Становление Незрячего

В первые минуты теряюсь в происходящем, направляя внимание всего своего естества на замороженный табор в поисках ответов. Холод, разрушивший и сковавший лагерь, был рукотворным, в нем чувствовалась чакра шиноби и даже не одного. Я насчитал три разных энергии, разных людей, но при этом использующих Стихию Льда. Нет сомнений, что в мое отсутствие на лагерь напали. Съёмочная группа почти в полном составе замерзла во льду, несколько едва живых валялись, но самое главное ни Сандаема ни Юки в лагере не было, так же, как и не было Конкуро с Темари. Возможно, они уже мертвы. Это провал. Позорный провал. Я не могу вернуться, Сандаем не подписал рапорта об окончании задания. Со стоном падаю на колени. В груди захрустели едва сросшиеся ребра, стреляя яркими вспышками боли. Смятые внутренности, мешками с камнями болтались в теле, принося дичайший дискомфорт. И глаза… чертов ренеган напоминал о себе копошением червей. А еще я был голоден и жутко замерз. — Джашину бы тебя в пасть! — бью кулаками землю, в ненависти к Гааре с его чертовым однохвостым. Задыхаюсь собственной злостью, давясь слюной. Попадись бы он - мне разорвал бы на куски голыми руками! Из глубин пустоты в моей груди поднимался на верх смех. Вся эта ситуация неожиданно начала казаться такой до неприличия смешной. Напряжение вырывалось с меня тявкающими смешками, они разрывали грудь, тошнотворно легко выплескиваясь со рта блювотным фонтаном истерики. Хватаюсь за голову, задерживая дыхание, чтобы прекратить этот тошнотворный поток слабости. Закрываю глаза, сжимаю зубы, выдерживая болезненные удары дебильного смеха. Минута… две… пять… тренированные легкие не сдавались удушью до последнего, только оказавшись на гране потери сознания позволяю себе глоток воздуха. Сосредотачиваюсь на сердцебиении, чувствуя, как помалу организм возвращается в норму. Это копилось во мне с самого начала тренировок. Нас учили, что подавлять эмоции глупо, но тогда я не мог позволить им вырваться, не мог показаться слабым. Не после той шутки Кога, не после того, как просидел в клетке, не после, до зубного скрежета, унизительных побоев. Я сдерживал себя в эмоциях все это время, и вот, получив маленькую лазейку, все это дерьмо выползло наружу. Ли учил не сдерживать эмоции, а управлять ими, направляя в правильное русло, и я наконец могу последовать его учению. На душе было удивительно легко, когда я нашел в себе силы подняться с холодной земли. Я вновь мыслил рационально и был готов к действиям. Рано сдаваться. По свежим следам можно было пуститься за врагом, все-таки был какой-никакой шанс, что Сандаема и Фудзикадзе захватили в плен. Да и дети Кадзекаге не так просты, и слишком ценны, чтобы их тупо прирезать. Их должны были оставить в живых, хотя бы из меркантильных помыслов. Снимаю повязку с глаз. Сквозь чёрные точки в глазах осматриваюсь. Довольно-таки заметные следы вели дальше на север, к морю. Враги явно не думали, что их будут преследовать. И это было мне на руку. Я был истощен, восстановленные силы были каплей в море, и их явно слишком мало для сражения с четверкой противников. Которые, к слову, справились с Темари и Канкуро, а они отнюдь не были слабаками. Но я готов рискнуть. Мне всего лишь нужно добраться к пленникам, а там можно было завалиться на палубу или куда там можно завалиться, на транспорте врагов и преспокойненько вырубиться для восстановления сил. А там уже действовать по ситуации. В моих глаз была одна довольно полезная способность — они могли мне позволить летать. Я практически не пользовался этим, используя гравитацию исключительно для атаки и обороны, но раз пошли такие пироги, пришло время. Снег осыпается с неба, напоминая о холоде. Одергиваю себя от безрассудного шага, отправится как есть. Пробегаюсь по лагерю в поисках одежды и припасов. Еда — это энергия, и будет не лишней. Сдергиваю теплый плащ с безголового покойника, набрасываю на плечи. Поплотнее кутаюсь в него, ощущая остатки тепла свежего трупа. Каким-то чудом мне удается найти пакет вяленого мяса возле замороженной походной кухни. Бросаю в рот кусок конины, чтобы заглушить голодные спазмы избитого желудка. Натягиваю капюшон на голову. Осторожно отрываюсь от земли. Надеюсь, мне хватит сил догнать их. Устремляюсь в путь, поднимаясь над деревьями. Я не чувствовал радости полета, мне не было легко, и я не испытывал должного восторга. Ветер бросал в лицо колючие снежинки, пытаясь сорвать плащ и бросить меня на землю. Да и собственное самочувствие не добавляло радости. Глаза наливались тяжестью, вызывая головную боль. Заваливаясь падающей звездой на палубу, я зарекся летать. И это было весьма вовремя, ибо в следующий миг древесина корабля выбивает из меня душу, вместе с мыслями. В жалкой попытке вздохнуть скребу ногтями грудь. И в таком незавидном положении меня находят те, кто выбежал с кают на шум. Трое шиноби, которые использовали стихию льда на таборе. Первый же глоток воздуха заставляет мир закрутиться перед глазами. Пока ошарашенные враги переговариваются между собой, я прихожу в себя. Каким-то чудом мне удается подняться на ноги, и даже удержаться. — Как он здесь оказался? — удивленно вскрикивает женщина. — Черт его знает, — толстяк. Дрожа всем телом, я не внушал страха, и это могло послужить мне на руку. Но я был слишком вымотанным, чтобы бросаться в бой. — Заприте его вместе с остальными, — отзывается третий, судя по всему, главный. Смутно помню, как я добрался к трюму, очнулся лишь на краткий миг, когда за мной с грохотом закрылась клетка. Как сквозь вату до меня донеслись голоса остальных пленников, краем сознания я ощутил Юки, Сандаема, Канкуро и Темари и этого было достаточно. Преспокойненько падаю на пол своей тюрьмы и, завернувшись в плащ, позволяю истощению взять верх. Вот немножечко восстановлю силы и выполню миссию… Сандаем подпишет рапорт о выполнении… отправлюсь в Кири… Со всех сил пытаюсь удержать благодатный сон, в котором меня, пятилетнего, прижимает к груди мама, но сон ускользает в чужом шепоте. Пальцы по привычке скользят к повязке на глазах, и отсутствие оной окончательно пробуждает меня. В мозг врываются воспоминания о предшествующих сну событиях. Нахожу в кармане протектор, возвращаю его на лицо и наконец выпутываюсь с кокона плаща, в котором уснул. — Проснулся, — подмечает Канкуро, обращая внимание остальных на меня. Молча, достаю с карманов остатки вяленого мяса. Слова Пятнадцатого не были вопросом, и даже не обращались ко мне, так что отвечать не было смысла. Запихиваю мясо в рот, подкрепляясь под прицелом четырех пар глаз. — Что? — не прекращая жевать. — Как ты здесь оказался? — взял на себя роль озвучивать вопросы старший сын Кадзекаге. — Прилетел. Воцаряется тишина, прерываемая моим чавканьем. Пленники, в полном ахуе, не могли собрать своих мыслей в кучу, не зная смеяться или нет над моими словами. Ну а я слишком увлеченный поглощением мяса для разговора. — Что с Гаарой? — нарушает тишину Темари. — Без понятия, — пожимаю плечами, и чувствуя следующий вопрос, добавляю: — Я его не убивал. Так, потрепал слегка однохвостого. Умалчиваю о том, как сильно он при этом меня потрепал. — Что ты здесь делаешь? — подала голос Фудзикадзе. — Ем, — язвлю в ответ на её змеиное шипение, — не видишь, что ли? — Мы все умрем, — воет в уголке Сандаем, и я вспоминаю о том, для чего собственно я сюда примчался. Вытираю руки об штаны и запускаю ладонь в нетронутый в бою с джинчурики подсумок. Аккуратно достаю свиток с рапортом миссии. — Подпишите это, — протягиваю его нанимателю вместе с припасенной для такого случая ручкой, — там в самом-самом низу. Мужчина апатично принимается за текст, но с каждым словом на его лице исчезает отрешенность. — Подтвердить окончание? Серьезно? — Я же довел вас до Таки? Довел. Мое задание окончено. Вы не имеете право держать меня, это противоречит закону и грозит штрафом. Подпишите, и я отправлюсь назад. — Ну ты даешь, — протяжно произносит Канкуро, немного нервно хихикнув в конце. — Я уже понадеялся, что ты нас спасти пришел… — Я в герои не нанимался, — отрезаю. — Так вы подписываете? — Я же говорила, что это плохая идея! — стонет со своего уголка Юки, не имея дурацких надежд на хороший исход. — Зря я тебе поверила, Сандаем. Эта страна давно стала мне чужой, зачем ворошить прошлое? В моей голове уже мелькали первые безобидные пытки, что смогли бы заставить подписать не то что отчет, соглашение о казни своей матери, когда наниматель все же подписал документ. Но он не спешил возвращать его мне. — Значит, все дело в деньгах? Ты не хочешь работать бесплатно? Тогда давай создадим новый контракт. Я заплачу тебе любые деньги, только помоги нам. Я опешил. Как-то не задумывался об этом. Деньги для незрячего, что самостоятельно редко их тратит, были мусором. Я просто хотел выполнить задание, и даже не так хотел получить награду, как желал доказать, что я МОГУ это сделать. С самого детства я боялся показать слабость и от этого выплыло мое желание, даже жизненная цель, доказать всем, что отсутствие глаз не делает из меня заведомо проигравшего. И вот… — О боги, нет. Мне не нужны ваши деньги. Мне вообще деньги не нужны! — едва заметно повышаю голос во внутреннем отрицании. — Тогда что тебе нужно? Что? Помоги нам спасти страну Снега от тирана правителя! Ты станешь национальным героем! — в отчаянии выкрикивает наниматель И я купился. Купился на признание. — Вы будете мне должны, — соглашаюсь, — я могу обратится к вам за помощью, и вы не будете иметь права отказаться. Я не знаю почему сказал это. Некое озарение пришло мне после осознания собственной просьбы. Ведь деньги пыль, но вот услуги — это совсем другое дело. — По рукам. В это миг корабль остановился. — Слишком быстро, — нервно произносит Сандаем, — до Снега неделя ходу, в это время года приходится бороться с течением. — Как бы там не было, мне пора, — поднимаюсь с места отправляясь к двери. — Эй, развяжи меня, — дергается в веревках Канкуро, — я помогу тебе. — Только под ногами путаться будешь, — лишние свидетели мне не были нужны. — Враги сильные, в одиночку ты не справишься! — Да ну, — насмешливо протягиваю, — а в сравнении с твоим братцем? Парень дергается в последний раз, замирает. Его охватывает понимание происходящего. Пятнадцатый не дурак, осознавши, что я смог утихомирить джинчурики, не стал и дальше напрашиваться. Как-то, по-детски обиженно, отворачивается от меня. Натыкаюсь на прутья клетки, что являлась нашей тюрьмой. Не ощутив особого сопротивления срываю замок, поражаясь беспечности противника. Они не позаботились о том, чтобы удержать шиноби, ничего похожего на блокировку чакры или чего-то подобного для препятствия побега. Либо самонадеянные, либо дураки, что, по сути, одно и тоже. Аккуратно открываю дверь, сминая замок изнутри гравитацией. — Сидите здесь, — бросаю за спину, прикрывая за собой дверь. Стягиваю повязку, едва ли не насвистывая, поднимаясь на палубу. Первой жертвой становится, ничего не подозревающий, толстяк, что стоял на страже пленников. Он и не заметил, как я вытянул его душу. Перед глазами проносится жизнь павшего: любовный треугольник в котором он любит девушку, а она любит командира, дайме-наниматель и прочее вплоть до вкуса маминого молока. Падение жирной туши привлекло внимание других. Женщина вскрикивает скорее от неожиданности. Командир соображает первым, отправляя в меня ледяную технику. Поглощаю её, не давая к себе прикоснуться, и тут же отскакиваю в сторону от атаки женщины. Краем глаза замечаю огромный ледяной остров, что, видимо, и стал причиной остановки. В момент, когда я отвлекаюсь, враги исчезают, спасаясь бегством. Удивленно застываю, следя за их сверкающими пятками. Преследовать я их не стал, от толстяка мне было известно расположение штаба, шанс с ними встретиться наверняка еще будет. Освободив пленников, отправились к стране Снега. Команда, освободившись от сбежавших надзирателей, с радостью помогла нам. С помощью ветра Темари, что не давал расслабиться парусам, мы довольно быстро добрались к порту. Люди обрадовались возвращению принцессы и были настроены весьма воинственно. И не смотря на то, что оружие осталось в разбитом лагере, они рвались в бой. Меня их «революционные речи», как и нытье о хреновой жизни из-за правителя совершенно одинаково утомляли, и, уличив момент, я отправился спать. Дождавшись пока все уснут, ускользаю с лагеря, отправляясь к штабу. Тащить с собой целое войско было, по меньшей мере, накладно. Эта босая деревенщина еще и поляжет до начала боя. Лучшие перевороты делаются втихаря среди ночи. Я отправился налегке, прирезать тирана пока тот спит. Зная тайные тропы добраться к палацу дайме Снега не составило труда. Яркий свет луны на безоблачном небе вел меня в пути в лесном лабиринте. Бесшумно проникаю внутрь, сквозь вход для прислуги. — Добро пожаловать, — оглушает меня голос. Поднимаю глаза на крупного, упитанного здоровяка в дурацком наряде-броне. Конечно, не все так просто. С воспоминаний толстяка тиран не так прост, особая броня делала его сильнее подопечных. Нужно быть настороже. За мной с грохотом закрывается дверь. Справа и слева возникают сбежавшие с корабля шиноби. Окружили. Злорадствуют. Думают, поймали меня в ловушку. — Давайте разберемся по-быстрому. Я и так задержался. Вскидываю руки вверх, заставляя врагов шарахнутся в сторону, но, едва заметив мои пустые ладони, они мгновенно успокаиваются. Не могу не ухмыльнуться, смотря на их лица, когда с моей руки появляется заостренное лезвие. Один из путей ринингана позволяет преобразовывать тело так, как я этого хочу, он дает силы создавать предметы из ничего. Воистину великое додзюцу всех времен. Не давая противнику вести, первым бросаюсь в бой. *** — Ты долго, — поднимает взгляд от бумаг Мизукаге. — Возникли непредвиденные обстоятельства, — отзываюсь со своего уголка. Теруми подпирает рукой щеку, изучая меня взглядом. — Да знаю я, что за непредвиденные обстоятельства. Ты вмешался в задание сына Кадзекаге, сделал за него работу. — Если бы его братец не напал… — Именно поэтому никто тебя не наказывает, — не дает мне вставить слово, — в конце концов все вышло как нельзя лучше. Можешь идти, твоя награда будет ждать тебя вечером в номере. Ты бы отправился на источники, отдохнул. Пропуск, что я выдала еще перед отправкой скоро утратит силу. Покинул резиденцию я с двоякими чувствами: с одной стороны, мне бы гордиться выполнением двойного задания, но с другой — меня ведь могли наказать. И в итоге я вообще не чувствовал себя победителем, будучи как физически, так и морально выжатым. Длинный бой, затем шумное празднование, и наконец путь назад на Кири через сумасшедшее осеннее море. Я таки решил воспользоваться предложением Мей, отправился на горячие источники. И почему раньше так яро отбрасывал их? Источники же отлично расслабляют. Уже стемнело, когда я вернулся в гостиницу и, к своему удивлению, наткнулся на постороннего в нем. — Поздновато для уборки, — замираю перед дверью, всем видом говоря прислуге «выметайся». — А я здесь не для нее, — оборачивается ко мне девушка. Вздрагиваю, ощущая прикосновение её рук к своим плечам. — Большим мальчикам полагаются взрослые награды. Её губы захватывают мою ключицу, вызывая стайку дрожи по телу. Силой воли прячу сиюминутное, почти паническое, желание бежать. Перехватываю слишком развязные руки шлюхи, не давая к себе прикоснуться. Мидзукаге играет в грязные игры. — Прекрати. — Расслабься, — спокойно отзывается девушка, — просто дай мне сделать мою работу.