***
Яширо поправил ремень сумки, слегка натерший плечо, и, приложив руку козырьком ко лбу, огляделся по сторонам. Ни Тойи, ни Шиндо пока что не было видно: он и сам не ожидал, что доберется так быстро. Усевшись на нагретую солнцем скамейку, Яширо достал мобильник и набрал сообщение Шиндо. Недавно друг описал ему примерный план действий на ближайшие несколько дней, согласно которому они будут играть со своими будущими противниками на кубке до тех пор, пока не вырубятся за гобанами, а если они все-таки выживут, то пойдут куда-нибудь развеяться. Зная Шиндо, «куда-нибудь развеяться» звучало довольно угрожающе, и Яширо просто понадеялся, что после этой японско-китайско-корейской тусовки сможет отыграть турнир и вернется в Осаку, по возможности не слетев с катушек: в последнем он, надо сказать, сильно сомневался. Правда, сегодня его ожидает более-менее спокойный день, ведь к этим двоим и их причудам он уже привык. Прошло около четверти часа, прежде чем из-за поворота показались Шиндо и Тойя. Яширо спрыгнул со скамейки и помахал им рукой, однако, они его не заметили. Они, казалось, вообще не замечали ничего вокруг и просто шли вперед, смотря друг на друга и о чем-то переговариваясь. — Привет! — громко крикнул Яширо, чтобы друзья наконец обратили на него внимание. Услышав его голос, они повернулись к нему…и синхронно шарахнулись в разные стороны. Яширо с подозрением покосился на них обоих, но ничего не сказал — черт их знает, что им ударило в голову на этот раз. — Привет, — жизнерадостно заулыбался Шиндо, — давно ждешь? — Не очень. Доехал чуть раньше, чем планировал. — Рад тебя видеть, — приветливо кивнул Тойя. — И поздравляю с выходом в третий круг отборочных в лигу Хонъимбо. — Спасибо. Вас, парни, тоже можно поздравить, — Яширо взъерошил и без того лохматые волосы. — Шиндо, у тебя сразу после кубка начнутся матчи за Хонъимбо? — Не напоминай, — тот устало вздохнул. — Не сразу, но отдохнуть все равно не успею. — Кстати, я видел расписание игр лиги Мэйдзин, так что, Тойя, надеюсь, что ты выживешь и станешь претендентом на титул. — А то у меня выбор есть. Ладно, пойдемте домой, там поговорим. — А еды купить? Шиндо усмехнулся: — Не доверяешь моему кулинарному таланту? — Есть такое. Хотя, раз Тойя за столько месяцев не сдох… — с сомнением в голосе протянул он. — Отравишься — тогда купим что-нибудь готовое, — Тойя флегматично пожал плечами. — Тебе кроме еды что-то нужно? Яширо отрицательно помотал головой. Похоже, мечтам о спокойном дне не суждено исполниться. За год, что прошел с момента его последнего визита, в доме Тойи много что поменялось. Теперь здесь чувствовалось явное присутствие Шиндо: на место образцовому порядку пришел легкий хаос, в котором из шкафа на голову случайно могла вывалиться кастрюля, а за поворотом легко было влететь в коробку, набитую всяким барахлом. На кухне же, которая, согласно словам Тойи, перешла к Шиндо в единоличное пользование, царил полный бардак, но Шиндо как-то умудрился найти в нем все, что ему было нужно, пока Яширо любопытства ради пытался разглядеть надписи на кислотного цвета стикерах, облепивших холодильник сверху донизу. — Пошли в гостиную, — сказал Шиндо, унося с кухни поднос с несколькими тарелками, пока Тойя раскладывал палочки и ставил чайник. — Акира, жарко же, куда ты чайник греешь? Специально вчера холодный чай купили! — А кто сказал, что я его тебе ставлю? Хлебай сколько угодно свою магазинную бурду, а я хочу нормальный чай! — Так ты же сам вчера жаловался, что весь свой запас извел. — Не весь, — буркнул Тойя, шелестя какими-то пакетиками. — Хикару, съезди, пожалуйста, завтра в магазин перед тем, как встречать ребят в аэропорту, я тебе список напишу. — Не понадобится, — едва слышно произнес Шиндо и уже более громко добавил: — Съезжу, если надо будет. Яширо, усевшись за стол, молча ел гёдза с креветками, неожиданно оказавшиеся очень вкусными. Атмосфера, царящая вокруг этих двоих, изменилась с тех пор, как они приезжали к нему в гости в Осаку. Оторванность от окружающих все та же, но есть что-то еще, что-то такое, что сначала чувствуешь, а лишь потом видишь. Яширо вздохнул и уставился в тарелку, на которой сиротливо лежал последний гёдза; подцепил его палочками и проглотил почти не жуя. Шиндо и Тойя сидели напротив него, так близко, что при любом движении пихались локтями, но друг от друга почему-то не отсаживались. — Акира, еще будешь? Я принесу. Ласковые нотки в голосе Шиндо, быстрое касание пальцев. Когда они начали звать друг друга по именам? — Спасибо. На лице Тойи мягкая улыбка, которую Яширо не видел никогда раньше, во взгляде в спину Шиндо то ли мечтательность, то ли вдохновенное безумие. — Ну что, не траванулся? — ехидно поинтересовался Шиндо, возвращаясь с полной тарелкой подогретых гёдза. — Если хочешь, бери еще, я много сделал. — Ужасно это признавать, но готовить ты и правда умеешь, — фыркнул Яширо, накладывая себе добавку. — Это еще не предел, на мой день рождения он вообще торт испек, — Тойя положил себе в тарелку немного риса. — Правда, не пропек до конца и перебухал какао, но было вполне съедобно. — Ладно, доедаем — и за игру, — Шиндо, отложив палочки, лениво потянулся. — Втроем сыграем для начала или сразу перейдем к быстрому го один на один? — Втроем лучше поиграем потом, когда от игры на скорость устанем. Я принесу гобан, сиди, — Тойя, изящно поднявшись с пола, похлопал Шиндо по плечу, на несколько лишних мгновений задержав на нем руку, и вышел из комнаты. Яширо с подозрением посмотрел ему вслед. Черт возьми, да что происходит? После десяти партий подряд голова заболела так, словно по ней хорошенько постучали дубинкой, и Яширо развалился на татами, раскинув руки в стороны. — Что, выдохся? — Шиндо протянул ему баночку холодного чая. — Отвык я от ваших драконовских тренировок. Перебраться в Токио, что ли… — Ты серьезно? — Тойя снял очки и отложил в сторону свою папку с записями. — В принципе, как мне кажется, перевестись в восточное отделение реально, но твой рейтинг могут понизить, да и… — Пока что я ничего еще не решил. Буду узнавать подробности по ходу дела. — Хочешь от предков свалить и играть с теми, кто на вершине? Шиндо порой бывал излишне проницателен. — В Кансай Киин игроков меньше, меньше и возможностей практиковаться с кем-то, кто значительно выше по уровню. Понятно, что на уровне четверть- и полуфиналов турниров за титулы мы все оказываемся в одной лодке вне зависимости от отделения академии, да и тот факт, что я с трудом могу преодолеть отбор в Кансае, чести мне не делает, но…я хотел бы перевестись в токийское отделение. Чтобы играть как можно больше. С теми, кто сильнее. — Мне кажется, есть смысл поговорить с Сакамаки-саном, — Шиндо ухватил себя пальцами за подбородок. — Это один из главных сотрудников нашего административного отдела, и нужная тебе информация у него наверняка имеется. Даже если ты ничего не решил, за спрос денег не берут. — Это верно. — Мы отведем тебя к нему послезавтра, когда будем показывать Нихон Киин ребятам. И в Пекине, и особенно в Сеуле они нам такую экскурсию устроили, что мы просто обязаны вернуть им этот должок, — Шиндо рассмеялся. — Кстати, вы обещали рассказать про стажировку. И фотки показать. — Хорошо-хорошо, — Шиндо встал с татами и направился к выходу из комнаты. — Я принесу твой компьютер, — добавил он, и Тойя, открывший было рот, кивнул в ответ и вернулся к своим записям. Яширо перевел взгляд на Тойю: — Мне кажется, или вы перестали ругаться? Тот не ответил, продолжая строчить в своей тетради; на пороге комнаты, тем временем, вновь нарисовался Шиндо: в одной руке ноутбук, в другой — гитара. Отдав компьютер Тойе, он уселся на татами и начал подкручивать колки, настороженно прислушиваясь к звучанию каждой струны. Настроил — и заиграл одну из песен, что в последнее время частенько крутили по радио. Тойя включил слайд-шоу на ноутбуке, и Яширо уставился в экран, разглядывая фотографии, которые они с Шиндо отсняли во время поездки, и мысленно пообещал себе, что в этом году обязательно поедет с ними. Когда изображения в первой папке закончились, показ остановился, и он на мгновение поднял голову от компьютера. Шиндо, скрестив ноги, сидел на полу, медленно перебирая гитарные струны и что-то напевая себе под нос, а Тойя, закрыв глаза, тихо ему вторил. Эту картину нельзя было описать иначе, чем словом «идиллия», и Яширо, вернувшись к ноутбуку, перешел к следующей порции фото. Шиндо начал петь какую-то песню на английском, и он оторвался от своего занятия, пытаясь вслушаться в текст. «Возможно, ты будешь тем, кто спасет меня» — Шиндо смотрел на Тойю, а Тойя на Шиндо, и Яширо, усмехнувшись, решил не нарушать гармонию, сделав вид, что поглощен разглядыванием висящего на стене образца традиционной каллиграфии. Исчезни он сейчас — эти двое вряд ли быстро заметят. Впрочем, так было всегда, разве нет? Когда Шиндо оставил в покое гитару, они сыграли втроем несколько партий, до хрипоты споря об эффективности тех или иных ходов, и закончили, когда перевалило за полночь. — Мы завтра по очереди поедем встречать ребят в аэропорту, — Тойя украдкой зевнул, прикрыв рот ладонью. — Тебе, наверное, лучше ехать с Хикару, я уеду рано утром. — Да уж, рано утром я точно не проснусь. Кстати, мы все тут поместимся вообще? — Вполне. Тут две свободных комнаты для гостей, в каждой можно разместить трех человек, ты будешь спать в моей комнате, скорее всего вместе с Су-Ёнгом и Ян Хаем, решим по ходу дела, — Шиндо лениво потянулся. — А Вая и Исуми-сан, если остаться захотят, будут спать в гостиной, какие-нибудь одеяла, наверное, найдем. — А ты сам-то где спать будешь? — У Акиры, я уже все туда перетащил. Тойя, судя по всему, засыпал на ходу, раз никак не отреагировал на последнюю реплику Шиндо — или же его действительно это не волновало? Обычно он ругался на чем свет стоит, если приходилось делить с Шиндо комнату. — Пойдем, я покажу, где тебе вещи разложить, — Шиндо встал с пола и направился к выходу из гостиной, пока Тойя, не прекращая зевать, убирал гобан и чаши с камнями. По комнате, в которую они зашли, сразу можно было сказать, что в ней жил Шиндо: сочетание ярких красок с полнейшим хаосом говорило само за себя. Не то чтобы сам Яширо был образцом аккуратности, но Шиндо умудрялся устроить какой-то феерический бардак, в котором, как ни странно, все при этом находилось на своем месте, и закономерность распределения вещей в пространстве была ведома исключительно хозяину комнаты. Он покосился на свисающий с дверцы шкафа фиолетовый галстук с зелеными покемонами и вздохнул, доставая из сумки свой костюм. — Это кто, Бульбазавр? — Яширо присмотрелся к рисунку на галстуке. — Венузавр. У Бульбазавра луковица на спине не раскрыта. Круто, правда? — Шиндо сиял, как начищенный медный таз. — Круто, — согласился он. — Тойя тебя этим же галстуком и придушит, если ты наденешь его на кубок. Тот рассмеялся: — Так говоришь, как будто мне ему ответить нечем. Мы же живем вместе, поводов много, сам понимаешь. Яширо хотел было отметить, что этот дом по сравнению с прошлым годом стал похож на семейное гнездышко, но промолчал, разворачивая приготовленный футон. — Твоя девушка придет поболеть за тебя на кубок? — спросил он первое, что пришло в голову. Шиндо уставился на него как баран на новые ворота: — Кто? Настал черед Яширо удивленно хлопать глазами: — У тебя же была вроде девушка, она на банкет в прошлом году с тобой приходила. — А, ты про Акари, — на его лице мелькнула тень понимания. — Нет, мы с ней разбежались, так что, наверное, придут только моя мама и дедушка, не считая моих друзей. А что? — Да просто так спросил. — Твои предки опять тебя продинамили? — Бинго, — фыркнул Яширо. — Ничего, я либо переведусь в токийское отделение и перееду сюда, либо просто от них съеду — школу-то я закончил. Сил моих нет. — Если понадобится помощь, только скажи. Например, пока не найдешь себе жилье, сможешь здесь пожить. Не думаю, что Акира будет против, мы с ним все равно переезжаем. — Зачем? — недоуменно спросил Яширо. — Этот дом не наш, — ответил Шиндо. — Ладно, располагайся, если что нужно будет — зови. Спокойной ночи, я утром тебя разбужу. — Спокойной ночи. Шиндо вышел из комнаты, а он остался сидеть около разложенного футона. Из ванной слышался плеск воды, так что с душем явно придется повременить, но голову Яширо в этот момент занимало другое. Он чувствовал, что разгадка странного поведения этих двоих лежит на поверхности, а он ее всего-навсего не видит — как идеальное тэсудзи, которое способны разглядеть лишь игроки, вовлеченные в партию. А Шиндо и Тойя играют друг с другом вне зависимости от того, против кого идет тот или иной матч. Всегда. И существуют узы, которые можно назвать неразрывными — время, расстояние и иные препятствия лишь делают их крепче. Ванная вскоре освободилась, и Яширо, прихватив полотенце и спортивный костюм, поспешил ее занять, с наслаждением подставив лицо под теплые струи воды. Уставший мозг продолжал анализировать увиденное и услышанное за сегодняшний день. В ноябре, когда они приезжали к нему в Осаку, они были похожи на хороших друзей, и это было так нетипично: ругались почти так же, как раньше, но что-то поменялось, и Яширо тогда не придал этому особого значения. А сейчас… Он провел руками по лицу. Та самая связь между ними, осязаемая, нерушимая, с тех пор стала еще сильнее. Только вот друзьями они больше не казались. Ласковый голос Шиндо, непривычно нежный взгляд Тойи, обращение по именам, улыбки, постоянные прикосновения и переглядывания… Бутыль геля для душа выскользнула из рук и с грохотом рухнула в ванну. — Твою мать! — ругнулся Яширо себе под нос, поставив ее обратно на полку. Наскоро вытерев волосы полотенцем, он переоделся и вернулся в комнату Шиндо; дернул за веревочный выключатель и растянулся на футоне поверх одеяла. Кусочки мозаики сложились, наконец, воедино, а Яширо размышлял, как он не понял этого раньше. Не было удивления, лишь простое осознание: Тойя и Шиндо действительно не друзья. И даже не пара. Они много, много больше. Поежившись от внезапного сквозняка, Яширо нырнул под одеяло. Спроси он Шиндо, что для него Тойя, тот скорее всего пожмет плечами и ответит: жизнь. И Тойя на аналогичный вопрос ответит ему то же самое. Метод побудки, использованный Шиндо, Яширо не оценил: кому понравится проснуться от того, что из-под головы резко выдергивают подушку? — Я тебя ненавижу, — честно признался он, потирая ушибленный затылок. — Скажи спасибо, что ковш воды тебе на голову не вылил. Я минут десять пытался тебя растолкать. — А что, Тойя тебе воду на башку выливает? — внезапно заинтересовался Яширо. — Типа того. Пошли завтракать, а то опоздаем. На кухне уютно свистел чайник, в микроволновке грелись остатки вчерашних гёдза, распространяя аппетитный запах креветок и горячего теста, от записок на холодильнике все так же рябило в глазах, а Шиндо шуршал пакетами в шкафчике над столом. — Твои друзья придут сегодня? — спросил Яширо, щурясь от излишне яркого света. — Нет, у них обоих матчи, так что только завтра. Не переживай, скучать не придется. — Не сомневаюсь. Яширо посмотрел на холодильник и за кислотными стикерами увидел не замеченный вчера рисунок на помятом листе бумаги, удерживаемом небольшим магнитом в виде двух камней для го. Приглядевшись, в нарисованном человеке он узнал Шиндо, который ел какой-то странный сэндвич. — Это острое буррито, — уточнил тот, словно прочитав его мысли. — Акира рисовал. — Тойя умеет рисовать? — Как видишь. Правда, он почему-то лучше рисует по памяти, чем с натуры, но я вот вообще две параллельных линии даже с помощью линейки не накарябаю. На лице Шиндо расцвела мечтательная улыбка, и Яширо не выдержал: — Шиндо, вы с Тойей вместе? Тот повернулся к нему и серьезно спросил: — А что ты понимаешь под «вместе»? — Вы ведь встречаетесь, я прав? Шиндо хмыкнул и отвел взгляд куда-то в сторону: — Так заметно? Яширо вздохнул. Он догадался обо всем сам, но слышать это от Шиндо, эту озвученную правду было несколько странно. Истина была осязаемой, как промелькнувшее на секунду в глазах друга недоверие и страх, сменившийся холодом, который Яширо раньше так часто видел во взгляде Тойи: колючие льдинки, будто пронзающие тебя насквозь. Готовность к схватке. — У вас не получится это скрыть, даже если вы постараетесь, — честно ответил Яширо. — Любой, кто более-менее знает вас обоих, довольно быстро увидит, что между вами нечто большее, чем дружба. — Это всегда было чем-то большим, чем дружба, — Шиндо залил слегка остывшую воду в заварочный чайник. В его голосе все еще сквозила настороженность: даже будучи абсолютно уверенным в своем выборе — в этом Яширо ни капли не сомневался — даже зная, что иначе никак, он все равно опасался реакции людей, чье мнение было ему небезразлично, и был готов к тому, что правильность своих решений ему придется отстаивать с боем. — Я знаю. Шиндо, я знаю и тебя, и Тойю, и потому не удивлен. Я бы скорее удивился, если бы вы остались лишь друзьями, — Яширо ничуть не покривил душой. Шиндо прикрыл глаза и резко выдохнул — как ему показалось, с облегчением. А Яширо подумал, что есть вещи, которые происходят неизбежно: через месяц, год или десять лет, но они случаются. Неминуемо. Неотвратимо. — А ты думал, что я пошлю к чертям свою дружбу с тобой и Тойей? Хотя знаешь, если у тебя войдет в привычку так будить меня по утрам, я не смогу с тобой общаться. Он изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица, но не сдержался и прыснул со смеху. С некоторым опозданием, расхохотавшись в голос, к нему присоединился Шиндо. — Доедай, — отсмеявшись, тот указал на тарелку с едой, — а то остынет. — Открой при Нихон Киин ресторан «У Шиндо-сэнсэя», от посетителей отбоя не будет, отвечаю, — Яширо запустил палочки в горку гёдза на тарелке. — Ну да, а наше местное кафе разорится, — фыркнул он, продолжая улыбаться. — Правда, если б они там нормально готовили… Яширо бросил взгляд на часы и с сомнением протянул: — Шиндо, а мы в аэропорт успеем? — Вот черт! Им повезло не опоздать на нужную электричку, и первые четверть часа дороги в аэропорт Яширо пытался отдышаться после вынужденной пробежки до станции. Шиндо же даже не запыхался — видать, со своими постоянными опозданиями привык передвигаться исключительно бегом. В его рюкзаке неожиданно обнаружилась складная доска, так что остаток пути прошел более продуктивно, и их спасло только то, что нужная остановка была конечной: в противном случае они, без сомнения, точно бы ее пропустили. Когда они вышли в зал прибытия, электронное табло показало, что рейс из Сеула только что приземлился, и Шиндо, достав мобильный, начал быстро строчить сообщение. Наверняка Тойе — тот как раз должен ехать домой вместе с ребятами из китайской команды. — Кто-нибудь еще знает? — спросил вдруг Яширо, покосившись на друга. Тот подбросил телефон в воздух и поймал его за подвеску; пару раз открыл и закрыл крышку. — О нас с Акирой? Только ты. — Я никому не… — Правда думаешь, что я о тебе такого низкого мнения? Я уверен на все сто, что ты ничего никому не скажешь, но дело не в этом. Если догадался ты, то, согласно твоим же собственным словам, догадаются и другие. И поймут не все. Яширо молчал, понимая, что Шиндо нужно хоть немного выговориться. Кому-то третьему, кому-то, кто не был Тойей. — Я-то переживу, — он легонько пнул ножку скамейки носком кроссовки. — А вот Акира… Если он начнет винить во всем себя, трудно будет убедить его в обратном. Да, Тойя порой упирался рогом похлеще иного барана. — Вы вообще давно…встречаетесь? Шиндо отрицательно покачал головой. Он, так ничего и не сказав, похлопал друга по плечу и уселся на скамейку, не сводя глаз с дверей, из которых должны были выйти пассажиры прилетевшего самолета; Шиндо сел рядом. — Яширо? — Да? — Спасибо. Прошло около получаса, прежде чем они увидели в толпе знакомые лица. Шиндо помахал приближающемуся к ним Су-Ёнгу и даже не скривился при виде Юнг-Ха, на чьем лице было уже привычное выражение бесконечного самодовольства. — Всем привет, надеюсь, вы хорошо долетели! — жизнерадостно выпалил Шиндо, не обращая внимания на тот факт, что его не понял никто, кроме Су-Ёнга. Тот перевел слова Шиндо остальным, и те закивали, что-то говоря в ответ. Глаза Яширо полезли на лоб, когда Юнг-Ха обменялся с Шиндо крепким рукопожатием: видимо, за время стажировки им удалось как-то поладить друг с другом. Когда все наконец поздоровались, а они с Шиндо познакомились с новым членом корейской команды, Джин-Со, Су-Ёнг вдруг сказал: — Шиндо, я привез, что ты заказывал. На лице последнего отразилось полнейшее непонимание происходящего, а Су-Ёнг продолжал вещать: — Я был несколько удивлен, что ты об этом просил, но я рад, что ты изменил свое первоначальное мнение. — Ты вообще о чем? — Шиндо удивленно хлопал глазами. — Как о чем? Мне позавчера позвонил Тойя и попросил привезти два килограмма кимчхи с чили, я и… При виде ошарашенного Шиндо и обескураженного Су-Ёнга Яширо согнулся в приступе беззвучного хохота. Ну, Тойя! — Чертов говнюк, — процедил Шиндо, но в его голосе не было злости. — Что-то не так? — Все в порядке. Ну что, поехали? Яширо, продолжая смеяться, шел последним. Кажется, их впереди ждут действительно веселые деньки.***
Акира, вздохнув, покосился на гору бумажных кульков в пакете, стоящем на столе. Ян Хай не ударил в грязь лицом и по просьбе Хикару привез запас чая, которого им хватит до конца года, и теперь за шутку с кимчхи ему было немного стыдно. Микроволновка запищала; он вытащил тарелку с гёдза — Хикару накануне наготовил их на целую толпу — и отнес к столу. С приездом китайской команды места в доме внезапно стало катастрофически мало, несмотря на то, что часть помещений оставалась пустой, а после того, как тут поселились и их корейские друзья, начался полный дурдом. Не то чтобы Акира возражал: он был действительно рад их видеть, однако, было одно существенное «но». Находиться вдали от Хикару вдруг стало неимоверно трудно. И вдали не означало далеко — он мог сидеть в той же комнате, на соседнем татами, но было так странно не прикасаться к нему, стараться не смотреть в его сторону и не показывать своих эмоций. Но самым сложным было даже не это. Случайно посмотрев на себя в зеркало, висящее в прихожей, Акира подумал, что нужно перестать улыбаться как последний идиот. Точно такую же дебильную улыбку он видел и на лице Хикару: тот ее скрыть даже не пытался — бесполезно, ибо спустя несколько минут усилий рот все равно растягивался до ушей. Правда, когда Хикару проиграл Юнг-Ха последнюю партию, не дойдя до подсчета территории, настроение у него явно испортилось. Да еще и это дурацкое кимчхи… Акира уселся рядом с Ян-Хаем, позевывающим от усталости, и пододвинул к себе тарелку. Су-Ёнг о чем-то негромко разговаривал с Хикару и Яширо, Джин-Со выслушивал от Юнг-Ха явно нелестные комментарии о своей недавней игре, свидетелем которой тот был, Чао Ши клевал носом и даром что не спал на ходу: как до этого признал Яширо, не все привыкли к их с Хикару жестоким тренировкам в лучших традициях китайской ассоциации го. Хотя, пожалуй, скорее худших, судя по тому, что их китайские друзья выглядели так, словно по ним проехался каток. — Какие планы на завтра? — поинтересовался Юнг-Ха, видимо, устав отчитывать товарища по команде. — Шиндо, кажется, что-то говорил про вашу академию го. — Да, завтра с утра поедем в Нихон Киин, — кивнул Акира. — Там к нам присоединятся наши друзья, тоже профессионалы, так что устроим еще один турнир быстрого го. И обычный или командный, если времени хватит. — Было бы интересно. И спасибо за гостеприимство, Тойя. Акира только открыл рот, чтобы что-то сказать, как рядом уселся Хикару и обнял его за плечи: — Решаете, когда завтра пойдем в академию? — Да. Когда начинаются занятия у инсеев, ты помнишь? — В десять утра. Наверное, есть смысл подъехать попозже, тем более, Яширо хотел поговорить с Сакамаки-саном, а тот раньше полудня точно не придет. Рука Хикару, вольготно лежавшая у него на плече, сползла чуть ниже, и Акира не мог думать ни о чем, кроме его пальцев, невесомо гладивших его по спине, и того, как бы ему хотелось, чтобы в этой комнате они были сейчас одни. — Тогда, наверное, лучше поставить будильник на девять, как раз доберемся до Нихон Киин часам к одиннадцати, — ответил он и перевел это Юнг-Ха, ответившему согласным кивком. — Ван Си, Ли Ченг, сколько раз мне повторять, что не стоит играть джосеки, если не помнишь их до конца? — Ян Хай, похоже, решил устроить второй и третьей доске китайской команды внеочередной разбор полетов. — Сил моих на вас нет. Тойя, Шиндо, сколько времени у нас есть на сон? Акира мельком посмотрел на наручные часы: — Сейчас без десяти два, если встанем как планировали…часов семь, если ляжете спать прямо сейчас. Вам ничего не нужно? — Нет, все в порядке. Спасибо, что приютил, — Ян Хай почесал в затылке. Хикару, к счастью или нет, убрал руку, и Акира встал на ноги, начав собирать со стола грязные тарелки. — Я помогу, — вызвался Хикару и захватил часть из них на кухню, поставив их около раковины. Акира, закатав рукава рубашки, включил воду и вылил на губку средство для мытья посуды. И чуть не выронил из рук блюдце, когда почувствовал прикосновение горячих губ к своей шее. — Нас ведь увидят, — попытался воззвать к голосу разума Хикару Акира, пока его собственный не замолчал на веки вечные. — И черт с ними. Его пальцы, мягко скользнув по коже, убрали мешающиеся волосы, и он поцеловал его за ухом, от чего по спине Акиры пробежала волна мурашек. Еще один поцелуй — чуть ниже, над краем воротника. — Хикару… Выдох в полураскрытые губы. Акира сжал пальцами ткань его футболки, напрочь забыв о том, что на руках мыльная пена, из крана льется вода, разбрызгиваясь о гору посуды в раковине, а из коридора доносится смех друзей. И он убил бы Хикару, если бы он хоть на мгновение перестал его целовать. — Парни, я на просмотр бесплатного гей-порно не подписывался! Недовольный голос Яширо раздался как гром посреди ясного неба, и Акиру прошиб холодный пот. Он инстинктивно попытался отскочить в сторону, несмотря на охвативший его ступор, но Хикару не позволил ему этого сделать, продолжая обнимать его за пояс. — Нет, ну серьезно, — Яширо окинул их обоих скептическим взглядом, — вы б еще таблички на себя напялили. — К-какие таблички? — отмер, наконец, Акира. — Розовые, с надписью «счастливы вместе», — съязвил Яширо. — Если уж вы не хотите, чтобы все вокруг об этом знали, то хоть усилия какие-то приложите, что ли. В его голосе не было удивления, лишь привычный сарказм и легкое беспокойство. Акира почувствовал, что краснеет, и подавил в себе детское желание спрятаться в кухонном шкафчике в надежде, что его там не найдут. — Он все знает, — зачем-то уточнил Хикару и убрал руку с его талии. — Прости, Яширо, мы не… — Да что с вас, влюбленных придурков, взять, — буркнул тот. — Просто будьте осторожнее. — Тебе…нужно что-то? — Пить захотелось, там минералка в холодильнике осталась еще? Не дожидаясь ответа, он открыл дверцу и, найдя на полке полупустую бутылку, вынул ее и сделал несколько жадных глотков. — Спокойной ночи, — невозмутимо пожелал он и, что-то насвистывая себе под нос, вышел из кухни. — Кстати, прикольная идея, — вдруг рассмеялся Хикару. — С табличками. Акире ничего не оставалось, как от души шлепнуть этого идиота кухонным полотенцем. В академии, несмотря на субботний день, было довольно много народу. Яширо, которого они сразу проводили в административный отдел, все еще разговаривал с Сакамаки-саном, а их самих отловил Курата-сан, возжелавший немедленно устроить соревнование из разряда, кто у кого больше очков выиграет, что Хикару, разумеется, радостно поддержал, тут же усевшись играть с Юнг-Ха. В малом игровом зале они все еле помещались, но Акира вдруг понял, что ему весело. Весело играть, краем уха слыша комментарии к матчам на японском, китайском и корейском одновременно, весело спорить во время обсуждения партий и смеяться над лицами молодых профессионалов, потерявших ход их мысли. Наверное, этот кубок и правда запомнится всем, кто принимает в нем участие. Изменилось настроение; все знали цели спонсоров проекта, но все приехали в Токио с одной собственной: повеселиться от души и сыграть с интересными противниками. Глядя на улыбающегося Хикару, что-то с помощью жестов втолковывающего Юнг-Ха, Акира подумал, что он действительно гений. Телефон в кармане завибрировал, и Акира нажал на кнопку принятия вызова. — Привет, Тойя, — прозвучал в трубке спокойный голос Исуми-сана, — где вы все сейчас находитесь? У Шиндо отключен мобильный, не смог ему дозвониться. — Привет. Мы на пятом этаже. — Прости, что? Мне ничего не слышно, можешь повторить? — Секунду. Акира, извинившись, вышел из игрового зала, где царил шум, словно там был не дружеский турнир по го, а дружеская попойка, и спросил: — Теперь лучше? — Да, гораздо. — Мы на пятом этаже, думаю, ты услышишь. Вая-кун тоже придет? — Позже, с ним еще будут Фуку и Насэ, Шиндо просил позвать и их. — Хорошо, тогда увидимся. Он отключился и убрал телефон обратно. Хорошо бы сегодня выспаться: вчера они с Хикару допоздна записывали все разобранные за день партии и сразу после этого вырубились; когда они легли спать, на улице уже светало. Акира потер уставшие от очков глаза. По плану после Нихон Киин они собирались погулять по центру Токио, потом вернуться домой и продолжить играть, в воскресенье Хикару думал убить первую половину дня на очередной командный турнир, а потом пойти куда-нибудь развеяться, если они до этого момента доживут. А в понедельник утром им предстояло заселиться в отель, пережить общение с журналистами и жеребьевку, а после отыграть свои матчи в надежде, что в процессе они все от усталости не упадут замертво. Исуми-сан появился практически одновременно с Яширо, который выглядел несколько…загруженным, как сказал бы Хикару. Пока Исуми-сан общался с Ян Хаем и Чао Ши, Акира ненавязчиво поинтересовался: — Что тебе сказали по поводу перевода? — Как я и думал, это довольно проблемно. К тому же, раз национальные турниры одинаковы для представителей всех отделений, то смысла в переводе практически нет. Другое дело, что я могу переехать в Токио просто так и ездить в Осаку на нужные матчи, их все-таки не так много. В общем, есть над чем подумать. — Понимаю. По крайней мере, ты закончил школу и можешь с чистой совестью послать своих родителей куда подальше, если они не понимают твой карьерный выбор. — Это верно. Кстати, вы с Шиндо решили, кто из вас будет играть за первой доской? Акира ненадолго задумался, а потом улыбнулся, когда в голову пришла идея: — Я буду первой доской в матче с Китаем, а Хикару — в матче с Кореей. Думаю, Курата-сан не станет возражать. Яширо недоуменно покосился на Хикару, все еще спорящего с Юнг-Ха с помощью подсевшего к ним Су-Ёнга, и его лицо озарило понимание: — Это из-за того, что Су-Ёнг… — Да. Думаю, они должны сыграть партию первых досок на этом кубке. — Вполне справедливо. Должно получиться интересно. Кстати, Джин-Со играет здорово, ты заметил? — Да, он, оказывается, мастер джосеки с такамоку. — Молчи-и-и, — протянул Яширо, — одна из лучших стратегий насмарку в матче против этого мелкого корейца, кто ж знал-то? — Это еще что, — хмыкнул Акира, — когда мы с Хикару в Хангук Кивон играли с друзьями Юнг-Ха, они нас тоже удивили. Один из них начинает игру с хода двенадцать на десять. — Я бы сыграл с этим психом, слушай! Пока они с Яширо обсуждали стили игры своих будущих противников, Акира не заметил, как в игровом зале появились еще трое. — Йо! — Вая, зашедший первым, помахал всем присутствующим. — Мы пропустили все веселье? За его спиной маячили парень и девушка, показавшиеся Акире смутно знакомыми — он видел их раньше на Вакаджисисен и профессиональном экзамене. — Фуку! Насэ! — воскликнул Хикару и тут же вскочил, невзирая на затекшие ноги. — Черт возьми, как я рад вас видеть. — А меня ты видеть не рад?! — напустился на него Вая, и комнату огласил громкий смех. После того, как все познакомились друг с другом, Исуми-сан и Вая принесли еще два гобана, неожиданно вернувшись вместе с Шинодой-сэнсэем, вокруг которого моментально образовался кружок бывших инсеев во главе с Хикару. Судя по доносящимся обрывкам разговора, он спрашивал Насэ-сан про поступление в колледж и дальнейшие планы, и это почему-то раздражало Акиру до зубовного скрежета. — Тойя, меня отравляют исходящие от тебя флюиды ненависти, — хмыкнув, констатировал Яширо и похлопал его по плечу. — Давай лучше сыграем? Акира, сделав над собой усилие, отвернулся от веселой компании к гобану. — Конечно. Быстрое го? — Как всегда. Было ли причиной подобной его реакции то, что в последнее время они с Хикару никак не могли остаться наедине, или же дело в другом? Акира вздохнул, ставя камень на доску, и вновь посмотрел в сторону. Внезапная мысль, что Хикару придется с кем-то делить, ему совершенно не нравилась. — Никуда твой Шиндо от тебя не денется, — Яширо проследил за направлением его взгляда. — Такой зацикленности друг на друге, как у вас двоих, я ни у кого не видел. Твой ход. — Да знаю я, — буркнул он, прикидывая, с какой стороны атаковать белую группу, расположившуюся внизу, и в итоге поставил нозоки справа. — Балбесы вы оба, — тот, казалось, наслаждался возможностью наблюдать за всем происходящим со стороны. — От балбеса слышу, — Акира беззлобно огрызнулся. Настроение немного улучшилось. Когда они, нагруженные пакетами из магазина у станции, ввалились в дом, в нем сразу стало тесно: такой толпы здесь не бывало, пожалуй, никогда. Скажи ему кто-то пару лет назад, что он будет рад нашествию многочисленных гостей, Акира в лучшем случае сочувственно покрутил бы пальцем у виска, а в худшем — заботливо позвонил в ближайшую психушку. Из Нихон Киин с ними приехал и Курата-сан, так что теперь они с Хикару судорожно пытались придумать, как разместить всех, чтобы им не пришлось за неимением вакантных горизонтальных поверхностей разгребать бардак в кладовке, если менеджер их команды захочет остаться с ночевкой. Из академии го они добирались с остановкой: вовремя вспомнивший про ограниченное число комплектов для игры Яширо подкинул идею заехать в го-салон отца Акиры и одолжить несколько досок и наборов камней, чтобы их хватило всем желающим, а также турнирные часы. Лицо Ичикавы-сан при виде заявившейся в го-салон оравы выражало непередаваемый спектр эмоций, и Акира, пообещав, что после кубка они с Хикару привезут часы и доски с камнями обратно, с милой улыбочкой вытолкал их всех на улицу. Они сыграли три раунда быстрого го, прерываясь лишь на короткие перекусы, и комната, в которой отец раньше проводил учебные заседания, теперь напоминала собой игровое поле в разгар тюбана: как группы черных и белых камней змеились по доске, так и здесь на татами стояли чашки, не поместившиеся на подносах, и тарелки с купленными онигири, валялись какие-то бумажки и пустые бутылки из-под газировки. После пятого раунда напряженной игры, когда все десять раз перепутали, кто с кем за каким гобаном играет, Акира предложил устроить большой перерыв и наконец прибраться: царящий вокруг хаос страшно действовал ему на нервы и мешал сосредоточиться на подготовке. Пока самые голодные во главе с Куратой-саном громили холодильник, Хикару принес с кухни несколько больших пакетов, и они начали собирать в них раскиданный по полу мусор. — О чем вы говорили с Ян Хай-саном и Насэ-сан в Нихон Киин? — любопытство пересилило здравый смысл, и Акира не удержался от расспросов. — Я рассказал ей про нашу стажировку и подкинул идею повторить подвиг, — улыбнулся Хикару, составляя грязные чашки на поднос. — И познакомил ее с Ян Хаем, через него проще всего связаться с Ли-сэнсэем. Знаешь, мне очень хочется, чтобы она стала профессионалом, — улыбка вдруг стала грустной. — Насэ может потрясающе играть, но на экзамене ей фатально не везет, а для того, чтобы выехать только за счет уровня игры, сил у нее пока не хватает. Ей нужен этот толчок вперед, чтобы сдвинуться с мертвой точки. И я не могу смотреть, как она и Фуку опускают руки и сдаются в шаге от победы только потому, что не видят, насколько она близка. — Может, нам стоит организовать свою учебную группу? — предложил Акира. — Яширо говорил, что наши методы тренировки перед турнирами сильно помогают поднять уровень. О сделанном Яширо оптимистичном уточнении «если не сдохнешь в процессе» он предпочел умолчать. К вечеру большинство из них выдохлись; Курата-сан уехал на такси домой, пообещав вернуться завтра днем, Вая-кун спал, лежа на татами между гобанами, Ван Си заснул во время последней партии и чуть не упал лбом об доску, Яширо зевал на каждом вдохе, а Акире стоило смежить веки, как перед глазами черно-белым калейдоскопом начинали вертеться группы и формы из сыгранных за сегодняшний день партий. Хикару еще хотел устроить ребятам экскурсию по Токио — какое там, если они все после обхода Нихон Киин и несчастных одиннадцати раундов игры держатся на ногах исключительно за счет невероятного энтузиазма. Юнг-Ха предложил перенести знакомство со столицей на день после кубка, что было принято единогласно: улетали они все только в пятницу утром, и четверг был целиком и полностью в их распоряжении. — Тойя, — голос Исуми-сана звучал устало, — я понимаю, что это очень… — Оставайся, — Акира, подавив зевок, прикрыл рот ладонью, — вместе с Ваей, разумеется. — Спасибо, — серьезно поблагодарил Исуми-сан. — Я вам сейчас все принесу, — Хикару появился из ниоткуда и мягко подтолкнул его в спину: — А ты — немедленно спать, выглядишь хуже, чем несвежий зомби после недельной пьянки. Возражать не было ни сил, ни желания, и потому Акира, попрощавшись со всеми, пересек коридор и юркнул в спальню, впервые радуясь собственной лени: утром они с Хикару, разумеется, проспали все на свете, и у него не было времени сворачивать футоны. Хотелось дойти до ванной, но Акира понимал, что оставшейся энергии хватит лишь на что-то одно, а заснуть в горячей воде и утонуть в ней же в его планы пока не входило. Он натянул на себя пижаму и залез под одеяло, устраиваясь поудобнее, но мозг, видимо, слишком устал, чтобы отключиться просто так, и вместо этого подкидывал ему спорные моменты последней игры и настойчиво предлагал варианты развития той или иной позиции. Сёдзи бесшумно отъехали в сторону, и в комнату зашел Хикару, на ходу стягивающий с себя футболку, которую после швырнул куда-то в угол. — Ложись давай, — тихо пробормотал Акира. — А ты чего не спишь? — Хикару уселся на соседний футон и ощупал его лоб. — Не заболел? — Да просто…день насыщенный, — он улыбнулся. — Не переживай. Акира накрыл его руку, прижимая его ладонь к своей щеке. Хикару улегся рядом и пододвинул подушку ближе; он мог чувствовать его дыхание на своей коже. — В понедельник сможем отдохнуть, — шепнул Хикару, коснувшись его губ легким поцелуем. — Надо только журналистов пережить. Если захочешь, сходим куда-нибудь вечером или, наоборот, весь остаток дня проторчим в отеле. — Звучит заманчиво. — Что именно? Акира улыбнулся и, слегка приподнявшись на локте, поцеловал его в ответ: — Все. Хикару ничего не сказал, лишь ласково погладил по спине; Акира положил голову ему на плечо и задремал, слушая мерный стук его сердца. Звонок домофона доносился, как сквозь вату; в ушах звенело. Акира с трудом открыл глаза и попытался выпутаться из объятий спящего Хикару, но план с треском провалился — хватка стала только крепче. Кое-как повернувшись на другой бок, он дотянулся до мобильника и, увидев высветившиеся на экране цифры, чуть не подпрыгнул на футоне. — Хикару, вставай! — крикнул Акира ему на ухо. — Уже час дня! — Ммм… — он перекатился на другой бок и натянул одеяло повыше, накрываясь им с головой. Акира вскочил на ноги и, наспех переодевшись, почти бегом помчался ко входной двери. Когда он открыл ворота, на пороге обнаружился крайне недовольный Курата-сан: — Тойя, то, что я опоздал — не повод меня не впускать. — Простите, Курата-сан, но мы сами только что проснулись, — Акира виновато отвел взгляд. — В таком случае, хорошо, что сегодня я планировал изучать с вами кифу, — вздохнул менеджер команды, оценив его внешний вид. — Мне нужно будет уйти в пять, и после этого я настоятельно рекомендую вам всем отдохнуть и выспаться. — Но ведь завтра… — Завтра вам не играть, это верно, но если не отдохнете, то на турнире будете спать в чаше с камнями и соревноваться с Китаем и Кореей в том, кто громче захрапит. Возразить на это было нечего, и Акира, щурясь от яркого солнца, поспешил вернуться в дом вслед за Куратой-саном, который, судя по выражению его лица, вряд ли оставит им что-то на завтрак. Спустя полчаса, ушедшие на то, чтобы всех разбудить, они уселись на татами в комнате, которую отец раньше использовал для учебных заседаний, чтобы обсудить примерный план действий. — Для начала я принес вам несколько кифу с последних международных турниров, — Курата-сан раздал им всем распечатки. — Здесь игры и китайских, и корейских, и японских профессионалов, должно быть интересно. Акира вполуха слушал, как Ян Хай-сан и Су-Ёнг переводят его слова остальным, а сам покосился на сонного Хикару, сидящего между Яширо и Ваей, чьи волосы выглядели так, словно побывали в вафельнице. Почувствовав его взгляд, Хикару слегка повернул голову и подмигнул ему, и Акира невольно расплылся в улыбке. Завтрашний вечер обещал быть прекрасным. За то время, что они, переговариваясь на трех языках, обсуждали партии, им удалось проснуться и начать соображать. После третьей разобранной игры порядком оживившийся Хикару сообщил: — У меня есть идея, как нам провести последнее соревнование. Все в молчании уставились на него, ожидая продолжения. — Мы все это время играли каждый индивидуально, а теперь надо сыграть командами. Нас четырнадцать, разделимся на две группы по семь человек, вразнобой, чтобы в каждой команде были и японцы, и китайцы, и корейцы. И постараемся сделать такую рассадку, чтобы по возможности японцы не играли с японцами, китайцы с китайцами, а корейцы с корейцами. Сыграем один тур, если не очень умотаемся, то и два потянем. — Хм, забавно получится. Мне нравится, — воодушевился Курата-сан. — Все согласны? — И времени по сорок пять минут каждому игроку, а то до утра просидим, — закончил Хикару. Акира дотянулся до своего потрепанного блокнота и начал записывать в столбик имена всех присутствующих. — Как разделимся? — спросил Исуми-сан. — Может, просто будем тянуть бумажки с цифрами «один» и «два»? — предложил Ян Хай. — Постараемся поделиться так, чтобы в каждой команде было по три игрока из Японии, два из Кореи и два из Китая, если выпадет как-то иначе — поменяем. — Хорошая мысль. А еще можно не бумажки тянуть, а камни из чаши — черные и белые, — Хикару почесал в затылке. — Так хоть резать ничего не нужно будет. «Воистину, лень — двигатель прогресса», — подумал Акира, но промолчал: идея и правда была очень неплохой. После того, как они с грехом пополам разделились на команды, пришел черед жеребьевки участников, и резать бумажки все-таки пришлось. Вместе с Акирой после некоторых перестановок в команде «белых» оказались Вая, Курата-сан, Ян Хай-сан, Ван Си, Су-Ёнг и Мин-Хо, и даже с учетом того факта, что с Хикару играть ему не придется, он чувствовал, что, как и всегда, соревнуется именно с ним — пусть даже они не выбирали капитанов и не делали рассадку согласно уровню. — Ну что, давайте начинать, а то мне нельзя задерживаться, — Курата-сан уселся за крайний гобан. — Удачной игры! Акира поклонился Ли Ченгу и положил на гобан два черных камня. Игра со второй доской китайской команды была не напряженной, но довольно интересной. На прошлом кубке Акира без особых проблем размазал его по гобану даже с сильнейшей головной болью, но последний год для Ли Ченга точно прошел не зря. Ловя противника на хитроумном хамете, которое они с Хикару недавно разработали, он подумал, что изменившееся отношение к людям изменило и его игру. Раньше так просто было побеждать без оглядки и проигрывать — так же, заботясь лишь об игре со своим вечным соперником. Теперь он замечал, что Ли Ченг значительно повысил свой уровень, что Исуми-сан в последней партии быстрого го проиграл ему всего полтора моку, что Джин-Со, действительно, мастер редких джосеки, и осознавать это было приятно. Приятно обыграть противника, стремящегося стать лучше в каждой партии. Вдвойне приятно, если противник знаком и растет у тебя на глазах. Одержать победу, которая поможет другому узнать что-то новое — то, что раньше его совершенно не волновало. Не нужно зацикливаться на отточенных выигрышных комбинациях, как много бы их ни хранилось в памяти, в страхе сделать ошибку. Вряд ли вообще что-либо можно назвать ошибкой: делая тот или иной ход, каждый получает то, чего на самом деле хочет. Просто не каждый рад последствиям и не готов их принять. — Я сдаюсь, — сказал Ли Ченг. — Если бы не этот прием… — Спасибо, мне было интересно. Ты стал сильнее играть, — честно сказал Акира. Лицо Ли Ченга просияло, и он, поблагодарив за игру, начал убирать с доски камни. Акира покосился на Хикару, что-то жестами объясняющего Мин-Хо, который делал вид, что его понимает, и на душе почему-то стало очень тепло. Курата-сан покинул их в половину шестого, сетуя, что все же опаздывает, предварительно договорившись, что встретит их в отеле завтра в десять утра: он специально назначил интервью пораньше, чтобы остаток дня все могли спокойно отдохнуть перед турниром. Записав и обсудив партии, они сделали вылазку в ресторан у станции, и вскоре комната, в которой они до этого играли, была сплошь заставлена пакетами, тарелками, бутылками и стаканами. — Кстати, я привез из Сеула соджу, — в разгар ужина сообщил Юнг-Ха, вертя в руках банку газировки, и все лица моментально повернулись к нему. — Кто-нибудь будет? — Тойя, а соджу — это что? — тихо спросил у Акиры Вая, дожевывая суши с лососем. — Корейский алкоголь. — Я за! — тут же выпалил тот. — И я! — присоединился Хикару, а Яширо согласно закивал. — Раз уж мы никуда не пошли, давайте устроим вечеринку! Акира краем глаза заметил, как Исуми-сан закрыл лицо руками, видимо, понимая, что перспектива тихого спокойного вечера только что рухнула под давлением одного провокатора и трех идиотов, которые на его провокацию радостно повелись. Юнг-Ха вскоре вернулся с двумя бутылками, а Хикару уже тащил из кухни поднос со стопками для сакэ. — Хорошо, что вы напомнили, я сам чуть не забыл, — Ян Хай встал со своего места и направился в сторону гостевой комнаты. — Может, за сакэ сходить? — задумчиво протянул Хикару. — Еды у нас вроде достаточно… — Разнесете дом — восстанавливать будете сами, — проворчал Акира, но больше для порядку. Хикару ухмыльнулся, и он обреченно вздохнул. Если не можешь пресечь безобразие, то, пожалуй, лучше просто не мешать. Он выскользнул в сад и уселся на край веранды, наблюдая, как темнеет закатное небо. Только сейчас Акира понял, как сильно устал: даже не от изматывающих игр, а от людей вокруг. Когда они жили здесь вдвоем с Хикару, у него всегда оставалось время на себя, а в последние несколько дней кто-то постоянно находился рядом. Может, оно и к лучшему, что парни решили закатить пьянку. Пусть отдыхают, как им нравится, лишь бы дом не лежал после этого в руинах. — Эй, все в порядке? Вспомнишь солнце, вот и луч. Акира обернулся к стоящему на веранде Хикару: — Да. Тут просто потише. — Хочешь побыть один? Он кивнул, и Хикару, ласково потрепав его по волосам, ушел, напоследок добавив: — Захочешь, присоединяйся. Сёдзи закрылись за ним с тихим скрипом. Когда на небе высыпали первые звезды, Акира почувствовал, что замерз, и с сожалением покинул веранду. Из гостиной доносились веселые голоса и смех — видимо, друзья все же добрались до запасов сакэ. Войдя внутрь, Акира с ужасом оглядел комнату, после всеобщей попойки находящуюся в состоянии, близком к полнейшему погрому, и тяжело вздохнул. Если бы за окном сейчас оказался Косемура-сан со своей камерой, на первой странице следующего выпуска «Мира го» красовалась бы фотография царящего в его доме хаоса с фокусом на стоящих между гобанами бутылках из-под сакэ, соджу и какой-то бурды, которой Ян Хай, судя по всему, забил часть чемодана, не занятую чаем. Под заголовком «Будущее мирового го катится в пучину разврата». — Пучину разврата? — переспросил как по волшебству возникший рядом Хикару, и Акира понял, что произнес последнюю фразу вслух. Его губы растянулись в улыбке: — Разврат — это секс, в котором ты не участвуешь, — заговорщическим тоном произнес Хикару и прыснул со смеху, протянув ему стопку соджу. — Держи, — и испарился. У Акиры пропал дар речи. Когда он, наконец, придумал, что сказать, Хикару поблизости уже не было. Повертев в руках стопку, Акира одним большим глотком выпил ее содержимое и ощутил, как по телу разливается приятное тепло.***
Хикару с подозрением посмотрел на бутылку, которую держал в руках Ян Хай, и ультимативно сообщил: — Я не буду это пить. — Да ты что, это же змеиное вино, полезнейшая вещь! Чао Ши согласно закивал, но кобра, плавающая в рисовом вине, не вызывала доверия. Скорее, наоборот. Пока Ян Хай пытался впарить адское пойло Юнг-Ха и Яширо, к нему подсел Су-Ёнг: — Спасибо за то, что вы с Тойей собрали нас всех вместе. Надо почаще выбираться в Токио. — Надо. — Жаль, что не удалось застать сакуру. Давно хотел увидеть. — Для этого надо было на три недели раньше приезжать. Зато сейчас глицинии цветут, тоже красиво, — Хикару налил ему еще одну порцию и подождал, пока Су-Ёнг наполнит его стопку. — В Фукуоке, кажется, есть огромный парк глициний. — А далеко туда добираться? Хикару не успел ответить. — Здесь всегда была эта икебана? — молчащий до этого Акира вдруг покосился на вазу с собранной им пару недель назад цветочной композицией. — Эм…да, а что? — Она меня бесит, — сказал он и потянулся вперед, но Хикару вовремя его удержал: — Оставь икебану в покое, ты ее сам сделал. — Правда? Какой…ужас. — Ну ладно, если тебе не нравится, пойди и выкинь эту чертову икебану, — Хикару почувствовал, что язык слегка заплетается во рту. Акира моментально схватил вазу и потащил ее на кухню, откуда вскоре донесся стук, громкий треск и шум льющейся воды. — Да уж, Акира и алкоголь — страшное сочетание, — констатировал Хикару, глядя ему вслед. Исуми-сан почесал в затылке: — Страшно не то, что алкоголь на него действует. Страшно то, что он на него действует каждый раз по-разному. — И не говори. Акира пугает своей импровизацией, — вздохнул он, смотря на хихикающих Ван Си и Джин-Со; Су-Ёнг, кажется, пытался им объяснить, что продолжать банкет — плохая идея. — Ребят, а давайте куда-нибудь съездим? — внезапно предложил Яширо. — Например, куда? — В Шибую, — вставил свои ржавые десять йен Вая, — я знаю один классный караоке-бар. — Туда нас всех не пустят, — справедливо заметил Исуми-сан. — И это к лучшему. — Парни, вы езжайте, я за мелкими пригляжу, — Ян Хай пару раз медленно моргнул, в руке бутыль с остатками змеиного вина. — Все равно не люблю караоке. На том и порешили. Хикару на всякий случай оставил ему свой комплект ключей, и разношерстная компания в составе него, Акиры, Яширо, Ваи, Исуми-сана, Чао Ши, Ли Ченга, Юнг-Ха и Су-Ёнга выдвинулась в сторону станции Шибуя. Бар «Караоке Кан» занимал несколько этажей неприметного с виду здания, но насколько он был невзрачен снаружи, настолько круто выглядел изнутри. Комната на десять человек, по счастью оказавшаяся свободной, была забронирована до пяти утра, и Вая на пару с Яширо уже подключали микрофоны и листали бесконечный список предоставляемых песен; на столе в ряд выстроились бокалы с коктейлями. Хикару уселся на мягкий кожаный диван, потягивая полюбившийся с последнего похода в бар дайкири, и наблюдал оттуда за Акирой, разговаривавшим с Чао Ши и Ли Ченгом. Почувствовав его взгляд, тот обернулся и быстро облизал губы, и Хикару вынужденно отвернулся, стараясь не думать о том, как красиво черная прядь волос повторяет изящную линию перехода между его шеей и левым плечом, а треугольный вырез тонкого темно-синего пуловера открывает острые ключицы. Ему удалось отвлечься на Ваю и Су-Ёнга, которые нашли в списке знакомую им обоим песню и затянули ее в два фальшивых голоса; импровизированная сцена освещалась встроенными в углы светильниками, тогда как остальная часть комнаты была погружена в приятный полумрак. — Шиндо! Иди сюда! — Вая, размахивая микрофоном, сделал приглашающий жест. Хикару хмыкнул и, посмотрев на сидящего недалеко от выхода Акиру, поставил на стол пустой бокал. Почему бы и нет? — Помнишь, мы пели эту песню на той тусовке? — друг ткнул пальцем в список. — Врубай, — подмигнул ему Хикару и взял второй микрофон. Алкоголь давал ощущение вседозволенности, легкости; быстрая ритмичная мелодия опенинга одного из популярных аниме как нельзя лучше подходила под настроение. Кто-то даже начал хлопать и подпевать — кажется, это был Яширо, а может, Исуми-сан, которому смесь соджу, вина и только что выпитого рома дала по мозгам — но его волновало лишь одно: заинтересованный взгляд Акиры. Оценивающий. Маняще-притягательный. Когда они закончили, тот встал со своего места и, подойдя ближе, протянул руку за микрофоном: — Моя очередь. Хикару невольно вздрогнул, когда кожи коснулись прохладные пальцы; он вернулся на диван, не отрывая глаз от Акиры, листающего список песен. И, когда выбранная композиция заиграла, у него, да и много у кого еще от удивления глаза полезли на лоб. — Luna Sea? Тойя и Luna Sea, серьезно?! — свистящим шепотом произнес Яширо. Акира перекинул за спину мешающиеся волосы и запел. И вот в этот момент с полом встретились челюсти всех присутствующих, включая Хикару. Он знал, как Акира может петь. Точнее, думал, что знает. С таким чувством, с такой силой, как сейчас…он не пел до этого никогда. — Твою ж… — Вая, не найдя слов, залпом осушил стакан и закашлялся, когда крепкий напиток обжег горло. Чао Ши заботливо похлопал его по спине. Хикару нервно усмехнулся, понимая, что этот раунд проиграл окончательно и бесповоротно, ведь единственной оставшейся в голове мыслью было то, как безудержно сильно он хочет сейчас подбежать к Акире и впиться ему в губы, прямо при друзьях, так, чтобы не хватало воздуха в груди и подгибались ноги. И Акира видел это в его глазах. Когда он допел, Хикару выскользнул из комнаты в коридор и прислонился спиной к стене. Если бы только они были здесь одни. Если бы только… Он потряс головой. Нельзя, наверное, вот так сразу… — Отличная песня, правда? Акира, закрыв за собой дверь, вышел вслед за ним и теперь стоял напротив, сверля его своими невозможными глазами. — Да. Отличная. Секундная пауза. Между ними будто прошел электрический разряд, и через мгновение Хикару уже прижимал Акиру к стене, не давая пошевелиться, и целовал его, пока руки под одеждой очерчивали линии его тела. Держать его в объятиях. Ловить его дыхание до боли в искусанных губах. Понимать, что еще немного, и даже этого будет мало. С трудом заставив себя сделать шаг назад, Хикару оторвался от него и, глядя на раскрасневшегося растрепанного Акиру, выдавил: — Я…мне… — и махнул рукой в сторону уборной. Он кивнул: — Иди. Я…в зал вернусь. Хватятся. — А ты…эм… — После. Короткие обрывочные фразы. Обмен взглядами как обещание. Хикару все же смог отвернуться и быстрым шагом пошел по коридору. Нужно дождаться завтра. Завтра они будут одни. Когда он спустя некоторое время тихонько проскользнул обратно в зал, Яширо вытащил на сцену Юнг-Ха и, сунув ему в руки микрофон, пытался найти подходящую песню. Хикару проводил глазами незаметно вышедшего Акиру и, найдя бокал, в котором еще что-то осталось, опрокинул в себя его содержимое. Ночь обещала быть веселой. Хикару проснулся от того, что лежащий в кармане джинсов мобильник надрывался, сигналя о входящем вызове. Спина, правое плечо и шея здорово затекли; кое-как нащупав телефон, он вытащил его и сонным голосом ответил: — Слушаю. — Шиндо! Где вас всех черти носят?! — заорала трубка возмущенным голосом Кураты-сана. — Уже половина одиннадцатого! Хикару приоткрыл один глаз и едва не подпрыгнул на месте. Взгляд уперся в спинку впереди стоящего кресла; на плече у него, едва слышно посапывая, безмятежно спал Акира. После нескольких мучительно длинных секунд, в течение которых из телефонной мембраны доносились крики и угрозы, он понял, что находится в салоне шинкансена, а в двух рядах от них через проход сидят Вая и Яширо, судя по виднеющейся светлой шевелюре, как обычно стоящей дыбом. — Шиндо, я спрашиваю в последний раз, где вы находитесь?! — в голосе Кураты-сана уже чувствовалась паника, а на заднем фоне отчетливо слышался взволнованный гомон. Поезд, до этого стоявший, тронулся с места; Хикару посмотрел в окно и чуть не выронил из рук телефон. За стеклом проплывала платформа вокзала Хиросимы.