Становление Незрячего

Алые глаза демона, моего внутреннего демона, неотрывно следили за мной пытаясь испепелить. Он ненавидел меня всей своей сущностью. Эти глаза просто светились ненавистью изнутри. Даже будучи слепым, я видел их, чувствовал всю степень его желания причинить мне как можно больше боли. Перед глазами расцветали яркие картинки. Тысячи вариантов моей смерти. Мучительные, извращенные, ужасные. Я видел их в его глазах. Боль фантомная, была не меньше настоящей, заставляла поверить в реальность каждой из своих смертей. Я не мог не верить. Крик, мой собственный беззвучный крик забавлял его. Я боялся монстра. Но не мог сбежать от него. Не мог спрятаться. Ведь демон часть меня. А затем наступало утро, и я просыпался. Тело ныло от неудобной позы, в которой я пролежал всю ночь. Рывком поднимаюсь с кровати, начиная утреннюю зарядку. Вновь и вновь повторяя упражнения, которые показывал учитель на уроках физической подготовки. Пока мышцы не взвоют от напряжения. За этим занятием меня застает Шу. — Из тебя получится хороший боец, — похвала вместо приветствия. Мне вроде как приятно слышать её. Но с другой стороны я ведь не стараюсь стать воином, просто пытаюсь избавиться от кошмара. Может быть, я смогу победить монстра внутри себя, если буду достаточно сильным. Но я никогда не говорил с Шу о демоне. Он наверняка и без меня знает, что я джинчурики, но не боится и не ненавидит меня. Но что-то останавливает меня каждый раз, когда я пытаюсь поделиться с ним моим кошмаром. Может это желание казаться сильнее, чем есть? Я не знаю ответа. — Но если ты не будешь нормально питаться, никогда не сможешь нарастить мышечную массу, — как приглашение к завтраку. Мой опекун уже шуршит на кухне, распаковывая принесенные с собой еще теплые блюда. Больше меня не кормят холодными закусками с холодильника, еда прекратила появляться в холодильнике. Шу объяснил, что её доставляли ночью ниндзя по приказу Хокаге, но тот решил, что мне стоит есть домашнюю пищу. Будто так я быстрее вырасту и стану на защиту деревни. — Итадакимас! — благодарю, приступая к завтраку. То, что палочки в левой руке, не смущает семпая. Он сказал, что левши, люди которые лучше управляются с левой рукой, чем с правой, довольно редкие, и это звучало похвалой. И он не ругает меня, если я не слишком аккуратно ем, иногда теряя еду из палочек. А еще, он ни разу со мной не ел, не считая нашего первого похода в раменную, предпочитая наблюдать за мной. Он весьма снисходителен к моей ограниченности, но именно из-за этого я и не хочу её показывать, всеми силами пытаясь обходиться без посторонней помощи. — Сегодня проверим, как ты запомнил дорогу к академии. Я не буду идти с тобой, буду ждать у академии. С неким волнением берусь за задание. Шу как мог растолковал мне расположение моего дома. Собственно, здание, в котором находится моя квартира, самое крайнее. Перед ним щитом стоят еще два дома, полностью скрывая мой подъезд от взгляда жителей. Это старые общежития шиноби, точнее временные строения, которые возвели после нападения лиса. Коноху отстроили, и всех переселили в условия получше. Три дома совершенно пустынны, а потому я как бы единственный житель этого района. Вниз по ступеням. Рукой едва притрагиваясь к поручням. Дальше курс влево, обойти два трехэтажных здания слева. Дальше осторожно под стеной пройти к перекрестку. Запах рыбы — указывающий ориентир, ведомый своим носом, оказываюсь на следующей улице, отдаляюсь от окраины с каждым шагом. Академия едва ли не в центре деревни, чуть смещена ближе к лесу. Сначала правая рука касается деревянного забора, затем левой каменный высокий фундамент дома кузнеца. Кузница уже работает, судя по характерному шуму. Дальше – самое волнительное. Гул людских голосов все приближается. Пытаюсь держаться в тени (с определением нахождения тени мне помог Шу, дав простой урок о времени суток и положении солнца). И вот с общего гула моих ушей достигло одно единственное слово. — … слепой. Это насторожило меня, и я не вольно прислушался. Собеседниками были двое женщин среднего возраста. Мне так кажется. — Джинчурики.. я лично не верю этим слухам. Хотелось бы взглянуть в глаза монстру, убившему столько людей. Скоро восьмая годовщина. — Только подумать восемь лет прошло с нападения Кьюби. Лучше мальчишке не появляться на люди в этот день. — Да, не все столь великодушны и снисходительны к… Камень, прилетевший в мою голову, заставил меня отвлечься от разговора. От неожиданности я упустил момент броска, и не заметил бросавшего. — Убирался бы отсюдова по добру по здорову, — тихий голос с нотками гнева. Поспешно ухожу, не ожидая, когда в меня полетит второй снаряд. На ходу едва касаюсь затылка, место, в которое прилетел камень, саднило. Довольно неприятно. Отвык уже от подобного, а всего-то больше месяца в Конохе. Всего-то месяц назад, камни, летящие в меня, никогда не достигали цели. Я не задумывался о причине, почему в меня бросили камешек, просто так было всегда. Нужна ли причина людской жестокости? Стоит ли оправдывать её? Выбрасываю ненужные мысли из головы. Я опаздываю. Но Шу не оказывается у академии. Его не было и у дверей класса. Его не было. Я не ощущал его в академии совсем. Даже следа не было его присутствия, будто он и не приходил сегодня. Захожу в класс, с порога спрашивая: — Шу не приходил? — Наруто, ты опоздал, — подмечает учитель, взывая к моей совести. — Вы не видели человека, который обычно проводит меня к академии? Это очень важно! — Его не было сегодня, — отзывается Киба Инузука, подтверждая то, что я почувствовал, — неужели ты потерял свою мамочку? Пропускаю едкий комментарий мимо ушей. Я был слишком ошарашен и растерян. Опекун впервые не додержался своего обещания. — Наруто, садись на свое место, — приказывает Ирука, но затем смягчает тон: — никуда не делся твой проводник, может у него дела какие. Подожди до окончания занятий, он всегда вовремя приходит за тобой. Не стоит волноваться раньше времени. Я послушался учителя. Просто потому что так было легче. Потому, что всем сердцем надеялся. Я был не слишком внимательным на уроках, пребывая в тревожном ожидании. И это видели все. Учитель тормошил меня, спрашивал, вызывал к доске. Одноклассники перешептывались. Но мне не было до этого дела. Ведь я знал.. Шу не придет. И так и было. И даже час ожидания ничего не изменил. Я осознал глубоко внутри себя, что ничего как раньше больше не будет. Счастливые деньки закончились. Я больше не увижу его. — Может тебя проводить? — сквозь не охоту спросил Ирука. Приказ Хокаге обязывал заботиться о джинчурики. Умино просто не мог не увидеть что с мальчишкой что-то не так. Да и отсутствие привычного проводника незрячего настораживало. *** Я окружил Наруто своими людьми. Третий Хокаге приглядывал за моим сыном в академии. Шу заботится о нем вне стен академии. Кодовое имя этого человека «Ястреб», один из самых верных моих людей сам согласился приглядывать за джинчурики. Еще двое человек следили за ребенком ночью. Но с утра меня донимало тревожное ощущение. Что-то должно было случиться. И вот плохое предчувствие подошло к своему пику. Ястреб не явился на очередной доклад. Обычно пока Наруто на занятиях в академии Шу заглядывает ко мне доложить. Но сегодня его не было. Нервозность переплетается с беспокойством. Еще этого не хватало для полноты картины. В деревне назревает бунт. Люди перестали доверять полиции Учих. Великий клан устал доводить, что он не причем в событиях семилетней давности. Ах, да, еще и празднование дня погибших через два дня. Учихи закрылись в своем квартале и практически не общаются с управлением деревни. Готовится переворот, о котором знает Данзо. От попыток продумать действия Шимуры раскалывается голова. А тут еще и пропажа Ястреба. Зная старикашку, могу предположить, что тот будет радикально действовать в вопросе Учих. Бунт будет подавлен быстро с максимальной зачисткой клана, остатки наверняка будут снисходительно помилованы и до конца дней отплачивать за эту милость. Пропажа моего человека – зачистка территории в направлении захвата джинчурики. Под шумок захватить еще и биджу? В полнее в его духе. Данзо ведет опасную игру. Ведь он поддерживает бунт, по-другому просто быть не может. Этот переворот слишком выгоден ему по трем причинам: усиление своей маленькой организации помилованными Учихами; захват власти, при этом меня сместят с должности; захват джинчурики. А потому мне нужно предотвратить стычку. Что бы спасти деревню и свою семью. У меня есть всего один человек, на которого я могу поставить в этой подпольной войне. Итачи Учиха — гений своего возраста, умен и миролюбив, патриот в самом что ни есть прекрасном значении этого слова. Он и является моим информатором о ситуации в Клане. Будучи сыном главы клана, он вполне имеет шанс переубедить главу не вести людей на гибель. Все началось со смерти Шисуи Учиха. Его нашли на береге реки с выколотыми глазами. Именно так, его глаза кто-то забрал. Один глаз достался Данзо, так сказал Итачи и у меня нет причин ему не верить. Голова раскалывается в судорожных попытках придумать план. Мысли порождают боль, боль порождает мысли — замкнутый круг моих мучений. Закрыть глаза. Очистить голову, чтобы вздохнуть с облегчением. Но мысли тут же возвращаются на свое законное место в моей черепной коробке. О, если бы можно было вымыть мозги от всего этого. Я с удовольствием отдал бы пост Хокаге. С радостью и улыбкой, свалил бы на других эту тяжкую ношу. Но все эти люди, там за приделами моей резиденции живут, не подозревая о том, что идет война за власть. Это война, по сути, никогда и не заканчивалась. Данзо так отчаянно стремится к ней, прикрываясь красивыми речами о патриотизме, но, даже не отдавая себе отчета, он лишь хочет потешить свое самолюбие, удовлетворить свое диктаторское эго. У него бы все было просто, четкие правила, приказы без возможности отказа, никаких сомнений, никаких эмоций. Только Его мнение, только Его желания. Именно потому, что он бы не стал считаться с другими, со своим же народом, я не могу дать ему победить. Эти люди вверили мне свои надежды и стремления, я просто не имею права отдать власть кому-то похожему на Шимуру. Конечно, я бы смог просто вырезать Корень вместе с Данзо. В одиночку или с помощью АНБУ. Но политика — запутанная вещь. Если я убью Шимуру, против меня пойдут советники, большинство из них будут рады моему смещению. Дайме страны Огня я не нравлюсь своей настойчивостью и умом. Я это знаю, а потому не могу лезть на рожон. По похожей причине Данзо не может в открытую или же по-тихому меня убить. Из-за совета. Просто никто не примет власть захваченную убийством. *** Что я здесь делаю, в центре деревни на главной улице среди безликой толпы с множеством голосов? Я ищу Шу. Искал. Слепой в незнакомом, в практически незнакомом городе. Я ведь даже не знаю, насколько велика Коноха. Собственно мне известны лишь улочки, которыми с опекуном шел к академии и свою квартиру. Еще я знаю Скалу Хокаге и Резиденцию, и то со слов Шу. И все равно я отправился на поиски, загоревшись чувством, и вот к чему весьма глупые желания привели меня. — Незрячий.. — Светлые волосы, и повязка на глазах, его невозможно не узнать… — Джинчурики… Шепотки отовсюду, все эти люди еще боятся говорить обо мне громко. Вот так и начинаются грозы — с шепота ветра в листьях, что приносит тучи. Повязка привлекает слишком много внимания. Приходится снять её. Но кроме повязки меня выдают еще и шрамы на щеках. Набираю в пальцы пыли, затем плюю на нее и вытираю этой грязью щеки. Грязь кое-как маскирует рубцы. Остается шанс раскрытия из-за глаз, но если я не буду поднимать лицо вверх, никто их не увидит. Низкий рост дает свои преимущества. Теряюсь в толпе, полностью растворяясь в ней, что доказывает правильность, уместность моей маскировки. Смогу ли я добраться домой? Теоретически я знаю путь. Но стоит обратиться к Хокаге. Он поможет мне. Возможно, я узнаю причину исчезновения Шу. Хотя есть шанс, что Минато-сан не ответит на мои вопросы. Во всяком случая он поможет вернуться домой. Я ничего не теряю. Вот только где эта резиденция?