Too close to love you

      Хикару вполуха слушал, как агент по съему квартир расписывает прелести очередного жилья, бездумно разглядывая комнату площадью в четыре татами. Этот вариант был очень дешевым, и теперь он понимал, почему: жить в такой клетушке, да еще и на пятом этаже дома, где лифта отродясь не бывало – да за это приплачивать надо, а не деньги брать. Впрочем, пара неплохих вариантов все же нашлась, но как объяснить словоохотливому работнику жилищной конторы, что на самом деле никуда переезжать не хочешь? Хикару достал телефон, сверяясь с датой: восьмое сентября. Через неделю будет месяц, как он поселился у Тойи, а значит, через неделю ему нужно от него съехать.       - Что скажете, Шиндо-сан? – агент, про которого Хикару уже успел забыть, выжидающе поглядывал на него.       - Думаю, предыдущие варианты нравятся мне больше. Я приму решение и свяжусь с вами в ближайшие несколько дней, Сато-сан.       - Буду ждать звонка. Надеюсь, вы понимаете, что тут нужно думать быстро – в Токио квартиры разлетаются, как такояки на фестивале.       - Конечно, - Хикару приветливо улыбнулся. – Спасибо вам. Тойя вчера вечером улетел на Хоккайдо. Не будь у него матча в Токио в понедельник, он мог бы не возвращаться, а спокойно остаться там, но у ассоциации профессионалов Нихон Киин на них были свои планы. Зато в эти выходные можно поучаствовать в турнире, который организует Вая. Может, позвать и Тойю? За три недели, что Хикару прожил с ним под одной крышей, он многое узнал о нем и подтвердил многое из того, о чем раньше лишь догадывался. Если у самого Хикару сотовый постоянно разрывался от звонков и входящих сообщений от родителей, Акари и друзей, то Тойя свой мобильный мог даже не включать. Ему никто не звонил. Не писал. Даже родители звонили, как по расписанию, лишь раз в неделю на пять-десять минут. Помимо академии го Тойя ходил на курсы китайского и корейского – и сразу возвращался домой. Он был очень одинок, но принимал это одиночество как данность. И удивлялся каждый раз, когда Хикару делал что-то, чтобы показать ему, что он не один. И раньше он ведь таким не был… Хикару подошел к автомату и купил банку газировки; блаженно зажмурился, когда прохладная жидкость потекла в горло. Он помнил того мальчика в го-салоне – мальчика, за чьим горящим взглядом он и пришел в мир го. Не Сай привел его к игре, а именно Тойя. Тогда, встретив его, Тойя улыбался, пока не проиграл. А после, каждый раз, когда они натыкались друг на друга – или когда Тойя налетал на него, как тайфун – Хикару многое видел в его взгляде. Глаза горели все так же, только вот исчезла та детская радость, а улыбка испарилась с лица. И ему хотелось ее вернуть, эту дурацкую улыбку. Так глупо. Дом встретил его пустотой; Тойя должен был вернуться только завтра днем после двух игр подряд в турнире за Тэнген. Хикару в прошлом году пролетел, так что надеялся наверстать упущенное в текущем. Предаваясь размышлениям, он, поймав какое-то странное настроение, прибрался на кухне и в своей комнате, после чего решил поискать себе на вечер какую-нибудь книгу: делать без Тойи было решительно нечего, а играть на гитаре не было настроения. В раздумьях постояв на пороге, Хикару открыл сёдзи и зашел в комнату Тойи. Он был здесь много раз: играли они именно в этой комнате, потому что здесь стоял личный гобан Тойи, а вытаскивать отцовский ему было лень. Хикару окинул взглядом два книжных шкафа и подошел к ближайшему из них, бездумно рассматривая корешки книг. Куча учебников еще со времен старшей школы, учебники по китайскому и корейскому, «Сто стихотворений ста поэтов» - кто бы сомневался, он обожает классическую японскую литературу. Книги по истории и философии го, которые Хикару давно проштудировал от корки до корки. Пальцы коснулись корешка без надписи; Хикару потянул книгу на себя и удивленно уставился на нее – книга оказалась альбомом для рисования. Точно, Тойя ведь как-то обронил, что недолго учился рисовать и что иногда рисует и сейчас. Чувство такта пересилило неуемное любопытство, и Хикару, усевшись на татами, раскрыл альбом. Страницы были испещрены карандашными набросками; педантичный во всем Тойя и тут остался верен себе, тщательно подписав каждый из них. И получалось у него очень неплохо. Хикару даже завистливо вздохнул – ему бы столько талантов. Судя по всему, Тойя редко рисовал с натуры, предпочитая делать это по памяти: некоторые места и люди, изображенные в альбоме, были вполне узнаваемы, но с деталями порой были проблемы. Хикару без труда узнал отца и мать Тойи, Ашивару-сана, Огату-сана – в первую очередь по неизменным очкам, Ичикаву-сан и некоторых постоянных посетителей го-салона. И каково же было его удивление, когда, бережно перевернув очередную страницу, он увидел на ней себя. Неужели в одиннадцать-двенадцать лет он и впрямь так выглядел? Хикару даже засмеялся, увидев, что его карандашный двойник держит камень для го как новичок. Несколько страниц спустя он нашел еще один рисунок, практически повторяющий предыдущие, но с одной разницей: за ним теперь виделась неясная тень. Сай. Тойя ведь нашел его, правда? Две трети страниц были пустыми, а последний рисунок датировался годом, когда они оба перешли во второй класс средней школы. Конечно, Тойя тогда как раз сдал экзамен на профессионала, и времени на рисование у него больше не было. Хикару погладил потрепанную обложку и вернул альбом на место, ощущая, что на душе вдруг стало очень тепло. Еще один кусочек большой мозаики под названием Тойя Акира нашел свое место среди других. Хикару уселся перед гобаном и поставил рядом с собой чаши с камнями: оставаясь один, он частенько играл сам с собой, представляя, что играет с Саем. Он здорово привык к постоянному присутствию Тойи и теперь практически изнывал от безделья: на партии сосредоточиться толком не получалось, а заняться чем-то полезным времени не было – он договорился через полтора часа забрать Акари с ее подготовительных курсов и куда-нибудь с ней сходить. Скорее всего, она потащит его в кафе или в кино, да и сам Хикару был не прочь проветриться. Акари задерживалась; Хикару, позевывая, то и дело поглядывал на часы и думал, что последний выпуск «Мира го» нужно было все же захватить с собой – раз уж не удалось заставить себя заниматься дома, так хоть сейчас бы партии еще раз просмотрел. И Тойя так и не ответил на сообщения, неужели опять телефон куда-то дел за ненадобностью?       - Хикару! – звонкий девичий голосок вернул его в реальный мир. – Прости, учитель нас задержал после урока, ты давно ждешь? От быстрой ходьбы ее щеки раскраснелись, а волосы немного растрепались, и она, наскоро пригладив их, поправила прическу. Хикару улыбнулся:       - Нет, только пришел. Пойдем? Акари подхватила его под руку; он чувствовал ее пальцы, сжимающие рукав его рубашки, слышал ее смех, видел, как ветерок треплет подол ее легкого летнего платья, но внутри он ощущал пустоту. Черная дыра, образовавшаяся с исчезновением Сая, засасывала в себя все, чего касалась, и Хикару порой чудилось, что скоро его затянет в нее целиком.       - Хикару, ты помнишь, какой сегодня день? Вопрос Акари застал его врасплох.       - Эм…среда? Акари лишь тихонько вздохнула. Он стоял и хлопал бы глазами до скончания века, если бы она не ответила за него:       - Год. Ровно год назад я попросила тебя начать встречаться со мной.       - Ты же знаешь, у меня ужасная память на даты, - Хикару обезоруживающе улыбнулся, сохраняя виноватое выражение лица. Девчонки ведь действительно сильно зациклены на всякого рода годовщинах и праздниках, правда же? Акари вдруг бросилась ему на шею и отчаянно впилась ему в губы. Так, словно у нее было лишь сегодня, а завтра никогда не наступит… Он ответил на поцелуй, автоматически обвив руками ее талию, и почувствовал, что по ее щеке скатилась слезинка. Всего одна. Хикару помнил. Он помнил каждое слово, которое она тогда сказала. «Я знаю, что ты меня не любишь. Но если ты просто будешь рядом со мной, этого мне хватит! Поэтому, пожалуйста, не отталкивай меня, и я сделаю все, чтобы ты смог меня полюбить».       Акари встретила его в тот день после матча; Вая, увидев ее, глумливо усмехнулся и, многозначительно подмигнув, сказал, что позвонит ему потом. Там, неподалеку от академии, подруга его школьных лет, из надоедливой, вздорной, вечно лохматой девчонки превратившаяся в красивую девушку, призналась ему в любви, а Хикару смотрел на нее и понимал, что не может причинить ей боль. И толком не знает, как этого избежать. Чем больше привязываешься к людям, чем больше они привязываются к тебе, тем больнее их терять. Он уже потерял Сая и не позволит себе потерять еще одного дорогого ему человека: их в его жизни и так можно пересчитать по пальцам. Эти мысли лихорадочно вертелись в голове Хикару, и он молчал, пытаясь придумать, что сказать, но Акари, подойдя ближе и взяв его за руку, все сделала за него. «Просто будь рядом, - серьезно попросила она, - и мне не нужно будет большего». В этой просьбе он не смог ей отказать. И за год вжился в роль ее парня так, что маска, казалось, приросла к лицу.       - Знаешь, пойдем по магазинам, - предложил он, стерев с ее щеки мокрую дорожку. – Раз уж я провинился и забыл все на свете, то я должен тебе как минимум подарок. Акари не смогла бы его ранить. А он ее – запросто.       - Уверен? Я ведь накуплю столько всего, что тебе мало не будет! За нежными чертами ее лица мелькнула та нахальная девчушка из дома напротив.       - Раз я вошел в лигу Хонъимбо, мне повысили гонорары.       - Ты только что вырыл себе могилу, Шиндо Хикару, - в глазах Акари замерцали дьявольские огоньки. Он не удержался от улыбки.       - Хикару, смотри, там продают сережки! – воодушевленно выкрикнула она и юркнула в ближайший магазин – только колокольчик на двери тренькнул. Пусть развлекается. Она заслужила. Заслуживает гораздо больше, чем он способен ей дать. После трехчасового забега по торговому центру Хикару развалился на мягком диване в кафе, потягивая молочный коктейль, и просматривал входящие сообщения на телефоне; Акари, сидящая напротив в окружении вороха пакетов, помешивала трубочкой свой холодный кофе. Вая напоминал про турнир в выходные, сетуя, что никак не может разобраться с жеребьевкой – у него по жизни с этим получалась какая-то фигня. Казалось бы, что сложного, но речь шла о Вае, так что Хикару просто ответил ему, что поможет все организовать, если потребуется. Телефон пиликнул, и Хикару почти подпрыгнул на месте. «Я, разумеется, выиграл! За каким чертом ты отправил мне двадцать сообщений?» - долгожданное смс от Тойи заставило его чуть ли не рассмеяться.       - Хикару?       - А, это Тойя, говорит, что выиграл свой матч. Блин, заставил меня поволноваться, индюк самовлюбленный! Акари молчала, продолжая размазывать трубочкой по бокалу молочную пену.       - Слушай, Хикару…а когда у него день рождения?       - У Тойи? Четырнадцатого декабря, - как ни в чем не бывало ответил Хикару, не отрывая взгляда от экрана телефона.       - А у меня?       - Э…весной вроде, да? Она допила кофе и с негромким стуком поставила бокал на столик; Хикару дописал сообщение и нажал на «отправить».       - Акари?       - Да, - эхом отозвалась она. – Весной. Ее руки обнимали пустой стакан, словно она пыталась согреться. Но стекло было холодным на ощупь.

***

Акира возвращался домой уставший, голодный и злой: из-за грозы в Токио рейс задержали на четыре часа и еще час не давали разрешения на посадку, в результате чего самолет, сжигая топливо, нарезал круги над аэропортом Нарита в ожидании своей очереди на посадочную полосу. Как бы ни хотелось поддаться соблазну взять такси, пришлось ехать на электричке, чтобы избежать километровых пробок в центре Токио, и идти под дождем от станции до дома. К тому времени, как он наконец добрался до ворот, на улице словно начался всемирный потоп, а его самого можно было выжимать – зонтик он, разумеется, по закону подлости взять забыл. Стоило ему открыть дверь, как из кухни высунулся Шиндо – в любимых спортивных штанах и ярко-желтой футболке.       - С возвращением! – жизнерадостно выкрикнул он и метнулся в ванную.       - Да дома я, дома, - вздохнул Акира, с трудом снимая промокшую обувь. Не хватало только простыть после всего, как в тот раз. Когда он, поставив ботинки, выпрямился, в лицо ему полетело большое махровое полотенце.       - Я там воду поставил набираться, - Шиндо почесал кончик носа и ворчливо буркнул, - иди сразу в ванную, с тебя аж на пол льет! Акира хотел бы ответить что-нибудь колкое и язвительное, но неуклюжая забота, звучавшая в голосе Шиндо, не позволила ему это сделать.       Как оказалось, Шиндо не просто включил воду набираться, он додумался вылить туда полбутылки своего геля для душа, и когда Акира, на ходу стягивая мокрую одежду, зашел в ванную, то остолбенел, увидев гору пены чуть ли не до потолка. Тем не менее, он все же плюхнулся в горячую воду и блаженно вытянул ноги, стараясь не обращать внимания на пенный кошмар вокруг. Тепло. Наконец-то можно согреться. Он не знал, сколько времени он так просидел, наслаждаясь ванной и думая о какой-то ерунде, но вылезти стоило ему серьезных усилий: глаза слипались, и уставший организм требовал сна, желательно длинного и крепкого. Надев любимую темно-синюю юкату и тщательно высушив полотенцем волосы, Акира закинул одежду в стиральную машинку и вышел в коридор, зевая на ходу. Шиндо, как и следовало ожидать, пасся на кухне; судя по доносящемуся запаху слегка подгоревших овощей, он решился на очередной кулинарный эксперимент, компенсируя недостаток навыка избытком вдохновения.       - Я думал, ты там утонул, - прокомментировал он появление Акиры на кухне. – Садись, я как раз почти закончил.       - Пахнет так, словно ты решил сжечь эти овощи вместо того, чтобы обжарить. Шиндо покосился на гору грязной посуды в раковине, из которой торчала ручка одной из сковородок, и задумчиво почесал в затылке:       - Ну, нет предела совершенству. Зато, - он ткнул пальцем в большое блюдо, на котором были разложены рисовые колобки разной формы и размеров, - у меня получились онигири! Шиндо так искренне радовался своему достижению, что Акира, собирающийся было намекнуть, что он извел весь рис на свои кулинарные изыски, только усмехнулся:       - Куда ты столько наготовил? Мы же это неделю есть будем!       - В отличие от тебя, я ем нормально, и мне одному этого хватит максимум на пару дней, - Шиндо сосредоточенно отскребал от сковородки обжаренные кусочки овощей, раскладывая их в две тарелки. Акира предпочел промолчать; чайник как раз закипел, и он занялся завариванием чая, с огорчением заметив, что запасы заканчиваются, а значит, нужно не забыть на днях зайти в чайный магазин. За ужином Шиндо вытянул из него всю возможную информацию о прошедших днях, включая рассказ о матчах, погоде на Хоккайдо и причинах задержки самолета, сожрал половину приготовленных онигири и выпил почти литр чая. Акира, признавший, что ужин был очень даже неплох, сидел и клевал носом.       - Иди спать уже, - Шиндо, поднявшись на ноги и забрав тарелки, легонько хлопнул его по плечу. – Партии завтра разберем.       - А посуда?       - Я помою. Акира чуть не врезался в стену при этих словах – уж кто-кто, а Шиндо никогда не забывал свалить на него всю уборку, мотивируя это тем, что раз он готовит, значит, прибирать все придется Акире как наиболее ратующему за порядок в доме.       - Тогда спокойной ночи, - он едва заметно улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. Но Шиндо заметил – и в ответ заулыбался во весь рот.       - Спокойной ночи. Улегшись на футон, Акира по привычке сунул голову под подушку и подумал, что именно сейчас, когда волосы пропахли гелем для душа Шиндо с ароматом каких-то фруктов, а во рту до сих пор ощущался привкус пригоревшей тэмпуры, он чувствует себя по-настоящему дома. «Я дома», - довольно зажмурился он и с улыбкой на лице провалился в долгожданный сон. Всю первую половину пятницы Акира провел, с головой зарывшись в домашние задания по корейскому и китайскому, к которым он, ясное дело, не прикасался из-за загруженного графика. Шиндо после непродолжительного разбора партий смылся, сказав что-то про жилищную контору, и Акира мысленно понадеялся, что подходящий вариант ему подвернется еще нескоро – ведь тогда он останется здесь дольше? Другой причины оставаться в этом доме у него, пожалуй, нет. Акира, поморщившись, потер глаза, все еще не привыкшие к линзам, и вернулся к сборнику упражнений. Шиндо вернулся раньше него: когда он пришел после занятий, тот уже был дома и опять устроил погром на кухне. Запах подгорелой еды, казалось, уже намертво въелся в стены, но у Акиры не было сил ругаться. Он покосился на календарь на холодильнике. Время бежало слишком быстро.       - Будем играть? – спросил Шиндо, убирая в раковину грязную посуду.       - Конечно. Разве может быть по-другому? Камни с легким клацаньем опускались на доску; часы показывали половину второго ночи, и это был еще не предел – однажды они засиделись за доской чуть ли не до рассвета, и Акира потом долго выпихивал из своей комнаты упирающегося Шиндо, которому лень было топать до своей.       - Сдаюсь, - сказал Шиндо. – Блин, вот же дурацкий это был ход!       - Нет, не дурацкий, но не лучший в той позиции. Смотри, так было бы лучше, - Акира повторил сыгранные ходы и изменил последний ход Шиндо.       - Тогда ты разве не открылся бы здесь?       - Да, но ты вынужден был бы ответить на тот ход, а потом я успел бы следующим ходом защититься.       - Наверное, - Шиндо с завыванием зевнул и потянулся. – Все, давай спать, я больше не могу. И сделал вид, что собирается разлечься прямо на футоне Акиры. Тот встал из-за гобана и дал Шиндо легкого пинка:       - Выметайся из моей комнаты!       - Да-да, уже ухожу, - хмыкнул он. – Спокойной ночи.       - И тебе. Сколько еще времени у него осталось? Утром он встал гораздо позже обычного: спал он беспокойно, то и дело просыпаясь, и нормально заснул только с рассветом, а потому проигнорировал будильник и зашвырнул телефон в противоположный угол комнаты. Да и то он проснулся бы позже, если бы не чертов Шиндо со своей дурацкой гитарой, на которой ему приспичило поиграть. Акира уже был готов устроить ему разнос за бренчание на гитаре в неурочное время, но потом его взгляд упал на часы, и жалоба завяла на корню: когда он последний раз вставал в полдень? Нарушенный распорядок дня дурно сказался на его настроении, и он проиграл Шиндо подряд две партии, отчего настроение испортилось окончательно. Шиндо, легко чувствующий его эмоции, только задумчиво посмотрел на него, но ничего не сказал, молча убрав камни. Акира вдруг заметил, что он куда-то собрался.       - Уходишь? – как можно более безразличным тоном поинтересовался он.       - Да, мы договорились с ребятами встретиться. Не хочешь присоединиться, кстати? Акира, чье расположение духа ни капли не улучшилось даже после подобного предложения, фыркнул:       - Нет уж, спасибо. Иди куда шел. Шиндо, вопреки обыкновению, не стал спорить – накинул поверх футболки клетчатую рубашку с длинными рукавами и направился к выходу. Акире не хотелось оставаться одному, но разве признался бы он в этом своему сопернику, когда даже самому себе не спешил в этом признаться?       - Тойя, есть разговор, - сказал вдруг Шиндо, развернувшись на полпути. – Я не отниму у тебя много времени, так что просто выслушай, хорошо? Непривычная вежливость его тона удивила Акиру, и тот смог лишь кивнуть в знак согласия.       - Я знаю тебя пять с лишним лет, половину из которых считаю тебя своим другом. Я знаю тебя как никто другой. Потому что именно ты знаешь, - его голос дрогнул, - ты знаешь лучшее во мне. Я понимаю, что такая личность, как я, здорово тебя раздражает, и ты постоянно пытаешься выпихнуть меня из своего личного пространства, но…тебе не кажется, что все может быть по-другому? Ты не умеешь ладить с людьми частично в силу того, что ты уродился такой занозой в заднице, частично потому, что просто-напросто боишься. Общаться со сверстниками нормально. Забивать порой на занятия ради вечеринки с друзьями – тоже нормально. Я могу понять, что в детстве дети от тебя шарахались, как от чумы, причем не всегда по твоей вине, а из-за положения твоей семьи в обществе или твоего таланта к го, который никто из твоих одногодок не мог разделить. Но после этого ты сам стал отталкивать людей. Акира смотрел на него, а сердце колотилось, как бешеное. Шиндо же, видя его замешательство, продолжил:       - Я не знаю, почему ты продолжаешь это делать, и знать не хочу. Но подумай о том, что есть как минимум один человек, который способен тебя выносить довольно продолжительное время. Это я. И я, черт возьми, устал несколько лет подряд вдалбливать это в твою чугунную башку! Последнюю фразу он выкрикнул, врезав кулаком в стену, и шумно выдохнул, стараясь успокоиться.       - Я съеду от тебя через неделю, как и обещал, и больше не доставлю тебе неудобств, - тихо закончил Шиндо и направился к двери.       - Подожди, - вдруг вырвалось у Акиры. Шиндо был прав. Он был во всем прав, черт возьми, прав настолько, насколько это было возможно. Он только что высказал ему в лицо то, в чем Акира даже не отдавал себе отчета. И Шиндо, наверное, догадывался о том, что его переезду, пусть и временному, Акира был рад гораздо больше него самого – потому что одиночество разъедало его в этом пустом покинутом доме, и он сошел бы с ума, если бы продолжил жить в нем один. Шиндо, придурок Шиндо видел его насквозь.       - Что, передумал? – как ни в чем не бывало поинтересовался Шиндо. – Давай собирайся по-быстрому, я подожду. Радуясь, что не придется ничего объяснять, Акира загнанной птицей метнулся в свою комнату и натянул на себя первые попавшиеся брюки и рубашку.       - О боже, ты б еще галстук нацепил и пиджак впридачу, - Шиндо закатил глаза. - Ладно уж, пойдем, все равно Вая и Исуми-сан будут в таком шоке от твоего присутствия, что не обратят внимания на твои шмотки. Только когда они почти бегом влетели в нужную электричку, Акира спросил:       - Слушай…а что мы будем там делать? Шиндо нарочито медленно повернулся к нему и округлил глаза в притворном ужасе:       - Ты не поверишь, Тойя. Играть в го.

***

В дверь позвонили; Вая, чертыхнувшись, выключил кипящий чайник и помчался открывать. На пороге стояли Исуми-сан и Кадоваки-сан.       - Проходите, - он сделал приглашающий жест рукой. – Хонда-сан и Очи уже здесь, ждем Саэки-сана и Шиндо.       - Делаем ставки, на сколько Шиндо опоздает? – улыбнулся Исуми-сан, ставя кроссовки на полочку. – Двести йен, что минимум на пятнадцать минут.       - Сто пятьдесят на полчаса, - Кадоваки повесил толстовку на крючок.       - Сорок минут, двести йен, - зевнул Вая. – Время пошло! Они, посмеиваясь, прошли в комнату, где Хонда-сан играл партию с Очи; Вая разлил чай по чашкам и вытащил из холодильника бутылку газировки для всех желающих охладиться: в однокомнатной квартире, куда он переехал несколько месяцев назад, даже для пяти человек воздуха было маловато. Им всем необходимо было тренироваться перед очередным кругом отборочных - даже Очи, не задумываясь, согласился прийти на этот домашний турнир.       - Я не опоздал? – донесся из прихожей голос Саэки-сана. – Дверь была открыта.       - Нет, ты вовремя, заходи. Ждем, как обычно, Шиндо, - Вая лениво потянулся и достал из горы бумажек свою самодельную турнирную таблицу. – Исуми-сан, ты принес складные доски?       - Да, две взял. Но нам же еще один комплект нужен?       - Если Шиндо не забудет принести, все будет нормально.       - На крайний случай у меня есть магнитная доска, - Кадоваки-сан влез в свою сумку и вынул оттуда небольшую коробку. В кармане тренькнул телефон. Сообщение от Шиндо: «Опоздал на электричку, скоро буду. Запиши со мной плюс один». Плюс один? Вая нахмурился и почесал в затылке. Что бы это значило… Вдруг его осенило; он застонал и схватился за голову, молясь, чтобы его предположение оказалось неверным, и Шиндо не подложил бы ему такую свинью. Когда безалаберный друг, наконец, явился, Вая открыл дверь и, посмотрев на часы, крикнул:       - Гоните бабки, я выиграл!       - Эй, ты что, опять поставил меня на тотализатор? – возмущенно завопил с порога Шиндо, скинув кроссовки.       - Я скоро на тебе состояние сколочу, - Вая издевательски ухмыльнулся. – Какое у тебя оправдание на этот раз? Друг не ответил, лишь обернулся через плечо, и Вая схватился за голову второй раз за прошедшие полчаса. За его спиной мрачной тенью маячил Тойя.       - Я тебя предупредил, между прочим, - напомнил Шиндо.       - Ты написал «запиши со мной плюс один», мог бы и уточнить.       - Мог бы и сам догадаться. Зато теперь не будет проблем с жеребьевкой, раз нас стало восемь. И как ни в чем не бывало протопал в комнату, оставив его наедине с Тойей.       - Обувь можешь поставить здесь, - Вая показал пальцем на полку. – Проходи, располагайся. Он все-таки обещал Шиндо оставить Тойю в покое.       - Спасибо. Тихий и вежливый, как всегда, но Вая помнил, насколько это впечатление было обманчиво. А, чем черт не шутит? Тойя – прекрасный игрок, и благодаря его участию турнир станет намного интереснее.       - Надеюсь, ты опять отправишь Очи в сортир, - негромко сказал он, но Тойя услышал, судя по крайне ехидной усмешке, на мгновение мелькнувшей на его лице. Вая мог поклясться, что услышал лязг не одной отпавшей челюсти, когда Тойя зашел в комнату.       - Ну, раз все в сборе, я повторю правила, - он достал листок с таблицей, куда Шиндо уже вписал Тойю. – На игру каждому игроку отводится полчаса основного времени и байоми десять секунд на ход. За победу одно очко, за поражение ноль, выиграет тот, кто наберет больше всех. Начали? В первом раунде Вае выпало играть с Шиндо, и он раздумывал, не захочет ли тот сквитаться с ним за спор, но потом, глядя на довольно улыбающегося друга, заулыбался и сам: Шиндо не умел долго на кого-то злиться. Саэки-сан играл с Тойей, сосредоточенно смотрящим на доску под злобным взглядом Очи, играющего с Исуми-саном, а рядом Кадоваки-сан и Хонда-сан, чертыхаясь, ставили фишки на магнитную доску – кто бы сомневался, что Шиндо забудет взять складную.       - Черт, сдаюсь! – практически выкрикнул он. – Блин, вот это я ступил, - Вая показал на правый верхний угол.       - Ты бы все равно не выиграл, но так не пришлось бы сдаваться в середине партии, - Шиндо разложил на доске первые тридцать ходов. – Смотри, ты мог напасть на меня здесь, и у меня бы могли возникнуть трудности. Вая не заметил, как к ним подошел Тойя и бесшумно уселся рядом, следя за обсуждением.       - Уже закончил? – поинтересовался Шиндо, раскладывая камни.       - Долго же ты возился, - хмыкнул Тойя.       - Эй! – возмущенно потряс кулаками Вая. – Я, между прочим… И засмеялся. Шиндо расхохотался в ответ.       - Ладно, кто там следующий? – Шиндо сцапал со стола помятую таблицу. – О, Кадоваки-сан…а у тебя, Тойя, Очи. Услышавший свое имя Очи не преминул напомнить о себе:       - Вая, запиши мне победу, кстати.       - Э? Исуми-сан, ты проиграл?       - Половину моку, - он вздохнул. – Что-то я сегодня не в форме.       - Молчи, Исуми, - Хонда-сан вздохнул и залпом выпил стакан газировки. – Просто молчи.       - Рожи у вас какие-то похоронные, - Кадоваки-сан взлохматил непослушные волосы, - а мы вроде повеселиться пришли.       - А я говорил, что надо было купить хотя бы пиво!       - Вая, даже не думай об этом! Забыл, чем все в прошлый раз закончилось? – Саэки-сан, бросившись к нему и схватив его за воротник рубашки, чуть не опрокинул гобан.       - А чем все в прошлый раз кончилось? – тихий голос Тойи показался оглушительным в наступившей после этого тишине. Вая переглянулся с Шиндо, и тот, хихикнув, начал рассказывать:       - Ну, понимаешь, в один прекрасный день мы вот так же собрались дома у Ваи и решили устроить турнир. Но все пришли настолько загруженные, что кому-то из нас…       - Тебе, между прочим, - уточнил Исуми-сан.       - Хорошо, мне пришла в голову идея пойти проветриться, - согласно кивнул Шиндо. – Идея пойти и купить пива возникла в процессе проветривания у Ваи и осуществилась путем отправки Исуми-сана, как наиболее пристойно выглядящего взрослого в нашей компании, в магазин. Купили мы пиво, вернулись домой, выпили, и нам показалось, что играть просто так скучно. Ну и мы тогда решили разрисовывать проигравшим лицо маркерами, которые мы случайно нашли у Ваи в комнате. Началось все с того, что тем, у кого было больше всего поражений, мы рисовали на лбу слово «лузер», - Шиндо хмыкнул, вспоминая процесс разрисовывания лица Хонды-сана. – Потом мы вспомнили, что так и не отметили день рождения Исуми-сана, и пошли в магазин по новой. В общем, после третьего захода мы все набрались так, что были не в состоянии ровно сидеть за гобаном и держать камни, и тут Вае позвонила Шидзука-сан, девушка Саэки-сана, и поинтересовалась, где ее парня черти носят. Ай, больно же, - Шиндо потер бок, получив злобный тычок от Саэки-сана, - я цитирую, она так и сказала! Не знаю насчет чертей, но Саэки-сан тогда еще не отошел от проигрыша Ашиваре-сану в турнире Госэй, а потому напился сильнее, чем остальные – может, и правда чертей видел или ёкаев, я не в курсе. Смысл в том, что Вая сказал, что он скоро будет, и мы всей пьяной компанией отправились провожать его домой на электричке. Я опущу подробности, как мы несколько раз садились не в тот поезд, главное, что в конечном итоге до дома Саэки-сана мы дошли. И в этот момент, когда Шидзука-сан открыла дверь, Исуми-сан впихнул его внутрь – на ногах он уже к тому времени не стоял – а Вая радостно доложил: «Принимайте груз, за повреждения во время доставки ответственности не несем!». Смеялись в голос все, за исключением красного как рак главного героя красочного рассказа, а Шиндо невозмутимо вещал дальше:       - Но на этом приключения не закончились. Мы опоздали на последнюю электричку и решили, что дойти до дома Ваи пешком – лучшая идея из возможных. Учитывая то, что у половины лица были разрисованы черным маркером не более, чем полностью, а степень алкогольного опьянения варьировалась от средней до крайне тяжелой, гуляющий по улицам народ шарахался от нас во все стороны, так что спросить дорогу мы не могли, а денег у нас даже на одно такси бы не хватило. В результате мы залезли в парк цветущих сакур и торчали там до утра, пока нас не выгнала охрана. После этого мы решили, что пиво и го сочетаются плохо.       - И часто вы так веселитесь? – поинтересовался Тойя, не сумевший скрыть удивления в голосе.       - А что, хочешь присоединиться? Давай, прикольно будет, - Шиндо хлопнул его по плечу, и тот аж покачнулся на месте – даром что сидел, а не стоял.       - Нет уж, благодарю покорно.       - Боишься, что мы и тебя маркером разрисуем?       - Выиграй у меня для начала. Вая громко фыркнул, представив себе подобную картину, и несказанно удивился тому, что представить оказалось не так уж и трудно.       - Что, идем на второй раунд?       - Ага! Когда они закончили играть, за окном уже давно стемнело, а улица под окнами квартиры была освещена лишь светом редких фонарей.       - Блин, как я устал, - Вая развалился прямо на полу, раскинув руки в стороны. – И пять поражений, вы меня в могилу вгоните.       - Играть надо лучше, - Очи протер очки и водрузил их обратно на переносицу.       - Ты заткнись вообще, мистер «у-меня-четыре-поражения»! Шиндо издал угрюмый вздох:       - Половинка моку… Тойя, не проигравший сегодня ни разу, сидел на татами с большой кружкой чая, на которой были нарисованы рыжие котята.       - Тойя, давай еще сыграем? – Шиндо отодвинул в сторону свой стакан.       - Конечно. Они тут же заняли единственный нормальный гобан и достали камни; Исуми-сан, собрав посуду, понес ее на кухню, и Вая последовал за ним, а ребята остались смотреть игру.       - Мне показалось, или Тойя и правда только что улыбался? – тихо спросил Исуми-сан, украдкой поглядывая на играющую пару.       - Не показалось.       - Так значит, они дружат? Вая включил воду и поставил в раковину первую кружку:       - Я тебе больше скажу, они живут вместе.       - Серьезно?!       - Шиндо у него тусуется, пока не найдет себе квартиру. И они давно общаются, просто мы ничего не знали.       - Ну, Шиндо никогда не был с нами полностью откровенен. Ты сам говорил, что попытки его понять – дохлый номер. И я согласен с этим, слишком много загадок, - Исуми-сан достал полотенце и начал вытирать стаканы. – Видать, Тойя последний, кто не сдался.       - Но все равно он был и остается занозой в заднице.       - Да ладно тебе, Вая, не злись только потому, что проиграл им обоим. Никому из нас с ними сейчас не справиться. И это вдохновляет, не находишь? Их игра, их го…оно потрясающее. Дальше посуду они мыли уже молча. Тишину нарушил подошедший Очи:       - За мной машину прислали, я домой. Спасибо за сегодня.       - И тебе спасибо. Пока, - попрощался Вая, а Исуми-сан помахал ему рукой.       - Пожалуй, я тоже домой, - Саэки-сан зевнул и потер глаза. – Устал. А эти уже вторую партию играют!       - Да ладно? А кто в первой выиграл?       - Шиндо. Ладно, мы с Кадоваки и Хондой пойдем уже, нам в одну сторону ехать. Увидимся в понедельник на семинаре.       - Ага. Пока, спасибо, что пришли! Даже когда все разошлись, Шиндо и Тойя продолжали играть.       - Мне кажется, я понял, почему мы не можем их догнать, - вдруг сказал Исуми-сан. – Они играют, словно от этого зависит их жизнь. И играют так каждую партию, неважно, что это за матч и против кого. Разница не в уровне, а в упорстве в достижении цели. Умри, но сделай – как-то так, не находишь?       - Пожалуй, - Вая прислонился плечом к стене. Тойя вдруг со всего размаху треснул кулаком по татами, и они оба аж подпрыгнули.       - Что за идиотский ход, Шиндо?! – заорал он, тыча пальцем в доску. – Как ты с такими ходами до седьмого дана дошел?!       - Так же, как ты с вот такими ходами! – Шиндо заорал в ответ. – И вообще, ты проиграл мне в прошлый раз!       - А до этого я выиграл!       - А вчера все партии подряд слил!       - Не все!       - Вранье! – рявкнул Шиндо. – У меня есть кифу!       - Это я их записываю, а ты ленивая свинья! Они оба синхронно вскочили на ноги и, сжав кулаки, уставились друг на друга.       - С меня хватит! Я домой!       - Не поможет!       - Это почему? – неожиданно спокойно спросил Шиндо.       - Потому что мы живем вместе, имбецил!       - Ничего себе у них семейные разборки, - протянул Исуми-сан.       - Ага, ругаются, как мои предки. Эй, у нас тут пицца осталась, будете? – крикнул Вая, сложив руки рупором. Тойя и Шиндо, моментально заткнувшись, уставились на него с одинаково удивленными лицами.       - Я буду! – Шиндо довольно заулыбался. – Тойя, ты выиграл, давай следующую партию!       - Шиндо, сыграй со мной, - попросил Исуми-сан.       - А Тойя мне с чаем поможет, - тут же предложил Вая и облегченно вздохнул, когда тот не стал спорить. Чайник как раз вскипел, и Тойя возился с заваркой, смотря, как медленно всплывают мелкие чаинки. Вая, дождавшись, пока он разольет заварку, долил доверху кипятка в каждую чашку и составил их было на поднос, собираясь отнести в комнату, когда Тойя вдруг его остановил и, взяв кружку, из которой до этого пил Шиндо, вылил часть ее содержимого в раковину и долил сверху воды из холодильника.       - Он не пьет кипяток, - уточнил Тойя, посмотрев на Ваю, как на полного идиота, и забрал у него поднос. Первым желанием было выхватить у него поднос и хорошенько треснуть Тойе по лбу, но Вая сдержался – что взять с этого чудилы? Когда они вспомнили про время, на последнюю электричку Шиндо, Исуми-сан и Тойя уже давно опоздали, так что Вая, зевая во весь размах челюсти, вытащил из шкафа два запасных футона.       - А ты сам где спать будешь? – спросил Шиндо, расстилая футоны на татами.       - На диване, я уже как-то спал на нем – нормально было.       - Уверен? Я могу и так на полу поспать, если нужно.       - Да все в порядке, если что, завтра день свободный, смогу отоспаться, когда вы все домой свалите. Шиндо всегда старался помочь, хоть чем-то, и по не понятным Вае причинам дико дергался, когда ему казалось, что он кого-то напрягает. Вая даже и не помнил, был ли он таким всегда или с него магическим образом сдуло шелуху подросткового эгоизма, но факт оставался фактом: Шиндо начинал думать о себе, только если его заставляли. Вая посмотрел на Тойю, взбивавшего подушки – взгляд серьезный и сосредоточенный, длинные волосы почти закрывают лицо – и почувствовал некую благодарность. Они все волнуются за Шиндо с тех пор, как он тогда закрылся ото всех, но ни он сам, ни остальные не могли бы сказать, что действительно знают этого парня. А вот Тойя, пожалуй, мог бы.       - У меня только два покрывала есть, ничего? – Вая почесал в затылке. – Мне самому не надо, если я буду на диване.       - Я в одежде спать буду, все равно раздеваться лень, - сказал Шиндо прежде, чем кто-то смог вставить хоть слово. – Так что пусть Исуми-сан и Тойя забирают. Вопрос с ночевкой решился, таким образом, полюбовно, и Шиндо остался помогать Вае прибраться на кухне, сортируя мусор по мешкам.       - Слушай, Вая, - он облокотился на стол, - спасибо. За сегодня.       - Я не представляю, как ты с этим фриком уживаешься, но вроде все не так плохо, правда? – Вая подмигнул ему, завязывая узлом горловину пакета. – Что там с квартирами, тебе подобрали хоть что-нибудь приличное?       - Да вроде бы, - ответил Шиндо, но в его голосе не было особого энтузиазма.       - Тойя не грозится тебя на улицу выгнать?       - Пока нет, но в любой момент может. На крайний случай всегда могу ненадолго вернуться к предкам.       - Не думаю, что он тебя выгонит. Вы уже, кажется, здорово привыкли друг к другу. На лице Шиндо появилась улыбка.       - Пожалуй. Надо нам почаще так собираться, что думаешь?       - Согласен. Пошли спать? Вая растянулся на диване и заснул, стоило его голове коснуться подушки.

***

Хикару лежал, подложив руки под голову, и смотрел в потолок, наблюдая, как от легкого сквозняка из приоткрытого окна качается туда-сюда веревочный выключатель. С дивана доносилось похрапывание Ваи, справа тихо посапывал во сне Исуми-сан, а слева спал Тойя: когда он ложился спать, всегда старался сунуть голову под подушку, но потом, проваливаясь в глубокий сон, всегда вылезал из-под нее обратно – это Хикару наблюдал много раз и каждый раз смеялся от того, насколько забавно это смотрелось со стороны. Однажды он даже спросил Тойю об этом, но тот ничего не ответил, только уши почему-то покраснели, как помидоры, а у него самого появилась очередная тема для шуток. Тойя ведь тоже подкалывал его при первой удобной возможности, так что Хикару не чувствовал ни капли раскаяния и не давал ему спуску. Сегодня все прошло гораздо лучше, чем он ожидал: Тойя умудрился ни с кем не поругаться, а Вая не пытался его задирать. Остальные, скорее всего, настолько сильно удивились, что не знали, как реагировать. Стоило привести сюда Тойю только ради того, чтобы увидеть их лица: при воспоминании об этом Хикару хихикнул и тут же зажал себе рот рукой – не хватало еще кого-то разбудить. И так завтра он от Тойи огребет за все хорошее и плохое, но оно того стоило. С этими мыслями Хикару смог, наконец, заснуть. Пробуждение было довольно резким. Не то чтобы кто-то специально его будил, Хикару проснулся самостоятельно, но обычно мозг по утрам включался в работу крайне медленно, и нужно было как минимум три-четыре звонка будильника, чтобы заставить Хикару открыть глаза. Сегодня, когда он наконец разлепил веки, он возблагодарил ками-сама за то, что проснулся раньше всех, потому что первое, что он при этом увидел – черные волосы Тойи, блестящие на заглянувшем в комнату осеннем солнышке, в которые он уткнулся носом, а первое, что почувствовал – тепло его тела под собственной рукой, которой он обнимал Тойю во сне. Ему удалось аккуратно убрать руку и вылезти из-под покрывала так, что Тойя не проснулся, и, встав с футона, Хикару смог облегченно вздохнуть. Хорошо, что ни Вая, пускающий слюни на диванную подушку, ни Исуми-сан, свернувшийся калачиком рядом со своим футоном, ничего не видели, а то не избежать бы Хикару идиотских приколов до конца дней своих – мало ему только что испытанного шока. Тойя, что-то пробурчав во сне, перевернулся на другой бок и протянул руку туда, где десять минут назад спал Хикару; провел ладонью по теплой простыне и, нащупав подушку, потащил ее на себя. В этот момент Хикару посетила гениальная идея подарить Тойе на день рождения десяток маленьких подушек и оставить у него в спальне – то-то он обрадуется, когда опять будет пытаться сделать из них гнездо для ночевки. Все-таки зрелище нежно обнимающего его подушку Тойи было очень умиротворяющим. Так как заняться больше было нечем, Хикару быстро умылся, чтобы проснуться окончательно и выкинуть из головы ощущение теплого бока Тойи под своей ладонью, и уселся за гобан, разбирая одну из вчерашних партий. Поглощенный игрой, он вдруг вынырнул из своих мыслей и наткнулся на сонный взгляд Тойи.       - Прости, я не хотел тебя будить, - извинился Хикару, смущенно отводя глаза – интересно, долго ли его будут преследовать воспоминания о том, как он во сне принял Тойю за кого-то вроде плюшевого медведя, который был у него в далеком детстве?       - Ничего, - тот потер покрасневшие глаза. Черт, он ведь не снял на ночь линзы – если бы они планировали остаться с ночевкой, педантичный во всем Тойя прихватил бы с собой флакон с жидкостью для их хранения, но это же получилось спонтанно… А очки, которые доставили буквально несколько дней назад, он, конечно, не взял.       - Тойя, линзы сними, - прошипел Хикару, молясь, чтобы тот не стал спорить. – У тебя ведь еще остались дома? Он кивнул и, встав с футона, бесшумно прошел в ванную, откуда вскоре донесся легкий плеск воды. Ладно, наверное, раз он не орет и не грозится убить его с особой жестокостью, на шоковую терапию он не злится.       - Слушай, - вдруг сказал появившийся из ниоткуда Тойя, усаживаясь за гобан напротив него, - то, что ты говорил вчера – правда?       - По поводу? Камни высыпаются на доску из его пальцев. Он играет белыми.       - Ты действительно считаешь меня другом?       - Да. Это странно?       - Тебе честно ответить? Клац. Клац. Блестящие ходы, один за другим – когда было иначе?       - Тойя, несмотря на то, что я отлично умею врать, я ненавижу ложь. Что странно, так это то, что они до сих пор придерживаются шепота, а не кричат.       - Ты был прав, - Тойя сидел напротив него, без колючих льдинок в привычном холодно-надменном взгляде, а светящее в окно солнце рассыпалось бликами по его волосам. – И ты сказал, что я твой друг, но я не знаю, что это значит. Ты эту правду хотел услышать? Хикару улыбнулся, ставя камень на доску.       - Я тоже не уверен, что знаю. Думаю, вдвоем разберемся, как считаешь? Тойя серьезно задумался, нахмурив брови и ухватив себя за подбородок.       - Шиндо.       - Да?       - Это был ужасный ход. Хикару моргнул.       - Как ты смог войти в лигу Хонъимбо, ляпая такие ходы?! – завопил Тойя, гневно сжимая кулаки.       - Да заткнитесь вы наконец… - простонал с дивана проснувшийся Вая. – Чертовы психи! Глядя на сонного зевающего Ваю, пытающегося спрятаться от них под футоном Исуми-сана и растрепанного, злющего как черт Тойю, Хикару прыснул и расхохотался в голос.       - Хватит ржать! – Тойя швырнул ему в лицо подушку, и он рухнул на татами, продолжая смеяться. Порой для счастья нужно так мало, не правда ли?