***
Они с Хикару сидели на кровати гостиничного номера и один за другим ставили камни на складную доску, доигрывая не законченную в поезде последнюю партию. Акира задумался над ходом, изредка поглядывая на сидящего напротив взъерошенного Хикару с влажными после душа волосами, с которых капала вода, несмотря на висящее на его шее полотенце; тот, зевнув, лениво потянулся. — Хорошо, что мы завтра отдыхаем, — сказал Хикару, — я страшно устал. — Тогда понятно, почему ты так играешь, — Акира сделал ход, поставив нозоки. — Тебе не кажется, что пора сдаваться? — Размечтался. Хикару поместил черный камень на границе территории белых, и Акира с подозрением покосился на неожиданно высаженный черный десант. Он не просчитал комбинацию до конца, но знал, что от таких забросов не стоит ждать ничего хорошего. В чем убедился через двадцать ходов, когда, скрипя зубами, сдался до начала подсчета. — Еще одну партию, — потребовал Акира, жаждущий отыграться. — Завтра сыграем, — Хикару, сняв последний камень, убрал доску с глаз долой и растянулся рядом на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Он хотел было возразить, но почувствовал, что напряжение последних дней дает о себе знать. Акира погладил мокрые прядки волос; пальцы скользнули на затылок, мягко очертили изгиб шеи. Он наклонился и коснулся губами выступающего позвонка, от чего Хикару хихикнул и слегка передернул плечами: — Щекотно. — Прости. Хикару приподнялся на локте и, мимолетным движением проведя ладонью по его щеке, коснулся его волос и стянул удерживающую их резинку; тяжелые пряди рассыпались по плечам. Акира машинально пригладил их — опять отросли… Словно услышав его мысли, Хикару попросил: — Только не отстригай. И положил руку ему на затылок, зарывшись пальцами в волосы. — Они такие красивые, — прошептал Хикару за секунду до того, как оставить на его губах легкий поцелуй. — Не буду, — покрасневший от смущения Акира невольно тоже перешел на шепот. Хикару открыл было рот, чтобы что-то сказать, но ему помешал внезапно раздавшийся стук в дверь. — Эй, есть кто-нибудь дома? — голос Ян Хай-сана из коридора звучал приглушенно. — Идете ужинать? — Давай не будем открывать и притворимся, что нас нет, — предложил Хикару, а Акира порадовался, что единственным источником освещения в комнате была лампа на прикроватной тумбочке, и ее свет вряд ли можно было разглядеть от двери. Постучавшись еще пару раз, Ян Хай, буркнув что-то вроде «опять куда-то смылись», ушел — Акира слышал его удаляющиеся шаги и последующий за этим хлопок закрывшейся двери. Хикару вытер полотенцем и без того взъерошенные волосы и бросил его, целясь на спинку стула, но промазал: полотенце упало на пол. Акира задержал взгляд на капле воды, скатившейся по шее Хикару, и нервно сглотнул. — Можно я… — начал он и коснулся его шеи, скользя пальцами вниз до линии ключицы. — Тебе не нужно спрашивать разрешения. Хикару смотрел на него с мягкой спокойной улыбкой. Акира подался вперед, целуя его, и через мгновение сильные руки опрокинули его спиной на кровать. Он резко выдохнул, почувствовав на себе вес тела Хикару, но лишь обнял его крепче, притягивая еще ближе. Поцелуй стал глубже, яростнее… Акира отвечал ему с не меньшей силой: Хикару словно повернул в нем какой-то рычажок, и сдерживающие его ранее тормоза резко пришли в негодность. Он дернул вверх футболку Хикару, пока тот расстегивал пуговицы на его рубашке, и отшвырнул ее куда-то в сторону. Акира провел ладонями по его широкой спине, ощущая, как напряглись под кожей его мышцы, и со свистом втянул воздух в легкие, когда Хикару прикусил мочку его уха и спустился ниже, целуя в шею — жарко и нетерпеливо. Сейчас он слышал лишь шум крови в ушах, участившееся дыхание Хикару, обжигающее кожу, и свое собственное, превратившееся в цепочку коротких вдохов и выдохов. Руки Хикару на его бедрах, пальцы сжимают ткань брюк; на щеках румянец, а взгляд зеленых глаз расфокусирован, и Акире кажется, что Хикару никогда не был более красивым, чем сейчас. — Поцелуй меня, — практически приказал он и издал тихий стон, когда Хикару легонько укусил его за нижнюю губу. — Акира, — шептал Хикару в промежутках между поцелуями, — Акира, Акира… Перед глазами все плыло, будто в лихорадочном бреду. Он слегка царапнул ногтями кожу его живота, и по телу Хикару под его руками будто прошла судорога. Тот резко остановился и вскочил с кровати, тяжело дыша. — Я… мне… в душ надо, — выпалил он и чуть ли не бегом бросился в сторону ванной. — Постой, ты же недавно там… Дверь с щелчком закрылась. — …был. Акира сел, уставившись на металлическую ручку. Неужели он… Ох. Когда Акира понял, в чем дело, на его лице мелькнула улыбка, и он покачал головой — однажды они ведь уже это делали, так почему… Встав на ноги, он бросил взгляд на свое отражение в зеркале: растрепанные волосы, припухшие губы, мятая рубашка свисает с плеч — и, сделав глубокий вдох, открыл дверь и вошел внутрь ванной. По ушам ударил шум льющейся воды. Хикару, снявший джинсы, кинул их на пол и, выпрямившись, увидел стоящего напротив Акиру, чьи дрожащие пальцы все еще сжимали дверную ручку. Удивление на его лице было столь сильным, что Акире показалось, что Хикару впал в ступор, но тот, продолжая сверлить его глазами, произнес: — Акира, что ты… — Кажется, ты хотел принять душ, — ответил Акира, стараясь скрыть волнение за внешней невозмутимостью. Изумленное молчание. Не отрывая от него взгляда, Акира снял рубашку, без сожаления бросив ее в угол, и расстегнул ремень на брюках. Сердце билось где-то в горле, когда брюки соскользнули вниз, и он шагнул вперед. Хикару смотрел на него со странной смесью детского восторга и восхищения, но было в его глазах кое-что еще. То, что заставляло Акиру дрожать. Желание. Неприкрытое, с трудом контролируемое. — Акира, если… если ты не… — Заткнись, — выдохнул Акира и впился в его губы, прижавшись к нему всем телом. Хикару, попытавшийся опереться рукой на раковину, снес стоящую на ней бутыль жидкого мыла, и та грохнулась на пол. — Тебе… тоже не нужно спрашивать, — сказал Акира, чувствуя, как его трясет от возбуждения. Отойдя от Хикару на полшага, он снял трусы и, зажмурившись, зашел в душевую кабинку. Намокшие волосы прилипли к лицу, и Акира зачесал их назад, подставляя лицо под теплые струи. Через несколько мучительно долгих секунд руки Хикару сомкнулись на его талии, прижимая Акиру спиной к его груди, и скользнули ниже, от чего тот судорожно всхлипнул и откинул голову Хикару на плечо. Воздуха не хватало, а сердце колотилось как бешеное, и в какой-то момент он не выдержал; резко развернувшись, он толкнул Хикару к стене и поймал его губы своими. Руки нашли нужный темп, и Акира, прерывисто дыша, покрывал поцелуями его лицо, чувствуя, как подгибаются ноги. Так вот что это значит — хотеть кого-то до помутнения рассудка… Он вздрогнул всем телом и вцепился зубами в плечо Хикару, чтобы не застонать от удовольствия, затопившего его целиком. Хикару, немного пришедший в себя, шептал ему на ухо какую-то ерунду, а Акире оставалось лишь хвататься за него, чтобы не упасть. Придерживая его за талию, Хикару целовал его, то и дело смаргивая попадающую в глаза воду, льющуюся из душа, и Акира мечтал лишь о том, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Хикару отдал ему свой халат, предоставленный отелем, а сам завернулся в одно из полотенец. Дойдя до кровати, Акира в изнеможении рухнул на нее, раскинув руки в стороны и растянув губы в довольной улыбке. — Подвинься, — Хикару шутливо пихнул его в бок, пытаясь отвоевать себе половину кровати. Акира откатился к краю, а Хикару устроился рядом, не сводя с него сияющих глаз. От его пристального взгляда Акира невольно покраснел. — А в ванной ты так не стеснялся, — хихикнул Хикару. Ему показалось, что из ушей сейчас повалит пар, и он спрятал голову под подушку, но не тут-то было. Хикару поднырнул под нее и поцеловал его, а пальцы уже развязывали пояс халата. Акира выдохнул и блаженно закрыл глаза, отдаваясь его рукам. Разумеется, они проспали завтрак. Они проспали бы и начало турнира, если бы к ним не вломился Яширо, упросив горничную открыть номер. Они проспали бы до вечера, потому что уснули с рассветом и никто из них не догадался включить будильник. Так что Яширо, бодро прокричавший на ухо «доброе утро!», был очень кстати. — Что ж так орать-то… — Хикару потер слипающиеся глаза. Акира, смущенно посмотрев на него, натянул одеяло чуть ли не до бровей. — В следующий раз водой оболью. Через полчаса игры начинаются, надеюсь, не опоздаете, — проворчал друг, поправив капюшон толстовки. — Спасибо. — Бывайте. Он направился к выходу и, отойдя на безопасное расстояние, ехидно поинтересовался: — Или мне еще раз заглянуть минут через пятнадцать? А то мало ли… — Яширо поиграл бровями и исчез за дверью. — Вот говнюк! Хикару успел швырнуть ему вслед подушку, но та врезалась в косяк; из коридора донесся приглушенный смех и быстро удаляющиеся шаги. Когда они появились в комнате, отведенном для наблюдения и обсуждения турнирных партий, все остальные уже собрались там, усевшись напротив мониторов. — Ну что, делаем ставки? — спросил Хикару, пододвигая к себе стул. — Я голосую за то, что выиграет Китай. Два-один. Несмотря на то, что Мин-Хо стал играть лучше по сравнению с прошлым годом, а Джин-Со может здорово наподдать практически любому противнику. — Почему ты так думаешь? — на лице Ян Хая было написано удивление. — Потому что на этом кубке игры нужно доигрывать до конца. Акира едва заметно улыбнулся. Хикару был прав, но присутствующим понадобилось несколько минут, чтобы понять, почему. — Джин-Со сильно играет в тюбане, но у него большие проблемы с ёсэ, — задумчиво протянул Юнг-Ха. — И он часто проигрывает выигранные партии, если дело доходит до подсчета. — А Мин-Хо на прошлом кубке проиграл Ван Си, который сильно вырос за прошедший год. Джин-Со с ним, скорее всего, не справится, — согласился Курата-сан. — Хотя зачем гадать, давайте смотреть, что на гобанах происходит — игра все покажет. Капитаны команд провели нигири, и турнир начался. Акира напряженно наблюдал за происходящим на первой доске. Если в случае со второй и третьей доской итог матчей был практически предопределен, то за первой доской могло произойти практически все что угодно: и Су-Ёнг, и Чао Ши отличались своеобразным стилем игры, что при незначительной разнице в уровне делало результат совершенно непредсказуемым. — Мне кажется, что Су-Ёнг выиграет, но немного. Полтора-два с половиной очка, не больше, — вынес свой вердикт Акира. Фусэки во всех партиях разыграли аккуратно, но он практически видел, как ухмыляется Джин-Со, умудрившийся поймать Ван Си на хамете в любимой джосеке с первым ходом в оотакамоку, будто отдавая честь стилю Шираэ Харухико. Хикару с любопытством смотрел на гобан, на котором повторял эту партию; черный камень мелькал в его пальцах, на губах улыбка предвкушения интересного зрелища. Акира мысленно сделал пометку изучить партии Шираэ-сэнсэя: его «Стратегия форовой игры» была многократно прочитана от корки до корки сразу после выхода лекций, которые он полгода читал на канале NHK, и содержала много редких джосек. — Хм, а забавно получается, — Хикару следил за партией Чао Ши и Су-Ёнга. — Если Су-Ёнг не отыграет очки, которые теряет на этом размене, Чао Ши победит. — Размен не такой уж и плохой за белых, — Курата-сан выставил на гобан еще несколько камней. — При таком раскладе Су-Ёнг почти ничего не теряет. — Но Чао Ши вряд ли так ответит, — Акира переставил черный камень со стороны в угол. — Скорее, переключится вот сюда. Су-Ёнг в данной позиции не сможет полностью закрыться, да и черные перехватят сэнтэ. Плюс остается адзи здесь, — он показал на дефект формы белых. — Да, трудно будет вернуть очки после этого сагари, — Ян Хай повертел в руках белый камень. — Мин-Хо, кстати, молодцом держится, — прокомментировал Яширо. — Может и выедет на оригинальных ходах… да и ёсэ он играет отлично. Акира хотел было поучаствовать в намечающейся дискуссии, когда рука Хикару вдруг незаметно сжала его пальцы, и он непроизвольно вздрогнул от его прикосновения. — Ли Ченг тоже не слабак, — возразил Хикару, ласково поглаживая его запястье. Акира украдкой посмотрел на него и отвернулся в сторону, занавесившись волосами; он кожей чувствовал его взгляд и боролся с желанием обернуться. Курата-сан и Юнг-Ха с помощью Ян Хая о чем-то активно спорили, а из его собственной головы моментально испарились все мысли, связанные с го, стоило Хикару потянуть его за руку, чтобы положить ее себе на колено. Тот подмигнул, пробежавшись подушечками пальцев по его ладони. — Шиндо, Тойя, прекратите уже пялиться друг на друга! — внезапно раздался над ухом свистящий шепот Яширо. — А кто пялится? — таким же шепотом ответил Хикару, стрельнув глазами в его сторону. — У вас обоих вместо зрачков скоро сердечки будут. В добавление к неоновой надписи на лбу. Акира хотел было спросить, что конкретно он имеет в виду, но усилием воли все же перевел внимание на экран — Курата-сан и Юнг-Ха, отвлекшиеся от своего излишне бурного обсуждения, косились на них с подозрением. Джин-Со, как и предсказывали Хикару и Юнг-Ха, потерял инициативу в ёсэ: Ван Си умудрился отыграть почти двадцать очков, и после окончательного сражения все-таки вырвал для своей команды первую победу. А вот у Ли Ченга дела шли не так хорошо: Мин-Хо смог найти на редкость хороший ход, лишив противника десяти очков, таким образом сведя на нет все имеющееся у белых преимущество. — Классное тэсудзи, — Хикару машинально затеребил кисточку веера, лежавшего рядом с ним на столе. — Он далеко пойдет. — Как и все на этом турнире, — согласился Курата-сан. — Жаль, что я не могу в нем участвовать. Взрослые турниры отличаются от юношеских, скоро сами поймете. — Не думаю, что между ними большая разница, — Яширо взлохматил волосы. — Всех перспективных игроков в го объединяет желание побеждать, постоянно повышать уровень игры и идти вперед. И от возраста это не зависит. — Я говорил не об этом. Там царит другая атмосфера, и создается впечатление, что все участники играют, потому что так надо, и побеждают, потому что надо победить. И если это продолжается долго, невольно забываешь о ценности красивой партии, если она не была выигрышной. Изящество и красота игры обесцениваются, и значение имеют только очки — проигранные или выигранные. Акира переглянулся с Яширо. Скорее всего, все сейчас подумали об одном и том же: что этот кубок Северной звезды превратился в дружеский турнир — не сравнить с давлением, которое ощущалось в первый год его проведения. Благодаря Хикару, который, закусив губу, сейчас сидел, уставившись в одну точку. — Что важнее: победа или поражение? — спросил он, не поднимая головы. Ян Хай перевел его слова Юнг-Ха. Первым, кто нарушил молчание, был Яширо: — Зависит от того, что понимается под этими словами. — Победа или поражение в одной конкретной партии. — Зависит от того, кто противник и что за партия, — ответил Юнг-Ха. Акира чувствовал, что не может угнаться за потоком мыслей Хикару, порой значительно опережающим даже его собственный, но все же высказался: — Зависит не от того, кто противник, а от того, какая преследуется цель. Поражение в игре с тем, кто сильнее, научит чему-то новому, с тем, кто слабее — заставит как минимум задуматься о его причине. Победа над более слабым игроком практически предопределена, победа над более сильным — показатель повышения уровня игры. Проигрыш и победа в игре с равным соперником, — он сжал под столом руку Хикару, — одинаково важны. Но мой ответ: поражение. Рейтинг не есть показатель силы. Хикару усмехнулся себе под нос, когда он процитировал сказанные им слова, и их взоры вновь обратились к мониторам — иначе пропустили бы окончание матчей. А Акира, наблюдая, как идет подсчет территории в матче первых и вторых досок, а комментатор после объявляет победу китайской команды со счетом два-один, думал о том, что Сай в свое время неслучайно вселился именно в Хикару. Увидел ли он еще тогда зачатки подобной мудрости, сейчас сказать было трудно, но не мог не заметить предпосылок: Хикару, в отличие от многих, мог мыслить широко и нестандартно и умел задавать правильные вопросы.***
Хикару убрал с доски камни и с наслаждением потянулся. Матч против Китая закончился давным-давно, но они так долго все вместе обсуждали партии… Он радовался, что играл в этот раз с Ли Ченгом: даже Акира обронил, что тот значительно повысил уровень игры, и от того сражаться на гобане было вдвойне интересно. Можно было экспериментировать. Хикару буквально слышал, как Курата-сан бьется лбом об стол в комнате наблюдений, когда он начал партию с хода одиннадцать на девять — играть первым ходом тэнген стало уже скучно. А уж когда Акира, не моргнув глазом, влепил Чао Ши такамоку в нижний левый, он, наверное, спрятался. Под тем же столом. Яширо же, будто чувствуя, что с блестящими космическими открывающими ходами уже не выделиться, сыграл безобидное на первый взгляд низкое китайское фусэки, после чего устроил Ван Си кровавую баню по всей доске. Совместный разбор игр ближе к вечеру плавно переместился в один из ресторанов на первом этаже, откуда их не выгнали только потому, что они участвовали в турнире; некоторые посетители были не в восторге от шумной дискуссии за гобаном в центре стола, заставленного тарелками с едой. В итоге разошлись они, когда на часах было уже за полночь: ресторан закрылся, и им все-таки пришлось вспомнить про время. Одну партию перед сном они с Акирой сыграть успели, но на вторую сил уже не хватило. Завтра игра с корейской командой, завтра первый официальный матч с Су-Ёнгом, от которого Хикару многого ждал, завтра закрытие турнира. Хорошо хоть с Косемурой-саном договорились на пятницу — если быстро разделаться с интервью, удастся даже куда-нибудь сходить до того, как ребятам нужно будет ехать в аэропорт. — Ты поставил будильник? — спросил Акира, что-то проверяя на своем телефоне. — Да. Ты тоже? — Не хочу, чтобы Яширо снова пришлось нас будить. Хикару хихикнул себе под нос. — Не смешно. — Он же все знает. — Одно дело знать, другое дело видеть. — Да ладно тебе ворчать, — он положил складную доску на пол и поставил сверху чаши с камнями. — Лучше скажи мне вот что. У тебя есть какие-то планы на Золотую неделю? — Я пока не составлял расписание занятий на май, но наверное нет. — Помнишь, мы хотели вдвоем куда-нибудь уехать? Акира забрался под одеяло и уставился на него, подперев голову рукой: — Есть конкретные предложения? На губах — улыбка предвкушения. — Я над этим работаю. Он хмыкнул, устраиваясь поудобнее; Хикару выключил лампу, и комната погрузилась в темноту. Он не нервничал перед игрой. Скорее, его настроение подходило под определение легкой меланхолии: неделя выдалась совершенно безумной, но от этого становилось только обиднее, что она практически закончилась. Хикару сидел в кресле номера, поигрывая веером, и наблюдал, как Акира перед зеркалом сосредоточенно завязывает галстук. — Так странно, да? Что сегодня последний день турнира, а завтра все улетают… Его пальцы на мгновение замерли, а потом он продолжил затягивать узел. — Не думал, что скажу это, но я буду скучать даже по бедламу в доме. — Знаешь, а неплохая выйдет традиция, если так подумать. Зимой ездить в Китай и Корею, весной звать ребят в гости. Летом и осенью приезжать куда-то еще. Акира внимательно посмотрел на него и ответил: — Не бойся. Мы успеем сделать все, что захотим. — Наверное. Ну что, идем? Тот застегнул пиджак и забрал с тумбочки карточку-ключ. Яширо и Курата-сан встретили их на первом этаже; большая часть зрителей уже собралась и заняла свои места в зале. — Вая и Исуми-сан здесь? — спросил Хикару, оглядываясь по сторонам. — Да, с ними еще несколько человек было, — Яширо поправил воротник рубашки. — И кажется, я видел твоего деда. — Ага, мама написала вчера сообщение, что они придут. После игры с ними поговорю. А из твоих приехал кто-нибудь? — Нет, но мои друзья из Кансай Киин клятвенно пообещали смотреть матчи и слать душещипательные смски с комментариями, — заржал Яширо. — Походу, папка «спам» на телефоне по швам треснет. — Вечером у нас ужин, как в прошлом году? — на всякий случай уточнил Акира. — Все то же самое. И не опаздывайте, тебе говорю, Шиндо, — запыхтел Курата-сан. Он хотел было что-то ответить, но их позвали в игровой зал. Когда Хикару уселся за доску капитана команды и с долей грусти посмотрел на табличку со своим именем, то ощутил, как атмосфера внезапно изменилась. Су-Ёнг сел по ту сторону гобана, и его лицо было серьезным как никогда. Чувствовалось нечто знаковое в том, что завершающую партию своего первого международного командного турнира он будет играть именно с ним, ведь их случайная встреча помогла им обоим сделать большой шаг по дороге к высшему мастерству. Хикару вспомнилась первая официальная игра против Моришиты-сэнсэя и слова, сказанные им после нее: «Ты не узнаешь, насколько страшен может быть игрок в го, пока не встретишься с ним в реальном бою». С Су-Ёнгом они сыграли много партий — и вживую, и по интернету, но ни одна из них не была турнирной. — Хонг Су-Ёнг, пятый дан, и Шиндо Хикару, восьмой дан, проводят нигири. Шиндо Хикару играет черными, Тойя Акира белыми, Яширо Киёхару черными. Пожалуйста, начинайте, — голос комментатора кажется механическим. — Удачной игры, — поклонился другу Хикару и сделал первый ход. Ответственный подход к матчу — способ выказать уважение противнику. Эксперименты полезны, но человека, сидящего напротив за доской, недооценивать нельзя: победить можно любого игрока. Просто порой для этого нужно приложить много усилий. И Хикару знал это как никто другой. Су-Ёнг всегда играл красиво и нестандартно, будь то быстрое го или обычный матч с контролем по часу или двум основного времени. Их сегодняшняя партия была на редкость динамичной и, он сказал бы, веселой, несмотря на некоторое напряжение, царившее между ними. И да, Хикару не ожидал, что Су-Ёнг знает так много вариантов тайша-джосеки — поймать его в ловушку не вышло, и пришлось спешно укреплять собственную позицию. Похожие ощущения были от игры с Яширо: играть с ним — все равно что сидеть на куче динамита с подожженным бикфордовым шнуром и гадать, когда же все это рванет. Ну или когда он опять влепит очередной неожиданный ход, на который пять минут просто смотришь в ступоре, а потом еще пятнадцать думаешь, что с ним вообще делать. Акира обычно играл намного более прямолинейно, но это тоже не спасало: толку видеть молоток, если он все равно врежет тебе по лбу? Су-Ёнг поставил, казалось бы, безобидное нозоки, но Хикару невольно задумался; взял в руки веер, повертев его в пальцах. Простое нозоки? Мелковато. Значит, этот камень здесь не для этого. Если закрыться здесь, то белые сохранят сэнтэ и наверняка нападут на единственное открытое пространство в обороне черных — на правой стороне. Но могут ли они использовать тот камень как-то иначе? Кикаси-то и правда слишком нерезультативное… Или же… Конфликт на правой стороне в итоге перейдет на не разыгранный до конца центр, а там поблизости стоит белая группа с неопределенным статусом. Пока что неопределенным. Если она выживет, черным придется туго. Значит, нельзя позволить ей соединиться с группой снизу. Хикару отложил веер. «Посмотрим, как тебе это понравится», — хмыкнул он про себя и поставил кири. Су-Ёнг стиснул зубы. Становится все интереснее. Под натиском белых в ёсэ ему пришлось немного уступить, но результат был очевиден. Победа. В три с половиной очка. — Белые: пятьдесят моку. — Черные: шестьдесят моку. — Спасибо, — Хикару не ограничился простым кивком и протянул другу руку. — Это была прекрасная партия. Су-Ёнг с готовностью ее пожал: — В следующий раз я буду сильнее. Сыграем еще? — Обязательно. Комментатор что-то говорил в микрофон, но внимание Хикару переключилось на еще не завершившиеся игры. Мельком бросив взгляд на гобан, за которым сидел Акира, он, борясь с желанием коснуться его плеча, удовлетворенно улыбнулся — безоговорочный выигрыш белых — и встал за спиной Яширо. «Опять бойня», — вздохнул про себя Хикару. Хотя, пожалуй, Яширо сможет ее выиграть. Очередной ход Мин-Хо, сэнтэ за черных, прыжок, перерезание… Вот и конец. Потом была речь Тогари-сана, которую они все пропустили мимо ушей, объятия и поздравления друзей и родственников — дедушка так расчувствовался, что чуть его не задушил, выступления менеджеров команд и торжественное вручение кубка победителям: на его ручке появилась четвертая по счету ленточка. Хикару расплылся в довольной улыбке, позируя перед камерами и делая вид, что это только из-за победы японской команды, а не из-за того, что пальцы Акиры украдкой касаются запястья его руки, держащей кубок. После короткого официального и продолжительного дружеского разбора партий был прощальный ужин, на котором они, сбившись в одну кучку, тихо переговаривались друг с другом на трех языках сразу, а потом разошлись по комнатам: перед утренним интервью нужно было хорошенько выспаться. Разговор с журналистами, к счастью, не затянулся надолго. По большей части их спрашивали не про сам турнир, а про подготовку к нему, так что основной шквал вопросов пришелся на них с Акирой. — Идею предложил я, — сообщил Хикару, переглянувшись с друзьями. — Как вы знаете, мы с А… Тойей зимой посетили Китай и Корею, чтобы пройти стажировку в местных ассоциациях го, и этот кубок был отличным поводом пригласить наших хороших друзей в Японию. Надеюсь, что они получили такое же удовольствие от этой совместной подготовки, как и мы. — Спасибо, Шиндо-кун. Тойя-кун, а вы что скажете? — Я также считаю, что целью международных турниров должно быть межнациональное сотрудничество. Разумеется, любым игроком в го движет жажда победы, но чему-то научиться гораздо полезнее, чем просто выиграть. Как говорят в Китае, не бойся, что не знаешь — бойся, что не учишься. — Я благодарен Шиндо и Тойе за предоставленную возможность потренироваться перед турниром с нашими коллегами и друзьями, — Яширо взял переданный Акирой микрофон. — Было бы прекрасно устраивать подобные стажировки чаще. У Яширо при этом было такое серьезное лицо, что Хикару едва удержался от смешка. Амано-сан тем временем переключился на Су-Ёнга: — Хонг-кун, каковы ваши впечатления от турнира как нового капитана корейской команды? — За прошедшую неделю мы все узнали много нового. И всем нам есть, к чему стремиться. Микрофон перекочевал к Юнг-Ха; Су-Ёнг, сидящий рядом, переводил его слова: — Этот год на турнире был для меня первым в качестве менеджера команды. Хочу сказать, что это бесценный личный опыт и возможность передать часть собственных знаний более молодым перспективным игрокам. — Освещение подобных мероприятий в прессе и на телевидении вносит свой вклад в популяризацию го, — высказался Курата-сан. — В Японии, к сожалению, довольно низкий процент профессиональных игроков в возрасте до двадцати лет, и хотелось бы, чтобы как можно больше детей заинтересовалось игрой. — И это также мотивирует других игроков стремиться к повышению уровня, — добавил Ян Хай, явно вспомнив про неугомонного Ли Пина. Амано-сан, сделав последние пометки в блокноте, поблагодарил их за интервью и оставил их наедине с Косемурой-саном и его фотокамерой. До рейса, вылетающего в Пекин, оставалось около двух часов, до рейса в Инчхон — около трех, когда они приехали в аэропорт после продолжительной прогулки по центру Токио: чтобы показать хотя бы часть местных достопримечательностей, времени было слишком мало, а потому пришлось ограничиться походом по центральным улицам — благо, погода радовала. Хикару вдруг понял, что, несмотря на безумную неделю, впервые за долгое время не чувствует усталости; Акира, судя по всему, тоже был на подъеме, что было крайне кстати, учитывая его завтрашний матч с Ичириу-сэнсэем. — Ну что ж, нам, наверное, пора, — Ян Хай протянул руку. — Рад был играть с вами, ребята. Спасибо. — Взаимно. Удачно вам добраться. — Шиндо, в следующий раз я тебе не проиграю, — уверенно заявил Су-Ёнг. — И приезжайте в гости. Вы все. В любое время. — Смотри, мы ж приедем, — подмигнул Яширо. — Бывайте. — Увидимся на международных турнирах, — Чао Ши поправил рюкзак. — Обязательно. Странно прощаться. Грустно прощаться. Но ведь это только начало, правда? — Ладно, поехали на вокзал, — сказал Хикару. — Да вам не обязательно меня провожать, если устали, езжайте лучше домой. — Это не обсуждается. К тому же, нам все равно по пути. Яширо купил билет заранее, так что задерживаться было нельзя, и они поспешили ко входу в метро. Стоя у турникетов, ведущих к нужной платформе, Хикару попытался подсмотреть, не едет ли поезд. — Шею вывихнешь, — Акира мягко потянул его за рукав толстовки. — Я все же постараюсь перевестись в Нихон Киин и переехать сюда, — в голосе Яширо звучала решительность. — А вам стоит создать свою учебную группу. Ваши методы, конечно, мучительны, но результативны. — Мы подумаем об этом. Хикару поймал запястье Акиры и крепко сжал его пальцы. Яширо, посмотрев на это, только вздохнул: — Берегите себя, парни. Голос из громкоговорителя сообщил о прибытии шинкансена. — Не пропадай, — Хикару, с сожалением отпустив руку Акиры, обнял друга и похлопал его по спине. — Удачи с переездом. Мы на связи, если что. — Спасибо. — Удачной дороги, — Акира ограничился рукопожатием. — Увидимся. Яширо прошел через турникет; к платформе подъехал серебристый поезд. Дом показался непривычно пустым. И, на удивление, довольно чистым, учитывая, какой бардак царил в нем накануне. Собрав мусор в пакеты, Акира вдруг остановился и уставился на место, где раньше стояла икебана. — А где… — Ты выкинул. — А почему ты меня не остановил? — возмущенно поинтересовался Акира. — Ты сказал, что она ужасна, да и вообще, — Хикару зевнул, — тебе трудно сопротивляться. Акира еще раз покосился на пустующую низкую полочку и махнул рукой: — Ну и черт с ней. Когда они закончили уборку, на улице уже стемнело. Взяв с кухни поднос с чайником и чашками, они уселись на веранде, наслаждаясь вечерней прохладой. — Ты завтра поедешь со мной? — спросил Акира, обнимая ладонями чашку. — Конечно. Хочу посмотреть на эту игру. Надеюсь, ты завтра после матча в го-салон не потащишься? — Без меня обойдутся. Учебные партии я все равно перенес на среду. — Потом будут выходные… — мечтательно протянул Хикару. — Надо придумать, куда поедем. А после Золотой недели можно связаться с риэлтерской конторой и присматривать квартиры. Не горит, но это всегда время занимает. — Хороший план. Под умиротворяющий перестук содзу и плеск воды в пруду они молча смотрели на небо, пока на нем не зажглись первые звезды. Понаблюдать за игрой, на удивление, пришло не так много народу, но оно было к лучшему: игровые комнаты, в Нихон Киин отводившиеся под матчи лиг, были на редкость маленькими, и при большом количестве зрителей внутри становилось неимоверно душно. Хикару примостился за низким столиком, когда Акира усаживался перед гобаном напротив Ичириу-сэнсэя, сверлящего его столь злобным взглядом, что, умей он им убивать, от Акиры бы и угольков не осталось. Им овладело чувство дежа вю: три с лишним года назад он точно так же пришел посмотреть на игру Акиры с Ичириу-сэнсэем — тогда это был матч в лиге Хонъимбо, в котором Акира одержал блестящую победу. И именно тогда Ичириу-сэнсэй начал его ненавидеть. Как, впрочем, и остальных молодых игроков, включая самого Хикару. Правда, проще было перечислить профессионалов, которые их с Акирой не ненавидели — участники учебной группы Моришиты-сэнсэя и Ашивара-сан не в счет. Акире достались белые камни; он поставил чашу рядом с собой и поклонился противнику, который уже заранее готов был от злости сгрызть свой веер. Неудивительно: сегодняшний проигрыш для Ичириу-сэнсэя будет четвертым, что в итоге может привести к потере места в лиге. Фусэки разыграли в пользу белых. Акира уверенно строил зону на левой и нижней сторонах, и даже вторжение черных в левый нижний угол не принесло особых проблем за исключением потерянных очков. Влияние же черных на правой стороне было нарушено вовремя поставленными двумя белыми камнями — не стоило ставить два шимари, обращенных на одну и ту же сторону. Сражение снизу плавно переместилось в центр, где Ичириу-сэнсэй сделал серию неплохих ходов, разрушая объемное мойо белых, но Акира не казался раздосадованным. Хикару улыбнулся. Он слишком хорошо знал это выражение лица, и Ичириу-сэнсэю оно не сулило ровным счетом ничего позитивного. Сагари на сто сорок шестом ходу поначалу заставило Хикару удивленно вытаращиться. Для успешного вторжения в верхний левый угол ход был слишком дерзким, а камень легко отрезался — что Ичириу-сэнсэй и сделал. Эта жертва может сработать только для… Ход белых справа, черные закрываются, и… разрезание. Хикару пригляделся к кифу, что записывала сидящая сбоку девушка, и едва не рассмеялся. Ну, Акира! Ичириу-сэнсэй заметил ловушку лишь тогда, когда она захлопнулась. Огромная группа черных в центре умерла, будучи не способной построить даже один глаз, не говоря уже о двух. Восхитительное тэсудзи. — Я… сдаюсь, — прошипел Ичириу-сэнсэй. — Спасибо за игру. Тот, не сказав ни слова, вылетел из комнаты, громко топая ногами; Акира, закрыв глаза, запрокинул голову назад и резко выдохнул. — Отличная партия, — искренне похвалил Хикару, подойдя ближе и опустившись на татами. — Я, черт возьми, проглядел этот ход. У меня были варианты, но твой самый крутой. — Спасибо. Он помог Акире собрать камни. — Ты хочешь обсудить игру здесь или…? — Дома. — Как скажешь, босс. Хикару протянул ему найденную в рюкзаке плитку шоколада; возможно, они успеют добраться до дома прежде, чем его организм перейдет в сонный режим.***
Акира проснулся посреди ночи от шума ветра за окном, запоздало вспомнив, что накануне по новостям объявляли штормовое предупреждение. Потерев глаза, он приподнялся на футоне и перевел взгляд на спящего Хикару. Тот развалился прямо поверх одеяла, раскинув руки, и едва слышно посапывал, чуть приоткрыв рот. Акира пододвинулся ближе; жалко было его будить, но он не смог удержаться от того, чтобы прикоснуться к нему. Футболка, в которой он обычно спал, слегка задралась, и Акира хотел было одернуть ее, но пальцы скользнули ему на живот. А Хикару всегда ворчал, что у него слишком холодные руки… — Выспался? — протянул сонный голос. — Прости, я не хотел тебя разбудить. Он убрал было руку, но Хикару перехватил его запястье и вернул ее на место: — Не надо. Все в порядке. — Когда у тебя следующий матч? — Уже после Золотой недели. Даже не верится… первая официальная игра за год. — Я тебя по стенке размажу, — пообещал Акира, аккуратно ведя ладонью по его коже под футболкой. — Посмотрим, как это у тебя получится, — Хикару расстегнул две первых пуговицы его пижамы. — Как ты помнишь, доля моих выигрышей у тебя и правда давно сравнялась с пятьюдесятью процентами. — Вот и разберемся. На гобане. Тем более, что ты обещал интересную игру, помнишь? — А какая из наших партий таковой не была? На это возразить было нечем; Хикару, удовлетворенно хмыкнув, потянулся к его губам. А после они сидели вдвоем в горячей ванне, и почему-то было так забавно сдувать с рук мыльную пену, глядя, как вверх взлетают мелкие пузырьки. Хикару, держащий его в объятиях, поцеловал его в плечо и включил душ. Акира вздрогнул, почувствовав его пальцы в своих волосах, аккуратно массирующие кожу, и запах шампуня — судя по всему, Хикару не пожалел и вылил ему на голову чуть ли не полбутылки. Ласковые прикосновения, легкие поцелуи, бурчание Хикару, которому попала пена в рот, его собственный тихий смех… «Хочу, чтобы ты был моим. Всегда», — всплыли в голове слова, сказанные ему Хикару. Да разве и сам он не желал того же? Пройти до конца… вместе с Хикару. Во всех имеющихся смыслах. Вечером следующего дня он смотрел по интернету очередной выпуск корейского канала Baduk TV, когда вдруг подумал о том, что для того, чтобы у них с Хикару все получилось, имеющейся информации вряд ли достаточно. Вздохнув, Акира набрал в поисковике запрос и через несколько секунд уже пялился в экран с открытым ртом. То, что интернет — зло, Акира понял уже через десять минут после начала изучения вопроса. Мало того, что он наткнулся на тонны сканов манги соответствующего содержания, так помимо них поисковик выдал десятки результатов с фотографиями и видео, которые Акира, не иначе как по врожденной глупости, из любопытства решил посмотреть. Единственное, что он понял для себя, это то, что подобное он не сможет сделать ни за что и никогда. Неизвестно, сколько еще он просидел бы, читая посты в блогах с подробными комментариями к вышеупомянутым видео, если бы… Если бы вдруг из его уха не выдернули наушник, а голос Хикару не произнес: — Акира, господи, что за хрень ты смотришь на ночь глядя? Он подпрыгнул на месте и с треском захлопнул крышку ноутбука. Хикару стоял рядом, скрестив руки на груди в ожидании ответа. — Это уже становится подозрительно, — произнес он, усаживаясь на татами. — И я думал, что секретов у нас друг от друга нет. Понимая, что отвертеться не получится, Акира пододвинул к нему ноутбук, чувствуя, как горит лицо. Брови Хикару поползли вверх. — Ого, — выдавил он, наконец, — теперь понятно. — Я просто хотел, чтобы мы… чтобы я… чтобы… От волнения дыхание сбивалось, и он замолчал, понимая, что вряд ли сможет внятно изложить все, что было у него в голове в этот момент. — Ну, знаешь ли, мог бы сначала поговорить со мной. Все-таки это нас обоих касается. И почему ему в голову не пришла такая простая мысль? — Я… не знал, как ты воспримешь, — честно признался Акира. — А что, были какие-то варианты? Блин, а еще меня имбецилом называешь, — фыркнул Хикару. — Да, я тоже об этом думаю. Да, я тоже этого хочу. Я ничего не говорил, потому что не хотел нестись впереди паровоза, а мы все равно в итоге к этому бы пришли. Рано или поздно. — Прости. Надо было спросить. — Надо было. Слушай, если ты думаешь, что мне проще, ты ошибаешься, — он взял его руки в свои. — Но, как я говорил раньше, вдвоем мы со всем разберемся. А теперь давай посмотрим, что там пишут, — Хикару пошевелил мышкой. — Что-нибудь полезное мы, наверное, найдем. От уверенного голоса Хикару становилось спокойнее, и Акира перевел взгляд на экран. Он проснулся в районе полудня. Выйдя из комнаты, Акира почувствовал запах готовящейся еды и с наслаждением принюхался: Хикару явно совершенствовался в своих кулинарных экспериментах, и пахло с кухни действительно аппетитно. — Доброе утро, соня, — Хикару помахал лопаткой, которой перемешивал овощи, жарящиеся на сковородке. — Я уж думал, ты до вечера проспишь. — Выходные ведь, — Акира пожал плечами и налил воды в чайник. — Я продукты оставил на столе, можешь разобрать? Я как раз закончу с обедом. Он покосился на пакет с едой и начал перекладывать его содержимое на полки кухонных шкафчиков, пока вдруг не наткнулся на какой-то тюбик, который изначально принял за крем. Прочитав написанное на упаковке, Акира слегка покраснел. — Я это… в спальню отнесу, — сказал он, когда Хикару повернулся в его сторону. — А… да. На его щеках тоже появился румянец, и Акира поспешил ретироваться. Шагать с обрыва страшно. Но без этого не узнаешь, можешь ли ты летать. Вечером Акира, тщательно высушив волосы, стоял перед зеркалом в ванной, разглядывая собственное отражение. Память услужливо подбросила несколько картинок из тех, на которые они наткнулись вчера в интернете, и он помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Разве они с Хикару хоть раз, хоть в чем-то останавливались на полпути? Когда он, одетый в любимую домашнюю юкату, зашел в комнату, Хикару с блокнотом в руках сидел на расправленном футоне, перечитывая комментарии Акиры к записи своей последней игры. Увидев его, он оторвался от своего занятия и улыбнулся: — Я уж думал, ты там утонул. Взгляд Хикару скользнул по его лицу и спустился ниже, от чего Акира смутился и дернул за выключатель; спальня, освещаемая лишь стоящей на столе лампой, погрузилась в мягкий полумрак. Глупо стесняться, учитывая то, что они уже делали и что собирались сделать, но спокойнее от этого не становилось. Хикару продолжал смотреть на него, нервно комкая пальцами край одеяла, и Акира, вздохнув, сел на футон напротив, понимая, что если они не решатся сейчас, то вряд ли решатся когда-либо вообще. Он слегка наклонился вперед, отбросив со лба его светлую челку, и прижал ладонь к его щеке; Хикару накрыл его пальцы своей рукой, и Акира почувствовал, как она дрожит. Поцелуй вышел лихорадочным и неуклюжим; сердце от волнения колотилось как бешеное, и его стук заглушал все другие звуки. Хикару отстранился на мгновение, чтобы снять футболку, и вновь припал к его губам. — Что ж у тебя вечно руки такие ледяные… — прошептал он, ощутив прикосновение Акиры к своему боку. «Так согрей», — чуть было не вырвалось у него, но Хикару понял все и без слов, ухватив его за запястья и подув ему на пальцы, грея их своим дыханием. Дрожь передалась и Акире; когда Хикару, не отводя от него глаз, поцеловал его доверчиво раскрытую ладонь, он понял, что позволит ему все что угодно. Лишь бы Хикару всегда смотрел на него такими глазами. В его взгляде было так много — и восхищение, и желание, и любовь, и нежность, и все это заставляло сердце биться столь быстро, что, казалось, оно не выдержит и разорвется. Хикару уложил его на футон, а Акира обнял его за шею, чувствуя на себе тяжесть его тела и исходящее от него тепло. Их обоих трясло так сильно, что стучали зубы, и Акира вздрогнул — Хикару потянул юкату с его плеч и коснулся губами его груди. Он с трудом высвободил руки из рукавов и зарылся пальцами в его волосы, а от каждого прикосновения по спине пробегала волна мурашек. Дыхание участилось; Акира положил руки ему на поясницу, погладив нежную кожу, и пальцы нырнули под резинку спортивных штанов, которые Хикару любил носить дома. Тот приподнялся, опираясь на локоть, и развязал оби, проведя ладонью по его животу. Краска прилила к щекам; Акира смущенно отвернулся в сторону, но Хикару ухватил его за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. — Ты такой красивый, — сказал он с каким-то детским восторгом в голосе, и Акира покраснел еще сильнее, но не отвел взгляда. — Ты… тоже. Еще один поцелуй, жаркий, пронизывающий, совсем как тогда, когда они, словно безумные, целовались в коридоре караоке-клуба в двух шагах от их друзей. Одежда на полу спутанным комом, тела переплелись так, что не понять, где чьи руки и ноги, а все, что прежде казалось важным, утратило свой смысл. «Хочу тебя», — Хикару ласкает языком его сосок и прикусывает его зубами, от чего Акира с трудом сдерживает стон. «Хочу тебя», — пульсирует в мозгу, когда он целует его спину, держа его за талию. «Хочу тебя», — потому что всего этого уже безнадежно мало. Хикару, прижав его к футону своим телом, держал его за руку, переплетя свои пальцы с его, и не было ни одного квадратного сантиметра кожи, которого бы не коснулись его губы. И сопротивляться этому натиску нет ни сил, ни возможности. — Я сдаюсь, — тихо сказал Акира и увидел, как расширились от понимания глаза Хикару. — Уверен? — серьезный взгляд темно-зеленых глаз — самых прекрасных на свете. Кивок в ответ. Хикару потянулся к стоящему на столе тюбику. Акира ждал этого, но все равно вздрогнул всем телом, почувствовав внутри его пальцы, покрытые холодной смазкой. Тот не торопился, хотя Акира видел, как его трясет; трясло и его самого — то ли от возбуждения, то ли от страха, но он знал одно: если Хикару сейчас остановится, он его прикончит. Легкое приятное покалывание; Акира издал то ли стон, то ли всхлип, когда Хикару неожиданно убрал руку, в глазах — невысказанный вопрос. — Сделай это, — пальцы сжали простынь. — Я долго… не продержусь. — Ты болтать собрался или… Он заткнул ему рот поцелуем и подхватил его ногу под колено, чтобы Акира положил ее ему на плечо. Хикару добавил смазки и сжал его бедра липкими пальцами. — Давай, — Акира провел рукой по его щеке. И вскрикнул, ощутив его внутри себя. Хикару ненадолго остановился, со свистом втягивая воздух в легкие, и так же медленно вышел почти до конца; Акира мог лишь цепляться за его плечи вмиг ослабевшими руками. Лоб покрылся испариной. Он толкнулся еще раз, сильнее, глубже, начал двигаться быстрее. Боль, поначалу довольно сильная, понемногу отступала; Хикару наклонился ниже и поймал его губы. — Ты в порядке? — шепотом спросил он, глядя в его широко распахнутые глаза. Акира кивнул; Хикару резко двинул бедрами, и он зажал себе рот рукой, чтобы не закричать — на этот раз не от боли. По телу Хикару прошла судорога, и он что-то простонал ему на ухо, упав на него сверху. Все было слишком быстро, напряжение слишком сильным, просто все — слишком, но… Акира всхлипнул, погрузившись во влажное тепло его рта, и зажмурился, когда потолок поплыл в сторону, а перед глазами запрыгали разноцветные точки; его выгнуло на футоне, и Хикару, переместившись выше, обхватил его одной рукой и, найдя нужный темп, другой заключил его в крепкие объятия, притягивая к себе и ловя поцелуями стоны, слетающие с его губ. Они лежали без сил на смятых простынях, не в состоянии даже пошевелиться. Да, это было слишком быстро. Неуклюже. Отчаянно. Но это было потрясающе. Акира невесомо провел пальцами по его щеке, и тот поцеловал его руку, прильнув к его ладони. В темно-зеленых глазах Хикару Акира видел звезды, а когда те вдруг начали расплываться, он понял, что набежавшие слезы размыли границы мира.