***
Тонкие руки обвивали его шею. Чуть прохладные пальцы неспешно и нежно перебирали волосы, невесомо прикасались к коже, даря ощущение сотни мурашек, которые разбегались по всему телу, заставляя губы складываться в улыбку, а сердце биться чаще. Она отвечала на каждое движение его губ. Искренне, доверчиво. Поцелуй не пылал страстью и нетерпением, но и не был кротким и целомудренным. Ее губы плавно и методично соприкасались с его собственными, сливаясь воедино в гармонию двух душ. От ее волос пахло цветами, легкостью, нежностью и безмерным спокойствием. Он хотел увидеть ее, всмотреться в черты ее лица и запомнить каждое движение ее лучистых глаз. Он был уверен в том, что они светлые, такие же, как ее образ. Голубые, как ясное небо, а, быть может, зеленые, как молодая весенняя трава. Но каждый раз, стоило ему чуть приоткрыть глаза, видение исчезало, растворялось в туманной дымке, как призрак. Как наваждение, преследующее его много бесконечных ночей. - Мы встретимся завтра? - Когда мы увидимся? - До вечера? Десятки вопросов, десятки лиц, десятки глаз: вопросительных, настойчивых, выжидающих. Нетерпеливых, усталых, грустных. Десятки разных причесок и стрижек, десятки оттенков светлых волос. И руки. Совершенно разные руки. Среди них и хрупкие и нежные, и нерешительные и ласковые, но все – абсолютно не те. Десятки разочарований, на которых Вершинину было наплевать. Ему не было дела до чужих слез и поруганных надежд. Он упрямо и настойчиво искал ее ту, одну, единственную. Странную, желанную и бесконечно не доступную. Она где-то пряталась от него, быть может, на задворках его собственного сознания. Озаряя мрак тишины звонким переливчатым смехом, она играла с ним, зазывала к себе, дарила бесконечно долгие поцелуи и тут же исчезала, стоило ему только захотеть открыть глаза. Лишь однажды он увидел ее. Мимолетом перед его глазами промелькнула тень и растворилась в непроглядном мареве сна. Он успел заметить. Не лицо и не глаза, не губы и не румянец щек. Волосы. Нежные мягкие волосы. Блондинка.***
Огоньки на гирляндах сияли ярко, озаряя теплым и приятным светом находящуюся в полумраке комнату. Цветные зайчики пробегали по обоям, высвечивая тонкий витиеватый цветочный узор, отражались на покрытых раскрашенным морозом стеклах, сияли в больших и внимательных глазах Игоря. Аня улыбалась, ласково проводя пальцами по тонкому лицу парня. Матвеев не отрывал от девушки нежного и спокойного взгляда и сидел, сложив руки на коленях, позволяя ласкать себя, чувствуя себя если не на седьмом, то точно на шестом небе от счастья. Антонова бросила мимолетный взгляд на висящие на стене часы и лукаво улыбнулась, проследив за медленным и неторопливым ходом часовой стрелки. Без пяти двенадцать. Еще немного подождать, и торжественно зазвучат куранты на Красной площади, возвещая о том, что старый год ушел, уступая место новому. Тысячи человек по всей стране счастливо улыбнутся, поминая былое, и чокнутся бокалами с искрящимся шампанским за то, что еще только произойдет. - Сиди здесь, родная, - тихо произнес Матвеев, погладив руку Антоновой и торопливо встал, берясь за штопор. Аня поставила бокалы на накрытый белой скатертью стол, пробежав рассеянным взглядом по множеству различных закусок, долго и тщательно приготовленных ею и Игорем в течении половины дня. Загадочно и маняще блестели маленькие шарики красной икры, россыпью драгоценных камней лежащей поверх белоснежной глади сливочного масла, крупные креветки важно раскинулись на полных свежего салата тарелках, пышущим жаром обдавал один вид сочного, румяного пирога с мелко рубленным мясом и луком, скромно стояла стопка кружевных блинчиков, алело налитое в аккуратное блюдце клубничное варенье. Антонова отвернулась от аппетитных яств и повернулась к Игорю. Матвеев слегка напрягся, осторожно вытаскивая пробку. Послышался негромкий хлопок, и шампанское радостной пеной хлынуло в подставляемый ему бокал. Аня засмеялась, ощущая, как тонкие ледяные струйки напитка сбегают по холодным стенкам бокала ей на руки. Подождали. Игорь выжидающе посмотрел на часы, а затем подошел к Антоновой сзади и прижал ее к себе, обнимая. С удовольствием прижался носом к мягким шелковистым волосам, вдохнул свежий запах шампуня с ароматом мяты, зажмурился. Поцеловал в макушку. Аня подняла руку вверх и в ответ невесомо провела ладонью по волосам Игоря. По телевизору зазвучал знакомый звон курантов. Аня и Игорь затихли в предвкушении. Лишь их сбивчивое дыхание прерывало монотонный бой огромного механизма часов. Двенадцать. Ровно. - Ура! - С Новым Годом! Повернулись друг к другу лицом, встречая радостный взгляд сияющих глаз. Игорь торопливо налил шампанское в свой бокал. - За нас. – Промолвили одновременно и, засмеявшись, чокнулись и быстро осушили свои бокалы до дна. Послышался жалобный звон стекла, когда опорожненные бокалы были быстро поставлены на стол. Аня прижалась плотнее к Игорю, крепко обнимая. Оба помолчали, каждый думал о своем. Матвеев нежно запустил пальцы в волосы девушки, провел по коже, чуть забирая ногтями. Аня прикрыла глаза и тихо улыбнулась, уткнулась лицом в колючий шерстяной свитер парня. Пахло знакомым и приятным одеколоном, тем самым, что она долго выбирала, блуждая по парфюмерному магазину. Хороший подарок, Игорю он тогда понравился. Матвеев гладил девушку по волосам и задумчиво смотрел в окно. «Ты потрясающая, удивительная, невероятная, - хотел сказать Игорь. - Ласточка, солнышко, нежная, ласковая, светлая. Любимая». Зазвонил телефон, и Антонова, еще сильнее улыбнувшись, мягко провела пальцами по руке Матвеева и, отойдя, подняла с накрытого стола мобильный телефон. Звонили родители, поздравляя с лучшим зимним праздником свою дочь из далекого и жаркого Египта. Желали хорошо провести время, советовали надеть на улицу связанный бабушкой красный шерстяной шарф, невероятно колючий, но очень теплый, простудиться в разгар зимы не даст. Дарили воздушные поцелуи и передавали привет Игорю. В районе Нила не было ледяного зимнего ветра и терпкого запаха хвои, и праздник Сергей и Ирина Антонова оставили дома, для своей единственной дочери. - Анюта, солнце мое, - тихо произнес Игорь, когда Антонова положила телефон на стол и повернулась к парню. - Подарки! – девушка радостно посмотрела на Матвеева и бережно взяла подарок, с любопытством осматривая простую, но изящную упаковку, - а тебе мой. Давай откроем одновременно. Сели на диван, покрытый белым в тонкую полоску уютным пледом и одновременно сорвали обертку. Недоуменно подняли брови, перевели вопросительный взгляд друг на друга и засмеялись. - Мы даже мыслим одинаково, - произнес Игорь, стараясь попасть рукой в длинный рукав темного с узором свитера. – Снеговик. - добавил он, усмехнувшись, проводя пальцами по объемной вышивке на груди. - Не смогла устоять, слишком уж вы похожи, - улыбнулась Аня, рассматривая высокого и тощего снеговика с длинным носом-морковкой и широкой ниточной улыбкой до ушей. - Ах ты ж моя зайка! – Игорь тихо засмеялся, прикрыв рот рукой, когда Аня надела свой подарок. На строгом и торжественном вышитом зайце красовался вышитый свитер. - Он то зимой точно не мерзнет. – Антонова поправила свитер и покрутилась, рассматривая свое отражение в зеркале, висящем на противоположной стене. Игорь промолчал и обнял девушку сзади, встретившись с ней глазами в отражении. Постояли несколько минут, не желая разрывать близость друг к другу. - Люблю тебя. - И я тебя. – Тихо прошептала Аня. Она видела себя и стоящего позади Игоря. Видела его искренние глаза. В который раз она подумала о том, что если бы не странное стечение обстоятельств, то они бы, скорее всего, никогда не встретились. И кто знает, что бы происходило сейчас в ее жизни. Была бы она так же счастлива, спокойна. Уверенна в завтрашнем дне и человеке, который почти все свое время находится рядом с ней. Аня грустно всмотрелась в собственное отражение и с трудом сдержала дрожь, когда рядом с ней в зеркале снова появилась призрачная, едва заметная Лена и все более приобретающий очерченные контуры темный неясный силуэт.