"Киборгам слова не давали..."

      Мадам Уайтер-старшая не привыкла стесняться, поэтому вскоре от неё не стонали только равнодушные ко всему киборги.       Чтобы передохнуть от чрезмерной опеки матушки, Макс удрал в спортзал и с таким остервенением лупил макивару, что прибежавшая Лия, которую свекровь отрядила на поиски сына, испуганно вжалась в стену.       Он заметил её не сразу, а, когда повернулся и заглянул в её полные восхищения глаза, вспомнил схожий эпизод на «Чёрной звезде», только в тот раз макивару заменял Денис, а девушка дрожала от страха, как испуганная птичка, когда капитан неожиданно застукал её на месте преступления. Сейчас же она решительно схватила висящее на рычаге силового тренажёра полотенце, подбежала к запыхавшемуся супругу и заботливо вытерла ему пот с лица. — Ты весь мокрый, — Макс таял и плыл, как брикет мороженого на солнце, когда эта юная девочка так восторженно смотрела на него.       На нём были только шорты. Загорелая кожа блестела от пота. Он отстранился, гордо демонстрируя крепкий обнаженный торс, поиграл мускулами груди, пошире развернул мощные плечи, принял несколько эффектных поз бодибилдера, шутливо двигая вверх-вниз бровями и призывно подмигивая заливисто хохочущей над его показательными выступлениями Лие. Суровый жёсткий капитан обожал с ней дурачиться. Он отобрал у девушки полотенце, взяв за концы, поймал им её за талию, слегка потянул за импровизированный пояс и хитро улыбнулся. — Я собирался в душ. Составишь мне компанию? — Ну, я даже не знаю, — кокетливо потупив глазки, хихикнула жена. — Твоя мама… — Тебе придётся это сделать, детка, — Уайтер резко рванул её к себе, довольно грубо сгребая в охапку, и впился в губы властным поцелуем.       Лия тут же обняла его за шею и не только для того, чтобы приласкать. Просто коварная земля почему-то всегда норовила уплыть из-под ног, когда муж её целовал. Сейчас ей было всё равно, что резкий запах пота перебивал аромат её любимого одеколона, который девушка сама выбрала своему мужчине, а он безропотно им пользовался, когда бывал дома, хотя сам не очень-то жаловал этот парфюм; она полностью растворилась в поцелуе, уже ничего не замечая вокруг.       Макс по-прежнему баловал свою девочку и всё чаще шёл у неё на поводу. И чем дольше юная жена общалась с ним, тем богаче становился арсенал её уловок, позволяющих добиться от него желаемого. Чаще всего он их прекрасно распознавал и, снисходительно посмеиваясь, позволял собой покомандовать, ещё не осознавая, что это вошло у него в привычку. — Я так и знала! Опять разврат, — холодным презрительным тоном констатировала Элина Уайтер, которая, так и не дождавшись невестки, отправилась разыскивать сына сама. Точнее, приказала киборгу её к нему проводить. — Я, конечно, понимаю, Макс, что твоей жене негде было обучиться хорошим манерам, потому что её мать тоже ими не блистала, но так бесцеремонно вешаться на шею уставшему вспотевшему мужчине… — Мама, — сделав скорбное лицо, простонал Макс, неохотно отрываясь от жены и поправляя шорты. — Что «мама»? Мальчик мой, я так надеялась, что смогу спокойно умереть, зная, что рядом с тобой находится женщина, способная о тебе позаботиться и сделать счастливым. И что теперь? — она горестно заломила руки и бросила на невестку испепеляющий взгляд из-под искусно нарощенных ресниц.       Устав терпеть беспочвенные обвинения, Лия неожиданно выпалила: — Я рада, Макс, что твоё опрометчивое решение жениться на мне поможет твоей маме пожить подольше.       Муж сдавленно хрюкнул и отвернулся, чтобы скрыть улыбку, вызвав тем самым у дорогой гостьи новую волну гнева, грозящую перерасти в цунами. — Тебе смешно?!       Если при сыне Элина ещё как-то старалась соблюдать относительный нейтралитет, то, когда оставалась с невесткой наедине, в выражениях не стеснялась и уже несколько раз довела девушку до слёз. Супругу Лия мужественно не жаловалась, зато свекровь старалась за двоих. У Макса от её стонов уже опухли уши, и он всерьёз раздумывал над тем, как бы поскорее сплавить матушку под благовидным предлогом. — Ты слышал, Максюша?! Она опять дерзит. Мой Бог, если бы папа знал, что в твоём доме надо мной будут так глумиться, а ты спокойно будешь за этим наблюдать, он никогда не отпустил бы меня, — холёной даме удалось даже выдавить из себя слезинку, которую она осторожно промокнула надушенным платочком. «Отцу, что ли, позвонить?» — Макс воспринял реплику, как дельный совет. — Впрочем, ничего удивительного. Обычно девочки, которые в своей жизни ничего слаще морковки не пробовали, заманив в свои сети богатого простака, только и делают, что тянут из него деньги и изнуряют сексом. Они ничего не способны отдавать — только брать. — Мама, не хочу тебя расстраивать, но боюсь, что я совсем не против, чтобы меня почаще изнуряли сексом, — хмыкнул Уайтер-младший, который как раз собирался хорошенечко придавить себя тяжким бременем супружеских обязанностей. — Нисколько не сомневаюсь, — поджала губы элегантная дама. — Мне очень жаль, что думать ты стал не тем местом, которым следовало бы.       Оскорблённая Лия не могла смолчать: — Элина, Макс простудится. Вы же сами сказали, что в доме сквозняк, а он вспотел после тренировки. Ему нужно в душ, а Вы отвлекаете его пустыми разговорами, — вложив в упрёк всё своё ехидство, заметила она.       О том, что невестка будет называть свекровь Элиной, они договорились сразу. Та предпочитала оставаться дамой без возраста.       Хозяин виллы стоял между двух огней, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, и мечтал провалиться сквозь землю. Он клял себя последними словами за то, что проявил слабость и всё-таки продиктовал матушке адрес. — Здесь нет сквозняка, — отрезала мадам Уайтер-старшая. — Есть, — открывая дверь в спортзал пошире, заявила мадам Уайтер-младшая. — Вот! Полюбуйся, Максик, в угоду своим амбициям она хочет вогнать тебя в гроб и получить наследство, — Элина сначала торжествующе указала перстом на открытую настежь дверь, а потом — на разрумянившуюся от перепалки невестку. — Разве нервы любящей матери могут это вынести? — Кстати о нервах, мама, — ухватился за соломинку Макс, — здесь совсем рядом есть роскошный невероятно дорогой элитный санаторий со всевозможными лечебными процедурами. Я мог бы… — Что?! Ты гонишь родную мать?! — истерично взвизгнула дама и, привалившись к стене, начала медленно по ней сползать, изображая обморок. Когда сын, быстро подскочив, подхватил её на руки, она, слегка приоткрыв один глаз, тоном умирающей произнесла: — Фи, мой мальчик, тебе и правда надо в душ.