Палатку-то не взял: всё равно она была практически одноместная. В прошлый раз он с Венди и двумя иксидами там помещался только потому, что решил: никто не поймёт его неправильно, если он будет лежать почти в обнимку с двенадцатилетней девочкой (к тому же Шарль забилась между ними и изображала буфер, оберегающий добродетель подружки), а Пантерлили запихнулся в один из свободных углов.         Гаджил не сомневался, что если поместить туда Игнила и Акнологию, то до утра доживёт только один. Или вообще никто. Потому оставил палатку на ферме — чтобы не таскать лишнее.         Они, пожалуй, сейчас остановились достаточно глубоко в лесу, чтобы не привлечь внимание кого-то из Магнолии — он не думал, что там ещё остался кто-то, кто не принесёт проблем. Так что развёл небольшой костерок, сварил из овощей и сушёного мяса «месиво» (так блюдо когда-то обозвала Шарль, и Гаджилу идея понравилась, хоть он понимал, что это совсем не комплимент), проследил, чтобы драконы не забыли помыть тарелки, и сел точить меч, рассчитывая на спокойный отдых.         Он ошибся. По крайней мере, в том, что никто не придёт на огонь.         Сперва Гаджил не видел и не слышал ничего явного, только чутьё подсказывало: что-то не так. Он, в отличие от драконов, к костру не жался, и вообще на всякий случай оставался у самого края освещенного круга — получилось, что не зря. Как только понял, что рядом с поляной кто-то есть, и не Акнология, не так давно отошедший по нужде в другую сторону, — бесшумно отодвинулся ещё глубже в темноту и встал, прислушиваясь. По ходу дела аккуратно убрал точильный камень, чтобы не потерять (где потом новый найдёшь?).         Ночь темна и полна шорохов — вспомнились слова из какой-то сказки, не пойми и когда и от кого услышанной. Луна скрылась за облаками, так что за кругом света от костра темнота была почти непроницаемой, особенно после того, как смотрел в сторону огня. Гаджил прикрыл глаза, чтобы зрение поскорее пришло в норму — хотя не сильно на него рассчитывал. Сейчас куда больше ему скажет слух, если он сумеет различить среди звуков леса лишние.         Шелест листьев под слабым ветерком. Уханье совы вдалеке. Какая-то мелочь, снующая в траве… Но в целом — ощущение давящей тишины. Угрозы. Гаджил чувствовал, что напряжён до предела, и не мог заставить себя расслабиться. В темноте что-то было. Что-то, чего там быть не должно. И почему Эдель до сих пор не вернулся? Пора бы уже. Мог ли он попасть в беду и при этом не издать ни звука? Гаджил сумел бы в темноте убить человека так, чтобы в десятке шагов ничего не заметили. Что умел тот, кто подкрался к их стоянке? Кто это — зверь, человек, демон?         Чужак двигался хорошо, тихо. Скорее всего, то, что Гаджил сумел его засечь, было случайностью. Везением. Теперь — не упустить это везение… Драгонслеер прикинул расстояние — и метнулся по краю поляны туда, где находился противник. Бил сразу на поражение, потому что ничего хорошего там быть просто не могло. Не в таких обстоятельствах.         Его ждали. Железо прозвенело по чужому клинку; меч соскользнул на подставленную гарду и оказался отведён в сторону. Гаджил узнал приём, а потом уже противника.         Напарника.         Прежде, чем он успел опустить оружие, из темноты вынырнул Акнология с тесаком в руках. Умеет ведь двигаться бесшумно! Когда не надо.         — Эдель, стоять! — рявкнул Гаджил, хотя понимал, что затормозить тот не успеет, даже если захочет. — Он свой!         На этот раз звона не было: Пантерлили остановил атаку дракона, левой рукой молниеносно перехватив его за запястье. Пока тот пытался продавить удар, чтобы всё-таки достать лезвием тесака хоть куда-то, спокойно уточнил:         — Руку ломать?         — Нет, не стоит, — с мимолётным сожалением решил Гаджил. Сегодня днём благодаря этим двум придуркам он искупался в ледяном горном ручье… — Эдель, хватит, это мой напарник!         Акнология коротко оскалился и дёрнул тесак к себе; на этот раз Пантерлили без возражений его отпустил. Бывший дракон недовольно тряхнул головой:         — Так какого хрена он подкрадывается из кустов?         — Наблюдал. Я не знаю ни тебя, ни того рыжего, — иксид спокойно кивнул в сторону приподнявшегося у костра Игнила.         — А я на свету почти не появлялся, — закончил за него Гаджил. — Я бы тоже не стал сразу высовываться к каким-то подозрительным личностям.         — К тому же я не один, и рисковать ещё и малышнёй точно не хочу.         — Кем? — не понял Гаджил.         — Хэппи, Лектор, Фрош, можете вылезать, — громко сказал Пантерлили в темноту. — Мы нашли своих. По крайней мере, Гаджила, — он повернулся к напарнику и продолжил говорить уже ему: — Представь своих спутников. Кто они?         — О, — Гаджил ухмыльнулся с искренним весельем. — Тебе понравится…                  Пантерлили не понравилось — слишком выразительно не высказал никакого мнения. Оставалось гадать, почему; сам Гаджил от двух драконов был совсем не в восторге, но то, что вот этот лохматый отморозок — Акнология, и ему можно залепить подзатыльник…         Спрашивать напарника, что именно тому не так, он пока не стал. Не при всех. Но запомнил, чтобы обсудить позже.         Они рассказали друг другу, что с кем произошло (Гаджил, хотя не питал к Лаксасу тёплых чувств, порадовался, что тот вместе с командой жив и убрался из города), обменялись усмешками, когда выяснилось, что оба решили идти в Харгеон. Пытались понять, чего теперь может добиваться «Тартарос» — не то чтобы это очень важно именно сейчас, но никогда не стоит забывать про могущественного врага. Потом молча пили травяной отвар, который Гаджила научила готовить мисс Кобаяши.         Костёр уже почти погас. Хэппи сразу присоседился под бок к Игнилу — тот не возражал, — а чуть позже к нему присоединились и Фрош с Лектором. Акнология, завернувшись в плащ, лежал почти у самого кострища, будто отчаянно мёрз, хотя ночь была не слишком холодной.         Луна вышла из-за облаков и светила достаточно ярко, чтобы ходить без факела, так что Гаджил, побродив с четверть часа вокруг стоянки, вернулся с охапкой хвороста и развёл огонь — но бывший дракон не отодвинулся, даже когда он хмуро предупредил:         — Плащ спалишь.         Тот пробормотал в ответ что-то невнятное и натянул ткань на голову. Гаджил не стал настаивать: не его же плащ, не ему чинить. Акнология не умеет шить? Ничего, научится.         — Гаджил, — еле слышно окликнули его из темноты. Пантерлили близко к костру не лез: вообще, кажется, не мёрз ни капли, и чёрная шерсть делала его практически невидимым.         — Что?         — Просто рад, что ты жив, — после краткого молчания отозвался иксид.         Гаджил сунул в костёр ещё несколько веток, отошёл на пару шагов и только после этого усмехнулся в ответ:         — Взаимно.         Всё-таки это стоило сказать вслух.