Власть над своей судьбой

        Комнаты отряду выделили вполне логично с точки зрения посторонних людей: три штуки на шестерых, чтобы жить по двое. Логично-то логично, но делить комнату с Марде Гиром никто не захотел. Роуг обдумал эту перспективу — целых три минуты — и решил, что хоть общаться с этериасом ему иногда удаётся, но рисковать спать с ним в одной комнате не стоит. Так что Стинг и Нацу перетащили кровать, и драгонслееры жили втроём. А Минерва — с Эрзой, и каким чудом они при этом почти не ругались, оставалось загадкой. Возможно, потому, что Минерва достаточно скандалила днём, и вечером у неё уже не хватало запала.         Днём, в общем-то, всем хватало дел.         Роуг не разбирался в кораблях, так что не мог точно сказать, к какому классу относилось доставшееся им судёнышко. То ли бот, то ли шаланда, то ли что-то ещё… конечно, им сказали, но он почти сразу забыл. Кораблик назывался «Беата», весь от носа до кормы пропах рыбой и явно не отличался быстроходностью — об этом можно было догадаться, даже совершенно не разбираясь в судоходстве.         Сборы снаряжения заняли три дня: Эрза подошла к вопросу очень ответственно, учитывая не только то, что им нужно добраться по морю до Тенрю, но и то, что там нужно будет обустроить лагерь. Когда речь зашла о продуктах, к ней присоединилась недовольная жизнью Минерва (она обнаружила, что обновить гардероб не удастся — жители Паленты предпочитали куда более простую и практичную одежду, чем нравилось ей). Демоница за полчаса настроила против себя всех местных, кто им помогал, и Эрзе пришлось потрудиться, чтобы урегулировать ситуацию. Нет, в целом замечания Минервы насчёт продовольствия были толковыми — но она совершенно не выбирала выражения.         И сколь бы резкой и бесцеремонной ни была Минерва, Роуг предпочёл бы находиться рядом с ней, чем…         — Добрый день! Как хорошо, что я вас застала!         Крайне неловкая ситуация, с которой он представления не имел, что делать. Дочь мэра, красавица Одиллия, начала оказывать ему знаки внимания. В принципе черноволосая и синеглазая смуглянка была вполне в его вкусе, но в данный момент, видят боги, не до амурных приключений! Он, даже если бы захотел, не мог выкинуть из головы одолевающие его тяжёлые мысли и проблемы.         Одна из этих проблем называлась Марде Гир, потому что Эрза просила Роуга приглядывать за этериасом. Он вполне мог понять воительницу: ей самой не до того, когда приходится координировать всю подготовку к отплытию, а больше обратиться и не к кому… Но результат не радовал, потому что Марде Гир, несмотря на попытки за ним присмотреть, умудрялся куда-то исчезать. Иногда казалось, что исключительно из вредности и вопреки этим попыткам. Но, по крайней мере, демон не болтался по городу (где болтался — вопрос открытый) и не конфликтовал с местными, что уже неплохо.         — Добрый день, — сдержанно кивнул Роуг, лихорадочно соображая, куда можно деться из коридора. Вернуться в комнату? Но он только что вышел, это будет выглядеть неестественно и как попытка сбежать. Чем и является.         Ситуация с Одиллией его изрядно нервировала, потому что кроме гиперзаботливой, но безобидной кормилицы у юной красавицы имелось два дюжих старших брата, готовых пообщаться с каждым, кто хоть чем-то обидит их сестрёнку. И Роуг смутно подозревал, что отказ она сочтёт за обиду.         Впрочем, могло быть и хуже. Если бы Одиллия увлеклась Марде Гиром. Гораздо хуже…         «Не поминай лихо». Будто в ответ на его мысли Король Преисподней поднялся на лестничную площадку и направился к своей комнате (рядом с которой, между прочим, Роуга и подловила Одиллия). Интересно, где шлялся? Но спрашивать бесполезно. Можно только надеяться, что ничего не натворил. Проблема, чтоб его!         Однако сейчас обе проблемы сошлись в одной точке, и, возможно, в этом и было спасение.         — Нужно поговорить, — быстро сказал Роуг этериасу, преградив ему дорогу, а потом извиняющимся тоном обратился к девушке: — Простите, мисс Уотерс, неотложные дела.         — Я же просила: называйте меня Одиллией!         — Хорошо, Одиллия.         Он вымученно улыбнулся ей, ухватил Марде Гира за предплечье и втащил в комнату, молча порадовавшись, что дверь не закрыта: запирать замок демон считал излишним. Тот сразу же стряхнул его руку и холодно поинтересовался:         — О чём поговорить?         По крайней мере, обошлось без проклятий — уже хорошо.         — Ни о чём, — вздохнул Роуг. — Мне просто нужен был благовидный предлог, чтобы сбежать от мисс Уотерс.         — Ещё раз дотронешься до меня без разрешения — пожалеешь, — равнодушно предупредил Марде Гир.         — Прости, — не то чтобы Роуг считал, что этериасу нужны его извинения. — Я торопился. Не думаю, что ты сообразил бы мне подыграть… И не думаю, что захотел бы.         — Именно.         Что на такое скажешь? Однако Марде Гир держался достаточно спокойно, чтобы он решился спросить:         — Не возражаешь, если я посижу тут? Постараюсь тебе не мешать.         — Сиди, — интонации остались теми же: равнодушно-скучающими. Однако это, как ни крути, было прямое и однозначное разрешение остаться в комнате, а кроме него Роугу ничего не требовалось.         Марде Гир больше не обращал на него внимания: уселся на подоконник, согнув одну ногу, и сцепил пальцы в замок на колене. Смотрел за окно, как будто в саду было что-то интересное для него.         Роуг присел на край кровати, которая громко и противно скрипнула даже от аккуратного движения. Осмотрелся с некоторым любопытством: как живёт этериас в человеческом доме? Но смотреть оказалось не на что. Комната выглядела настолько безликой, будто сюда заходила только прислуга раз в неделю, чтобы протереть пыль. Стол и рядом с ним стул, который явно не отодвигали, пустой камин, где нет даже золы, комод с одинокой аляповатой вазочкой на нём. Никаких личных вещей — единственную свою сумку Марде Гир так и держал при себе. Видимо, постоянно. И в этой комнате не жил, а иногда, будто по недоразумению, находился.         Роуг вспомнил лёгкий хаос, расползающийся по комнате, которую делил с Нацу и Стингом. Он вяло сопротивлялся тому, чтобы беспорядок поглотил его немногочисленные пожитки: вещмешок, принесённый из Магнолии, и смену одежды, купленную уже здесь, — но не возмущался.         Пытаться завести беседу он сейчас и не думал: этериас наверняка расценит это как «мешать», а он обещал не мешать. Так что отсидеться немного, делая вид, что правда важный разговор, а потом всё-таки двинуться в город. Авось Одиллия не станет специально его дожидаться.         Однако не всё оказалось так просто. Через несколько минут, не отводя взгляда от окна, Марде Гир задумчиво сообщил:         — Девушка подслушивает под дверью.         И что теперь? Роуг не знал, что с этим делать. Насколько вообще слышно, что происходит в комнате? Пытаться изобразить разговор — так Король Преисподней не станет с ним разговаривать. И как бы за дверь не выставил. Он всё-таки рискнул спросить:         — Насколько здесь хорошая слышимость? Для человека, я имею в виду.         Каким образом сам этериас заметил Одиллию — может, и на слух…         Секунда, две, три — а потом Марде Гир ответил:         — Не задавай глупых вопросов. Откуда мне знать — я-то не человек.         Действительно. Действительно можно считать, что Роуг сморозил глупость. Но демон не выглядел особенно раздражённым: похоже, он в достаточно хорошем настроении, чтобы некоторое время терпеть человеческие глупости.         Роуг подвинулся, чтобы опереться спиной о стену, и кровать снова мерзко заскрипела. Настолько мерзко, что он не удержался спросить:         — Как ты тут спишь?         — Я тут не сплю, — хмыкнул Марде Гир.         Ещё одна реплика сыграна — и всё ещё нет взрыва. Даже странно, хотя Роуг при некотором усилии мог вспомнить случаи, когда Король Преисподней разговаривал с ним без чёткой и конкретной цели дольше пары фраз. Может быть, и сейчас такая ситуация… хотя не похоже, чтобы этериас был заинтересован поддерживать разговор. Лучше не рисковать.         Молчание не казалось тягостным. Марде Гир смотрел в окно, Роуг смотрел на него, отмечая детали, на которые обычно не обращал внимания. Например, то, что щегольская одежда обтрепалась, и демон машинально теребит торчащие из уже не чисто-белой манжеты нитки. Спутанные и неаккуратно подобранные волосы, недовольно поджатые губы — но недовольство направлено не на него, иначе Гир уже высказал бы его вслух.         Интересно, скоро ли Одиллии надоест торчать под дверью? Что её кто-нибудь спугнёт — маловероятно, все уже разошлись по делам, только он задержался на свою голову. Роуг помолчал ещё немного и тихо спросил:         — Она ещё там?         Этериас кивнул, по губам скользнула глумливая усмешка:         — Боишься девчонки, человек?         — Не хочу провоцировать проблемы, — нейтрально и обтекаемо ответил Роуг. Если честно — наверное, чуть-чуть боялся, потому что рядом с ней начинал чувствовать, что совершенно не контролирует ситуацию. А он и так сейчас слишком мало контролировал в своей жизни.         Выждав несколько секунд на случай, если Марде Гир захочет сказать что-нибудь насчёт «человеческих заморочек», Роуг спросил:         — Могу я с тобой поговорить?         — То, что у тебя есть какой-то разговор — просто твоя ложь для девчонки.         Он вынужденно кивнул и объяснил:         — Не по делу. Просто так. Потому что…         Потому что Одиллия подслушивает, и да, он наврал ей, что у него важная беседа? И если говорить негромко, она не разберёт слова — только сам факт. А то из всех звуков — только дурацкая кровать скрипит, когда он пытается сесть поудобнее. Непохоже на важную беседу.         Потому что хочется чем-нибудь занять время, пока девице не надоест его дожидаться?         Потому что ему интересно?         — О чём мне с тобой говорить, глупый смертный?         Хороший вопрос. Вот так, навскидку, он не готов был предложить конкретную тему, да и не сомневался — Марде Гир отвергнет всё, что он предложит, просто из вредности. Потому предположил:         — О чём-нибудь, что тебе интересно?         — Не думаю.         — А я вот думаю, — Роуг еле различимо улыбнулся — непонятно чему. Поддержание беседы внезапно показалось любопытной задачей. Сможет ли он сделать так, что Король Преисподней будет с ним говорить? — Я могу что-нибудь рассказать. Ты можешь что-нибудь рассказать, если у тебя есть то, чем хочется поделиться.         — Делиться чем-то с человеком? — Марде Гир приподнял бровь, и было вполне очевидно, что это означает «нет».         — Как хочешь, — разочарован Роуг не был. — Тогда можешь спросить меня. Наверняка ведь есть хоть что-то, что я могу тебе рассказать и что будет тебе интересно.         Он мог вспомнить по крайней мере один вопрос, заданный не по делу, а просто так — от скуки. Значит, теоретически это возможно, почему бы и нет. И они уже разговаривают, хотя содержательной беседу назвать трудно.         — Минерва, — медленно, задумчиво предположил Марде Гир. — В ней осталось слишком много человеческого, а человека делает его прошлое. Расскажи мне о Минерве.         «А этериасов, значит, нет?» Или, может быть, вовсе даже наоборот? Это, впрочем, не стоило предполагать вслух.         Но что ответить? Такого вопроса Роуг не ожидал. Зачем Королю Преисподней сведения о Минерве? Не использует ли он их ей во вред? Он считает её «ресурсом», но это ничего не говорит о том, как именно он собирается её использовать. И спрашивает наверняка не из праздного любопытства и скуки, проявлением которой был когда-то заданный вопрос о настоящем имени Роуга.         Если отказаться отвечать, то первая попытка побеседовать, возможно, станет и последней. Не такая уж большая потеря, но…         — То, что она точно не стала бы скрывать, — решился Роуг, и Марде Гир, как ни странно, не стал возражать, только выжидающе посмотрел на него.         Рассказал он немного: практически только то, что можно узнать, если внимательно читать газеты. О Магических играх, например. Или о гильдии в целом. А сверх того — о Дженме, мягко обходя тот факт, что им со Стингом пришлось по милости Короля Преисподней сражаться с ним, обращённым в демона. О политике бывшего мастера и о том, что тот хотел от своей дочери. Договорив и не дождавшись реакции, спросил:         — Ты узнал, что хотел?         — Не совсем, — безразлично покачал головой этериас. А что именно его не устроило — не пояснил.         Прошла едва ли четверть часа, но после недолгого разговора Роуг чувствовал себя до странного утомлённым. Оказалось непросто подбирать слова и выражения и постоянно следить, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, такого, раскрытие чего Минерва не одобрила бы (и вопрос не в том, что у неё тяжёлая рука). Да и монолог, не разбавленный вопросами собеседника — не самая приятная форма беседы. Непонятно, слушают тебя на самом деле или нет, а вещать в пустоту Роуг не любил.         Теперь надо либо придумать новую тему для разговора… либо что-нибудь ещё. Он поднялся с кровати, которая на прощание издала особо противный скрежет, и подошёл ближе к окну, чтобы бросить взгляд наружу и убедиться, что ничего не перепутал насчёт конструкции дома. Не перепутал. Он размышлял ещё пару секунд, а потом попросил этериаса, глядящего на него с лёгким недоумением (мол, зачем подошёл, и не послать ли подальше):         — Можешь подвинуться?         — Куда? — не понял Марде Гир.         — В сторону. Немного. Я тут подумал, что, пожалуй, проще покинуть комнату через окно… Внизу как раз есть козырёк.         Демон пожал плечами, что можно было трактовать абсолютно как угодно, но когда Роуг собирался повторить просьбу, соскочил с подоконника со словами:         — Лезь аккуратно и не вздумай падать.         — В смысле? — теперь уже Роуг совершенно не понимал, что имел в виду собеседник, потому что реплика просто никак, никоим образом не могла быть нормальным человеческим пожеланием быть осторожнее и не свалиться!         Пояснение его не разочаровало.         — Этот сад спланирован… неплохо. Если ты что-нибудь испортишь, Марде Гир будет недоволен, потому что вид из окна — единственное, что в этом никчёмном месте терпимо.         — Я буду осторожен, — искренне пообещал Роуг. И ему удалось сдерживать смех до тех пор, пока он не оказался на земле и в паре десятков шагов от дома.         Этериас проводил его скучающим взглядом, а после бесшумно подошёл к двери и резко распахнул её, так что мисс Уотерс не успела отскочить.         — А… где мистер Чени?         Марде Гиру понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это фамилия смывшегося из его комнаты человека (до сих пор как-то не обращал внимания). Он прищурился, сверху вниз глядя на девушку, потом с хищной усмешкой сообщил:         — Я его съел, — и, полюбовавшись на выражение лица собеседницы, захлопнул дверь.         Не то чтобы он собирался помогать драгонслееру, но это было забавно. Так что пусть девчонка бегает…                  Три дня сборов показались Роугу очень длинными и насыщенными. Одиллия со своими претензиями, Минерва — тоже с претензиями, только другого рода и не к нему, мающийся дурью и от претензий Минервы Стинг, непонятно чем мающийся Марде Гир… А тут ещё Эрза начала заговаривать о том, чтобы остаться на континенте — разыскивать согильдийцев. Мол, вы плывите на Тенрю, а я продолжу поиски.         Однако никто в отряде эту идею не оценил, даже Нацу, который тоже хотел найти своих и готов был делать это в одиночку — но отпускать его воительница отказалась наотрез. Без магии огненный драгонслеер немного навоюет: меч он в руках в жизни не держал, а ножом резал только колбасу… Она же, вооружившись в Паленте, стала чувствовать себя увереннее и считала, что справится. Товарищи по отряду, может, и соглашались, что справится, но идею не поддержали.          — А на Тенрю нас что, Драгнил поведёт? С ним мы окажемся скорее на дне морском, чем на острове! — возмутилась Минерва, а Роуг добавил:         — Не говоря о том, что только ты умеешь управлять кораблём.         — Может, попросить местных жителей… — уже не слишком уверенно предложила Эрза, но её прервал Стинг:         — Что они забыли на Тенрю? Мы и так злоупотребляем их гостеприимством и помощью.         Тем более что людей в Паленте с каждым днём оставалось всё меньше. Городок постепенно, но неумолимо пустел: жители приняли предупреждение всерьёз, особенно после того, как в бухту зашла яхта из Харгеона, принесшая те же новости. Снимались с мест, загружали лодки, шаланды и боты и уходили на ближние и дальние острова. Море убережёт, как говорят в этих краях.         Дом мэра был, пожалуй, самым укреплённым в городе, так что он хоть и собирался тоже отправить семью на острова, но не очень спешил. К большому сожалению Роуга. Зато Эрза пользовалась всесторонней поддержкой мистера Уотерса — тот испытывал к ней как минимум уважение и восхищение, а его супруга это мнение полностью разделяла. Но историей о том, что случилось три года назад, когда Титания в первый раз посетила Паленту, никто делиться не захотел. По оброненным старой нянькой намёкам Роуг только понял, что она спасла Одиллию от чего-то крайне неприятного.         Сборы завершились под вечер третьего дня, так что отплывать решили следующим утром, с отливом. Планировали встать пораньше, но не получилось — Минерва настолько не хотела просыпаться, что вырубила Эрзу, которая пыталась её разбудить. Во-первых, остальные не сразу заметили эту ситуацию, во-вторых, воительница пришла в себя далеко не сразу, в-третьих, чтобы всё-таки поднять Минерву, Роугу пришлось договариваться с Марде Гиром — который вернулся, когда все остальные заканчивали завтракать, причём совершенно бодрый несмотря на то, что ночью явно не спал. А потом ещё прощание с мистером Уотерсом и его домашними несколько затянулось: мэр толкал речь, миссис Уотерс пыталась вручить Эрзе огромный свёрток с пирожками, Роуг позорно прятался от Одиллии за недавно разбуженную и оттого злую Минерву.         Со всеми этими задержками на борт «Беаты» они поднялись только около полудня. До причала их никто не провожал, хотя Одиллия очень рвалась, — встревоженные жители старались поменьше бродить по улицам без надобности. Эрза ещё раз пересчитала ящики со снаряжением и продуктами и бочки с питьевой водой, проверила комплектность своего отряда — а то мало ли, — после чего скомандовала отбытие. Спрашивать, не передумал ли кто, она не стала: не маленькие, если что, сами скажут, а отпускать Нацу не собиралась ни в коем случае. И теперь маленький кораблик неуклюже отходил от причала: трудно ожидать изящества от рыбацкой посудины, да ещё и с таким неопытным экипажем.         Роуг размышлял, как будет проходить морское путешествие. На борту мало места, так что все постоянно будут рядом друг с другом… как бы это не закончилось бедой. Марде Гир и люди в тесном пространстве — палуба дюжину шагов в длину и пять в ширину, единственная крошечная каюта, камбуз и трюм, — опасная ситуация. Если ему станет скучно, если его кто-то начнёт раздражать сильнее, чем в среднем — кто знает, что натворит этериас?         Зачем он вообще собрался с ними, тоже хороший вопрос. Роуг, улучив на причале момент, когда никто не мешал, спросил и в ответ получил: «Для встречи с Эндом ещё не время». В принципе, это кое-что объясняло. Если Марде Гир считает себя не готовым сражаться с мастером «Тартароса», то желание убраться подальше вполне понятно. Но почему не в одиночку, а с людьми? Роуг почти не сомневался, что, захоти Король Преисподней, то вполне справился бы с лодкой сам, хотя бы для того, чтобы достигнуть ближайших островов, а не расположенного неведомо где Тенрю. Но не захотел. Почему? Возможно, древним демонам тоже присуща лень. Если люди управляют кораблём, зачем напрягаться и делать это самому? Как-то так. Но про это Роуг спрашивать не стал. Могли появиться и другие варианты, которые не факт, что ему понравились бы.         Задумавшись, он упустил, как Эрза, распекающая Нацу за то, что тот не смотал нормально причальный конец, замолчала. Замерла, прислушиваясь, а потом резко обернулась к корме, ещё с минуту напряжённо всматривалась в происходящее на набережной и крикнула:         — Гаджил! Гаджил, сюда!         Голос у неё поставлен хорошо — услышали ли на берегу, непонятно, но на борту среагировали все, даже Марде Гир, который расположился на носовой палубе и делал вид, что окружающей действительности не существует. Хотя он только открыл глаза и с лёгким недоумением проследил, как Роуг, Нацу и Стинг дружно кинулись к левому борту, чтобы увидеть то, что рассмотрела Эрза.         — С кем они дерутся? — через несколько секунд воскликнул Нацу. — Не понимаю! Гаджил, чего ты там застрял, двигай сюда!         — Дрянь какая-то, — прищурился Стинг. — Звери.         Ботик медленно двигался вдоль причала, приближаясь к его концу, и остановить движение было уже невозможно. По крайней мере, непросто. Бросать якорь — не вариант, им нужно подобрать своих и уйти в море, а не застрять тут и ждать непонятно чего.         — Спустить парус! — собралась с мыслями Эрза, вот только выполнить её приказ никто не торопился. А она явно разрывалась между желанием спрыгнуть на причал и кинуться в бой и необходимостью поддерживать порядок на борту — чтобы «Беата» могла уйти, когда Гаджил со спутниками доберутся сюда.         Если доберутся.         Марде Гир наконец тоже решил посмотреть, что происходит на берегу, и, разглядев, нахмурился:         — Лами, наглая тварь! Всё-таки вывела своих химер… За неделю — не успела бы, значит, где-то растила их втайне от меня, вопреки запрету. Вот ведь наглость!         — Что это за существа? — отрывисто спросила Эрза, на секунду замерев с канатом в руках. Руль она передала Минерве, которая от неожиданности возмущаться не стала, и теперь занялась парусами сама.         — Животные, изменённые с помощью демонической крови. Только эта дура могла додуматься смешивать благородную силу демонов и безмозглых тварей!         Роуг представления не имел, кто такая эта Лами, но находил очень плохой идеей подмешивать демоническую кровь кому бы то ни было. В том числе Минерве. Та небрежно придерживала руль и смотрела на происходящее, как на представление — к чужим людям не испытывала даже того ограниченного и смутного сочувствия, как к «своим».                  Всю дорогу от Магнолии, весь этот городок прошли спокойно — и откуда только эта дрянь вылезла? Да ещё в таком количестве, что только бежать. Куда именно, Гаджил поначалу не думал: главное, не дать тварям загнать себя в угол. Три бойца против постоянно пополняющейся своры — тяжело. Игнилу он сказал даже не трогать нож, всё равно толку мало: пусть лучше тащит Хэппи, Лектора и Фроша, а то если потеряются и отстанут — всё, конец.         Хорошо хоть твари тупые — тактики никакой. Только потому удавалось отбиваться.         И хорошо, что горожане — на удивление немногочисленные — отреагировали на зверей адекватно: попрятались по домам. Можно было бы тоже спрятаться… но хищники выглядели достаточно крупными и сильными, чтобы выламывать двери или оконные ставни. Просто сейчас, пока у них есть цель прямо на улице, они не пытались это делать.         Очередная улица внезапно закончилась — шумом волн и бликами солнечного света за широкой мощёной полосой. Набережная. Палента — маленький городок, так что они проскочили её насквозь. Сразу стало тяжелее: на открытом пространстве твари гораздо бодрее окружали их. Нужно уйти обратно на улицы, хотя пробиться — чувствовалось — будет почти невозможно. Намотанный на руку плащ, который Гаджил использовал вместо щита, уже висел лохмотьями, а одноручный меч был слишком коротким, чтобы держать хищников на безопасном расстоянии.         Кажется, кто-то закричал вдалеке. Местные? Шли бы они подальше, эти местные, только их не хватало. Любого безоружного человека тут порвут за несколько секунд.         А потом Пантерлили, отрубив голову особо настырной бестии, зарычал:         — Гаджил! Корабль!         Драгонслеер, не переставая отмахиваться мечом от зверей, бросил взгляд на длинный причал и углядел... лодка, шаланда, ботик — как это называется? Да похрен, как. Отходящая от причала посудина, на борту которой…         Эрза.         Они всё-таки догнали её. Почти. Немного не хватило времени. Две сотни шагов, которые под таким давлением не преодолеть. По крайней мере, всем.         На принятие решения ушли доли секунды. Тактика, что б её!         — Игнил, мелких в охапку — и бегом на пирс!         — А вы?         — Бегом, я сказал! Корабль видишь? Пошёл!         Огненный дракон замешкался, и Гаджил поторопил его ёмко и нецензурно: после этого Игнил всё-таки послушался и кинулся прочь. Пара тварей пыталась погнаться за ним, но им заступил дорогу Пантерлили, который без объяснений понял, чего хочет напарник.         Чтобы хоть кто-то выбрался.         У тварей, похоже, с разделением внимания было не очень. Рядом имелась добыча, пусть огрызающаяся — и они не стали больше преследовать бегущего. Набросились на тех, кто ближе, атакуя то ли со вполне конкретным желанием сожрать, то ли с бесцельной злобой.         Гаджил сражался плечом к плечу с Пантерлили и уже не пытался — не успевал — прикрывать Эделя, который хуже владел клинком. Но бывший дракон пока держался, даже ранен не был, только разорванный рукав рубашки трепыхался сломанным крылом.         Расстояние до причала всё-таки сокращалось. Казалось, что очень медленно — но время сбилось с привычного хода, секунды растягивались, вмещая удары, броски и прыжки, слишком много всего — и лишь полвздоха между жизнью и смертью. Каждый из них жив только до первой ошибки.         Гаджил бросил короткий взгляд в сторону причала и корабля — как раз вовремя, чтобы увидеть, как падает Игнил. Старые доски не выдержали, нога провалилась в дыру; когда он смог взглянуть туда в следующий раз, дракон попытался идти дальше и сразу свалился. Перелом или всего лишь вывих — не понять, но это и не важно, потому что он в любом случае не может двигаться. Хэппи, Лектор и Фрош копошились рядом, то ли пытаясь помочь, то ли растерявшись.         — Лили, вытащи их! — резко приказал Гаджил. Пусть напарник поймёт — это не обсуждается.         Нет времени сказать что-то ещё. Он надеялся, что и это Пантерлили поймёт тоже.                  Роуг с трудом воспринимал происходящее, потому что разглядел трёх маленьких искидов, и теперь в его мыслях был только Фрош. Он застыл у борта, чувствуя, что совершенно бесполезен, но ничего не мог поделать. Даже крикнуть — горло перехватило внезапным спазмом.         Пантерлили добрался до снова поднявшегося на колени рыжеволосого, рывком подхватил его, сгрёб трёх иксидов второй рукой и кинулся дальше по причалу. К кораблю. К неумолимо расширяющейся полоске воды между мостками и палубой. Несколько метров — уже слишком далеко. То, что Эрза кое-как спустила парус, не помогло. Похоже, выбранная ею стратегия оказалась неудачной.         Роуг видел только Фроша и блестящую поверхность воды.         Стинг вдруг ухватил его за плечи и дёрнул в сторону:         — Осторожно! Он прыгнет!         — Сможет? — недоумённо переспросил Роуг.         Стинг не ответил, но и так было понятно: по крайней мере сам Пантерлили считает, что сможет допрыгнуть, несмотря на то, что тащит на плече человека. Последние десять шагов он преодолел бегом, даже не пытаясь притормозить к концу причала — и прыгнул. Зацепился за фальшборт, полетел по палубе кубарем, успев отпустить рыжего мужчину и трёх кошаков, и с маху ударился о мачту.         Через несколько секунд он уже ошалело тряс головой, безуспешно пытаясь подняться на ноги. На мачте в месте удара остались пятна крови.         Мелкие иксиды раскатились по палубе; Хэппи хныкал — тоже ударился. Нацу подхватил его на руки, шлёпнулся на бухту каната прямо там, где стоял, и бормотал что-то несвязное насчёт того, как скучал. Лектор повис на Стинге, и судя по цепкости хватки, не собирался отлипать от него ближайшую пару дней. Роуг сгрёб Фроша в охапку, прижал к себе так, что тот пискнул, и замер, не замечая катящихся по щекам слёз.         Гаджил и незнакомый черноволосый мужчина отбивались от тварей на середине пирса, и видно было, что до корабля им не добраться.         Роуг, не отпуская котёнка, шагнул к борту. Капли на ресницах мешали смотреть, он раздражённо обтирал их, но они всё никак не желали пропадать. Он ясно понимал: никто из тех, кто стоит на палубе, не может вмешаться в бой. «Беата» хоть и остановилась, но уже отошла от причала слишком далеко, чтобы человек мог допрыгнуть. А дальнобойного оружия нет ни у кого.         Пантерлили вцепился в борт так, что когти оставили борозды на дереве, и попытался бы снова прыгнуть — если бы крепче стоял на ногах.         — Гаджил, быстрее! — заорал Роуг, заставив Фроша дёрнуться и испуганно пискнуть. Его буквально трясло от понимания, что он ничем не может помочь человеку, которым полжизни восхищался. Без магии он беспомощен больше, чем когда-то мальчишка, из-под защиты дракона выброшенный к людям, о которых мало что знал. Сейчас он это чувствовал острее, чем все прошлые две недели.         Он не может, но… Он резко развернулся и нашёл взглядом Марде Гира, который со скучающим видом наблюдал за боем. Не давая себе задуматься, благоразумно ли, попросил — потребовал:         — Марде, вытащи их!         — Ещё людишки? — скривился демон, неохотно переведя на него взгляд. — Вас и так уже слишком много. Марде Гиру людишки больше не нужны.         — Пожалуйста, помоги им! Прошу тебя, — на последних словах голос чуть не сорвался, и Роуг неровно выдохнул в безуспешной попытке взять себя в руки. Прижатый к его боку Фрош мелко дрожал, толком не понимая, что происходит, но реагируя на его эмоции.         Эмоции — лишнее. Марде Гир не примет их во внимание.         — Нет.         — Прошу тебя… — повторил Роуг, шагая к этериасу и стискивая пальцами его предплечье — а тот, как ни странно, не возмутился вторжением в личное пространство.         — И что мне за это будет?         — А что тебе нужно? — он на мгновение закусил губу и продолжил, не дожидаясь ответа: — Что угодно. Я что угодно сделаю, только помоги!         Марде Гир отвернулся, и у Роуга перехватило дыхание от паники. Минерва не владеет ничем дальнобойным, а больше никто не может…         Король Преисподней лениво махнул рукой, и пирс взорвался вихрем колючих гибких ветвей. Почему-то растения у него всегда были колючие. Атакующие твари увязли в них, а двоих бойцов плети опутали и швырнули на палубу.         Исцарапанный Гаджил непотребно ругался, его спутник хмуро молчал. Марде Гир негромко напомнил Роугу:         — Что угодно, — и ушёл на нос корабля.         Фрош недоумённо пискнул: он так ничего и не понял.