Contra Omnia

Белла Гринвуд металась по переговорной, как взбешенная ворона. Сходство усиливали длинный нос, зализанные черные с проседью волосы и глаза навыкате, а также общий встрепанный, несмотря на ухоженность, вид. — Это неслыханно! — прошипела она, внезапно остановившись, точнее, почти врезавшись в Бенджамина, директора Трибьюта по связям с общественностью. — Мы посадили наглого мальчишку на трон, обоих мальчишек, а они творят что вздумается! — Успокойся, ты всех раздражаешь, — осадил ее Бен. — Скоро всё закончится. Мне самому надоело оправдываться перед толпами стервятников, которые напустил на нас Мартин. Сегодня опять звонили из "Дэйли Телеграф"в, допытывались, о каком Греге шла речь. Если узнают, у нас у всех головы полетят. Это промах Лэйки, она слишком доверяла своему любовнику. — Следует пригласить Райлу Лэйки сюда, — произнесла Корнелия Де Варр, пожилая, крупная женщина в очках. — Нам давно нужно спросить с нее за этот промах. — Мы уже пригласили, — покосившись на неё, проворчал Бен. — Сейчас дождёмся Сета, а потом выслушаем оправдания Лэйки. — Надеюсь, ни у кого не достанет дурости простить ей дерьмо, в котором мы сейчас сидим? — Корнелия в упор посмотрела на сухощавого молодящегося куратора филиалов Трибьюта Кристиана Тулура. — Сет вытрясет из Лэйки правду, — быстро ответил тот, принимая вальяжную позу. В кабинет, как по заказу, вошли двое — степенный, неторопливый Сет Флэкс и Фрэнк Браун — человек неопределенного возраста с непримечательной, словно смазанной внешностью. — Все в сборе? — улыбнулся Сет, проходясь по каждому взглядом. Все привычно отворачивались. — Линды не будет, она приболела. Однако, кворум собран. Никто против отсутствия сопливой девчонки не возражал. Директора терпели ее в своем обществе исключительно из-за нежелания ссориться с папашей Флэксом, который слишком хорошо знал скелеты в шкафу каждого из них. Помимо этого, все были в курсе, что крашеная выскочка спит с Декслером. — Пусть выздоравливает, — высказала общее лживое мнение Де Варр, придвинулась ближе к столу. — Начнём работу. Первым пунктом в повестке дня стоит отчёт начбеза Райлы Лэйки. Пригласите её. Через несколько минут красивая черноволосая длинноногая девушка вошла в дверь. Держалась она уверенно, присела на предложенный стул, закинула ногу за ногу. — Спрашивайте, господа, — смело улыбнулась она. — Томас Мартин жив, — с места в карьер начала Корнелия. — Почему? Корнелия была самым старшим по возрасту директором. Она занималась административными, хозяйственными и кадровыми вопросами, но ее авторитет был на третьем месте после Декслера и Флэкса. Она видела людей насквозь, и ни одна идея, высказанная ею, еще не провалилась. — Он оказался невероятно живуч, — насмешливо изогнув бровь, фыркнула Райла. — Не я решила привить ему обаяние. Да ещё такое, что под него даже безэмоциональные солдаты попадают. — Ты сама придумала привлечь этого… Уайта, — поморщилась Корнелия. — Каковы бы ни были обстоятельства — ты облажалась, девчонка. — О, — ощетинилась Лэйки, — кому-то не даёт покоя моя молодость. Разговаривайте со мной в подобающем тоне, мисс Де Варр. Благодаря мне, вы все еще сидите в своих креслах. А Мартин жив, потому что наш общий, — она выделила это слово, — босс отдал приказ сохранить его дрянную жизнь. — Брайан? — не выдержал Бенджамин. — Да что ты такое несешь! Он голосовал за устранение! Бен Ошберн был привлечен в Трибьют лично Декслером и им же привит, а посему доверял безраздельно. Райла фыркнула, как будто услышала самую наиглупейшую чушь за всю свою жизнь. — Голосовал. Но потом передумал. А наша прекрасная мисс Флэкс может подтвердить. Кстати, где эта птичка? Сет проигнорировал вопрос дискредитированной начбеза. — Ты все провалила. Если у тебя нет ничего, кроме пустой бравады, то мы, пожалуй, в тебе больше не нуждаемся, — глаза Беллы вдруг странно, по-особому засияли. — Не надо, — попытался Бен ее остановить. — Не надо? А зачем она нужна, развратничать? — ощерилась Белла, и Бен проворно спрятался за перегородку, спасаясь от ее взгляда. — Все знают, что и ты перед ней не устоял! — Не стоит забывать, Белла, — мягко вмешался Сет, — что поведение мисс Лэйки — обратная сторона ее бонуса. Мы должны с пониманием относиться к… маленьким недостаткам друг друга. Вот ты, Гринвуд… — он заставил ее отвернуться, взгляд — погаснуть. В глаза Сету по доброй воле не смотрела даже способная выжечь их, как яичницу. — Вот ты взамен вынуждена… — Хватит! — этот голос заставил заткнуться всех. Говоривший — тот самый неопределенного возраста мужчина — встал и оглядел всех взглядом, в котором явственно читалось отвращение. — Действительно, — поддержала Корнелия, — развели тут балаган. Давайте по существу. Мисс Лэйки своими самонадеянными действиями поставила под угрозу существование Трибьюта, это неоспоримый факт. — Мы не можем рисковать дальше, — вставил свою реплику Ошберн. — У меня есть предложение провести, так сказать, показательный судебный процесс над мисс Лэйки, отдать ее на потеху журналистам. Ее осудят за покушение на Мартина из личной неприязни, писаки насытятся и заткнутся. Кто «за»? Поднялись четыре руки. — Не хватит для кворума, — насмешливо протянула Райла. — Если вы думаете, напыщенное жидкое дерьмо, что я стану лебезить перед вами, то можете поцеловать свои задницы! Ты, Де Варр, не сможешь, чокнутая паралитичка, извини, — Райла поднялась, вскинула подбородок. — Я знаю, как совместить приятное с полезным, — заявила она. — Сядь на место, — почти прикрикнула Белла, она терпеть не могла сексуальную брюнетку и голосовала за расправу над ней. — Тебе пока слова не давали. Я «за», считаю это оптимальным выходом. И не понимаю, почему, например, Крис так не считает. Она уставилась на него, взгляд против воли разгорался. Тулур машинально в защитном жесте приподнял ладонь, нацеливаясь уцепиться мисс Гринвуд в незащищенное одеждой предплечье и перехватить управление её телом. — Брейк! — подоспел Сет, и напряжение между директорами мгновенно погасло. — Просто я вижу это с другой стороны, дорогая Белла, — ответил Тулур. — Райла отвлечет от нас подозрение, но проблема останется. Мартин при таком раскладе неопровержимым героем предстанет, раз официально признают покушение на его шкуру. И у него еще больше последователей появится. — Брайан. Он до сих пор сохнет по муженьку, — высказалась Корнелия. Послушный ее мысленному приказу, стакан на стойке наполнился апельсиновым соком и подплыл к ней. Она отпила и продолжила неторопливо: — Брайан давно вышел из-под контроля. Он ведет собственные разработки, захапал кучу активов, а теперь отменяет так запросто решения Совета! — Неужели вы предлагаете устранить и Брайана? — у Ошберна даже дыхание перехватило, шокированный, он случайно дотронулся до руки сидящей рядом Беллы, и та задремала, уронив голову на тощую грудь. — Ой, простите. — А почему бы нет? — дёрнув плечом, вопросил юрист Фрэнк и лукаво улыбнулся. Кажется — лукаво: за его меняющейся внешностью ничего точно нельзя было понять. Все молчали. Это означало согласие. По крайней мере, несогласные не решались высказываться вслух. — Дайте уже я скажу, — опять поднялась Лэйки. — Вы всегда осторожничаете, старые пердуны, — выплюнула она. — Мне нечего терять, не так ли? Я поохочусь на Декслера для вас, только привейте мне что-то, что он не сможет нейтрализовать! — Ты? — фыркнула проснувшаяся директор по логистике, зевая. — Второй бонус? — переспросил Тулур. — Это опасно. Почти невозможно. — Тебе жалко? — поинтересовался у него Фрэнк. — Пусть рискует, её всё равно в расход. — Это дельная мысль, — оборвала их трепотню Корнелия, поворачиваясь к Райле в своём навороченном инвалидном кресле. — Лучше подумайте, что может противостоять нашему царьку. Корнелия стала превосходным телекинетиком после прививки. Взамен она отдала всю оставшуюся подвижность, но не особо горевала — прогрессирующие артриты и так усадили бы ее в инвалидное кресло, заставив до этого помучиться ужасными болями еще лет десять. Райла стояла в центре зала, как феминистка, побиваемая камнями в мусульманской стране. — Одно мне пообещайте, — сказала она, прищурившись, — дайте убить Уайта лично. Оставьте мне его, остальное неважно. Бен и Сет украдкой переглянулись, им обоим не нравилось происходящее на совещании, но рты приходилось держать на замке. — Твой любовник нас интересует в последнюю очередь, — опять высказалась за всех Корнелия. — Займёшься им, когда устранишь остальных. — Стой, Кора, — оборвал её Флэкс, подгоняемый Беном, — не гони лошадей. Тебе ли не знать, что Декслера нельзя устранять окончательно. Никак нельзя. — Его договор с правительством, черт подери, — кивнула пожилая леди. — Да. Мы легитимны, пока жив Декслер. Возможно, стоит… просто нейтрализовать его, спрятать, не убивая? — Убить Мартина будет вполне достаточно, — быстро поддержал Ошберн. — А Декслер попереживает месяц-другой и продолжит нормально работать. — Я тоже против убийства Брайана, — заявила Белла. Кристиан, не стесняясь, прыснул со смеху, показывая, что такой унылой вороне ничего с гендиром не светит. — Лэйки надо всего лишь застать Брайна врасплох и нейтрализовать, — резюмировал Сет. — Мы подготовим для него изолированные апартаменты и приставим охрану. Я готов ее прооперировать, — сказал Флэкс, но поверх его руки властно легла ладонь Фрэнка. — Что привить, вот вопрос. Брайан слишком хорош, — произнес он. — Да, с Декслером нелегко справиться, — знающе хмыкнул кукловод Тулур. — Он так же легко устоит против хорошо обученного бойца, как и против направленного на него ментального бонуса. Он от нечего делать изучил уже десяток боевых искусств. Мужчины и женщины замолчали, задумались. Флэкс тоже думал, ибо он не хотел, чтобы второй бонус Райлы оказался слишком опасным для его босса и почти друга. Способность должна была быть мощной, но безобидной. — Скорость, — произнёс он. — Если нападающий будет иметь нечеловеческую скорость, то он сможет опередить Брайана в реакциях. — Как у вампиров? — хихикнул Крис. — Типа того, — согласился Сет. Райла молчала, но её ухмылка становилась победной. — Тогда не стоит больше терять времени, — Белла встала. — Иди, готовься к операции, девочка, и да поможет всем нам Бог. — Веришь в Бога? Ты?! — Лэйки едва сдержала выплеск истерики, поэтому быстро вышла из зала совещаний. — Мы закончили? — лениво поинтересовался Сет. — Тогда я, пожалуй, пойду тоже. Корнелия неприязненно посмотрела на него снизу вверх. Никто не знал, чем заплатил старший Флэкс за свою способность, а поэтому и подколоть его было нечем. Он вышел и зашагал по пустынным в этот час коридорам корпорации. Вдруг что-то кольнуло его под лопаткой, мелькнуло лицо охранника, которое почему-то начало оплывать, открывая совсем другие черты… — Фрэнк? — финдиректор непонимающе уставился на главного юриста, первый испуг он спрятал глубоко внутри. — Что ты здесь делаешь? Не мог нормально подойти? Вообще-то, присутствие Брауна рядом сейчас было очень некстати. Оно мешало сделать один важный, очень важный звонок. Да еще тот явно догнал его не с дружескими намерениями. Глаза Брауна блестели в темноте, лицо, казавшееся неумелым рисунком экспрессиониста, неуловимо колебалось, словно от дуновения ветерка. *** Сет огляделся. Почти ничего не было видно. Разве он не шел торопливо по коридору, планируя перед операцией совершить очень важный звонок? Нет, не звонок даже — опасно — а электронное шифрованное письмо. Тогда что он делает здесь, в темноте и с… И где это — здесь, для начала? Флэкс подслеповато сощурился, вгляделся в еле видимое лицо напротив. Оно снова пошло рябью, явив вместо себя личико Линды. Оно было заплаканным. — Прекрати, Фрэнк, — устало попросил финдиректор. — Что за цирк? — Ты совершаешь ошибку, дружище, — громко прошептал Браун, снова становясь собой и заодно придвигаясь много ближе, заставляя сидящего на полу коллегу прижаться к стене, но еще без физического контакта. — Я всё совещание смотрел на тебя. И раньше, да. Ты сочувствуешь двум зарвавшимся соплякам. Ты стал слишком сентиментальным. Это плохо. Ты прекратишь это. — Какая чушь, — Сет искал, все время искал взгляд Фрэнка, но в темноте тот постоянно от него уходил. — Где я, Браун? Включи свет, попроси прощения и отпусти меня, шутник. Сет попытался встать, но понял неожиданно, что не может. Все тело было словно разжижено и обложено ватой. — Ты, — Флэкс вспомнил укол под лопатку, и ему тут же жутко захотелось почесать это место. Но даже этого он не мог. — Ты вколол мне анестетик? — догадался он. — Сколько? Если в шприце, правда, был операционный препарат для анестезии перед прививкой, то он, Сет Флэкс, очень и очень влип. — Ничего, жить будешь, — сообщил Фрэнк. — Мне просто не надо, чтобы ты путался под ногами, пока всё закончится. Всего полдозы, чтобы ты не отключился. Может, за это время… сам понимаешь, не день и не два… ты мне расскажешь, как тебе удалось? — Да о чем ты, черт бы тебя побрал? — старый интриган пытался возмутиться, разозлиться, собраться, но проклятый наркотик превращал это всё в ленивые вспышки каких-то сумасбродных желаний, которые очень быстро накрывала теплая темнота покорности. — Твоя плата за бонус. В чём она? Её никто и никогда не видел, даже эта тварь Кора, а она прививалась почти одновременно с тобой. Так в чём она? Или её вообще нет? — Из всех лет, сколько мы работаем вместе… — почему-то это показалось Сету очень смешным, он захихикал, — ты выбрал именно этот момент, чтобы спросить? Голова мягко, приятно кружилась, но здравый смысл еще не окончательно ее покинул. — Мне нужно оперировать, Фрэнк. Отпусти меня, и, обещаю, я потом тебе расскажу. Нет, даже покажу. Но… Постой. Ты не этого хо… хочешь. Почему ты притащил меня сюда? — пленник снова попытался вычленить хоть малейшие детали места, где находился. — Я… ты сказал, что я сочувствую. Кому? — Двум педикам, — Фрэнк опустился рядом с ним на колени, рывком развязал узел его галстука, принялся за пуговицу на воротничке. — Ты почти прав. Мне не надо, чтобы ты сорвал планы Совета. Но и кое-что другое станет приятным дополнением. А ты… — юрист неаккуратно избавил Сета от рубашки, — ты немного развлечёшься. Фрэнк чувствовал тесноту в своих штанах, она мешала, от неё требовалось быстрее избавиться, а под руками было покорное, безвольное тело. Нет, воля у Флэкса была железная, но анестетик не оставлял ему никаких шансов. От осознания этого у Брауна эрекция становилась до невероятности каменной. — Ты только так можешь добиться взаимности? — Сет наконец-то смог поймать взгляд этих светлых, почти белых, выцветших глаз. От постоянных превращений в других людей собственный облик Фрэнка Брауна почти смылся, стерся. Флэкс знал, что его врагу сейчас не соврать. — Кем ты станешь по такому поводу? Или наконец-то будешь собой? Ты еще не забыл, каково это? — Забыл, — поддаваясь чужой абилке, признался Браун, продолжая избавлять Сета от одежды. — Могу быть собой, но тебя эта внешность оттолкнёт. И вообще-то, я собирался спроситть, какого любовника хочешь видеть ты? Молодой Марлон Брандо? Ален Делон? Клинт Иствуд? А может, твой подопечный Грегор Уайт? А? От последнего предположения Сет закашлялся: — Может, станешь Шарлиз Терон? Ах да, тогда ты меня не изнасилуешь толком. Сет понимал остатками здравого смысла, что никого он уже не прооперирует. Но Брайана нужно предупредить, предупредить хотя бы в обход, через Грега! Возможно, если Фрэнк получит желаемое, он смягчится? Потеряет бдительность? — А слабо меняться в процессе? — протянул он. — Пара пустяков, — сообщил Фрэнк, и через секунду вместо него брюки с Сета стаскивал знойный красавчик Том Круз, а еще через секунду ботинки снимал Жан-Клод Ван Дамм. А потом встал и раздевался Брайан Декслер, а за ним бывший президент Барак Обама. В темноту ушёл уже Стивен Сигал, а назад вернулся высокий мускулистый блондинчик с незнакомыми красивыми чертами. — Это мой любимый образ, — сказал Фрэнк, потирая свой стояк. — На него хорошо цеплять хоть дурочек, хоть дурачков. Нравится? Впрочем, это не имеет значения. Юрист опустился на колени, провёл пальцами и ладонями по изгибам распростёршегося тела, пощекотал прохладную кожу, приласкал вялый пенис, мошонку. Член дернулся от этих рук. Все же следовало больше уделять внимание ЭТИМ потребностям тела, невесело подумал Сет, сдаваясь прикосновениям. После смерти Лиз он почти не занимался сексом. — Ты хочешь именно меня? Или просто тянешь время? — невероятным усилием Сет поднял руку, дотянулся до незнакомого лица, взял за подбородок, возвращая контакт глаз. Блондин дёрнулся от этого прикосновения, захват был донельзя слабым, не составило труда уйти от зрительного контакта, но он не стал: это добавляло пикантности; как бы ни пыжился Сет, ему не уйти. — Тебя, мой дорогой, — Фрэнк лукаво улыбнулся, выдавая чистую правду. — О, я давно хочу тебя оттрахать в тугую задницу. Высокомерный? Независимый? Нет, сегодня ты податливая шлюха. Я выебу тебя, смиришься ты с этим или нет. Фрэнк опустил голову, приподнял Сету ноги, сгибая их в коленях, полюбовался открывшимся видом. Гнусно посмеиваясь, выдавил обильно прозрачной субстанции на подушечки пальцев и размашисто размазал ее по промежности пленника, снова взялся за член. Наклонился, лизнул головку. Сет уже был твердым, он весь трепетал от прохладного геля и горячих губ, но одна мысль все же не давала ему покоя. — Почему… охх, Фрэнк! Почему ты просто не пришел ко мне и не сказал? Флэкс имел опыт с мужчиной, но никогда не был нижним. Но сейчас это не пугало, наркотик заставлял его балдеть от собственной покорности и беспомощности. Его тело — сухое и подтянутое — сейчас было вовсе не в тонусе. Марево, сладкий зуд предвкушения, смутное, непонятное чувство к Фрэнку. — Сет, ах, Сет, — Браун отвлёкся от активного посасывания и разведывательных надавливаний на кольцо мышц, расхохотался. — Неужели бы ты согласился? Лёг под меня? Ты? Самое фантастическое — ты бы предложил мне подставиться тебе. А я хочу другого, Сет, — он чуть приподнялся, сам взглянул любовнику в глаза. — Я хочу ебать тебя. Жалкого. Сломленного. И я буду ебать тебя, пока ты не войдёшь во вкус. Фрэнк резко, без предупреждения вставил палец в скользкую девственную дырку, потом почти сразу второй. Начхать ему было, что Флэкс задыхается от боли. Финдиректор всегда себе слишком много позволял, глядел на всех свысока. Сломать его — вот что доставляло нестерпимый кайф. Боль от вторжения, сдобренная анестетиком, трансформировалась в изнуряющий, мазохистский кайф. Сет помотал головой в попытке стряхнуть наваждение, но от этого движения стены поплыли, к горлу на мгновение подступила тошнота. — Ты меня… совсем не знаешь, — выдавил финдиректор. — Давай уже, не медли, — он сжал собой чужие пальцы. Фрэнк от волнения начал мелькать, сменил три или четыре образа, едва не проявив собственный, почти уже стершийся. Он не ожидал такого ответа. — О, да ты со мной играешь, — рассмеялся Браун, интенсивней задвигал пальцами, ощупывая горячее скользкое нутро. — Ты надеешься, что всё быстро закончится. Может, и так: я слишком долго хотел тебя зажать в углу. Он с хлюпаньем вытащил пальцы, пристроился между ног, поддерживая их, и, не жалея сил, вогнал член в плохо подготовленную дырку. Эмоции зашкалили, удержать один какой-то облик стало проблематично, да и не нужно это было с человеком, который находится с ним в одной лодке. — Всё, Сет, — выдохнул Фрэнк, стабилизируясь, — я в тебе, ебу тебя, — он начал сильные размашистые толчки. Было больно, Сет зашипел, но не отвернулся. — Что ты сейчас чувствуешь? — выдохнул он в чужие губы. — Что? — переспросил юрист, не замедляясь, лишь чуть меняя позу. — Азарт, Флэкс. Чистый, яркий, сумасбродный азарт. А ты всегда много болтаешь, когда тебя ебут? — Еще не знаю, — признался Сет, прислушиваясь к ощущениям. — Такое со мной впервые. Изменишься еще раз? Хочу ощутить это внутри, — попросил он. Браун был хорош. Резок, не очень умел, переполнен эмоциями, но, боги, он был хорош. Сет непроизвольно начал постанывать. Черт. Зачем ему вообще понадобился наркотик? Пленник потянулся к своему члену — зудящему, болящему, требующему внимания. — Да, поиграйся лучше с ним, — одобрил его затею Фрэнк, приподнялся, оставаясь на коленях и не прекращая фрикций, дёрнул финдиректора на себя, чтобы видеть, как всё происходит: как блестящий смазкой член погружается в расслабленную дырку и выходит из неё почти до самой головки, как длинные пальцы Флэкса скользят по своему стволу, иногда добираясь до яичек… Захотелось перевернуть его и выдрать сзади, но он исполнил просьбу любовника, хотя был несколько разочарован, что Сет не сопротивляется и держится, будто он хозяин. Фрэнк изменился. Быстрая серия обликов, атлетических, с членами один больше другого, чтоб тугая задница в полной мере ощутила ступенчатое наполнение и распирание. Каждый новый гигантский орган мощнее бился в простату. — Охх, — Сет распахнул глаза, ощутив это. Член в нем беспрестанно менял длину и диаметр, плоть внутри плыла, перемещалась и рябила, потиралась о стенки, отчего хотелось расставить бедра еще шире и тихо выть. Но хотелось, чтобы принудивший его тоже потерял контроль, тоже кричал. Это будет честно, это будет достойно. — Стань собой, Фрэнк Браун. Быть может, я хотел тебя? Именно тебя, — он вытянул слабую руку и положил ее на грудь метаморфу. Увлёкшийся, потерявший счёт времени и оболочкам юрист вздрогнул, замер, весь лоск, блеск, мускулы быстро бледнели, плавились, таяли, ужимаясь, на их место проступал почти невзрачный, средних лет мужчина, почти манекен. Да и член его заметно был меньше. — Ты хотел меня, Сет? — выговорил он с усилием, словно губы плохо его слушались. — Вот он я. Красавец? Одурманенный Флэкс смотрел на это, ошалело кивая. Боль внутри ослабла, размер стал как раз таким, чтобы он мог получить удовольствие. Эндорфин хлынул в мозг. — Двигайся, черт! И поцелуй меня, тварь, наконец-то ты настоящий… — Ты действительно этого хотел? — не поверил Фрэнк, но наклонился и завладел жадно отвечающими губами Сета. Ему не нравилось, как оборачивалась ситуация, он давно убедил себя, что всё должно быть иначе, что без насилия не обойтись, и сейчас не доверял, потому что Флэкс был известным старым хитрым лисом, которому ничего не стоит поводить за нос, особенно, когда необходимо выбраться из плена. Толчки в простату стали напористей. А от осознания того, что он впервые за шесть лет занимается сексом в истинном облике, возбуждение скручивало нервы узлами. Внутри Сета было невыносимо хорошо. Он готов был кончить. Ощущения были непривычно острыми. Сет вздрагивал от каждого удара внутрь, рот раскрывался в безмолвном стоне прямо сквозь поцелуй, рука работала как поршень, рвано, размашисто дроча. — Да. Ты никому не раскрывался, был ходячим вызовом, — с трудом выговорил он. Спазм непривыкших мышц резко сжал его вход раз, два. — Не больше, чем ты, Сет, — точно так же, через рваные вздохи, прошептал, простонал Фрэнк, оттягивая сладкий миг, покуда возможно. — Ты всегда особняком. Ты всегда независим. И никто… Никто не знает, в чём твоя слабость… Чем ты заплатил, Сет? — Расскажу, если отпустишь, — рискнул Флэкс. А потом целая серия острых, дробных толчков внутрь выбила из него желание говорить и вообще куда-то деваться от Фрэнка. — Еще! — потребовал он, выгибаясь навстречу. Браун сильнее, до красных пятен вцепился в его бёдра, стал чередовать глубину проникновений, не всегда выдерживая ритм. Наслаждение билось рядом, невероятного труда стоило его сдержать. Узкие стенки сжимались и расслаблялись, обхватывая член. — Кончай, — прорычал он приказ, метя в простату. Контроль над телом снова ослабевал. Одурманенная плоть только и ждала приказа. А самым острым было осознание того, что его поймали, вкололи наркотик и трахают где-то в темноте, того, что Фрэнк, лицедей и пересмешник, рычит от ярости и кайфа, работая членом. Что он тоже на грани. На грани. Сет сжал в себе пульсирующий член, кончил рывками, забрызгивая живот и грудь. Тихий стон нарастал от ощущения все длящегося и длящегося анального оргазма. Сквозь полуприкрытые веки Фрэнк смотрел на вылетающие струи, капли, оседающие на взмокшей коже… — Вот я тебя и выебал, Се… — последние звуки потонули в белом облаке ваты, забившем уши и весь мозг, затмившем сознание. Почти и не чувствовал даже, как из него самого выплёскивается сперма и заливает растраханное нутро размякшего, сдавшегося, побеждённого Флэкса. По нервам побежало тепло и не с чем не сравнимый экстаз. Нирвана. Следует оставить финдира здесь и трахать по своему усмотрению. Сет обхватил лицо Брауна мягкими пальцами, заставил смотреть на себя: — С чего ты взял, что я хочу помочь Декслеру? С кем ты делился этой версией? — спросил он, пока сладкая, теплая слабость не утянула обоих. — Я же сказал! Я видел ваши переглядки с Ошберном! А уж он-то готов задницу Декслеру вылизывать. Может, тот ему это и позволяет… иногда. И разве не ты остановил эту паралитичку Де Варр, когда все принялись голосовать за пулю в лоб Декслеру? Я умею складывать два плюс два, Флэкс. И полагаю, ты Декслера не за красивые глазки защищаешь? Что он сделал тебе? Говори! Иначе это из нашего с тобой маленького секретика, станет достоянием гласности. — Не кричи, — мягко попросил Сет. Фрэнк все еще находился на нем, в нем, и даже после оргазма Флэкс находил это ощущение изысканно-порочным. — Я, правда, не хочу смерти Брая. Без него мы окажемся не защищены юридически. К нам тут же нагрянет полиция и аудит. Сейчас и так непростое время, Фрэнк. — Это твоя единственная причина? — уточнил Браун, не зная уже, начать доверять или нет: поведение Сета во время секса его удивило и даже обескуражило. Он никак не мог отделаться от ощущения, что чего-то не заметил. Подвоха. — Основная, — кивнул пленник, слабой рукой притягивая насильника к себе. — Ты все равно не поверишь в мои рассуждения о стабильности и принципе доброй воли. Поэтому я не стану сотрясать воздух, — он потянулся за поцелуем. Фрэнк наклонился навстречу, едва уловимо вильнул бёдрами, размышляя, с чего бы Сет такой любвеобильный. Он никогда раньше не замечал за сдержанным финдиректором особого проявления эмоций. — Вот и правильно, — ответил юрист позже и уже с силой толкнулся вглубь, а потом покинул желанное нутро. — Ты всё равно останешься здесь. Фрэнк преобразился в качка, потянулся в темноту и вернул руку с зажатыми в ней наручниками. Прицепил несопротивляющегося любовника за одно запястье к трубе. — Зачем? Отпусти. Отпусти, и когда все закончится, я сам приду к тебе. Обещаю, Фрэнк. Ты хорош. — Когда всё закончится, — одеваясь, с надменностью проговорил Браун, — я сам тебя возьму. Другим ты будешь уже не нужен. Он отряхнулся, принял солидный вид и ушёл. Сет лишь слышал, как скрипнула дверь. Он с досадой и даже отчаянием дернул рукой. Он не успел. Наркотик отступал, но медленно. Самое противное, что отходняк сопровождался отеком, и нельзя было даже вывихнуть палец, чтобы избавиться от наручников. Оставалось лишь ждать, пока отек спадет. Или пока кто-нибудь не найдет его — голого, прикованного и вымазанного в сперме.