***
Акира заварил любимый жасминовый чай и забрался с ногами на диван, обнимая руками кружку. Одиночество уже не так давило на него, как первый месяц после переезда родителей, но все же ощущалось, вползая холодным сквозняком в щели между стенами дома. Они должны были переехать еще два года назад, и тогда Акира был бы этому рад: он втайне планировал начать жить один, чтобы тень отца его больше не касалась, да и по многим другим причинам. Однако, тогда отец переехал на время, после чего вернулся, чтобы через два месяца уехать в Корею, а мать осталась в Японии, поддавшись увещеваниям Ичикавы-сан, что о нем нужно кому-то заботиться. И когда мать впервые уехала, оставив Акиру одного на несколько месяцев, он вдруг осознал, что одиночество начало его тяготить. С работой по дому он справлялся, готовить, правда, так и не научился, но решил проблему, заказывая еду из семейного ресторана неподалеку. Единственное, чего ему недоставало – родного, близкого человека, который бы его ждал. В пятнадцать лет не думаешь, насколько это может быть важно. А в семнадцать понимаешь, что что-то безвозмездно ушло. Сегодняшний проигрыш несколько выбил его из колеи, но на завтрашний матч это повлиять не должно: когда нужно, Акира умел абстрагироваться и полностью очищать разум. Было обидно, было больно, но он знал, что сделал все, что только смог, и это чувство не давало впасть в депрессию. В такие моменты он старался вспоминать первый проигрыш Шиндо в официальном матче и свою радость от того, что соперник подобрался так близко, что смог его победить. Такие поражения воодушевляют, а не огорчают, и именно это ощущение пытался вызвать сейчас Акира. С Сиридзавой-сэнсэем он, наверное, справится – все-таки, он уже несколько раз с ним играл и знает его сильные и слабые стороны. А вот Шиндо…интересно, как сложится его игра с Огатой-саном? Акира просто мечтал о том, чтобы бывший учитель проиграл, хотя ему не был свойственен подобный переход на личности, но Огата-сан значительно выделялся из общей массы. Акиру неоднократно преследовала эта гаденькая ухмылка и те слова, сказанные после матча в лиге Хонъимбо. Скоро, очень скоро он вернет ему этот должок. Утром, идя от станции к академии, Акира старался выгнать из головы мысль о том, что сегодня у Шиндо матч против Огаты, и сосредоточиться на собственной игре. Очередное странное совпадение: вчера Акира играл против учителя Шиндо, сегодня Шиндо играет против бывшего учителя Акиры. Только он надеялся, что, в отличие от него, Шиндо сможет выиграть. Когда он зашел в игровой зал и занял свое место на татами, Шиндо уже был там, сидя перед гобаном. - Нервничаешь? – спросил Акира, видя, как сильно тот сжал свой веер. - А ты? Он неопределенно пожал плечами. После той недели, проведенной дома у Шиндо, они начали общаться немного больше. Порой Акиру это тяготило, порой этого общения, наоборот, не хватало, но он предпочитал плыть по течению и ни о чем не задумываться. А Шиндо оставался Шиндо. Они не стали говорить друг другу о том, что им обоим необходимо выиграть – знали все и так, как знали и то, что сегодняшние оппоненты ненавидят их так же сильно, как и остальные профессионалы высших данов. Они – угроза их спокойного существования, как не прижившаяся еще новая технология: вроде бы лучше старой, но старая как-то привычней и проще. Когда их сегодняшние противники заняли свои места, распорядитель объявил начало. Игра началась. Сиридзава-сэнсэй сегодня, казалось, был в ударе и атаковал Акиру раз за разом, но тот, зная стиль игры противника, сначала укрепил свои позиции так, чтобы в них не осталось брешей. Если он будет осторожен, сможет победить. Справа внизу нужно разыграть границу, и если Сиридзава-сэнсэй будет атаковать центр, он сможет закрыться здесь и отойти вниз, выиграв около четырех очков. Если противник попытается напасть на левую сторону, можно будет легко отойти в центр. Так он получит три очка. Ход в центр, отлично! Акира ответил, как и планировал – и услышал, как Сиридзава-сэнсэй скрипит зубами. Еще один ход, потом еще и еще…подсчет территории… - Черные, шестьдесят девять очков. - Белые, шестьдесят очков. - Спасибо за игру, - Акира поклонился и, выпрямившись, сделал глубокий вдох. Справился. Остался только финал и… Забыв собрать камни, он метнулся к гобану, за которым сражались Шиндо и его бывший учитель. Игра еще не закончилась, но – тут Акира резко втянул воздух в легкие – Шиндо проигрывал. Те же самые пол-очка, которые вчера проиграл он сам. С колотящимся чуть ли не в горле сердцем он следил за их ходами, надеясь, что где-то ошибся в подсчете, но все было верно. Его соперник проиграл. - Что ж, Шиндо-кун, как видишь, тебе еще рано со мной тягаться, - ухмыльнулся Огата-сан. Но Шиндо не был бы Шиндо, если бы не улыбнулся своей коронной улыбочкой и не ответил: - А вам, как видите, пора подумать о повышении уровня. В следующий раз половинка моку будет в мою пользу. А может, и больше. - Что ты… - Спасибо за игру. Акира еле удержался от того, чтобы не рассмеяться в голос при виде ошарашенного Огаты-сана. Мало кто осмеливался вот так хамить ему в лицо – разве что Кувабара Хонъимбо. Вот уж кто сейчас смеялся бы от души, услышь он слова Шиндо. Старик всегда относился с удивительной для него теплотой к ним обоим, даже как-то пригласил их к себе на занятие и сыграл с каждым из них по несколько партий. Огата-сан давно ушел, а они все еще сидели в игровом зале, разбирая партию. Выходило, что Огата разгадал замысел Шиндо и ответил не там, где тот ожидал, и пришлось в спешке придумывать что-то новое, но для победы этого не хватило. Совсем чуть-чуть. - Слушай, Тойя, - вдруг сказал Шиндо, вертя в руках черный камень, - тебе порой не кажется, что у ками-сама очень извращенное чувство юмора? Нет, серьезно, - он кинул камень в чашу и поставил ее на гобан, - сколько раз с нами будет случаться одно и то же практически в одно и то же время? - Поверь, я задаюсь этим вопросом уже не один год, - вздохнул Акира. – Похоже, у бога го на нас свои планы. - Надрать бы ему задницу, - фыркнул Шиндо, поднимаясь на ноги. – Пойдем обедать? - Да я есть не хочу. А впрочем…пошли. В столовой института уже практически никого не было: обеденный перерыв давно прошел, а многие игры еще не закончились. Акира взял первый попавшийся питьевой йогурт, при ближайшем рассмотрении оказавшийся персиковым, и уселся за один из многочисленных пустующих столиков. Голова немилосердно болела – то ли от постоянно работающих кондиционеров, то ли по какой иной причине, и он пожалел, что выложил из сумки свои таблетки. - Приятного аппетита! – пожелал Шиндо, грохнув на стол поднос, заставленный тарелками. Акира отсалютовал бутылкой йогурта. - Когда у тебя финальная игра отборочных? - Через полторы недели. У тебя в тот же день? - Нет, на день позже. О, Вая! Иди сюда! – Шиндо замахал руками, чтобы его заметили, а Акире захотелось спрятаться под стол. Стоило, наверное, пойти домой, но Акира почему-то остался. - Привет, Шиндо, - Вая опустился на соседний стул, поставив перед собой поднос. – Что-то вид у тебя не больно радостный, ты что, проиграл? - Сегодня проиграл, вчера выиграл, но хотя бы в один финал я вышел. Осталось только войти в лигу. А что у тебя? - Кадоваки. Я его размазал. - Ну, это случай несложный. - А этот что тут делает? – Вая, наконец, заметил Акиру и прожег его неприязненным взглядом. - А на что это похоже? – вдруг ощерился Шиндо. – Обедает. Не то чтобы Акиру задевали чьи-то злобные взгляды, по части которых он сам мог дать сто очков вперед практически любому, но вмешательство Шиндо его несколько удивило. Они с Ваей вроде бы друзья, не чета соперническим отношениям, когда не поймешь, что сделал бы охотнее – поддержал бы соперника или надел бы ему на голову тарелку с салатом. - И тебе приятного аппетита, Вая, - Акира допил йогурт и прицельным броском отправил пустую бутылку в мусорную корзину. Голова раскалывалась так, будто в глаза вворачивали раскаленные гвозди. Придется все же зайти в ближайшую аптеку, а то в той, что у станции, скоро анальгетики закончатся – все на него изведут. - Спасибо. Пожелал бы в ответ того же, да ты уже вроде доел. Акира встал со стула и подхватил свою сумку, поправив лямку на плече. Сил обсуждать партии у него все равно не было, как и смысла ждать Шиндо, а потому он, коротко кивнув на прощание, быстрым шагом вышел из столовой. Когда Акира дошел до заветной аптеки, в кармане тренькнул телефон. «Придешь завтра в го-салон?» - сообщение от Шиндо. Нигде от него покоя нет. «Приду, - быстро набрал он ответ, - в половину первого, и только попробуй опоздать». Но Акира был уверен, что он все равно опоздает.***
Хикару дописал сообщение и убрал телефон; Вая доедал свою отбивную, что-то рассказывая про свою игру с Кадоваки, но он не слушал. Конечно, Хикару знал, что Вая ненавидит Тойю всеми фибрами души, но он только сейчас подумал о том, насколько это несправедливо. В памяти всплыло давно забытое воспоминание: седьмой класс, летний турнир средних школ и случайно подслушанный разговор президента го-клуба Кайо и старосты девочек. О том, как доставалось Тойе в этом клубе, о том, как он заставил учителя поставить его на третью доску, чтобы сыграть с Саем. Тогда Хикару подумал, что раз над Тойей издевались – значит, заслужил. Но и тогда понимал, что все это неправда. Да, была у Тойи потрясающая способность выводить из себя всех окружающих, так разве он виноват, что родился талантливым игроком? Самого-то Хикару Тойя пусть порой и бесил, но чтобы ненавидеть его – нет, на такое Хикару был просто не способен. Атмосфера между ними всегда была странной, напряженной, как натянутая струна, и стоило струне порваться, как они начинали орать друг на друга, споря до хрипоты, и это было счастьем. Счастьем от мысли, что есть как минимум еще один такой же псих, как ты сам. Не робот-ледышка, умеющий лишь играть в го, а живой человек. Который может заболеть, может нервничать или в открытую психовать из-за какой-то ерунды, может рыдать от злости и обиды… - Шиндо! Эй, Шиндо! – Вая потряс его за руку, заставляя прервать внутренний монолог. - Чего? - Я тебя уже десять раз окликнул, а ты все пялишься в пустую тарелку и что-то бормочешь себе под нос. Часом на солнышке не перегрелся? В его голосе сквозило неприкрытое участие пополам с сарказмом, но Хикару слишком ушел в себя, чтобы обращать внимание на внешние раздражители. - Я-то не перегрелся, а вот с какого перепугу тебе шлея под хвост попала, понять не могу, - Хикару положил палочки на поднос. - Мне не улыбается сидеть за одним столом с этим самодовольным козлом, - Ваю аж передернуло. - Чисто для справки, я тоже самодовольный козел, ничуть не лучше Тойи, и тебе ли этого не знать. Но почему-то ты цепляешься именно к нему. - Он всех бесит, сам знаешь. - Знаю, но не могу понять, почему. - Ну, это у тебя на Тойе свет клином сошелся, а не у меня, тебе должно быть виднее. А я совершенно не хочу с ним даже сталкиваться, не то что разговаривать. До зубовного скрежета его рожа бесит, прямо не могу! Хикару предпочел промолчать. Свет клином на Тойе и правда сошелся, но объяснять что-то Вае смысла не было никакого. - Слушай, мы с Исуми-саном, Хондой, Насэ и Фукуи собирались где-нибудь посидеть завтра днем, не хочешь присоединиться? - Я завтра освобожусь не раньше пяти вечера, потом – вполне возможно. Сбрось сообщение, где будете ошиваться в это время, я подъеду. - Заметано. Домой идешь? - Да. Перед глазами почему-то стоял Тойя с тем каменным выражением лица, с которым он с ними сегодня попрощался. И Хикару подумал, что ему осточертело смотреть в его удаляющуюся спину. В го-салон он приехал на час раньше назначенного времени; Ичикава-сан, скучающая за стойкой, удивленно уставилась на него, явно задаваясь вопросом, по какому поводу его принесло сюда с утра пораньше. - Акира-кун пока не пришел, - сообщила она вместо приветствия. - Я знаю, мы договорились встретиться здесь через час, - Хикару, порывшись в карманах, протянул ей пятьсот йен. – Но я хотел поговорить с вами, Ичикава-сан. Ее лицо вытянулось, а рот чуть приоткрылся, что внезапно сделало ее похожей на одну из больших пучеглазых рыб, плавающих в аквариуме в фойе академии го – ту имитацию, которую так любил Сай, убрали около года назад. - Проходи в салон, все равно никого нет. Я заварю чай, - наконец, отмерла она и скрылась в подсобном помещении, служившем кухней. Хикару занял один из угловых столиков и на автомате погладил пальцами отполированный гобан. В последнее время они с Тойей часто засиживались именно здесь: в этом участке зала редко кто-то играл, и они могли ссориться и орать, зная, что никому не помешают. Не сказать, что это их когда-либо волновало, но Ичикава-сан теперь ругалась поменьше. Управляющая вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдце с печеньем тайяки. - Внутри джем из адзуки, - уточнила Ичикава-сан. – Акира-кун обожает это печенье, но его редко завозят в тот магазин, где мы продукты закупаем. Так о чем ты хотел поговорить со мной? - Скажите, вы ведь давно знаете Тойю? - Я начала здесь работать, когда ему было пять, - Ичикава-сан улыбнулась, отпив чай из кружки. – Он был очень светлым, жизнерадостным ребенком, и уже тогда начал учить взрослых играть в го. И очень удивлялся, когда его звали учителем. Когда Акира-кун пошел в школу, ничего не изменилось, он приходил каждый день сразу после уроков и садился за гобан. Уроки делал тоже здесь. - Каждый день? А с друзьями после школы он, что ли, не играл? - У него их никогда не было, Шиндо-кун, - лицо управляющей помрачнело. – Единственное, о чем он всегда думал, это го, а никто из сверстников не мог с ним сравниться. Он играл со взрослыми, и они относились к нему порой как к собственному ребенку. Он и для меня если не как сын, то уж племянник точно. Хикару молча пил чай, не зная, что сказать. - Знаешь, я тебе очень благодарна, - Ичикава-сан посмотрела на него, устало подперев подбородок рукой. – Он ведь не общается ни с кем из ровесников, кроме тебя. Акира-кун не привык общаться со сверстниками и… - она вздохнула, - и в общем-то не умеет. Дружба и любовь для него не более чем абстрактные понятия, но это не значит, что ему этого не нужно. «Сколько я ни пытался сломать эту моллюскову раковину, он все так же отбрыкивается, - подумал Хикару, но ничего не ответил. – Наверное, уже и не ждет ничего хорошего от людей». - Ты узнал то, что хотел? – поинтересовалась Ичикава-сан. - А…да, спасибо большое. - Я не буду спрашивать, зачем тебе все это знать. Но попрошу об одной вещи: раз уж Акира-кун для тебя уже больше, чем просто соперник, покажи ему, что есть мир за пределами доски для го. - О чем это вы тут шушукаетесь? – раздался за спиной голос, и они оба подпрыгнули на месте. Рядом стоял на редкость недовольный невниманием к собственной персоне Тойя и сверлил их выжидающим взглядом. - Обсуждаем ваши с Шиндо-куном перспективы, - нашлась Ичикава-сан и освободила место. – Садись, Акира-кун, я тебе чаю принесу, твой любимый как раз привезли. - Спасибо. Хикару пододвинул к себе чаши с камнями: - Ну что, начнем партии разбирать?***
Акира битых два часа пытался уснуть, ворочаясь на футоне, но сон не шел, а сердце от волнения колотилось как бешеное. Завтрашний матч будет против Огаты-сана, и победитель войдет в лигу Мэйдзин, чтобы бороться за право претендовать на титул его отца. В этом году они с Шиндо как по заказу прошли в финальный круг. И Огата претендует на титул Тэнген – будто мало ему отобранного у отца титула Дзюдан! Акира повернулся на другой бок и дотянулся до телефона, уставившись в экран красными от недосыпа глазами. Половина третьего ночи…не проспать бы будильник. От нечего делать он начал писать сообщение Шиндо, подозревая, что тот давно видит десятый сон, но все же нажал на «отправить». Через минуту телефон разразился громкой трелью, а приглушенный голос Шиндо в трубке спросил: - Какого хрена ты не спишь? - А ты? - Я первый спросил! Можно было со вкусом продолжить начавшуюся перебранку, но Акира слишком устал. - Заснуть не могу. Не знаю, как мне завтра играть. Тяжкий вздох Шиндо по ту сторону телефона было слышно, наверное, даже на улице. - Ты придурок, Тойя. Не знаешь, как играть? А как ты играешь обычно? Вспомни, - он сделал паузу, - вспомни, как ты бросал мне вызов, даже зная, что не сможешь выиграть. А ведь тебе тогда было всего двенадцать лет, так неужели ты умудрился растерять всю свою смелость и поджать хвост, стоило этому четырехглазому хмырю разок зыркнуть на тебя из-под очков? Четырехглазый хмырь? Огата-сан? Акира хихикнул, а потом расхохотался в голос, понимая, что, если он не остановится сейчас, у него начнется истерика. - Ты чего ржешь?! – возмущенно пыхтела трубка. – Вот ведь кретин! Вдоволь насмеявшись, Акира вытер слезы, выступившие от смеха на глазах. - Шиндо, - уже более спокойно спросил он, - ты придешь завтра в академию? - Приду, приду, - еще один тяжелый вздох. – Должен же кто-то еще полюбоваться рожей Огаты-сэнсэя, когда он проиграет. А сейчас я иду спать и тебе того же советую, лунатик чертов. Акира отключился и сунул телефон в сумку. «Спасибо, Шиндо», - сколько же раз он должен был сказать сопернику спасибо и не сказал? Завтра. Все – завтра. И с этой мыслью он провалился в царство Морфея. Завтрак Акира пропустил осознанно: от волнения его практически выворачивало наизнанку, и есть что-либо сейчас было абсолютно бесполезно. Это был не страх, а дрожь в руках – от предвкушения интересной схватки. При небольшой разнице в уровне именно настроение и сила духа определяют исход игры. Главное, абстрагироваться и не обращать внимания, что он играет с Огатой-саном. В конце концов, можно представить, что он играет с легендарным Саем! Логическая цепочка сразу привела к Шиндо, и Акира подумал, что, если он сегодня победит, можно попробовать еще раз надавить на Шиндо и заставить его все рассказать. Неплохой стимул. В академии было пусто: матчи лиг сегодня не проводились, а инсеи играли только по выходным. В комнату для обсуждений Акира решил не заходить и отправился прямиком в игровой зал. Огата-сан, он же четырехглазый хмырь, стоял около входа и курил, выпуская белые колечки дыма. - Доброе утро, - сказал Акира, и ни один мускул не дрогнул на его лице. - Доброе утро, Акира-кун. Он уже было направился к дверям, когда Огата-сэнсэй окликнул его: - Надеешься победить? «Включи наглость, - заговорило внутреннее я голосом Шиндо. – Ты ничуть не хуже него, и ты это прекрасно знаешь». Акира хмыкнул себе под нос и повернулся к бывшему учителю: - На вашем месте я бы скорее волновался о себе самом. Вас в четвертьфинале отборочных практически обыграл семнадцатилетний пятый дан, это повод задуматься. Не дожидаясь ответной реакции, Акира прошел в зал и уселся на свое место. Его переполняло странное спокойствие. Следующий шанс войти в лигу выпадет в лучшем случае через год, поэтому нужно взять судьбу в свои руки. За низким столиком сидела девушка, обычно записывающая партии, и один из заместителей Амано-сана из «Мира го» с извечным блокнотом и ручкой. Огаты-сана еще не было – видимо, одной сигареты недостаточно, чтобы успокоиться перед игрой, и эта мысль приносила злорадное удовлетворение. Наконец, его сегодняшний противник соизволил явить свой светлый лик миру и уселся напротив него. Огата-сан нервничал – Акира слишком хорошо его знал и мог утверждать это с точностью. Да, Огата-сан прекрасно знал игру Акиры, но верно было и обратное. В мозгу калейдоскопом замелькали партии, которые тот играл против отца, и глаза Акиры загорелись. - Пожалуйста, начинайте. - Удачной игры. - Удачной игры. Камень со звоном опустился на гобан. Матч начался. Акира скользил взглядом по гобану, просчитывая возможные комбинации. Правую сторону и верхний правый угол он смог защитить, но нужно отобрать у Огаты-сана территорию в центре. Если он сможет там выжить, победа обеспечена. На крайний случай есть еще верхний левый угол и верхняя сторона, где граница пока не определена, но центр перспективнее…или же нет? В играх с его отцом Огата-сан почти всегда делал упор на территорию и старался не ввязываться в затяжную битву, зная, что скорее всего не выстоит. А что, если вывести битву в центре на верхнюю часть доски? Пожалуй, это хорошая идея. Акира поставил камень и услышал, как Огата заскрипел зубами. Злится. Прекрасно. И ответил там, где предполагалось. Он слегка наклонился над доской, еще раз перебирая в уме ходы, и выбрал тот, что показался ему наилучшим. «Наглый сопляк!» - практически кричал взгляд Огаты-сана, и Акира слышал, как из ладони бывшего учителя в чашу посыпались схваченные им лишние камни. Главное, самому сохранять хладнокровие. У него есть преимущество, нужно лишь… Камень клацнул по доске. Вот и все. - Я…сдаюсь, - практически выплюнул Огата-сан, и по его лицу было видно, что он с большим трудом сдерживается, чтобы не перегрызть Акире глотку. Хотя для окружающих он, наверное, казался образцом спокойствия – лишь отлично знающий его Акира видел, как бывшего учителя аж потряхивает от бешенства. - Спасибо за игру. - Спасибо за игру. Похоже, ближайший табачный ларек сегодня озолотится. - Итак, в лигу Мэйдзин входит Тойя Акира, шестой дан! – объявил Ватанабе-сэнсэй. – Поздравляю вас, Тойя-кун, это потрясающий результат! - Благодарю вас. - Огата-сэнсэй, как после сегодняшнего поражения вы прокомментируете ваши позавчерашние слова о том, что молодежь пока не доросла до вашего уровня? – спросил Косемура-сан, пока его помощник настраивал камеру. Акира улыбнулся Огате-сану самой ядовитой улыбкой из возможных и пообещал себе купить Косемуре какой-нибудь подарок. Однако, у него было одно незаконченное дело. - Извините меня, - он вежливо поклонился и покинул игровой зал. Только сейчас он ощутил, что рубашка, мокрая от пота, прилипла к спине, а перед глазами все плывет. Надо что-нибудь съесть, но сначала… - Тойя! Из комнаты для обсуждений вылетел Шиндо; Акира не успел и моргнуть, как тот уже врезался в него, чуть не впечатав в стену, и повис на нем, обнимая изо всех сил. - Поздравляю, Тойя, - Шиндо отпустил его только спустя какое-то время, в течение которого Акира безуспешно пытался выпутаться из объятий соперника. – Ты отлично сыграл. - Спасибо, Шиндо. Акира хотел было объяснить, за что именно он благодарит, но Шиндо лишь пожал плечами – мол, не бери в голову. А он подумал, что даже редкая похвала отца никогда не радовала его столь сильно.***
Вая вбежал в холл академии го и нажал на кнопку вызова лифта, нетерпеливо пританцовывая на месте. Сегодняшнюю игру Шиндо с Моришита-сэнсэем за право войти в лигу Хонъимбо он пропустить никак не мог, а потому торопился изо всех сил, чтобы не опоздать к началу. Лифт наконец-то приехал, и, как только двери начали закрываться, внутрь влетел Кадоваки-сан. - Фух, успел, - он вытер пот со лба. – Всю дорогу от станции бежать пришлось. - Мне тоже. Что-то сегодня все опаздывают, Исуми-сан написал, что придет позже, Насэ и Фуку задерживаются, не знаю, придет ли Хонда-сан. Только Саэки-сан на месте и уже спрашивает, где нас всех носит. Они вышли из лифта и направились прямиком к комнате для обсуждений. Внутри в гордом одиночестве сидел Саэки-сан, который очень обрадовался их появлению: - Ну наконец-то! Я уже было подумал, что ошибся датой. - Все задерживаются. Может, это потому, что играет Шиндо, - Вая хихикнул, - он ведь постоянно опаздывает. Дверь открылась, и в комнату зашел Очи. Вая кивнул в знак приветствия и уселся поближе к горящему экрану; Очи, протерев очки, устроился напротив. - За кого будешь болеть? – поинтересовался Саэки-сан, ставя рядом с собой чашу с белыми камнями. - Ни за кого, мне просто очень интересно, как сложится эта партия, - ничуть не покривив душой ответил Вая. Правда, Шиндо скорее совершит ритуальное самоубийство, чем проиграет после вчерашнего выигрыша Тойи. При мысли о сыне бывшего Мэйдзина Вая невольно заскрежетал зубами. Подумать только, в семнадцать лет – участник лиги и верный претендент на титул, и на какой титул! А Шиндо вчера переживал, кажется, больше самого Тойи: сразу же прилип к телевизору и чуть ли не вздрагивал от каждого сделанного игроками хода. - Всем привет, не началось еще? – на пороге показался Исуми-сан, а за ним маячили Насэ и Фуку. - Нет, еще несколько минут. Шиндо, наверное, нервничает, ему же так ни разу и не удалось выиграть у Моришиты-сэнсэя в официальных матчах. - Даже если он нервничает, все равно играет гораздо лучше тебя, - не преминул вставить колкий комментарий Очи, и Вае захотелось огреть его по башке чем-нибудь тяжелым. Дверь открылась снова, пропуская внутрь запыхавшегося Хонду-сана и Амано-сана, вооруженного ручкой и блокнотом. - Начинается, - сказал Саэки-сан. – Амано-сан, кто играет черными, а кто белыми? - Черными играет Моришита-сэнсэй, белыми Шиндо-кун. Разговоры стихли, а взгляды всех присутствующих были направлены на маленький экран телевизора, транслирующего происходящее в комнате. Фусэки разыграли аккуратно, и Вая в который раз позавидовал гармоничности игры, показываемой сейчас Шиндо. В основе подобного мастерства – глубокое понимание каждого хода. Важен каждый ход. И в каждый ход нужно вкладывать силу. Ручка двери повернулась, и в спину резко дунуло сквозняком. Вая обернулся и перекосился так, словно съел очень кислый лимон: в комнату тихо проскользнул Тойя. А он-то думал, чего не хватает – явился не запылился. Тойя, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, прошел вперед и уселся прямо перед экраном, жадно вперившись в него взглядом. - Тойя-кун, давай мы повторим партию, - предложил Амано-сан, но тот покачал головой: - Спасибо, не нужно так напрягаться. Я и так вижу последовательность ходов. Заносчивый ублюдок. Вая поймал себя на том, что пялится Тойе в затылок, и поспешно перевел взгляд на экран. Шиндо только что сделал очень рискованный ход, но, возможно, он опять увидел что-то, что они поймут лишь в конце партии? - Его же порежут, - фыркнул Очи. – Нужно закрывать нижнюю часть доски, и тогда у него появится шанс на победу, а сейчас у него одни слабости. - Ты не прав. Я знаю игру Шиндо, он не позволит черным вторгнуться на свою территорию. Но Моришита-сэнсэй может атаковать в каком-то неожиданном месте и сбить Шиндо с темпа, - сказал Вая. Он покосился на стоящий неподалеку от противоборствующих групп белый камень, поставленный Шиндо еще в начале матча. Вая неоднократно видел, как подобные вбросы Шиндо потом превращал в идеальные ходы, доводя игру до позиции, которую он просчитал на много ходов вперед. - Пойду посмотрю, что происходит в игровой комнате, - Амано-сан грузно поднялся со стула. Вая чуть наклонился вперед, чтобы видеть всю доску, а то волосы Тойи – отрастил же лохмы – закрывали треть экрана. - Глупо вот так пытаться отхватить территорию, - все никак не успокаивался Очи, явно вставший не с той ноги сегодня утром. – Нужно прежде всего укрепить свою позицию. Так Шиндо скоро проиграет, впрочем, поделом ему. Очи можно понять – с той финальной игры на экзамене он не выиграл у Шиндо ни разу, сколько бы ни старался, а Тойя, за которым он гнался, всегда обращал внимание только на Шиндо. Словно их всех вообще не существовало. Вая задумчиво почесал в затылке, вспоминая, как вчера Шиндо пулей вылетел из комнаты, как только закончилась игра, и он, вышедший следом за ним, увидел, как тот…обнимает Тойю. Будто они хорошие друзья. Но они ведь даже не общаются вне матчей…или же общаются? Может, тогда они вовсе не случайно сидели вместе в столовой? И если вспомнить, как Шиндо всегда защищает Тойю, то… - Игра идет на равных, - протянул Исуми-сан, и Вая подпрыгнул на месте, осознав, что перестал следить за партией. Моришита-сэнсэй атаковал правый нижний угол. Теперь Шиндо придется выбирать, что отдать – угол или часть правой стороны. - Какой отличный ход! – пораженно выдохнула Насэ. – Шиндо одновременно и атаковал, и защитился. Эх, мне таких ходов вовек не найти… - С твоим-то уровнем игры – конечно, - Очи поправил очки. - Очи! – практически прорычал Вая, видя, как расстроилась Насэ. Она уже не могла ходить на курсы инсеев и занималась теперь самостоятельно перед своей последней попыткой сдачи профессионального экзамена – недавно она призналась, что, если в этом году не сдаст, бросит пытаться и пойдет в какой-нибудь колледж. Борьба на гобане тем временем продолжалась, и счет был практически равным. Шиндо…выигрывал около полутора очков. Против Моришиты-сэнсэя, девятого дана, соперника самого Тойи Мэйдзина. Но, черт возьми, какой же напряженной была эта игра – даже они, наблюдая за ней лишь на экране, почувствовали, как волосы встают дыбом, будто наэлектризовавшись. - Ну, вот и конец, - Исуми-сан поставил на доску белый камень, повторяя последний ход Шиндо. – Могу поспорить, что через год именно Шиндо будет бороться за титул. - Надеюсь, он провалится, - едва слышно буркнул Очи. Вая приготовился было завопить в голос, но его неожиданно опередил кое-кто другой. Тойя резко вскочил со стула и через мгновение уже навис над Очи, упираясь руками в стол и клокоча от ярости. - Да заткнись ты наконец, гриб очкастый! – рявкнул тому в лицо всегда сдержанный и спокойный Тойя. – Чтоб ты знал, тебе и тысячи лет не хватит, чтобы догнать меня и Шиндо! Выпалив эту тираду, он выбежал из комнаты, от души хлобыстнув дверью об косяк. - Что…это только что было? – Кадоваки-сан, не моргая, смотрел на раскачивающийся отрывной календарь, висящий на стене. Очи, отпихнув Ваю и Хонду-сана, позорно удрал, и Вая мог поклясться, что ближайшие полчаса он проведет, закрывшись в туалетной кабинке. А Тойя…вежливый, выдержанный Тойя – и вдруг гриб очкастый? Да уж, видимо, после продолжительного общения с Шиндо даже он скоро начнет изъясняться исключительно матом. «Зачет, Тойя», - Вая не выдержал и рассмеялся, а к нему присоединились все остальные. Этот высокомерный говнюк теперь раздражал его немного меньше. - Пойдем, поздравим Шиндо, - Насэ мягко подтолкнула их с Исуми-саном вперед. – Он заслужил. Но первым, кого они увидели, был Моришита-сэнсэй; Вая тут же поклонился ему, сказав: - Мне жаль, что вы проиграли, учитель. - А мне не жаль, - Моришита-сэнсэй неожиданно улыбнулся. – Осознать, что ученик превзошел тебя – высшая радость для учителя. Помни об этом. Неловко потрепав Ваю по голове, он направился к лифтам. - С тем обменом ты хорошо придумал, - донесся до его уха тихий голос Тойи – словно это не он только что орал так, что стекла звенели. – Это была красивая победа. - Ну, теперь надо обыграть всех в лиге и получить титул, - Шиндо, стоящий рядом с Тойей у стены, почесал кончик носа. – Трудно будет. - Эй, Шиндо! – Вая бросился к нему и со всего размаху хлопнул его по плечу, да так, что тот закачался на месте. – Поздравляю! Ребята обступили его плотным кольцом, наперебой описывая свои впечатления от игры; Шиндо даже покраснел от смущения. Тойя же продолжал стоять рядом, прислонившись спиной к стене, и Вае почему-то даже не захотелось его поддеть по какому-либо поводу. - Смотри, Тойя, твой крестник идет, - Вая увидел бочком выходящего из сортира Очи. Все расхохотались в голос. - А что случилось-то? – лицо Шиндо выражало крайнюю степень непонимания происходящего; Тойя тоже уставился на него с удивлением в прищуренных глазах. Вая только ухмыльнулся. - Кажется, благодаря Тойе у Очи теперь новая кличка.***
Хикару хохотал. Нет, не так: Хикару истерически ржал, да так громко, что посетители раменной зашикали на него, на что он, впрочем, не обратил ни малейшего внимания. - Ты…серьезно….назвал…Очи…очкастым…грибом? – икая от смеха, чуть ли не в десятый раз спросил Хикару, смотря на Тойю, невозмутимо дующего на горячий рамен. - Сколько раз мне нужно ответить да, чтобы до тебя дошло? - Мне просто не верится. Эх, жаль, меня там не было, хотел бы я увидеть его рожу в тот момент! - Вряд ли ты увидел бы что-то для себя новое. - Вая будет об этом талдычить до скончания века. Очи еще со времени курсов инсеев у всех в печенках сидит. - Не напоминай, - скривился Тойя, - мне с ним пришлось месяц заниматься. Каждый божий день. - И все ради меня? Польщен, - Хикару расплылся в улыбке. – В любом случае, впереди еще куча игр, которые нужно выиграть. То, что мы победили сейчас, не значит, что так будет всегда. - Есть какие-то конкретные предложения? - Надо чаще и больше тренироваться. Знаю, что дальше уже некуда, но тем не менее. - В моем го-салоне можем играть хоть каждый день, - Тойя аккуратно положил палочки в миску, не доев и половины; Хикару проводил тарелку голодным взглядом. - Ну да, и каждый раз, когда мы будем спорить, с нами будут ругаться Китаджима-сан и Ичикава-сан, после чего мы распугаем всех посетителей и окажемся крайними. В том го-салоне, куда мы тогда ходили, тоже играть не получится, нас на сувениры растащат. Или заставят играть учебные партии до отключки, как в прошлый раз. Ладно, придумаем что-нибудь. - Надо играть там, где мы никому не помешаем и где никто не помешает нам. - Знаешь такое место? Тойя хотел было ответить, но телефон Хикару разразился громкой трелью. - Вот черт, это Акари…извини, я ненадолго, - он схватил мобильник и быстро вышел на улицу. Его захлестнула волна раздражения. Просил ведь ее не звонить сегодня, обещал позвонить сам, но нет же! - Привет, - он постарался, чтобы интонация была максимально приветливой. - Привет, как прошел твой матч? - Выиграл. - Здорово! Поздравляю! И что теперь? - Если обыграю всех в лиге, то примерно через год смогу бросить вызов держателю титула, Кувабаре-сэнсэю. Даже поверить не могу, что эти два года прошли не зря! - Титула? Какого? Спокойствие, только спокойствие. - Неважно. Потом расскажу. - Встретимся сегодня вечером? - Давай завтра? Я очень устал, - отвертелся Хикару, даже ничуть не покривив душой – ему хотелось лечь на любую вакантную горизонтальную плоскость и проспать сутки, а то и двое. Акари что-то недовольно пробурчала на тему, что для нее он всегда либо занят, либо устал, и, попрощавшись, положила трубку. Блин, вот не было печали. - Послушай моего совета, не заводи себе девушку, - мрачно сказал Хикару, вернувшись к сидящему за столом Тойе. – Проблем не оберешься. - Да я и не собирался, - он аккуратно налил себе вторую чашку чая. – Так вот, насчет места для игры…думаю, можно играть у меня дома. Хикару откинулся на спинку стула и побарабанил пальцами по столу. - Точно, твои родители ведь переехали. Да и живешь ты недалеко от меня. Наверное, я смогу приходить в дни, когда у меня нет семинаров у Моришиты-сэнсэя и когда мы не играем дома у Ваи или Саэки-сана. - Договорились. После сытного обеда глаза слипались, но Хикару, как, впрочем, и сидящий напротив Тойя, не торопился домой. Их окутала уютная тишина, и он наслаждался ею, лениво наблюдая за куда-то спешащими людьми по ту сторону стекла. Хорошо, что Тойя предложил играть у него дома – так они смогут играть всегда, целую вечность, хоть тысячи игр, хоть сотни тысяч. Всегда…и перед глазами вспышкой мелькнуло улыбающееся лицо Сая. Хикару вздрогнул, будто на него опрокинули ушат ледяной воды. Видел ли Сай его сегодняшнюю игру? Может ли тысячелетний мастер гордиться своим непутевым учеником после этой победы? Может ли? И как узнать это? Как?! - Шиндо? - Я домой, - тихим надтреснутым голосом сказал Хикару, погладив пальцем рукоятку веера, торчащую из кармана джинсов. Тойя лишь внимательно посмотрел на него и молча пошел за ним к метро. Молча ехал с ним до пересадочной станции. И лишь у перехода сказал: - Увидимся, Шиндо. Хикару помахал ему вслед. Вечность можно отсчитывать по-разному.***
Акира сидел на веранде, выходящей в сад, и сосредоточенно доделывал задание по китайскому, склонившись над тетрадкой; глаза стали уставать быстрее, и приходилось часто делать перерывы. Последнее время из-за загруженности с матчами страдала и память: порой Акира чувствовал, что не может выучить ни одного нового иероглифа. Нужен был отдых, а отдыхать некогда. И жить, в общем-то, тоже некогда. Он услышал привычный звук шагов Шиндо за несколько секунд до того, как тот нажал кнопку звонка, и почти сразу открыл ворота. - Привет, Тойя! – Шиндо, как обычно, лучился непрошибаемым оптимизмом. – Чем занимаешься? - Китайским, - Акира посторонился, пропуская его в сад. – Как сыграл сегодня? - Выиграл бы около двадцати очков, но до подсчета не дошло. Шиндо оставил обувь в прихожей и шумно протопал на кухню, по-хозяйски усевшись за стол. Акира, закатив глаза, открыл шкафчик и кинул Шиндо пачку каких-то крекеров, недавно найденную в закромах: сам он такое печенье не любил, а вечно голодный Шиндо мог сожрать все что угодно. В саду громко стрекотали цикады, на плите закипал чайник, Шиндо хрустел крекерами; стол был засыпан крошками. Он приходил три-четыре раза в неделю, частенько засиживаясь до ночи, и потом со страшной скоростью несся на станцию, чтобы успеть на последнюю электричку. За это время они порой успевали сыграть больше десяти партий – если укорачивали время матча и ругались меньше, чем обычно. Получалось, надо сказать, редко, но стопка кифу в комнате Акиры регулярно пополнялась все новыми записями. Он сам вряд ли смог бы внятно объяснить, зачем записывает каждую их партию, когда прекрасно помнит их все, но продолжал это делать, методично вырывая из блокнота листки и складывая в папку. - Скоро обон, - пробормотал Шиндо, смотря на небольшой отрывной календарь на холодильнике, остановившийся на первой неделе августа. - Только не говори, что ты хочешь пойти на фестиваль. - Почему бы и нет? Я еще в храм собирался сходить. А ты хоть бы ради приличия фонарики повесил, у твоих соседей даже на заборе пустого места не осталось. Акира поставил на стол чашки с чаем и, подумав, добавил ложку меда в свою. - Ко мне некому приходить на обон, нет смысла и в фонарях. А ты с чего вдруг в храм собрался? - Письмо отправить, - брякнул Шиндо и угрюмо насупился, показывая, что разговор закончен. После десятка игр Акира проводил его до ворот и, уступив своему любопытству, спросил: - Кому ты хочешь написать, Шиндо? Он улыбнулся, показав большой палец: - Богу го. И его вечному сопернику. И растворился в темноте, не дожидаясь ответа.